Русский Дворецкий

Сергей тыкался из угла в угол в поисках смысла жизни. Смысла нигде не было. Не в углу альфа, не в углу бета. Зато он знал косинус альфа, который был равен трём с половиной, что наводило Сергея на мысли о том, что он делает что-то не так. Но в математике он тонул, поэтому косинус остался таким же. Сергей забил, закрыл тетрадь и удалился прочь в зал к Стасу. Стас растёкся по всему периметру дивана. Он смотрел какое-то древнеяпонское аниме, гласящее о юном качке бумажном, ищущем себе сенсея, чтобы познать силу Ампера. Или Лоренца. Тут Сергей вспомнил о предстоящей контрольной по физике. Ему стало страшно. Очень страшно. Настолько страшно, что он пошёл в туалет, где его ждала неприятная новость в виде учебника по физике. Сергей уже давно использовал его по назначению, а именно драл листы и вытирал жопу. Учебник был толстый, поэтому его хватало надолго. Но рано или поздно должен был настать конец этому райскому наслаждению от белочёрносиних разводов в трусах, сотворённых страницами пёрышкинского учебника за седьмой класс старой доброй коллекции, а не этим белым дерьмом, которое нынче выпускают. Он кончился. Сергей осознал что он в жопе. На физику Сергей не ходил, так как в отличие от химии, которую он также не особо то и любил, ибо их химичка была той ещё занозой в заднице, не существовало алфизики. А химию он воспринимал как алхимию и то на уровне устаревших интернет-лайфхаков по выращиванию чего-то живого из говна и палок. Да и физичка, как он считал была той ещё сучкой. Он много раз писал в эссе скрыто, но понятно, одну лишь мысль — «увольте эту похотливую сучку, Виктория Эдуардовна! Она нам жизнь ломает.» Но всё было так, как всегда, и ничто не могло поменяться. Сергей плюнул на свои мысли и пошёл спать. Утром он решил, что притворившись котёнком, покинет квартиру и пойдет куда-то прочь, но не учёл одного — Стас молился на кошек. План был провален. Стас потискал Сергея, спалил и пнул так, что Сергей благополучно отправился на контрольную. Контрольная не состоялась. Сергей, увидев свой вариант, полыхнул и отошёл в туалет, где произошло возгорание толчка, отчего врубилась пожарная тревога, что спровоцировало побег детей из школы на улицу разными путями, при этом весьма быстрый в силу того, что произошло задымление, при этом пока дети убегали, кому-то пришло в голову вырубить физичку огнетушителем, а затем залить, потому что, якобы, она была слишком «горяча». Сергей оставался в туалете и не понимал, что происходит, так как ему было плевать. Он ненавидел индукцию, а индукция его. Пердак пылал как летний ад. Неожиданно для Сергея и фирм по установке окон, разбилось окно в туалете, в него взлез Станислав и схватил хозяина. — Ты как понял что тут что-то не так? — спросил Сергей, катаясь на Станиславе. — Я увидел дым. На такой сильный дым способны лишь Вы. Я думаю, что вам не стоит сегодня продолжать посещение школы. Это была одна из немногих ситуаций, когда Сергей был солидарен с демоном. Вернувшись домой Сергей не ожидал чего-то такого, что могло бы повергнуть его в шок, но он был не прав: Полиграф разнёс квартиру. Но не взорвал. И это уже было хорошо. Вообще, вероятность взрыва была крайне высока, ибо единственной «душой», которую любил пёс, был Станислав, который любил кошек. Но с другой стороны Стас — демон, что даёт ему явное преимущество в укращении пожароопасных Шариков. Сергей приказал Стасу убрать квартиру, с чем тот, конечно же, справился. Как только Станислав закончил уборку раздался звонок в дверь. Это был Андрей Артёмович — человек-физмат. Все, кто были в квартире, офигели от того, что этот тип решил завалиться к ним в квартиру. Сергей напрягся. Полиграф подозрительно позырил на незванного гостя. — А Вы чего к нам вдруг пришли? — вылупился на физмата Сергей. — Я принёс вам логарифмы, — сказал Андрей Артёмович и протянул пятисантиметровую стопку логарифмических уравнений и неравенств. — А мы разве это проходили? — Сергей начал надвигаться на учителя. — Но я же рассказывал вам о знаках равно, больше и меньше. Этого достаточно! — воскликнул Андрей Артёмович. Сергей беззвучно продолжил надвигаться на него, при этом думая: «Какого чёрта он так похож на ту бабу из той дыры, от которой нам совершенно случайно достался чёртов адский пёс?!». Сергей воткнулся лицом в стопку листов, которые держал Андрей Артёмович. — Кажется у вас что-то горит, — немного испуганно сказал Андрей Артёмович, нюхая воздух вокруг себя. — Ой, кажется, это пирожки, — улыбнулся Стас, отлепил Сергея от логарифмов, взял задание и понёс хозяина в ванную, при этом помахивая на прощанье гостю. Дверь самозакрылась, вышибив учителя прочь. Из ванной валил пар. Стас посадил Сергея в раковину, так как Сергей был достаточно компактен, чтобы влезть и стал поливать его холодной водой — поэтому пар. Сергей — он как песочек на египетском пляжике в плюс пятьдесят. Он горяч как Мексика, но холоден внутри. Хотя, возможно внутри он также горяч, как магма или даже горячее. Ведь когда весь мир — раздражитель, как можно оставаться холодным, как айсберг в океане? За его непроницаемым лицом кроются мысли и отношение к другим людям, событиям и всякой хрени. И контраст внутренних и внешних температур не делает ничего хорошего — он обрекает его на вечноповторяющийся круг времени страдать, который невозможно разорвать. Таков Сергей. Таков его мир. Такова его вселенная.