Обсидиан и Янтарь

Что скрывал генерал Хакс под плотной кожей смоляных перчаток? Одни верили, что это были шрамы — рубцы в виде нелепых клякс, тонкие царапины, словно оставленные монокулярным лезвием, ожоги с их размытыми краями. Другие представляли идеальную гладь, скрытую лишь по прихоти — тонкие, изящные пальцы, в которых даже грубый бластер выглядел целомудренно и непогрешимо. Ходили слухи, что он лишился рук в одной из миссий — и скрывал фальшивые протезы, скрипом искусственной кожи заглушая мимолетный металлический звук. Некоторые думали, что генерал был до нетерпения брезглив, ища в перчатках преданную защиту, другие — что слишком горделив, обеспокоен эстетикой. Но кто был прав?

***

Кайло был без ума от его рук — стоило им оказаться снова рядом, он срывал эту ненавистную преграду. Рвался увидеть ровную бледную кожу, небольшие, но аккуратные кисти, не видевшие тяжелой работы, не знающие боли от ран. Зрелище, достойное лишь его глаз. — Ты так романтичен, Рен, — лениво и насмешливо тянет Хакс, когда магистр подносит его ладонь к своему лицу. Сначала невинно прижав к своей горячей щеке, после — кратко прижимаясь к ней губами. Чувственно, бездумно и почти в желанном поклоне. — В те моменты, когда не хочу тебя убить, — глухо говорит Рен, касаясь теплым дыханием его кожи. Целовать ее, истерзанную долгим пребыванием на ней перчаток, было сродни извинению. На безымянном пальце блеснуло обручальное кольцо.