Осколок звезды

Отдохнувший Леран начал свой рассказ с прежним, застарелым возмущением: – Я же тебе говорил, Север! А ты никогда меня не слушал! Эта старая ведьма все сделала не так, как должно. Я всегда подозревал, но никак не добраться было до источников. Мне чудом удалось раздобыть нужные сведения, и Высшая сразу узнала. Подослала наемников, и тебя отдалила от меня. – Я это уже понял, – вздохнул Северийн, – она подменила ритуал, и мы как последние дураки плясали под ее дудку до самого конца. Но знаешь что? Она поплатилась. Ее настигла кара богов. Северийн улыбнулся невесело, вспомнив имя мстительной богини-звезды. – Да? – заинтересовался Леран: – И что же с ней стало? Северийн рассказал, избегая подробностей. Мол, во время ритуала высшие силы убили покусившуюся на привилегии богов смертную. Про Хиршву он ничего пока не рассказал, и похоже, Леран решил – носитель тоже мертв. Про постигшую его месть богов тоже умолчал, к чему Лерану эти подробности. Леран, выйдя из задумчивости, сказал мрачно: – И поделом. Только нам от этого не легче. Сейчас везде такой бардак начался, того гляди война начнется между Трией и Карнеей. И Север, ты понимаешь, какой шанс мы упустили? Если бы правильно был проведен ритуал – свет звезды привел бы наш мир под покровительство богини. Северийн насупился, борясь с собой. Рассказать или нет? Все-таки не выдержал, буркнул, все равно узнает, так лучше от него: – Свет звезды и так привел… Но лучше бы не приводил. Леран непонимающе смотрел на него. Северийн вздохнул и пустился в объяснения, рассказал, как понял сам. Мол, на самом деле звезда не одна, их две, и похоже, силы у них разные. Одна, та, что должна была воссиять – воплощение любви и добродетели, вторая – ее Альтер эго, ее противоположность. Не абсолютное зло, но что-то вроде. Она всегда скрыта была для всех, никто не знал о ее существовании. Но именно благодаря ей, ее силе проводник все-таки пришел в этот мир. Прежний сценарий благоденствия при воссиявшей красной звезде теперь был под большим вопросом, в мир пришли две богини, из которых одна отличалась мстительным, злобным нравом, и занималась сейчас уничтожением ордена. – Наши братья, – побелев, охнул Леран, когда до него дошло их нынешнее положение, – так вот почему я не смог ни с кем связаться. Северийн поморщился. Он так давно и так долго был вне ордена, и так опостылел ему орден после всего с ним случившегося. Но такие, как Леран были цветом и гордостью, воплощенной силой ордена, беспощадные к врагам и неподкупные, далекие от внутриорденских и прочих интриг, воины. Из таких как Леран и должен был состоять настоящий орден, тот, который задумывался изначально. Оберегающий искр и стоящий на страже интересов магов, но не переходящий черту, не провозглашающий себя над законом. Уже много столетий, как орден утратил свою первоначальную функцию, и Северийн устало думал, что, пожалуй, стоит его уничтожить. Это Леран будет скорбеть, он такой вот, правильный. Все еще верит в лучшее, в то, что орден несет пользу миру. Северийн же устал и разочаровался. Прервал затянувшееся молчание: – Ты прав, везде беспорядок… Смутное время нас ждет. Но все же. Что тут случилось без меня? Леран потер переносицу, вспоминая: – Как я уже говорил, Высшая послала наемников. Почти сразу, как ты уехал. На меня напали внезапно, прямо в приемной, я не ожидал нападения, и не успел поставить щит. Они были в привычной одежде, выглядели как придворные, я думаю… нет, я уверен. Они действовали с кем-то из дворца заодно. Меня тяжело ранили, и сразу надели блокирующий магию ошейник. После отнесли в казематы, там, под дворцом. Я с трудом смог зарастить рану, магия не слушалась меня, но умереть не давала, тогда еще силы было у меня много. А эти… – Леран горько хмыкнул: – Знаешь, они как за зверем в клетке за мной наблюдали. Сдохну я, или не сдохну? Помощи лекарской никакой не было. Потом поняв, что я не собираюсь пока подыхать, взялись за меня. Не хочу говорить, это… Ну, ты сам видел мое состояние. Пытки, допросы. Все спрашивали про тебя, добивались, чтобы я признался, что ты маг и мой сообщник. Разумеется, я все отрицал. – Зачем, Леран?! – не утерпев, воскликнул Северийн. Вот ведь упрямец гордый, пострадал из-за него! Терпел лишние муки. Леран нехорошо усмехнулся, серые глаза загорелись гневом: – Я ничего им не сказал. Это не те люди, с кем бы я захотел говорить, они… Леран брезгливо повел рукой, будто грязь стряхивал. Вот в этом он весь – ни слова брани, только ледяное презрение и сила духа. – Уф, – выдохнул Северийн, – и что же дальше? – Потом они изменили подход. Перевели меня в городскую тюрьму. Били уже меньше, и требовали, чтобы я создал для них артефакты, помогающие отличить простого человека от мага. У них есть один, во дворце. Но им нужно еще. Много. Северийн напряженно молчал, неслыханное дело! Давно были уничтожены все разработки в этом направлении, выходит, какой-то маг-отступник создал подобное. Леран спокойно продолжил: – Как ты понимаешь, наша первостепенная задача – уничтожить запрещенный артефакт как можно скорее. По нему мы быстро найдем создателя, и он ответит перед судом ордена! – Нет уже того ордена, – Северийн отвел взгляд от пылающего гневом Лерана. Он понимал его гнев, много в столице скрытых магов, много и носителей со спящей силой, может начаться резня… Но ответит, да. Нельзя допустить новой волны смертей. Северийн спросил заветное, что больше всего его интересовало: – Скажи, Леран, у них есть что-то против нас? Ты говоришь, возможна война. – У них есть ошейники, блокирующие силу. Еще этот артефакт, распознающий магов. Думаешь, этого мало? Они могут взять нас количеством, и этот отступник мог создать еще что-нибудь. Нам нужно немедленно его найти! Угу. Северийн кивнул, соглашаясь с другом. И еще один вопрос задал: – А как ты вырвался из тюрьмы? Леран неожиданно тепло улыбнулся, сразу становясь похожим на себя прежнего – красивого, яркого, не измученного заключением и пытками. Леран провел неловко рукой по спутанным светлым волосам, и смущенно ответил: – Ты не поверишь. Помнишь, я рассказывал тебе про Корина? Рыженький такой, сын посла Леды. – Он тебе прохода не давал! А ты отшивал его! – Вспомнил Северийн и заулыбался. Так непривычно было видеть смущение железного, всегда выдержанного Лерана! – Ну вот, – слегка покраснев, продолжил Леран, – этот засранец организовал мне побег. Уж не знаю, скольких он там подкупил, и сколько денег ушло, но вытащил меня. У них в Леде к магам относятся терпимо, а этот вообще поклонником оказался. Так восторженно на меня смотрел, я даже… Эхм. – Поддался его обаянию? Леран вздохнул и помрачнел. – Они сразу засуетились, меня он успел спрятать, я тогда почти не соображал ничего. Помню только его взгляд, и восторженный, и испуганный, и как он просил, чтобы я не умирал. Сказал еще, что сейчас уведет погоню в сторону. Потом, очухавшись, я уполз в свое убежище. А он попался, я думаю. Не знаю даже, что с ним теперь. Меня это мучает, Северийн. Мальчишка пожертвовал собой ради какого-то полудохлого мага… – Может и сбежал. Вон какой шустрик оказался. Ну, ему вряд ли что-то сделают, все-таки папаша посол могущественного королевства. Скорее всего, просто выпнули из страны. Узнаем. Непременно узнаем. Пусть Леран, верный своему долгу, первостепенной задачей ставил розыск отступника-мага, но Северийн ясно видел, что друга не отпускают мысли о мальчишке. Леран с такой знакомой, пронзительной надеждой смотрел на него, что Северийн почему-то вспомнил своего ненаглядного-ненавистного герцога Хиршву. Он так же когда-то смотрел на Северийна, там, в Синем замке. И опять от нехорошего предчувствия что-то заныло, заворочалось в груди. Где ты сейчас, Хиршва?