Обсидиан и Янтарь

Кайло сонлив: не прячет слипающиеся глаза, почти слепо смотрящие вперед, движения тела ленивы, медленны, и усталость видна так отчетливо, что не вызывает сомнений. Он всего пару минут назад окончил очередную медитацию. Успешно, как может понять Хакс — только в этом случае она успокаивает, усыпляет, забирая себе океан бушующих эмоций. И он снова делает это. Стоит Рену подумать о сне, истлеть от умиротворенности, одна из его рук всегда тянулась к голове, палец накручивал на себя прядь смоляных волос — неспешно и раздражающе изящно. Было так грубо поступать с этими роскошными волосами… …и Хакс снова не выдерживает. Подбирается к нему ближе, только встающему с пола, и хлопает его по руке, заставляя мелко вздрогнуть, выпустить черную прядь из плена. Хакс удовлетворенно кивает, возвращая себе контроль — до сих пор эта чужая привычка поражала своей способностью возмущать настолько, что вынуждала принять меры. Кайло досадно выдыхает, отдергивая руку, и коротко встряхивает волосами. — Не смотри на меня так, — безапелляционно говорит Хакс, хмурясь. Осуждающий взгляд Рена мог прожечь в нем дыру не хуже его светового меча. — Зря тратишь силы, — едва заметно заплетающимся языком проговорил Кайло. — Я все равно продолжу так делать. — Тогда я продолжу бить тебя по руке, — так же беспечно ответил Хакс, фыркая в ответ на крошечную каплю обиды в темном взгляде: — Ребенок. Рен вспыхивает от его слов, бледные щеки окрашиваются в мягкий румянец — и, конечно, с злобной, почти детской ухмылкой снова тянется к копне своих волос, захватывая очередную прядь. Хакс вновь замирает на этом взглядом: не смотреть на упругую прядь, обвитую вокруг длинного пальца, было выше его сил. — Отвратительная привычка, Рен. — Зависть — плохое чувство, — лениво отвечает Кайло, мазнув взглядом по его коротким волосам, аккуратно лежащих в уставной прическе. — К тому же, я удивлен, что человек, считающий это невинное действие признаком дурного тона, курит. Это лучше по твоему мнению, генерал? Легкая улыбка, расцветающая на его губах, совсем мальчишеская. Хакс прищуривается, хотя очень желал закатить глаза: Рену не понять, как соблазнительно он выглядел вот так — сонный, а потому ласковый, плавно перебирающий эти непокорные волосы, дразняще касающихся кончиками голых плеч. Подобное зрелище отвлекало. — Не забудь, что ты должен мне сигарету, — наконец, сказал он. — За счет той, которую ты смял. Крифф, она была почти нетронута. Кайло хмыкает, поднимаясь на ноги — находясь в такой непосредственной близости, он рождал желание снова шлепнуть его по ладони, размеренно накручивающей прядь. Рождал желание вновь услышать его шипение, увидеть гневную гримасу, а потом поцеловать его искривленный в оскале рот. — Непременно, генерал, — невинно отвечает Рен. И, к отчаянию Хакса, не убирает руку из своей темной гривы.