Отрицала

Всю оставшуюся ночь мне снятся жуткие кошмары, от которых я несколько раз открываю глаза, в панике прижимаясь к очень крепко спящему шатену, которого, кажется, ничто не сможет разбудить. Странная вещь этот сон. Он, словно брат смерти, делает каждого, кто попадает в его ловушки, таким беспомощным, слабым, нежным. Даже самого жестокого убийцу он способен сравнять с поэтом-романтиком, не тронувшим за всю свою жизнь и мухи. Он способен убрать физическую и моральную боль, страдания, переживания, стереть с губ несказанные слова и утихомирить бурлящую в венах кровь. С рассветом на улице начинает громко капать дождь, который громко бьется о крышу дома и все-таки будит Артема. — Дождь? — он протирает руками заспанные глаза и смотрит на меня, проводит ладонью по моей щеке, улыбаясь уголком губ. Холодный металл его перстней, соприкасаясь с кожей, обжигает ее, и я вздрагиваю. — Дождь, — я больше не двигаюсь, чтобы не спугнуть Артема и полежать с ним так еще хоть немножко. — Давай останемся дома? — Артем все так же неподвижно лежит и смотрит мне в глаза, — Просто проведем этот день, не выходя из этого дома, будем лежать в кровати, сколько нам захочется и заниматься разной бессмысленной хуйней? Я так устал выходить за его пределы, — его глаза полны детской наивности. — У тебя на сегодня нет планов? — я натягиваю на себя одеяло, готовясь лежать так весь день. — Никаких, — Артем забирает одеяло с моего лица и целует меня. Наконец-то моя душа обретает заслуженное спокойствие, когда я понимаю, что мне не нужно никуда спешить, ни о чем думать, никого ждать, просить, умолять. — У нас ничего нет в холодильнике, кроме пары кусков вчерашней пиццы, — Артем с задумчивым видом смотрит в потолок, как будто это вообще кого-то из нас волнует. Я лежу на плече парня, обводя ногтями контуры его татуировок, пока тот листает ленту Инстаграмма, на автомате ставя лайки, прерываясь лишь для того, чтобы посмотреть на степень моей заинтересованности в этом деле или отвлекаясь на поцелуй. Мы лежим даже не разговаривая и я чувствую неимоверный комфорт. Комфорт от того, что с ним я могу просто помолчать. Меня не напрягает эта обстановка, тягучее, как патока, молчание. Меня не волнует лента социальной сети, не волнуют звонки и сообщения. Я здесь, он и его мысли тоже здесь, и они принадлежат мне. Дождь за окном усиливается, ведя за собой гром и молнию, от которых я иногда вздрагиваю. — Ты боишься грозы? — Артем удивленно смотрит на меня. — Немного, — я возвращаюсь к своему занятию. Мы снова замолкаем, слушая сердцебиения друг друга. Нам не нужны слова, чтобы разговаривать друг с другом. Нам нужны ненавязчивые тактильные контакты, взгляды, мягкая кровать и тишина. Артем водит ледяной ладонью по моему бедру и от этого спокойствия я затаиваю дыхание. Хочу, чтобы этот момент длился вечно, а не заканчивался, как и все хорошее, что со мной случалось, сменяясь чем-то ужасным и болезненным. Я слышу тихий звук щелчка камеры и смотрю на Артема. — Что это? — я привстаю. — Это я, — Артем протягивает мне свой телефон. В его истории в Инстаграмме я вижу фото своих пальцев на его татуировках и невольно улыбаюсь. — И что мне на это сказать? — я выдыхаю и залезаю на Артема, целуя его в нос. Руки парня покоятся на моих ягодицах, иногда скользят под футболку, пока Артем целует меня как будто первый и последний раз, чувствуя полную свободу действий и право распоряжаться мною, как ему захочется. — Можешь ничего не говорить, просто полежи так еще немного, мне нравится, — он ухмыляется и снова целует, с каждой секундой углубляя поцелуй. У Артема звонит телефон и он, несмотря на все мои тщетные попытки привлечь его внимание, отвлекается. — Ты черт, — сквозь тишину я слышу громкий осуждающий голос Феди, — самый настоящий черт, — Артем срывается на смех, — ты обещал мне встречу, а вместо того, чтобы встретиться и пообщаться со своим лучшим другом, ты проводишь день в компании дамы с длинными ногтями, — Федя замолкает. — Это все? — Артем, не прекращая смеяться и смотря куда-то в стену, водит рукой по моему бедру, иногда забираясь чуть выше. — Нет не все, — парень снова заходится, — тебе знакомо выражение «братву на сам знаешь что не меняют»? Нет? Вот и видно, что нет, — Артем закатывает глаза, — почему я — твой лучший друг Федя, это вдруг если ты забыл, как меня зовут, должен бронировать встречу с тобой за год до? Может мне еще и деньги тебе платить за «мит эн грит»? — Федя снова немного охлаждается, — Я тебя прощу только в случае, если это Лина. В противном же — пошел нахуй, Шатохин. И забери свою собаку, я устал покупать ей корм, — теперь уже смеюсь я. — Привет, Федя, — я говорю вместо Артема и слышу смех из динамика. — Считай, извинения приняты, — Федя безудержно смеется, — ты реально черт, Темыч, — парень вешает трубку. Артем мотает головой и откладывает телефон на тумбу, пока он на беззвучном взрывается от уведомлений. — Дождь будет идти целый день, — я слажу с парня на кровать. — Мне плевать, у меня в доме и так есть солнце. — Иногда ты такой романтик, что ты меня этим пугаешь, — Шатохин закатывает глаза и аккуратно шлепает меня, когда я пытаюсь слезть с кровати, на что получает щелбан, и смеется, с любовью вглядываясь в мои глаза. Я решаю пойти на кухню, пока Артем идет в душ. Я спускаюсь в гостиную и невольно вспоминаю события ночи, проходя мимо чистого столика. Бутылка недопитого виски стоит на своем месте, стакан вымыт и тоже где-то на месте. Идеально спрятанные следы преступления, Шатохин. Я включаю чайник и нахожу в холодильнике те несколько несчастных кусочков пиццы. Создается впечатление, что Артем только пиццей и питается: у него два места жительства и ни в одном из них в холодильнике нет чего-нибудь, кроме пиццы. — Я могу заказать еду, если хочешь, — парень обнимает меня сзади, пока я завариваю чай, и запах его тела сводит меня с ума, заставляя развернуться к шатену. — Я не голодная, — я целую Артема. Он подхватывает меня, садит на столешницу и пристраивается между моими коленями, не разрывая поцелуя. — Давай свой чай, — парень целует мою шею и помогает слезть с столешницы. Я вспоминаю про свой телефон и Артем с ухмылкой протягивает мне его. Мы снова сидим в тишине, правда теперь парень разглядывает меня, а я разгребаю все сообщения за несколько суток. — Восемьдесят пропущенных от тебя, пятьдесят от Егора, столько же от Феди и Даши, — я громко выдыхаю, — простите, — я сама не понимаю, за что только что извинилась, — может надо позвонить Егору и сказать, что я в безопасности? — Артем соглашается, поджигая сигарету. Я звоню брату и несколько минут выслушиваю его разбор полетов. Мне не хочется так часто его расстраивать, но пока что я расстраиваю всех подряд, без особого распределения. — Егор второй день трупом лежит в квартире, — я откладываю телефон, — он считает, что из-за его тусовки я пропала, — я вздыхаю и смотрю на Артема. — Не накручивай себя, он не такой тупой, — парень целует тыльную сторону моей ладони и улыбается. Мы еще несколько минут разговариваем обо всем и ни о чем на кухне, но нас прерывает звонок в дверь. — Ты кого-то ждешь? — я вспоминаю утренние слова Артема о планах, и тот отрицательно мотает головой. Я остаюсь на кухне, пока парень с недовольным выражением лица идет открывать входную дверь. — Мама?! — я слышу из входа четыре буквы, которых мне достаточно, чтобы за две секунды оценить свой внешний вид, прикинуть, куда можно спрятаться и понять, что я в абсолютном тупике. Я вдыхаю как можно больше воздуха и зажмуриваюсь, когда Артем заходит на кухню с полными отчаяния глазами и шепчет мне на ухо «извини», а за ним заходит его мама — женщина с фотографий, только не в цветастом платье и без какого-либо намека на улыбку на взрослом лице. — У тебя гостья? — его мама совсем не удивляется мне на кухне Артема и проходит мимо, занимая место за обеденным столом. — Это Лина, — по лицу Артема заметно, что он не доволен поведением своей мамы по отношению ко мне, — мы… — Мне нужно запоминать имена всех твоих пассий? — я окончательно разочаровываюсь в сегодняшнем дне, — Девушка, вы бы не могли дать мне несколько минут переговорить с моим сыном тет-а-тет? — мама Артема окидывает меня пренебрежительным взглядом, а парень опускает голову вниз, аккуратно кивая. Я ухожу из кухни на второй этаж и случайно ловлю тихую реплику женщины. — Предыдущая была лучше этой, — я приостанавливаюсь у входа в спальню, — зачем ты так понижаешь свои стандарты? Его мама, совершенно не зная меня и ничего о наших с Артемом отношениях, сразу отнеслась ко мне как к его очередной «пассии», разрешая себе сравнить меня с его бывшей девушкой. Женщина на фотографиях казалась мне другой — доброй, излучающей тепло и радость. Жаль, что фото передает только внешнюю оболочку человека. Спустя час дверь в комнату открывается и парень садится на кровать. — Это моя мама, — я по-прежнему лежу, отвернувшись к окну, — она устала от моего образа жизни и поэтому ей просто пришлось так отреагировать, — Артем целует меня в плечо, — прости. Я разворачиваюсь к парню и тот ложится головой мне на живот, бабочки в котором трепещут от непонятного чувства. — У тебя есть родные братья или сестры? — Артем застывает и блокирует телефон, с непониманием разворачиваясь к моему лицу. — К чему этот вопрос? — парень настороженно всматривается в мои глаза. — Просто представь, что наши братья и сестры переживают за нас в три раза больше, чем наши родители, — я пытаюсь свести разговор к переживаниям своего брата, хотя на самом деле цель у меня совсем другая. — У меня есть сестра, — парень облегченно выдыхает, — только вот она совсем не переживает обо мне, — он возвращается к телефону, пытаясь сосредоточиться на каком-то сообщении по поводу сотрудничества. — Вы общаетесь? — я пытаюсь осторожно подступиться к шатену, но тот блокирует все мои приемы. — Она попала в другую семью еще после смерти папы, — Артем целует меня в щеку, — я не хочу об этом разговаривать, — парень дает мне понять, что разговоры о его семье — не самое приятное для него. Комнату снова наполняют звуки грозы и мы с Артемом читаем его директ, наполненный негодованиями и негативным комментариями по поводу «новой шалавы из сториз». Артем меняется в лице, читая весь негатив из сообщений «преданных» фанатов. — Как же они меня заебали, — Артем с размаха отбрасывает телефон в другой угол комнаты и тот с грохотом ударяется об стену, — я для них уже не человек, — замолкает, а я прижимаюсь к нему ближе, пытаясь как губка впитать в себя его боль. Все люди считают, что когда подобные им достигают невиданных прежде высот, а не продолжают отлеживать бока на потертом бабушкином диване в коммуналке, они должны соответствовать общественным шаблонам. Все: каждый взгляд, случайное движение, улыбка — должно нравится людям. Потому что если не дай бог, какому-нибудь пользователю социальной сети не понравится твоя история в инстаграмме, выражение твоего лица на одной из миллиарда однотипных фотографий с разных мероприятий — то эту игру ты, считай, уже проиграл: тысячи диванных экспертов и обездоленных бедолаг начинают делать то, что умеют в этой жизни лучше всего — бегать пальцами по клавиатуре своих смартфонов, обсуждая тебя, твой образ жизни, друзей, семью, перемывая костяшки каждому, кто когда-либо с тобой взаимодействовал. Ты становишься заложником образа и спрятаться от самого себя уже некуда. Артем расслабляется, монотонно дышит и я чувствую себя в безопасности. — Не хочешь что-нибудь посмотреть? — Артем отвлекается от своих раздумий. — Да, а что? — я киваю головой. — Выбирай фильм, — парень протягивает мне ноутбук. Я недолго занимаюсь поисками картины для просмотра. Мой взгляд падает на первую часть «Форсажа». — Малышка, ты как знала, — Артем целует меня в макушку, и я удобно устраиваюсь на его плече. Мы оба увлеченно смотрим фильм, как будто никто из нас ни разу его не видел, прерываясь для обсуждения спорных моментов и снова возвращаясь к просмотру. Я еще никогда не чувствовала себя в таком домашнем комфорте. Я провожу свой вечер не в клубе, обдолбанная до чертиков, не с кровоточащим лицом, не в пустой закрытой квартире, ждущая, что вот-вот придет человек, который снова убьет меня, а просто медленно засыпаю под свой любимый фильм на плече у ставшего за такое короткое время почти родным, человека. Его голос ласкает мои уши, дыхание гипнотизирует и вводит в транс, татуированное тело затуманивает разум и усыпляет здравый рассудок. Никогда прежде я не встречала такого человека-загадку, действия которого совершенно непредсказуемы: порой мне кажется, что даже он сам не знает, что сделает в следующую секунду. — Я люблю тебя, — я же говорю, — серьезно, я как будто с ума сошел еще тогда, когда ты вышла с балкона со скомканной пачкой красного Мальборо в кулаке, когда ты взяла косяк из моих рук, когда я лег возле тебя, чтобы тебе не было страшно засыпать, — мое сердце делает миллион ударов в секунду, — я не понимал, что со мной до того момента, пока не осознал то, что могу тебя потерять, что могу больше никогда не услышать тебя, не прикоснуться к твоему телу, — парень на секунду замолкает, закрывая глаза, — я не знаю, к чему я все это говорю, просто знай, что я люблю тебя, — я смотрю на Артема, глаза которого светятся от счастья и не сдерживаю своей улыбки. — Я тоже тебя люблю, — эти слова даются мне нелегко, а в горле образуется ком из-за которого я начинаю плакать, — извини, я просто все это время чувствовала себя какой-то обузой и не могла принять то, что кто-то сможет полюбить меня такой, — Артем обнимает меня, а я ныряю в его объятия, словно в теплый океан. — В моих глазах ты идеальная, послушай, — он нежно приподнимает мою голову за подбородок, — я защищу тебя от всего, ладно? Ты только будь со мной, пожалуйста. Артем целует меня, словно передавая этим теплым контактом о том, что только с ним я буду чувствовать себя собой и только с ним я смогу наконец-то отпустить все, что тянет меня на дно.