Ремиссия

Джотаро снится, что ему семь, и он болеет. В доме витает зараза. Первой заболела мама: сначала говорила, что это пустяк, но однажды она не смогла встать с постели. Дед и бабушка приехали к ней из Америки. Отец прервал гастроли и вернулся домой. Врачи сказали, что ей осталось недолго. И правда, у него тоже началось с пустяка: иногда покалывало сердце. Джотаро думал, что переутомился, забегался. Потом стала кружиться голова, и черно-белый мир расплывался перед глазами. Бывало, Джотаро падал в обморок, терял сознание, но всё ещё мог стоять и ходить. Маме было хуже. Она теряла цвет и силу с каждым днем. — Потерпи, Джотаро, — сказал дед. — Доктор скоро приедет. Он вылечит её. В отце вовсе не было цвета, и он ничего не потерял бы, но он не хотел касаться Джотаро, боялся заразиться. Он не заходил в комнату к маме, с ней сидела бабушка. А дед с его блеклым сиянием не боялся ничего. Он очень обрадовался, когда приехал доктор, чуть не заплакал, и бросился обнимать его, как родного. Они знали друг друга всю жизнь и никогда не виделись. — Пожалуйста, спаси их, — шептал дед в пороге, хватал доктора за руки, — только ты можешь нас спасти. Я умоляю тебя. — Тише, тише, — отвечал ему доктор. — Я выкарабкался, и они смогут. Джотаро не испугался доктора. Он светился ярче всех в доме. Дед хватал доктора за руки, но не запятнал их блеклостью, и его сияние не угасло ни на секунду. Светились только они втроем: доктор, мама и Джотаро. Доктор зашел в гостиную и сказал, что сначала осмотрит его. Он приложил к его груди инструмент. Джотаро испугался, что будет холодно и противно, но у доктора были теплые руки и добрые глаза. — Плохо дело, — сказал он, послушав Джотаро. — Нужно лечить немедленно. Джотаро испуганно посмотрел на деда. Ему стало очень страшно, и хотелось заплакать. — Мы все болели, все мы через это проходили, — утешал его дед. — Иди к дяде Джоске. — Дяде... Джоске?.. Доктор убрал инструмент и раскинул перед Джотаро руки: будто хотел, чтобы его обняли. Джотаро не доверял деду, но доверял доктору. Он сказал, что поможет, и даже убрал страшный инструмент. Он не может навредить. Неужели это правда его дядя? Джотаро шагнул к доктору, неловко обнял его. — Смелее. Не бойся, — сказал доктор и обнял его крепче, обнял спокойно и тягуче, обволок теплом, как водой: это совсем не то, что обнимать зыбкую спину деда, вечно испачканную в песке. Джотаро никогда не мог смыть песчинки с рук, как ни старался. Он прильнул к доктору, обнял его за шею, ухватился за белый халат. Джотаро видел его впервые, но испытывал к нему то, чего ещё не испытывал ни к кому, и ему показалось, что нет человека, который сделал бы его счастливее. Он только хотел, чтобы на него всегда смотрели эти глаза, чтобы его вечно грели эти руки. Но доктор, наверное, скоро уйдет. И от этого было так больно, что снова закололо сердце. — Прости меня, Джотаро. Потом дед скажет, что Джотаро не мог ничего почувствовать, но он чувствовал: доктор протянул к нему призрачную, светящуюся руку — не свою — и вырвал ему сердце. Джотаро чуть не задохнулся, но его грудь была цела. Крови не было, он задышал снова. Увидел, как его маленькое сердце бьется на призрачной ладони. Вот-вот остановится. И тут Джотаро почувствовал, что начал терять цвет. Ещё быстрее, чем мама. — Нет, нет, нет! Что ты наделал?! — Он взвыл и набросился на доктора с кулаками, заколотил его в грудь. — Он спас тебя, Джотаро! — возмутился дед. — Нет, нет, я не хотел, только не так! Зачем! Было очень больно, обидно, и он заплакал. Проклятый доктор терпел его удары и прижимал к себе. — Я больше ничего не мог поделать, — тихо сказал тот. Он всё ещё сжимал в руке его сердце. Оно выглядело иссохшим, больным, покрытым коркой. Перенесло слишком много боли. — Выбросить можно сюда. — Дед указал на ведро. — Нет, — отрезал доктор. — Только не Джотаро. — Моя дочь тоже больна. Её муж... — Да, но Холли сильная. Куда сильнее сына. Джотаро заревел ещё громче из-за того, что так же поступят с мамой, и затряс доктора. — Тише, тише, — сказал тот. — Я поделюсь с тобой. Доктор прижал его к груди, накрыл халатом, и тогда Джотаро понял, в чем дело. Он всё ещё чувствовал свое погибшее сердце: чувствовал, как оно разорвалось от счастья, когда он обнял доктора, и теперь тот делился с ним своим светом. Он делал Джотаро цветным. За спиной доктора Джотаро увидел, как дед открыл дверь комнаты, где лежала мама. У её постели сидели бабушка и отец — он наконец-то зашел к маме. Она уже угасала, и когда отец заставил её обнять себя, мама угасла окончательно. Джотаро не видел, как всё произошло, но в следующую секунду она упала на футон, а отец держал в руках её больное сердце. Бабушка охнула, окликнула деда. Тот рассеянно посмотрел на неё, но думал будто бы не о ней. Его сияние заколыхалось. Потом мама зашевелилась, отвернулась от отца. Она открыла глаза и с улыбкой посмотрела на Джотаро. Только тогда к ней стал возвращаться цвет. — Джоджо, я встану совсем скоро, — прошептала она, но он услышал. — И мы выстоим. Джотаро завертелся в руках доктора. Мокрая ткань халата противно липла к лицу. *** Джотаро вертится оттого, что мокрая ткань противно липнет к лицу. Он просыпается с влажными глазами, потной спиной. И звук. Был какой-то дрянной звук, который заставил его вскочить. Два голоса. Они старались не шуметь, но у них не получалось. Джотаро утирает глаза и одевается, а потом идет в кухню, к голосам, и яростно распахивает дверь. — Всё-таки вернулся, — говорит он деду со всей ненавистью, которую может выдавить из себя в такую рань. Тот застывает и ждет новой нападки, но не дожидается. — Ну и плевать. Они вдвоем сидят на кухне, и мама поит его чаем. Она спокойна. Не сказать, что бы мама очень рада видеть деда, но она не грустит. Видимо, для неё всё возвращается на свои места. Джотаро разваливается на стуле во главе стола. Чертовски хочется закурить — в основном за тем, чтобы надымить старикану в лицо. — Ещё злишься? — спрашивает дед. — Некогда мне злиться. Он вернулся вовремя. Когда ни у кого из них уже не осталось сил и нервов. — Значит, злишься. — Нет. Но только попробуй ещё раз удрать из дома и заставить всех волноваться. — Джотаро, — предупреждает мама. — Хватит об этом. Мы тут с папой кое-что обсуждали. Дед кивает. — Я виноват, знаю. Уже ничего не исправишь, но я мог хотя бы не делать из этого тайну. Поэтому тайны прекращаются сейчас. — Он переглядывается с мамой. — Я встречался с сыном. И до своего отъезда я хочу вас познакомить. — А я хочу увидеть брата, — добавляет мама. Джотаро не знает, где искать свою челюсть. Они хотят увидеть Джоске. Хорошо, что в этот раз он не держал сигарету. Спалил бы весь дом. — Ты же рассказал маме, как нашел сына? — спрашивает он у деда. — Сказал ей, что это был мой препод? Они не очень-то удивляются тому, что он догадался. Дед отворачивается. — Папа сказал мне сейчас, — отвечает мама. — Мне до сих пор не верится, но... значит, ты уже представляешь, что он за человек. Тем лучше, если мы встретимся. — И он согласился на это? А, дед? — Джотаро делает вид, что говорит о незнакомце. Дед не смотрит на него. — Он сказал, что... подумает. — И это после того, как ты сказал, что вписал его в завещание? — Джотаро! — возмущается мама. — Он ответил, что ему ничего не нужно. Он готов подписать отказ от наследства, если моя жена так разъярилась, и он не хочет тревожить нашу семью. — А ты хочешь, — говорит Джотаро. — Папа прав, — вставляет мама. Она хватает Джотаро за руку. — Этому надо положить конец. Джоджо, пожалуйста, ради меня. Ради нас. Мы хотим увидится. Он отлично понимает, о чем она. Перестань. Позволь. Ты не знаешь, каково это. И они не знают. Может, Джоске тоже ничего не знает, но дед вполне мог назвать ему имена. Они смотрят на Джотаро так, будто от него правда что-то зависит. Он мог бы вспылить, сказать, чтобы они одумались. Только всё уже решено за него. Джотаро еле заметно кивает и уходит к себе. Кажется, этого им достаточно. Заснуть он уже не сможет. Сможет только лежать и охреневать от происходящего. Либо он признается во всем первым, либо... Гудит телефон. Пришла СМС. Он шарит рукой рядом с футоном. «Джотаро, извини, не мог с тобой увидеться. Есть кое-какие новости, хочу с тобой поделиться. Зайдешь ко мне в понедельник после пар?» Он думает отказаться, потому что в этом нет никакой новости, но пальцы сами набирают: «Хорошо» и нажимают «отправить», выпускают телефон из рук. Сейчас Джотаро не способен на большее.