Обсидиан и Янтарь

Чувственный поцелуй за очередной приказ, нежная ласка за власть, теплый взгляд за рассудительность и бесстрастие, страстная близость — за исполнение навязаной ему чужой воли. Стройное и гибкое тело в руках, что добровольно лежит на темных простынях — изгибается, будто хитрая змея, в его руках, мечется, как горящее пламя, то еще ближе, то вновь отдаляясь. Иногда в эти моменты стены каюты отражают смех Хакса — почти счастливый, полубезумный, надрывный. Но голос, что на ухо шепотом произносит слова, сладкой патокой льющиеся с языка, наполнен ледяным спокойствием. — Я хочу, чтобы ты сделал это. И Кайло кивает, даже не дослушивая — для него нет смысла знать конец фразы. Он сделает все, что ему прикажут. Когда он касается его губ своими, во рту расцветает вкус яда — приторный и ненавязчивый, рождающий еще больший голод: Рен не в силах перестать пить этот нектар из чужих уст. Он отравлен этим человеком так давно, что уже и не помнит начала их общему союзу. Так легко снова впиться с оскалом в эти алые губы, отбрасывая лишние мысли. Хакс улыбается, и сминает в руке черные, словно уголь, волосы. Рычаг влияния — в его объятиях, оплетенный его словами и прикосновениями. И как же глуп он оказался, что так легко и беспечно делится властью со своим недавним врагом — таков он, новый Верховный лидер. Его былое одиночество не могло не повлиять на это. Когда Хакс видит, как жадно и трепетно Рен подается ближе к нему, растворяясь в сокрушительной страсти, ему хочется смеяться, выть от дикой радости, затапливающей сознание. Беспощадный и безжалостный зверь не чувствовал чужого влияния, потерянный и бессильный в водовороте губительных чувств. — Я хочу, чтобы Сопротивление, это жалкое отребье, было уничтожено как можно быстрее. Кайло задыхается, осыпая его плечи и тонкую шею легкими, как порыв ветра, поцелуями. Неопытный, но безудержный любовник. Мальчишка, принимающий хладный расчет за взаимность. Верховный лидер, слепой и глухой — не видевший презрение в чужом взгляде, не слышащий насмешку в чужом голосе. Марионетка, безвольная и пустая. Убогое зрелище. — Убей Рей и всех, кто будет у нас на пути. И оглаживает бархат его щек, заключает в свои горячие ладони его лицо — чтобы всмотреться в эти черные глаза, отравить взглядом, полным жажды власти, которую тот даже не заметит под своим липким восхищением. Хаксу было даже жаль избавляться от него. Красивого, юного. Такого способного и сильного, свирепого в своей расправе с соперниками — лишь глупцы могли не додуматься использовать всю эту мощь в своих целях. Хакс никогда не был глупцом. Но трон лишь один — и для одного.