Война

Донпе очень скучал по Сыну. Он не знал, почему Хана все еще нет, но никто из солдат не мог ответить на этот мучающий его, вопрос. Разумеется, многие говорили, что тот в порядке и что волноваться за него нет никакого смысла, но это никак не помогало Донпе. Сон не знал правды, он не знал, где тот находится в данный момент, в порядке ли он и когда именно он сможет встретиться с ним снова. Донпе безумно не хватало теплых рук Сыну, которые его всегда согревали; теплых слов, плавно вылетающих из его уст; интересных историй, который он каждый раз ему рассказывал и их нежных (а порой, и страстных) поцелуев, которые согревали Донпе еще больше. С Сыну он всегда чувствовал себя согретым, защищенным и полноценным, а без него - ему казалось, что из его груди вырвали сердце, а затем отделили одну его часть, и только потом, поставили обратно, оставляя Донпе умирать от этой пустоты и болезненной нехватки, внутри. Сон только начал верить в счастливую жизнь (несмотря на то, что это было весьма глупо с его стороны, ведь он как-никак на войне и состоит в отношениях с одним из солдат, который между прочим был без пяти минут командиром). С Сыну все казалось легким и незамысловатым, любая проблема казалась решимой, а любые трудности преодолимыми. А без него, Донпе больше не согревало солнце, его больше не радовало то, что радовало тогда (даже элементарная готовка и уборка, пускай и в чужом огороде) и вся жизнь снова казалась пустой и холодной. Глупо зависеть от одного человека и делать его центром своей жизни? Разумеется, это глупо. Это глупо, тупо и совершенно неуважительно по отношению к самому себе, но что делать, если именно этот человек смог скрасить твою жизнь разнообразными красками, что если он заставлял тебя не отчаиваться и всегда освещал всегда казавшийся только, темный путь жизни? Разумеется, у Сона все еще был Соен и он все также его любил и заботился о нем. Малыш всячески просился помогать Донпе (в огороде или с сервировкой стола) и несмотря на то, что Сон отказывался от его помощи (Донпе не хотелось, чтобы малыш уставал), мальчик все равно ему помогал. Когда у Донпе отключались всякие эмоции и он подолгу просто сидел за столом и пялился в одну точку, думая о своем (такое с ним после переезда сюда, происходило достаточно часто), Соен пытался его как-то отвлечь: пел ему песни, рисовал для него, заставляя Сона искренне улыбаться. Юноша был рад, что был не один и что, Соен был все еще рядом. Деревня все еще казалась Донпе адом и это с каждым прожитым здесь днем, все больше отражалось у него в голове. Люди умирали, болели, кашляли и выходить за пределы дома (чтобы, к примеру, купить на рынке что-то недостающее для блюда) - было невозможно. У Сона каждый раз при виде всего этого ужаса, глаза наполнялись слезами и сердце обливалось кровью. Можно ли наблюдать за всем этим и не испытывать тех же эмоций? Он с нетерпением ждал момента, когда они наконец, покинут это страшное место. Когда приехал командир Хан - все закопашились снова и приступили к очередной подготовке и выполнению указаний. Донпе как только услышал, что Хан-старший возвратился, тут же с каким-то предвкушением и ожиданием в сердце, откинул все свои дела и направился к горнизону солдат (солдаты поставили палатки, в которых и спали все это время, несмотря на весь этот холод, по словам командира - это было необходимостью), которые как раз-таки обсуждали что-то и командир Хан находился в центре, объясняя им что-то громко и с жестикуляцией. Осмотревшись по сторонам, обыскивая глазами каждый сантиметр местности и ее каждый уголок - он не нашел Сыну. Возможно, он плохо искал, и Хан был там, но был занят или что-то типа этого? Нет. Сыну там не было... * * * - Донпе! - позвал Соен Сона, когда они находились в огороде и сажали очередные семена на этот раз, кукурузы. Донпе оглянулся на малыша и еле подавил в себе смех - малыш снова запутался в растениях и застрял. Это происходило каждый раз, когда они находились здесь, и кажется, вошло в привычку обоих. Прошло два месяца. Донпе (не без помощи Чжино) сумел превратить огород, в котором было от силы, всего два или три действительно дающих плоды, дерева и всего несколько кустарников - в большой и богатый зеленью. Поначалу, делать это было сложно. Нужно было избавиться от корней старых и непригодных для посадки, растений, обработать почву, и только потом сажать новые семена и растения. Было сложно из-за нехватки рабочих рук первое время, но вскоре совершенно безразличный ко многому (в том числе, и к своему огороду), Чжино начал ему в этом помогать. Сначала, только в физических сложностях (нести воду или копать), а потом и сам стал искать в этом успокоение. Чжино изменился и стал более мягким. В этом, сам Пак считал, что была заслуга Донпе. - Малыш, с тобой всегда это происходит, - Донпе хихикнул и опускаясь рядом с ребенком, стал распутывать его ножку от длинных сорняков. Мальчик обиженно фыркнул, но лишь улыбнулся, когда освобоился от "цепких рук" растений. - Но я же не специально, - малыш сложил ручки на груди и надул губки. Сон лишь улыбнулся и поцеловал в его щечку. - Видимо, у тебя слишком милая ножка, раз даже растения хотят к ней прикоснуться, - сказал с улыбкой на лице, Донпе и малыш засиял, тоже улыбнувшись. Сон знал, что все это звучит глупо, но именно такое детям и нравится - когда ребенка выделяешь, когда делаешь его важным и особенным. - На сегодня хватит, малыш. Уже холодает и темнеет. Ты мне очень помог. Иди домой, - сказал Донпе малышу, на что тот кивнул и приобняв Сона, убежал в дом. Погода стала холоднее (был уже январь и шел снег) и с наступлением вечера, она становилась еще хуже и морознее, но Донпе было неважно. Ведь он чувствует этот холод на протяжении всего времени, пока Сыну не было рядом. Сыну так и не появился. Донпе с ожиданием в сердце ждал, грустил, волновался, но ничего не помогало. Сон хотел написать ему письмо, но как, если он даже не знает, где он находится? Донпе было слишком больно и по большей степени, он чувствовал себя тряпичной куклой, когда солдаты, каждый раз снова увидев его, смеялись, издевались, бросали пошлые шутки, а порой и трогали (словно он не человек и его тело - не его собственность). Сон пытался отталкивать их, ударять, но все было бессполезно. Ехан заменял Сыну. Командир Хан (Донпе был уверен, что тот знает где его сын, но никому ничего об этом не говорит) объявил об этом сразу после второго дня его отсуствия. Ехан всегда казался хорошим другом Сыну, и неудивительно, что при его отсуствии заменял его именно Ким. Ехан был таким же серьезным, властным и сосредоточенным (иногда, когда Сон наблюдал за ним, дающим приказы, он невольно вспоминал Сыну) и его все слушались. Сон до сих пор помнил те его слова, в машине. Но он не делал ничего из того, что делали солдаты. Возможно, из-за того, что тот был слишком занят и порой даже на обед не приходил (а ел уже остывшую еду и когда никого там больше не было), или парень считал это глупым и бессмысленным. Хотя его слова до сих пор находились у Сона в голове. Он просто пытался понять их, понять причину того, почему он вообще их тогда сказал. Донпе сел на холодную скамейку и посмотрел на посиневшее из-за сумерек, небо. Что и осталось у него неизменным - так это любовь к наблюдению за небом и звездами. Сон подумал о том, что измениться может все: меняются люди, измениться могут дома, поселки или еще какие-то места жительства (в их случае, когда после войны, истребляется и уничтожаются абсолютно всё, в том числе и люди - эти опустевшие места и руины, навеивают страх и ужас, когда осознаешь, что когда-то в них кипела жизнь), меняются растения, но ничего не изменит небо. Оно меняется только от погоды и климата, но оно навсегда останется таким же бездонным, огромным и далеким ото всех, каким оно и было, раньше. - Привет, - это был голос Ехана. Сон поднял на него голову и встретился с улыбчивым Кимом, таким, каким он его уже давно не видел. - Можно сесть рядом? - Садись, - холодно ответил Сон, снова устанавливая свой восхищенный взгляд на небо. Ехан сел рядом и Донпе почувствовал себя не в своей тарелке. Зачем приходить и мешать одиночеству Сона? У Донпе ведь есть куча разных мыслей, которые он должен привести в порядок. - Прости меня, - Сону сначала показалось, что ему просто послышалось. Ехан только что извинился перед ним? Донпе боялся посмотреть на него и не стал делать этого. Он был уверен, что расстеряется - За мои слова там, в машине. Не знаю, что на меня нашло. Возможно, ты тогда подумал, что я такой же, как эти солдаты, но это не так. Донпе, ты мне не безразличен, - Сон наконец перевел на него свой взгляд и когда их глаза встретились, юноша увидел в них те самые искорки, которые он видел в глазах Сыну - Я рассказал Сыну, что ты мне нравишься первым, и он мне тогда ничего не сказал о своих чувствах к тебе. Я хотел признаться тебе, но он опередил меня. Я был безумно на него зол, ужасно опечален и обижен. Он ведь друг. Как он мог так со мной поступить? Но я простил его, потому что видел, что тебе с ним хорошо. Я видел твою счастливую улыбку - единственное, что заставляло и меня улыбаться. Для меня раньше это было бы дикостью - полюбить парня. Но ты не только парень, Донпе. Ты - самая хрупкая и нежная роза, самый милый на свете человек. Тебя нельзя назвать просто парнем. Я не жду от тебя взаимности, но я готов ждать сколько угодно. Да, это война и все мы незастрахованны, но я хочу почувствовать твою любовь и не остаться человеком непознавшим ее, - Ехан остановился, а Донпе прибывал в раздумиях обо всех его словах. Правда ли всё это или просто глупая шутка? - Ты хотел знать, где Сыну... - на этих его словах, Донпе тут же переместился обратно в "реальность" и часто закивал. Ехан грустно вздохнув, сказал - Он в Пусане. Туда его послал командир Хан. Но он там не для того, что бы заниматься всякими военнами делами... Он женился, - Донпе словно окунули в холодную воду. Он шокированно смотрел на Ехана, не моргая. - Командир Хан ненавидел ваши с ним отношения и он все знал. Последней его каплей стала та ваша ночь вместе. Вас видели мы с ним, когда проходили мимо дома. Он был очень зол, и сказал, что обязательно сделает с этим что-нибудь. Сыну писал мне письма, в которых говорил, что чувствует себя ужасно, но вернется обратно совершенно другим человеком. Сильнее всего на свете он боится своего отца и он не может его разочаровать... снова. Вот, - парень вытащил из внутреннего кармана своего военного пиджака скомканный и согнутый в несколько раз, листок, протягивая его Сону - Он написал тебе письмо. Я не читал его, правда. Донпе, - парень встал со скамейки, - Подумай о моих словах и прочти письмо. Я буду ждать любого твоего ответа, - Ехан на прощание кивнув ему, скрылся за деревьями, покидая огород.