Ремиссия

— Я не пойду туда, — стонет Джоске. Он развязывает галстук с мелкими ромбиками-алмазами, который не понравился Джотаро. С каких пор, блин, он так печется о моде?! — Я передумал. Джотаро стоит напротив него, между Джоске и зеркалом. Они выбирают костюм к завтрашнему вечеру в доме Куджо. Джоске виделся с Джостаром ещё два раза, и тот без конца упоминал дочь, внука и свой отъезд. Ничего не оставалось, как согласиться. — Моя мама приготовит ужин, — процеживает Джотаро, крепко сжимая ворот его рубашки. — Шутка, шутка. — Джоске глубоко вдыхает. С него снимают галстук. — Просто, блин... это как будто ещё и знакомство с родителями. — С родителем. — Тем хуже. — Джоске не хочет уточнять, кого Джотаро имел ввиду: свою маму или Джостара. — Ты не знаешь меня, я не знаю тебя. Про маму и деда я тебе всё рассказал. Твоя задача — не сболтнуть лишнего. Если что-то пойдет не так, я остановлю время. — А ты ещё ненавидел эту способность. — До сих пор ненавижу. — Джотаро подает ему новый галстук. — Забей. Один раз сходишь, и концы в воду. Скажешь, что переехал в Морио. Мама будет присылать тебе открытки. — Очень смешно, — обижается Джоске. — Холли и Джозеф, — бормочет он, завязывая галстук. — Джозеф и Холли. А как зовут твоего отца? Джотаро молчит и щелкает зажигалкой. — Не парься, он не придет. Ещё не было такого случая. Джоске оглядывается. Он хочет спросить, злится ли Джотаро на отца, но видит ответ на его лице. — Тогда, может, вам тоже такой ужин не помешает, — шутит он, и Джотаро презрительно фыркает. — Мой отец не приходил никогда... А теперь я иду к нему сам. — Только не пожалей. Это его долг, да? Так он решил. Увидеть семью отца: тех, с кем он был, пока его не было рядом с Джоске. Увидеть сестру: женщину, которая должна ненавидеть его, но вместо этого приготовит для всех ужин. И в случае чего будет присылать открытки, если верить Джотаро. Он хочет поверить, и хочет надеяться, что в этом есть утешение. Для него самого и для всех них. *** Джотаро стоит у входа в сад, курит и наблюдает, как мама с дедом носятся по гостиной. Дед ходил туда-сюда по комнате, репетировал, как встретит сына. Мама всё приготовила, накрыла на стол, и теперь не могла найти себе места. Когда Джоске звонит деду и говорит, что подойдет к дому через пятнадцать минут, беспокойство вспыхивает с новой силой. Мама подлетает к деду и распрямляет его рубашку, а тот замечает, что из её прически выбились пряди. Потом все неодобрительно смотрят на Джотаро и его сигарету. Пфф, потушит. Ему боятся что-то сказать, поссориться за секунды до того, как придет гость. Зато мама не стала настаивать, чтобы он расфуфыривался, как они. Только попросила одеться прилично, погладила ему белую рубашку. Раздается звонок, и все подскакивают. Дед берет себя в руки, идет встречать Джоске вместе с мамой. Джотаро становится поодаль. — З... Здравствуйте, — слышится за порогом. — Это Вам. Он не видит Джоске, но видит, как застывает мама. С порога ей протягивают большой букет цветов, и она смущается. — Здравствуйте, здравствуйте! Прохо... О боже, не стоило... — лепечет мама, а потом принюхивается к цветам. — Спасибо. Какие красивые! Обожаю хризантемы. Не зря подсказал. Джотаро старается не ухмыляться, когда Джоске заходит к ним в дом, и протягивает деду солидную бутылку коньяка в подарочной упаковке. — Джоске, ну даешь! Спасибо! — Дед нервно хохочет и приобнимает его. — Правда, не стоило. — Это был любимый коньяк моего дедушки. Надеюсь, Вы оцените. И ещё кое-что... А вот об этом они не договаривались: он протягивает Джотаро большую коробку с шоколадками. «70% какао», написано на обертке. Джоске знает, что он не любит слишком сладкое. Все смотрят на него. Думают, что Джотаро вспылит и не возьмет коробку, но он берет её и слышит, с каким облегчением выдыхает мама. — Спасибо, — бурчит он. — Располагайтесь, располагайтесь! Пойду, поставлю цветы в воду, — восклицает она. Мама уходит хозяйничать на кухню, и Джотаро хочет уйти с ней, но дед утягивает в гостиную его и Джоске, пытается завести разговор. Надо стоять, терпеть, качать головой в такт. Начало вечера неплохое. Маме вроде бы понравился Джоске. Только сейчас дед мучает его и пытается заново познакомить с Джотаро. Они делают вид, что едва помнят друг друга. — Ей-богу, если бы не Джотаро... я бы никогда не нашел тебя, — говорит дед. Джотаро смотрит на шею Джоске, на галстук, который он выбрал ему вчера, и думает о том, что эта встреча — его рук дело. Джоске не горел желанием идти сюда. И Джотаро мог бы промолчать, отговорить его. Заявить маме и деду, что не желает в этом участвовать. Так было бы выгоднее. И не так страшно, что всё раскроется. Но вся эта напряженка с отцом... Джотаро знает, как страшно это давит на нервы, а Джоске должен знать ещё лучше. Если есть возможность всё уладить, надо ей воспользоваться. Чего, блин? Он не знает, куда делось его онемение от злобы, которое преследовало его совсем недавно, и почему он уже не очень хочет бить деду морду. В последний раз Джотаро чувствовал себя так нелепо, когда решил вдруг подойти к Джоске и спросить, умеет ли тот лечить шрамы. Тогда он хотел покоя по ночам. Сейчас он хочет покоя для мамы. Они усаживаются за стол: дед с Джоске — по одну сторону, мама с Джотаро — по другую, напротив. Все с упоением наблюдают за тем, как Джоске пробует еду мамы и пытается не расплыться в блаженстве. Что и требовалось доказать. Нет, маме он точно понравился. Чем больше Джоске говорит, тем больше она улыбается. А вот дед ерзает и машет руками, много и шумно говорит. — Папа, осторожно. Цветы смахнешь, — жалуется мама, когда его рука проносится в сантиметрах от вазы, в которой стоят хризантемы. Дед недовольно глядит на неё. Она только что прервала умопомрачительный анекдот. — Прости. Может, уберем их со стола? — Они красивые! Дед пожимает плечами. — Тогда я за себя не отвечаю. Мама надувает щеки и встает, тянется к вазе. — Ну и ладно! Уберу от тебя подальше. — Холли, я же пошутил, что ты... Дед пытается придержать вазу рукой, а мама, не замечая этого, пытается её приподнять. Тогда дед отпускает вазу, и на маму неожиданно наваливается её вес. Ваза разбивается о пол. — Моя ваза! Джотаро нарочно не вызвал Star Platinum. Джоске вскакивает, призывает Crazy Diamond, и склеивает осколки воедино: так же ловко, как и ту модель клетки. Станд ставит вазу и цветы на место, вода на полу высыхает — превратилась в пар. Мама стоит с приоткрытым ртом. — А я всё не решался спросить, — бормочет дед, и его руку обвивает пурпурная лоза. — Crazy Diamond, значит? Ещё бы у него не было станда. Джоске притворно округляет глаза. Он замечает Star Platinum за спиной Джотаро и лозу Hermit Purple, старается выглядеть удивленным. Мама улыбается и показывает свой станд. — Так вы... вы тоже?! — восклицает Джоске. Про станды им говорить проще, чем про свою жизнь. Джотаро слушает вполуха, потому что дед и мама рассказывают про Египет, а Джоске — про Киру. Вряд ли один вечер что-то изменит. Они обмениваются историями, но этот ужин напоминает дружескую посиделку. У Джоске нет отца, даже если он сидит прямо перед ним. У Джотаро нет отца, даже если мама ждет его возвращения, носит кольцо и его фамилию. Есть только те, кто рядом сейчас. Когда они заканчивают ужинать, дед уводит Джоске в сад. Пускай побудут одни. Джотаро остается, чтобы помочь маме убрать со стола. Для него это передышка. Он едва замечает, как мама домывает последнюю тарелку. — Джотаро, позови папу и Джоске в гостиную, пожалуйста, — просит она, вытирая руки. — И спроси, какой чай им заварить. Джотаро нехотя плетется к крыльцу. Весь вечер он старался молчать, но мама упорно мешала. Дед и Джоске не слышат его шагов, но он слышит их голоса, когда подходит к двери. И не может сдвинуться с места. — Мы с партнерами на днях подписали контракт, — говорит дед. — Думаю, я скоро уеду. Придешь меня проводить? — Д... да. Надеюсь, график позволит. — Хорошо. И Джоске, по поводу этого... Я хотел сказать: даже если ты не примешь то, что я оставляю тебе... — Ох, бросьте, мы это уже обсуж... — Просто знай, что вы с Холли — оба мои дети, и ради вас я готов на всё. Ты мой сын. Что бы ни случилось, и что бы ни говорила моя жена. Какой-то звук. Резкое движение, похлопывание. Объятие. — С... спасибо, мистер Джо... о... — Глубокий вдох, который слышит даже Джотаро. — Отец. Они надолго замолкают. Потом мама что-то кричит из кухни, и Джотаро не выдерживает. Он идет к ним, громко топая, и прокашливается. Сантименты затянулись. — Мама зовет в гостиную. Какой чай будете? Отлично. Они уже успели отскочить друг от друга. Дед берет себя в руки, что-то бодро лепечет, утирая лицо рукавом, и идет на кухню. Джоске кивает Джотаро, смотрит в пол и плетется следом. Поразительно, как у него хватает выдержки. Они пьют чай, рассматривают фотоальбомы и диковинки в их доме, разговаривают ещё. Когда дед не может найти слов, их находит мама. Джотаро наговорился ещё пару часов назад. К восьми Джоске уходит. Мама прощается с ним в слезах, обнимает за шею: она очень рада знать, что у неё такой брат. Дед чуть ли не душит Джоске в объятиях. Все снова смотрят на Джотаро. Нет, нет, нет. Ни за что на свете. Он просто протягивает Джоске руку и пытается выглядеть дружелюбно. — Было приятно познакомиться, Д... — Черт, надо было сказать: «Хигашиката», но мама и дед сейчас раздавят его надеждами, — дядя. Рука Джоске была такой же прохладной, когда он лечил его шрамы. Джоске усмехается и пожимает ему руку, называет племянником. Джотаро почти слышит, как с плеч мамы и деда вот-вот свалится тяжесть. Она сваливается окончательно, когда Джоске уходит. Вот и всё, ничего сложного, и неясно, из-за чего подняли столько шума. Дед уедет, мама успокоится, Джоске выдохнет. Бывало и хуже. Намного хуже. Дед идет переодеваться к себе, Джотаро снова выходит покурить на крыльцо. Он закрывает глаза, затягивается и пытается забыть всё, как очередной сон. — Джоджо, — ласково зовет мама, — можно с тобой поговорить? Нет, нельзя, думает он, но не может ей отказать, и кивает. Мама закрывает за ними дверь. — Ты молчал почти весь вечер... Что думаешь о Джоске? Как он тебе? — Нормально, — отвечает он так холодно, как может. — О. Тогда я рада. У него ещё станд такой необычный! Надо же, возвращает всё как было... — Джотаро напрягается. — И я подумала... слушай, а это не Джоске исцелил твои шрамы? Помнишь, ты как-то сказал, что знаешь кое-кого с лечащим стандом. Когда я увидела тебя после душа. Он почти раздавливает сигарету пальцами. — Я это к чему... Прости! Ты ведь никого к себе не подпускаешь. Я всё это время думала, что ты познакомился с девочкой, и это она тебя исцелила. А ты, видимо, попросил Джоске... Может, сейчас ты нашел подругу, но... О боже. Она уже придумала ему оправдание. Только бы не разрушить всё. Джотаро молча кивает. Тогда она сказала: «Обязательно познакомь нас, как придет время». Как в воду глядела. — Он же врач, — говорит Джотаро так, будто это всё объясняет. — Сам предложил помощь. На секунду он задумывается о том, чтобы сказать ей. Не о Джоске — это безумие, — но хотя бы о том, что нет никакой подруги. Его останавливает то, что она не выдержит столько откровений за вечер, и он тоже. Мама была права. Всему свое время. — Тогда я попрошу его, чтобы отучил тебя курить, — подкалывает она и скрывается прежде, чем Джотаро успевает возмутиться.