Осколок звезды

Троица задержалась с делами во дворце почти до ночи. Ошалелые королевские стражники спешно разбирали приготовленные для казни вязанки дров, сносили столбы, жители города собирались кучками и взволнованно обсуждали сплетни, быстро проникшие из дворца: говорят, король умер… Что?! А казнь? Не будет? Как не будет? А еще говорят, здесь маги… Где?! Те, чьих близких схватили, втихомолку радовались, но спешно собирали пожитки и бежали из столицы – кто знает, что будет, сейчас отпустили, потом снова схватят, пока надо спрятать любимого сына, дочку… Другие, охочие до кровавых зрелищ, негодовали, а были и скрытно проживающие в столице маги, они спешно собирались в тайных убежищах и взволнованно обсуждали последние новости – перед ними замаячила надежда, что скоро все изменится. И не нужно будет дальше скрываться. Все как-то быстро, бешено завертелось, события следовали одно за другим так стремительно. Северийн сидел в своих приемных покоях и вдумчиво составлял документ, возвращающий все права герцогу Хиршве. Надо же было ему чем-то заняться, пока Хиршва развлекается в королевской зале. Леран засел тут же в обнимку с артефактом и сосредоточенно изучал его, бормоча что-то себе под нос. Амулет распознавания магов всецело занял его внимание. А Хиршва торчал в королевской приемной зале. Он усадил Фериса будущего шестого на трон, и наблюдал, как один за другим подходят к нему придворные, притянутые волей синей звезды. Никого из залы Хиршва не выпускал, пока они не давали клятву верности королю. Будущему королю, спешная коронация была назначена на следующий день. Ошеломленный наследник молча принимал клятвы верности, Хиршва же контролировал их всех, внушая карнейцам неизбежность грядущих перемен и особенно налегал на отношение к магам. Также особенным вниманием его пользовались спящие маги, носители сил, им он подправлял ауру и вливал немного своей силы, долженствующей разбудить спящую в них магию. Носителей оказалось не так уж мало, почти четверть двора. Хиршва злорадно улыбался – пусть побудут на месте преследуемых. Может, хоть немного мозги встанут на место. Хотя, на самом деле, он делал им великое одолжение, дарил незаслуженную милость, пробуждая их магические силы. Маги и живут дольше, и способности, что ни говори, иметь неплохо. Если уметь ими пользоваться. «Магов много среди вас, карнейцы, – мысленно внушал Хиршва, – каждый третий, если не каждый второй. Это могут быть ваши дети, ваши близкие, друзья и родные. Во многих спит сила и никогда не проснется, но они передадут потомкам свои способности, в обычной семье может родиться маг и через три поколения. Неужели вы готовы убить своих детей? Сжечь на кострах половину населения?» Основная масса людей безропотно покорялась воле синей звезды, но были и фанатики. Они яростно сопротивлялись ментальному воздействию, вся их суть сопротивлялась, они ненавидели и боялись магов, и ни за что не хотели даже близко принимать мысли, что маг – это такой же человек, просто со способностями. Для этих фанатиков маги были мерзкими, отвратительными отродьями тьмы, которых необходимо было уничтожить любыми средствами. Таким Хиршва стирал память, нисколько не заботясь, куда и как пойдет после этого его жертва. Он не считал, что поступает жестоко. Пусть начинают жить с чистого листа, не отравленные ненавистью, может, у них получится. Закончил он за полночь и отпустил принца, тоже измученного. Напоследок успокоил его мысленно еще раз и побрел в сторону покоев советника. Он уже мысленно был вместе с Северийном. Улыбаясь, представлял, как соблазняет его, как разгоряченный Северийн сдирает с него роскошное платье, или нет, можно и в платье… И резко остановился. Перед самыми дверями покоев советника стояла розовым прекрасным видением его вторая названная мать, красная звезда Мира. Она очень грустно смотрела на него. Хиршва часто забывал, что носит в себе два осколка звезды, он почти забыл Миру. Они похожи были с сестрой, как близнецы, отличаясь только цветом волос и глаз. Мира была блондинкой с теплыми, светло-карими глазами, почти золотистыми. Она казалась нежной и хрупкой по сравнению с яркой синеглазой брюнеткой Карой. Хиршва озадаченно смотрел на нее – и что ей понадобилась? Так не вовремя. Мира бесшумно подплыла к нему и, протянув руку, дотронулась до его лба. По телу Хиршвы прошла неприятная дрожь, он стиснул зубы и закрыл глаза. Что это такое с ним? Почему так… больно внутри. – Бедный малыш, – вздохнула Мира, – от меня в тебе почти ничего не осталось. Я теперь понимаю предостережения отца… Хиршва с усилием открыл глаза и упрямо спросил, давя в себе растерянность: – Что не так? Вас что-то беспокоит, госпожа? – Ты думаешь, можно насильно сделать других счастливыми? – спросила Мира. Хиршва сразу понял, что Мира говорит о его действиях в королевской зале. О его расправе над королем и придворными. Над стражниками, ведь он не пропустил никого, даже обслугу вроде служек и поваров, всех обработал. Хиршва желчно ухмыльнулся: – Мне не нужно, чтобы они были счастливы. Главное, чтобы не дергались и знали, что будет, если они вздумают устроить резню магов. – А ты сейчас что сделал? Чем же ты лучше их? Хиршва еще шире ухмыльнулся, в глазах его горел синий упрямый яростный огонь: – Я не лучше. Я сильнее. Мира вздохнула, сказала негромко: – Пожалуй пришло время тебе вспомнить себя. Может, еще не поздно вернуть равновесие… Хиршва не успел отпрянуть, Мира вновь коснулась его головы, все завертелось вокруг, потемнело, и он потерялся в вихре силы красной звезды.