***
Маркус не сразу понял за паникой и истерикой, что дышит, а когда осознал, что кислород поступает в легкие сквозь толщу воды, то с удивлением начал вертеться, рассматривая себя. Для глаз это было почти не видно, но он все же смог заметить, что вода тонким-тонким слоем окутала его, давая возможность не только не умереть, но и наложить чары, чтобы согреться, чем он и воспользовался. Мутная вода больше не выглядела так, как будто только и ждала момента его сожрать. Она ласково скользила между пальцев и открывала все свои секреты перед ним. В голову ударил детский восторг, и он вспомнил, как маленьким с такой же радостью закручивал небольшие воронки в ванной, стоя на табуретке, чтобы потопить бумажные кораблики. Спускаясь на самое дно и рассматривая стайку рыб, он заметил, что его с таким же интересом рассматривают в ответ представители морского народа. Нет, он знал, что в Чёрном озере обитают русалки, но одно дело, иногда видеть в окнах их хвосты и совсем другое рассматривать морской народ так близко. «Страшные…» — хотя, это было не то слово, чтобы описать две вытянутые плоские морды, которые наблюдали за ним, как за диковинкой. Белесые, почти прозрачные волосы, колыхались водным потоком и образовывали ареал, кожа серая, покрытая чешуей в области пояса, рук и шеи, а глаза черные. Интересно, в каком месте магглы считали русалок прекрасными существами? Нет, может какие-то их виды с натяжкой можно было бы назвать симпатичными, но эти две особи точно не входили в их число. — От него пахнет солью… — голос у них тоже был неприятный, но Маркус с удивлением обнаружил, что он их понимал. — Он человек, но отчего-то кажется своим. — Он как вода. — Может он водный дух? «Какая чушь… Они чокнутые.» — Маркус отмахнулся от них и повернулся в другую сторону, натыкаясь на густые водоросли. Отшатнувшись от неожиданности, он опустил взгляд ко дну, но кроме песка и камней, ничего не увидел. Дар на удивление слушался, покорно тек по венам вместе с кровью, выполняя любую прихоть и защищая. Если бы Маркус знал, что так будет, он бы пошел топиться ещё в первый день в Хогвартсе. Столько всего можно было бы тогда избежать. Маркус прикрыл глаза, мысленно представил фамильный медальон, что тогда откопал в поместье и сосредоточивших, вербально призвал его через акцио. В маленьком водном вихре тот послушно матерезовался перед лицом слизеринца и подхваченный прозрачными руками оставался на месте. Вода милостиво удерживала металл перед носом Флинта, видимо, тоже радуясь своеобразному воссоединению. Но Маркус старался не обманываться такой услужливостью. Вода сама по себе была непредсказуемой, даже огонь на её фоне смотрелся не так эпично. Да, и огонь можно потушить, а попробуйте обуздать воду. Силенок на такое явно не хватит. Что делать теперь он не знал. Когда Маркус прыгал в озеро, у него не было определенной цели. Ему просто хотелось узнать помрет он или нет от дикой стихии, но нет, парень всё ещё тут и даже дышит. Салазар Великий, да Флинт тут русалок слышит. Медальон просто плавал, покачиваясь на искусственном течении и не давал подсказок. Маркусу даже подумалось прикормить вещицу кровью. Идея не казалось глупой или фантастической. Да, ему сейчас вообще ничего уже не казалось безумным. Он слишком устал от всего этого дурдома, что его окружает. Порезаться о край вещицы оказалось очень даже легко, а несколько рубиновых капель, как-то резко и быстро пропитали надпись на крышке, а затем… Медальон вдруг открылся и, Салазар Великий, лучше бы не открывался. Флинт успел увидеть, как из-под крышки выплыла маленькая копия кораблика размером с его ноготь. А потом маленький кораблик начал расти, как-то масштабно и без остановки. Паника тут же схватила Флинта за шкирку, но было уже поздно. Игрушечный корабль превращался в настоящий и в боевой, устремляясь вверх и подхватывая парня на свою палубу, а затем всплеск и вот он наружи у самого берега черного озера на борту военного фрегата. — Флинт? — голос с берега звучал как-то слишком знакомо, а ещё растерянно. Флинт поднялся на ноги и опустил глаза. Оливер, что стоял на краю возле оставленных вещей слизеринца, так и застыл на берегу, открыв рот, пока Маркус вытаскивал водоросли из волос. — Марк… Ты… Ты, что делал?! — Купался. — Флинт просто пожал плечами, пытаясь понять, как ему теперь отсюда слезть. В идеале, неплохо было бы ещё куда-нибудь запихнуть корабль. Веточками такую махину не прикрыть, конечно, а жаль. Обратно его что ли потопить?Персиваль Уизли
7 марта 2024 г. в 23:54
Иногда Перси Уизли казалось, что в этой семье старший ребёнок именно он. Серьёзный, ответственный, умный, всегда готовый помочь своим младшим в домашнем задании.
Персиваль не понимал, почему те же младшие его отталкивают. Нет, с близнецами более-менее было понятно. Фред и Джордж были слишком свободолюбивыми и терпеть не могли, когда кто-то вмешивается своими нравоучениями. А Перси и был тем, кто пытался править им мозги на место, а значит враг номер два для них после Молли Уизли. Врагом для братьев Перси не хотел быть, поэтому попытался понять их, но после первой же шутки близнецов в пирамидах в Египте, когда они пытались запереть его в гробнице, смылся куда подальше. Нет, близнецы не тот уровень. Их он упустил ещё в детстве, когда находил их любовь к изобретениям очаровательной, а тогда ещё безобидные розыгрыши забавными. Момент от безобидности до злых шуток был упущен и теперь не объяснить двум братьям из ларца почему превращенный Майлз Блетчли в крысу это не смешно.
Рональд был ведомым в их семье. Мешок комплексов, характер глина и отсутствие цели в жизни делали его тем, кто он есть. Но даже чистый как холст Рон был тем, кто ненавидел Перси всем сердцем и душой. Конечно, его легко ненавидеть, ведь именно Персиваль всегда вытаскивал его задницу из проблем, а потом рассказывал все маме, ведь сам не имел весомого авторитета. Кто он в глазах своей семьи? Заучка, ботаник, ябеда, а то, что благодаря ему у них до сих пор ноги, руки и головы на месте, то это ерунда, с этим не стоит считаться.
Джинн была отдельная тема. Пока она была маленькой, он читал ей книги, играл в куклы, сидел с ней на воображаемом чаепитие, но как только начался Хогвартс, Перси даже не мог помочь ей с домашним заданием. Его милая маленькая сестра быстро превратилась в «отвали, Перс, я уже взрослая», «Годрик Великий, не будь занудой», «Эй, что значит мне нельзя? А близнецами значит можно?! Отстань, Перси, я сама знаю, что и как я должна делать!»
Перси был поддержкой и опорой матери, ведь кто-то должен был быть. Гордостью для отца. Но не семьёй для своих братьев.
По-настоящему старших братьев у него не было. Не было этих драк и споров на тему, кого мама больше любит, тупых шуток о том, что ты приёмный, этого пресловутого «только маме не говори, пожалуйста».
Билли сбежал из дома быстро. Вот был и тут же его не стало. Перси мало, что о нем помнит, кроме переживания матери, когда её старший сын вошел в переходный возраст и пошло-поехало: длинные волосы, пирсинг, тату, кожаные шмотки, пресловутый байки, исчезновения из дома на неделю или месяц и бесконечная ругань с отцом.
«Эй, я всю жизнь только и делал, что хорошо учился! «Учись хорошо, Уильям, будь примером для братьев, Уильям, ты старший, Уильям»! Да, я никогда не хотел ни братьев, ни быть старшим! Я уже взрослый, имею право на собственную жизнь!» — Перси до сих пор помнит, как после этого Билл собрал вещи и ушёл из дома. Спустя только год он прислал письмо родителям, ему и Чарли по открытке и конфетам, а близнецам мягкую игрушку.
Чарли.
О, Чарли не был тем, за кого мама могла переживать так же сильно как за Биллом. Чарли не носил кожаные вещи, не интересовался байками, не слушал грохочущую музыку, не любил пирсинги. Но Чарли был совершенно безответственный и совсем не хотел по родительским идеалам.
После ухода Билли, конечно же, все родительские ожидания упали на его плечи. Пожалуй, на Чарли Перси никогда не обижался, ведь Чарльз никогда и не был старшим братом. Он был хорошим собеседником в три часа ночи, сказочником в дневное время суток, хранителем всех твоих секретов, но ты никогда не мог узнать что-то о нем. Чарли был скрытен, не делился своими чувствами, переживаниями, эмоциями, но он упорно шёл за мечтой.
Драконы.
Всё его сказки, все истории, весь его выдуманный мир был в них.
Чарли ушёл за мечтой, а не от них. И Перси не мог его винить. Но он не знал, что выбрал бы сам — мечту или семью?
После Чарли вся тяжесть упала на Перси, но он старался быть идеальным старшим братом для своих младших. Но те видели кумиров в Билли, который изредка присылал письма и не хотел приезжать на праздники, в Чарли, который напрочь забылся в своей новой работе и иногда приезжал с очередным «безобидным» дракончиком.
И теперь о Перси вспомнили как о брате, причём, как и о младшем, так и о теперешнем старшем. Годрик Великий, он донашивал это старшинство, словно старые вещи другого поколения.
Не то, чтобы он не получал писем от семьи. Чарли писал часто, четыре-пять писем в год, обычно рассказывал о драконах, высылал ему отдельно от остальных колдографии и иногда присылал сущие безделушки типа цветочных закладок для книг.
Но Билл высылал только бездушные открытки на Рождество. Даже забывал о его дне рождении.
А теперь объявился с целым письмом. До него только дошли слухи о Сириус Блэке. Конечно, это не правда. Молли писала ему раннее, да и газеты… Выпуски о Блэке до сих пор публикуют. Было бы странно, если бы Билл их не видел, учитывая, что он работает в центре магической Британии.
Билли спрашивал, как у них дела, ушли ли дементоры, что там с Поттером и Блэком, нет ли каких-то странных слухов?
Он писал так, будто они сто лет с Перси переписываются, будто никогда не уходил из дома, будто не было никаких долгих лет разлуки. Словно между ними нет никакой стены.
Смешно.
Это правда смешно и Перси смеётся. Смеётся громко, комкая в руках письмо и не понимая, что его больше печалит: такое поведение брата или то, что он вообще написал это чёртово письмо. На глазах сами по себе на вернулись слезы. За истерическим смехом, он не заметил, как заплакал.
Хотелось написать ему:
«Прекрати. Прекрати делать вид, что мы с тобой братья. Ты неплохо всю жизнь делал вид, что тебя в моей жизни нет. Хватит напоминать о себе.»
И ещё:
«Извинись, Билл, Годрик Великий, Извинись за то, что тебя в моей жизни не было, когда ты мне был так нужен.»
Дверь в туалетную комнату скрипнула и Перси дёрнулся от звонкого голоса
— Представляешь, Пьюси очнулся! Перси, ты… — Пенелопа замирает на пороге, склоняя голову в бок.
Ох, милая прекрасная Пенелопа, как же ты не вовремя.
Девушка думает чуть меньше минуты, быстро берет себя в руки и заходит, закрывая плотно дверь в женский туалет Плаксы Миртл. Она даже не думает наложить на себя какое-нибудь заклятие, чтобы вода на полу не касалось ее. Кристалл просто подходит и обнимает его со спины, пока сам Перси, вцепившись руками в раковину, глотает слезы.
Ей не нужно спрашивать, что случилось и почему он в таком состояние. Она просто рядом и этого достаточно, но Перси все равно зачем-то врет ей:
— Я в порядке, — совершенно не думая, говорит он.
— Я знаю, — она утыкается носом между его лопаток и продолжает, — хочешь, я тебе что-нибудь расскажу, отвлеку беседой или мы можем так ещё постоять? Если бы ты не был таким правильным, я бы предложила тебе сбежать из Хогвартса.
— Но я слишком правильный.
— Да, ты слишком правильный, Персиваль.
Это вызывает улыбку. Слабую, вымученную, но улыбку.
— Так, что там с Пьюси?
— Пришёл в себя.
Перси вздрагивает всем телом от чужого голоса и резко оборачивается. Кристалл тут же отстраняется, растерянно наблюдая за новым гостем в их маленьком убежище. Она точно помнит, что достаточно плотно закрыла скрипучую дверь. Но посторонних звуков она больше не слышала с этого момента.
Слизеринская форма тут же бросается в глаза. Дерзкий взгляд, массивная фигура, палочка между указательным и среднем пальцем, светлые растрёпанные волосы и карие глаза.
Теренс Хиггс. Бывший ловец слизерина и нынешний капитан дуэльного клуба. Перси помнит его лишь из-за Оливера, который стрекотал как саранча два года назад перед каждым матчем со змеями. Не то, чтобы он потом прекращал говорить об этом, но имя этой гадюки он больше не произносил. Не то, чтобы Перси, как все остальные, не терпел слизеринцев из-за их существования, просто он довольно хорошо знает характер именно этого конкретного ученика прославленного факультета.
Вуд тогда сказал, что Флинт заменил Хиггса Малфоем из-за его плохой игры, ну ещё и из-за метел, но правда в том, что Теренса квиддич не интересовал. Временами казалось, что его вообще ничего не интересует. Перси бы его и не замечал, но у них есть общие пары, на которых слизеринец просто сидит и занимается оригами. А затем эти лебеди, журавли, драконы, змеи, лягушки облепляют парту Уизли. Раздражают.
На возмущенные взгляды в ответ он ловит ухмылку и очередную бумажную животину. И так каждую пару. Если бы не его мечта сделать карьеру в министерстве, то Перси бы с чистой совестью отказался от нумерологии и рун. Вуд на рунах обычно спал, они ему никогда не давались в отличие от того же Флинта, который плел заклятия, да оплетал куски камней с символами своей магией. На нумерологии его сосед оживал и активно фыркал на бумажный зверинец, который заселил их парту. А Перси просто пытался сосредоточиться на голосе педагога и заткнуть желание ударить Теренса чернильницей глубоко в себя. Чернильницу ему новую вряд ли купят, а писать конспекты все ещё чем-то нужно было.
— Подземелье Слизерина в другой стороне. Ты ошибся и дверью, и направлением. — голос Уизли звучал ровно, но он сам понимал, что покрасневшие от слез глаза, подрагивающие пальцы и отсутствие очков выдавали его состояние.
Зато сам Теренс расплывался перед ним одним сплошным маревом. Он не видел выражения лица того, только одно сплошное пятно. Что ж, даже у плохого зрения иногда бывают плюсы. Надевать очки, что лежали на раковине, совершенно не хотелось, ведь придется увидеть свое жалкое состояние в чужих глазах.
— Не помню, чтобы башню Гриффиндора переносили сюда. Или это теперь новые апартаменты Когтеврана? Им подходят.
Пенелопа фыркнула и Перси заметил в её руках палочку. Драки ему здесь только не хватало, да и против профессионального дуэлянта шансов у них вообще никаких.
— Что тебе надо? — сам Уизли только устало выдохнул и всё же потянулся за очками.
По-хорошему ему бы умыться, выпить водички и лечь спать, но он староста и сегодня его дежурство. Нужно приводить себя в порядок и возвращаться к обязанностям, скоро отбой, а он всё ещё тут.
Поэтому сейчас лучше перейти сразу к делу.
Вот только Хиггс всё никак не хотел переходить к делу. Он стоял на пороге, подпирал дверной косяк плечом и просто смотрел. Перси никогда не нравился его взгляд. Хиггс вечно смотрел прямо и настойчиво, так, будто знал о нём всё, что даже сам Уизли о себе не знает. Глазами под подкорку мозга залезть пытался. Раздражал.
— Так это правда? — Пенелопа совсем не неожиданно подала голос, но Перси быстро все понял. Хиггс, хоть и держал в руках палочку, но не нападал, да и готов был идти на контакт, поэтому девушка и решила этим воспользоваться:
— Пьюси связался с темной магией?
— Из-за вашего Вуда. — Теренс насмешливо фыркнул, мимолетно взглянув на Кристалл. Перси это не особо понравилось, и он сделал шаг вперед, закрывая с собой Пени и надевая очки.
— Из-за вашего Флинта, — однако когтевранка не собиралась сдаваться и упускать свою добычу, — Думаешь все забыли тот случай на балу?
— Меня это не касается. Все же живы. — он просто пожал плечами, как будто ему действительно всё равно.
— А если бы кто-то пострадал?
— А кто-то пострадал? — слизеринец ухмыльнулся, но, Годрик Великий, как же Перси уже устал.
— Хватит. — он взял девушку за руку, а затем направился к выходу, останавливаясь в шаге от Хиггса. — Дай пройти.
Между ними повисла тишина, то ли напряженная, то ли неловкая. Перси не понимал, он уже эмоционально выгорел, а ведь ему ещё первоков по комнатам разгонять, а ему ничего, кроме как упасть лицом в подушку, не хотелось. Всё равно всё потом от Оливера узнает — про Пьюси, про Флинта и про их новые приключения. Ну, хоть у кого-то есть веселая жизнь, пока у Перси только гранит науки.
Хиггс не двигался, стоял, смотрел, пару раз открывал рот, чтобы что-то сказать, но так и не осмелился. На это Уизли только раздраженно вздохнул. Ну вот, что ему надо? Неужели, ждет вежливых слов? Хорошо, Перси не жалко. Это даже не унижение, а просто вежливость.
— Хиггс, пожалуйста, освободи дорогу.
«Исчезни отсюда, просто исчезни. Мне ещё письмо Биллу писать, а потом заниматься самобичеванием. И это все после ночного дежурства. Поимей совесть, пожалуйста.»
Кажется, его просьба наконец-то дошла до слизеринца и даже обработалась в слизеринском сознание.
Хиггс отлип от дверного косяка и освободил место, но когда Уизли уже хотел выдохнуть облегчено и двинуться к выходу, то ему буквально в свободную руку впихнули носовой платок, буркнув что-то вроде: «он чистый» и «можешь не возвращать». Пока Перси соображал, что к чему, и стоит ли швырнуть вещь в наглое лицо, парня уже и след простыл. Момент был упущен, да и выкидывать платок — это моветон, поэтому ничего не осталось, как впихнуть вещь в карман мантии и окончательно покинуть женский туалет.