A typical story. Our story.

— Проходи, располагайся. — сказал Хоуп, и посмотрел на Юнги. Тот осмотрелся. — Да уж, дешевенькая у тебя квартирка. — недовольно хмыкнул он. Все-таки крашенные красные стены выглядели уютно, но странно. — Эй! — воскликнул Чон. — Бери что дают, скажи спасибо что я тебя вообще в свой дом пустил. — Да ладно, ладно. — попытался успокоить его Мин. Все таки у него самого вариантов было маловато. Довериться незнакомому человеку было не совсем в стиле Юнги, но что он ещё мог сделать? Его мать действительно его достала. Может она и желает своему сыну лучшего, но их мнения слишком сильно расходятся. Юн хочет поехать жить в Европу, во Францию. Он не может вот так взять и отказаться от возможности ехать в Париж. Он искренне любит свою маму, но не хочет оставаться в Корее. Его здесь не держит ничего кроме семьи, а в Париже совсем другая жизнь. Отец только за — сам предложил ехать туда жить. Они с матерью ругались практически каждый день, потому что та была непреклонна. Мин был зол на неё и на эмоциях ушёл из дома. Но он сразу же пожалел об этом, так как забыл свою карточку дома, а наличку почти не носил с собой, поэтому был без денег, и без понятия что делать. В любом случае он решил пару дней пожить где-нибудь, а потом мама растает и сама разрешит ехать в Париж. Юнги был сыном людей, открывших несколько торговых центров в Корее, и свою сеть кафе. Это был весьма прибыльный бизнес, так что ехать жить и учиться за границей, по факту, было в порядке вещей. Юн никогда не был избалованным, это был другой тип богатых людей — покупал себе что-либо по мере необходимости, часто ужинал с друзьями в кафе, а большую часть денег тратил на учёбу — репетиторы, лицей, и так, по мелочи. Он один из редких случаев, когда богатый подросток умен. Все его одноклассники элитной школы были очень глупыми, и занимались глупыми вещами. Часто в классе его называли психологом или учителем, потому что он часто помогал одноклассникам с заданиями или просто давал советы, когда его просили. Квартира Хосока была хорошо убрана, и очень уютной, особенно, что было плюсиком к ней — тепло. Очень тепло. Сама ситуация была довольно странная. Юнги не думал идти на крайние меры, - в гости к незнакомому человеку - но это лучше чем ночевать на улице. Хотя-бы Чон не маньяк. Юнги надеется на это. — В какой комнате я буду спать? — спросил Юн, заходя на кухню вслед за Хосоком. — Ты будешь спать на диване в зале. — сказал тот, и поставил чайник на плиту, прежде чем включить газ. — Но я не хочу спать в зале, — пробурчал Юнги, грустно вздыхая. Лучше бы он встретил кого-нибудь побогаче. — Я не люблю диваны, это неудобно. Тем более твои стены слишком красные в гостиной, я не смогу уснуть. — Не вредничай, — выдохнул Чон. — Либо на диване, либо на кровати со мной. — Вот и посплю с тобой, так даже лучше, — ответил Мин, когда Хоуп поставил перед ним кружку. Хосок удивился. — Всегда когда я сплю с кем-то, я засыпаю в тепле и объятьях. Все, с кем я засыпал, очень спокойно спали, и, знаешь, если спать с человеком, это будет значить что он тебе доверяет, потому что во сне мы очень уязвимы. — Да, тоже так думаю, — хмыкнул Хосок, грея руки о чашку — Зима ещё даже не наступила, а уже снег выпал, — хмыкнул Мин, смотря на вихри снежинок за окном. — Одна из самых атмосферных зим, что-то мне подсказывает. — Атмосферу создаёт не снег, а люди. И музыка. Если бы её создавал снег, то жизнь была бы проще. Когда я был маленьким, я, прямо перед новым годом, выступал в студии танцев. Ходил я туда всего пару лет, поэтому продвижения в этом деле не было, так что не очень интересно. Я выступил, и вся моя семья пришла, в том числе и бабушка с дедушкой и тётя, потому что со мной был мой двоюродный младший брат. Мы пошли в тот вечер есть блины в кафе, и я помню тот приятный мороз и снег. Тот вечер кажется одним из самых атмосферных. — Многие думают что новогодняя ночь должна быть волшебной, но почему-то я слишком часто провожу её практически никак. Мои родители сами выгнали меня в прошлый новый год, говоря что я должен веселиться с друзьями. Они хотели как лучше, — Юнги вздохнул. — А сами не знали, что мне пришлось всю ночь проторчать в семейном кафе, в котором все конечно праздновали новый год с семьями, а я сидел один, как дурак. Тогда был один из редких вечеров, когда я заплакал от грусти. — Обещаю, этот новый год запомнится, — улыбнулся Хоуп. — Зима ведь будет атмосферной. — Точно, — улыбнулся Юнги.

***

Юнги немного ворочался, что неимоверно раздражало Хосока. В конце концов он не выдержал, прыснул и прижал его к своей груди спиной. Мин пытался вырваться, но у него ничего не получилось. Он пробормотал что-то типо «бесишь» и «мне неудобно», но вскоре уснул в объятьях Хосока. С Хоупом было тепло. Как кружка с какао, глубокой зимой, после работы. Юн считает себя не таким уж и взрослым, ведь ему всего восемнадцать. Окончил школу хорошо, хоть и не очень много учился, он просто ходил к репетиторам, которые помогали ему. Он считал что учёба это важно и интересно, но из-за полной свободы от родителей, и их желания чтобы Юнги больше общался и налаживал контакты, он очень часто был на разных тусовках. Хотя тусовкой не назовёшь — просто приходишь в одно из любимых мест, встречаешь знакомых и идёшь с ними тусить. Обычно они просто приходили в бар, или гуляли, иногда были интересные «приключения» на его голову. В конце он думал что интересно провел время, даже если это все закончилось плачевно. Конечно, у него были знакомые, почти как друзья, и он часто тусил с ними. Но искренних людей он ещё не нашёл, поэтому привык не вешать ни на кого ярлык «друг». Иногда были вечера попроще, без алкоголя или других штук, чтобы развлечься. Он в принципе таким не особо интересовался, потому что сам считал свою тусовку атмосферной, настолько что алкоголь не нужен. он приходил к кому-нибудь в гости, они пили чай или смотрели фильм. Были редкие вечера, которые он проводил в «читальном» клубе. Его знакомые устраивали собрание у кого-то дома, обсуждали книги, иногда смотрели фильмы, снятые по книгам. Это было очень интересно, потому что некоторые разыгрывали сцены из книги, но в конце таких встреч все обсуждали давно не тему книги. Все начали разговаривать на свои темы, потому что, ну, люди интересные, кто устоит? Так что у Юнги было много умных и интересных знакомых. Во многих компаниях он был самым младшим. Мин выбирал людей по нескольким критериям. Один из них — человек не будет учить его жизни. Не будет говорить что он ещё молод, и вся жизнь впереди. Это его жутко раздражало, потому что осознанность пришла к нему ещё в пятнадцать лет, а называть его ребёнком только из-за возраста было неприятно. Он сам осознавал свое превосходство над окружающими, зная что он гораздо умнее некоторых людей. Но главное было — не переходить эту грань, между трезвым рассуждением и нарциссизмом, так как он все ещё не хотел становиться злорадным или хладнокровным к людям. Таких людей, как он, много. Именно они открывают те же читальные клубы, или работают в театрах — у Юнги, по крайней мере, такое представление. Хотя, такие люди везде — учителя, психологи. Иногда Юн задумывается, человек просто «такой», или с помощью своей профессии хочет чувствовать свое превосходство над людьми. Хосок уже был обозначен его сознанием — простой парень только снаружи, внутри мир с морем, вьюгой и другими природными явлениями. Именно это заинтересовало Юна. А ещё круто что он умный. С ним можно порассуждать, а не слушать как некоторые говорят «что за глупые вопросы?», сами не осознавая, что они эти вопросы просто не понимают. Мин наслаждался объятьями. Он чувствовал странное спокойствие, будто в следующую секунду он все также будет лежать с Хосоком. Никогда ещё у него не было такого чувства полного доверия, и спокойствия, рядом с незнакомыми людьми. Он подумал, что просто уже разгадал личность Хоупа, хоть и прекрасно понимал, что на внешность смотреть не стоит, так как именно этот фактор нас обманывает больше всего. Все девушки, которые казались ему настоящими сучками, оказывались очень дружелюбными и добрыми. Хосок выглядел как воплощение тепла и добра. Будто он тот человек, который будет жертвовать собой ради других, и будет он честным. Объятья были удобными и приятными, словно после тяжёлого дня укутался в одеяло. Вскоре, сон забрал его в свою власть.

***

Когда Хосок проснулся, сердце его пропустило удар. Его сознание все ещё было в полусне, и он жутко испугался, когда почувствовал чьи-то ноги, переплетенные с его, и волосы, лезущие в нос. Открыв глаза, он обнаружил Юнги, сжимающего пальцами одеяло, и мирно посапывающего. Чон вмиг улыбнулся. Он очень любил принимать гостей, потому что одному всегда было одиноко жить. Он съехал от родителей ещё два года назад, при поступлении в университет. Те остались жить в Кванджу. Хосок очень любит своих родителей и грустил ещё несколько месяцев, потому что жить без них было жутко одиноко. Те тоже звонили по несколько раз в день, постоянно спрашивали что нужно привезти, и пытались заботиться на расстоянии. Эта забота проявлялась совсем не из-за недоверия, родители знали что он справится и сможет жить самостоятельно, но ещё и прекрасно знали что он никогда не попросит у них ничего. Слишком боится показать свою слабость, тем более сам знает что особой необходимости нет и не будет. Он делает все для этого. Чон всегда был благородным и добрым. Он относился ко всем толерантно, и был из тех людей, кого ударят по одной щеке — он подставит другую. Он был совсем наивным, все отношения с людьми рушились на глазах из-за жестокости людей и доверчивости Хосока. Люди так часто делали ему больно, что наивность сменилась недоверием. К людям он относился осторожно и скептически, ровно до того момента, как поступил в университет. Университет — не школа. В школе его гнобили, унижали, а в университете те самые хулиганы считались глупыми и некультурными, и за драки и легко могли исключить. Люди там были закалённые, но добрые. Хосок подружился с ребятами из его группы, и стал очень дружелюбным. Заново учился дружить и восстанавливать свою личность. Только к двадцати годам он стал личностью. Хосок мог описать себя несколькими словами: мир, надежда, танцуй. Именно это двигало им. Он перестал быть потерянным, снимал квартиру, работал в кофейне, учился, старался саморазвиваться. Многие его друзья поддерживали его, и они делились друг с другом каналами и пабликами с развитием и по темам их учёбы. Хосок учился на журналиста — писать статьи, брать интервью — для него это было очень интересно. Университет был хорошим, больше конечно там теории, но были задания с практикой. Чон полностью доволен своим жизненным путем, и спокойно жил себе, пока не встретил Юнги. На самом деле, у него есть некоторые наброски будущего в голове: Юнги помирится с родителями, и он уедет во Францию. А затем, когда-нибудь Хосок приедет к нему и они вместе будут гулять по городу любви. Такой исход был бы очень благоприятным, и Чон надеется что все так и будет. Хосок поставил чайник на плиту, взял одежду из комнаты и пошёл в душ. Быстро приняв душ он почувствовал себя очень чистым, и был доволен. Такое начало дня всегда было хорошим. Чон почистил зубы и надел жёлтое худи и домашние бежевые штаны. Чон зевнул, потянулся и пошёл на кухню. Там уже свистел чайник, и он его выключил. Вдруг он замер, смотря в окно. Весь двор многоэтажных домов был покрыт снегом, а вокруг летали снежинки. Нахлынули воспоминания о детстве, а в груди расползалось тепло. Хосок улыбнулся, а потом вспомнил о Юнги. Тот наверняка спал, а Чону сегодня к девяти в универ… Было семь утра, так что самое время вставать, так как Хоуп всегда очень долго собирался. Прошлепав ногами в красных носочках по холодному полу, Хосок присел на кровать в спальне. Взгляд был прикован в огромному одеялу белого цвета, из-под которого торчала чёрная макушка. Хосок слышал сопение, и погладил рукой по взъерошенным волосам, вызывая усталый стон. — Дай поспать, — пробурчал ком одеяла. — Юнги, мне в универ скоро, — начал Чон. — Тебе никуда не нужно сегодня? — Ну.. — парень вылез из-под одеяла. Глаза были закрыты, казалось что тот все ещё спит. Юнги вытащил бледные руки из-под одеяла, и положил голову на них, удобнее размещаясь на подушке. — Я хотел встретиться с другом. — Просыпайся, вместе на метро поедем, — сказал Хосок, и потряс чужое плечо. Послышалось тихое «ну нет», и рука Хоупа была поражена рукой Юнги. Теперь тот перевернулся на бок, в сторону Хосока, переплел их пальцы и вроде как собирался уснуть в таком положении. Чон тут же выдернул свою руку из чужой, вызвав грустный вздох, после чего взял Мина на руки как невесту и понёс на кухню. Тот кажется даже не понял что произошло и спокойно сел на стол, когда Чон его туда усадил. Юн тер свои глаза, пытаясь их разлепить, и вскоре увидел как Хосок разливает чай по кружкам и готовит завтрак. Юн молча наблюдал за Хосоком, сонно покачиваясь. В комнате светило не греющее зимнее солнце. Мин наблюдал из-под пушистых ресниц за тем как Чон ставит тарелки с омлетом и кружки с чаем на стол, а затем встаёт между его ног. — Ты просыпаться собираешься? — спросил Хоуп. — Я не сплю, — хрипло ответил Юн, прикрывая глаза. Все-таки прежде чем встать, он ещё час лежит в кровати и пытается себя с неё соскоблить. — Я вижу, — хмыкнул Хосок, а затем улыбнулся. Он очень умилялся с такого сонного Мина, и даже не хотел его будить. — Глаза хотя-бы открой, я тебе поверю. — Нет, мне лень, — сказал Юн, и поставил свои руки на стол. — Покорми меня сам. — Ещё чего! — возмутился Хосок, и легонько ударил его по затылку. — Совсем стыд потерял? — Айщ, за что?! — воскликнул Юнги, и вмиг проснулся. Он почесал свой затылок. Хосок сел за стол и начал есть. — За то что ни стыда у тебя нет, ни совести. — Чон смотрел, как Юнги медленно слезает со стола и садится на стул, не отрывая взгляда от пола. Он обиженно надул губы. — Ты что, обиделся? — с набитым ртом спросил старший. — Нет, — пробурчал Мин, складывая руки на груди. — Извини меня, — Чон потрепал младшего по голове. — Я больше не буду тебя бить и вообще так делать. — Обещаешь? — спросил Юнги, смотря на Хосока. — Обещаю, — Хосок сел на колени Юнги и обнял его за шею. — Что ты делаешь? — спросил Мин, окольцовывая руками чужую талию. — Скрепляю наше перемирие объятьями! — заявил улыбающийся Хосок. — Тебе так нравится чужое тепло, или просто нравится меня обнимать? — Люблю обнимать людей.. - протянул старший, растягивая губы в улыбке.