A typical story. Our story.

До вылета четыре дня. До нового года четыре дня. До их разлуки четыре дня. Юнги завис, глядя на падающие снежинки за окном. В Сеуле давно не было такого снегопада, думает он. На улице холодно, все белоснежное, будто рай на земле. Жаль что снег вот-вот растает. В бледной руке зажат ежедневник со звездной ночью на обложке. В нем аккуратным почерком выведен список вещей, которые нужно взять в Париж. А также, прямо под ним, подарки для родителей. Вручит их прямо перед отлётом и помашет рукой на прощанье. Юнги видит как включается и гаснет экран телефона от входящих сообщений. Издалека плохо видно маленькие буквы, но четко видно «Хосок-хён». В конце концов Юнги берет телефон и открывает диалог. «Юнги, привет. Мы так и не поговорили» «Мы сможем встретиться?» «Я правда хочу разобраться во всем. Это касается не только меня, но и тебя» «Надеюсь ты ответишь» Хватит быть таким придурком, думает Юнги. Игнорированием он лишь причиняет Хосоку боль, хотя сам обещал поговорить обо всем. Сердце нестерпимо болело. «Я приеду в семь» Одно сообщение, четыре слова, а уже такая тяжесть в груди. До семи ещё много времени, которого должно хватить для всех раздумий. В чувствах и выяснениях отношений, трезвость ума — самая важная вещь, чтобы не наговорить глупостей. Без запалов и дёрганий, Юнги все скажет как есть. Мин задумался о будущем. Он полгода сидел без дела, не поступив в универ и ожидая следующего года, но вот и настало его время. Теперь адаптация в Париже, знакомства, изучение языка. Поступление. Никакого Хосока и мыслей о нём. хотя с последним Юнги погорячился. Ну будет немножко думать о нём холодными вечерами, ну что такого? Просто иногда вспоминать о красивом лице, тёплых руках, мягких свитерах. Хосок будто создан из всех клише Рождества, и это не может не беспокоить Юнги. И он из-за перелёта пропустит ТАКОЙ праздник. В медленных сборах и перебирании вещей, Юнги не заметил как пролетело время. В комнате, на деревянных полках аккуратно стояли старые книги в мятых обложках, винтажные пластинки с барахолок. На письменном столе, в банке, стояли еловые ветки, а рядом карандашница с разными выделителями текста и ручками. В тумбочке ещё сохранились стопки с тетрадями и учебниками, купленными специально для репетиторов. Юнги не будет брать всё это, всё, что напоминало о школе и учёбе до поздней ночи, синяках под глазами и будто вечной усталости. Не заметив как пролетело время, парень понял что уже немного опаздывает, поэтому быстро надел какой-то свитер и вельветовые брюки, и пошёл на первый этаж. Дома никого не было, родители на работе. Гостиная была освещена лишь гирляндами на ёлке и огнём из биокамина. Юнги будет скучать по дому, в котором провёл всю жизнь.

***

В такси Мин слушал не самую веселую музыку, погружаясь в свои мысли. Он наблюдал, как за окном быстро кружились снежинки, заметая дорогу. Забыл надеть шапку. А ещё, стоило бы принести что-то для Хосока, гостинцы, что-ли. ладно, поздно уже думать об этом. Каким бы сильным ни было волнение, какие бы кульбиты сердце не делало, это не оттягивало их встречу. С каждым метром выученный наизусть путь становиться короче, заветный дом все ближе. У Юнги от нервов скручивает живот, а таксист уже начинает косо смотреть на парня, у которого сбилось дыхание. Вот уже и виднеется подъезд, ещё немного, и.. Мин стоит у двери долгих три минуты, после чего наконец нажимает на звонок. Слышатся торопливые шаги, а затем щелчок замка. Пара секунд, и вот он — темноволосый, в коричневой толстовке, немного покрасневший Хосок. Быстро прервав неловкую тишину, Чон произнёс тихое «проходи». Юнги быстро раздевается и снимает обувь, пока старший уходит на кухню. Пройдя в зал, Мин обнаруживает там две тарелочки с кусочками пирога, и маленькие десертные ложки возле. Спустя пару минут приходит и Хосок, протягивая Юнги чашку с горячим, ароматным чаем. Благодарно улыбнувшись, Юн немного отсел, подгибая ноги под себя. — Юнги, я думаю, нам давно нужно было поговорить, — Чон несмело посмотрел в чужие глаза. — Это точно. — Но ты вот-вот уедешь в Париж, осталось всего несколько дней, поэтому, — Хосок отставил свой стакан на стол, после проделал тоже самое с кружкой парня. — Давай просто ничего не будем говорить. Я думал обо всем, и это сейчас лучшее решение. Юнги удивленно поднял взгляд на Хосока, но не прокомментировал. В какой-то момент хотелось даже облегченно выдохнуть, ведь не придётся выкладывать все, что лежит на душе тяжелым грузом. Но он не успел и промолвить слово, как Хосок взял его руку в свою, заставляя сжать его в ответ. Без лишних слов, Хоби подсел ближе к парню, после чего начал медленно наклоняться к удивленному лицу. Юнги в шоке распахнул глаза, понимая что старший хочет сделать. Губы одновременно потянулись друг к другу, сливаясь в жадном поцелуе. Мин чуть привстал на коленях, чтобы быть на одном уровне со старшим и вплёл пальцы в чужие волосы. Сладкий поцелуй продолжался, кажется, вечность, а ночь нежно окутывала комнату мраком, Юнги чувствовал, как бешено колотиться его сердце от ощущений, и то, как он счастлив в этот момент. Хосок лишь притягивал младшего к себе за талию, чуть сжимая бока, но не опускаясь ниже. Юнги вдруг остановился, распахивая глаза, и смотря в затуманенные напротив. Понимая, что Хосок чувствует сейчас тоже самое, он вновь прижался, уже пересаживаясь на колени парня и обнимая за шею, тёплые руки старшего то поднимались к лопаткам, то вновь опускались к пояснице, пока Юнги сам не переложил их себе на бёдра, давая больше простора для действий. Ещё один чувственный поцелуй пришлось разорвать, когда Хосок еле слышно издал полу-мычание-полу-стон, отчего Юнги вмиг оторвался. Старший просто смотрел ему в глаза, пока не начал покрывать поцелуями бледное лицо. Юнги же наоборот прикрыл свои, лишь чувствуя блуждающие руки на своих бёдрах. Он вдруг взял ладони парня и переложил их на свои ягодицы, чуть сжимая. — Ну же, Хосок. — просяще пробурчал Юнги, спрятав глава в чужом плече. — Мы не можем сейчас, Юнги-я. Хосок посмотрел на покрасневшего парня, после чего вновь подарил поцелуй в губы. Не смотря на то что он сказал, сейчас сделал совсем обратное: сжав бёдра Юнги, он придвинул его на коленях ещё ближе к себе, так, что тела совсем плотно друг к другу прижались. Мин на это действие коротко выдохнул, поелозив задницей по паху парня. — Ну почему? Хо, я хочу. — Сегодня не подходящий случай. Ты ещё не знаешь, чего просишь. Ты ведь девственник, да? Юнги еле заметно кивнул. — Обещаю, когда-нибудь, когда ты будешь готов, мы сделаем это. Юнги вновь кивнул и затянул Хосока в поцелуй. — Ну почему ты такой хороший? Чон легко рассмеялся, вмиг рассеяв движение в воздухе. Юнги не выдержал и сам улыбнулся. Мин вновь прильнул к губам Хосока, играясь с нижней губой и юрким языком. Второй же не протестует, лишь шире распахивает губы, чтобы впустить язык ещё дальше. Нет, этого не произойдёт. Но Чон все равно продолжает водить кончиками пальцев по бёдрам, иногда сжимая их, временами смелеет и сминает мягкие ягодицы. Юнги на это лишь издаёт странные звуки, по всей видимости, пытаясь подавить стоны. — Мы точно не будем этого делать? — игриво спрашивает Юнги, отрываясь от покрасневших губ. Его пальчики скользят по острым ключицам, пока Хосок все чаще проезжается ладонями по его заднице. — Нет, — усмехнулся Хоби, вновь оглаживая тело над собой. — Тогда что ты делаешь? — Юнги рассмеялся, получив слабый шлёпок. — Не обращай внимание. — Тут сложно не обращать внима... Хосок заткнул младшего поцелуем, останавливая разговор. А Юнги лишь думал, как сильно будет скучать по его губам.