Жизнь после смерти

      Как бы ни хотелось некоторыми вечерами обратного, утро неизбежно наступает. Питер открыл глаза и поистине насладился короткими мгновениями покоя. Он словно лежал на спине в мягком бархатистом океане, таком безмятежном перед бурей. Но эти секунды прошли, и память выкарабкалась из объятий дрёмы.       Сердце болезненно сжалось в тысячный раз. Его больше нет. Питер никогда больше не почувствует его крепких объятий и не услышит сонного голоса, недовольного ранним будильником. Он не будет пить кофе, источающий горьковатый аромат на всю кухню, и не засидится допоздна в мастерской, отмахиваясь от рекомендаций Пятницы.       Его больше нет. Как же так?       Невероятным усилием воли Питер заставил себя подняться с чужой кровати и надеть ботинки. Вчера он так и уснул в одежде, свернувшись клубочком поверх одеяла. Впрочем, его это совсем не волновало.       Питер вышел из комнаты, заворачивая в ванную, чтобы умыться. Он только что встал, но чувствовал себя невероятно усталым и разбитым. Молча посмотрев на своё отражение в зеркале, Питер вышел из ванной.       Из кухни уже раздавался лёгкий звон посуды и приглушённые голоса. Пеппер накрывала на стол и переговаривалась с дочерью. Питер ощущал лежащую на нём ответственность перед Морган. Он должен был взять себя в руки и быть сильным ради той, что ещё не могла понять в полной мере, куда делся её папа.       — Доброе утро, — тихим, но спокойным голосом произнёс Питер, заходя на кухню.       — Привет, — отозвалась Пеппер, и по её интонации Питер понял, что та тоже изо всех сил скрывает болезненную усталость. — Поспал немного?       — Кажется, да, — кивнул Паучок. — Вам помочь?       — Нет, уже всё готово. Садись…       Питер немного замялся и сел за стол рядом с девочкой. Та, хоть и постеснялась сначала поздороваться, вскоре прояснила, с кем тут можно поговорить про супергероев. Морган показывала новому другу свои игрушки, пока мама не попросила убрать их со стола. Девочка послушно отнесла игрушечных героев и вернулась, чтобы позавтракать среди странно молчащих взрослых.       Когда пришёл нотариус, Пеппер отнесла дочь в её комнату и попросила поиграть, пока взрослые решают свои проблемы. Питер наблюдал за этим, испытывая абсолютно противоречивые чувства. Он чувствовал сожаление, что этой маленькой крохи не будет рядом, ведь она излучала настолько чистую позитивную энергию — невозможно было не улыбнуться хоть раз. С другой стороны, Питер испытал и облегчение. С упрямством мазохиста он вспоминал про Тони, и не хотел отпускать этой боли.       Он сидел и думал лишь о том, почему Старк не являлся к нему во снах. Питер полагал, что на фоне такого стресса мозг постоянно будет подкидывать ему надежды и воспоминания, но сновидений не было вовсе.       — Примите мои соболезнования, — тихо проговорил нотариус, прежде чем приступить к делу.       Они теперь сидели в гостиной — Пеппер и Питер на диване, а мистер Уайт в кресле напротив. Он явно чувствовал себя немного неуютно, не зная, как интерпретировать то, что помимо жены и дочери в завещании был указан какой-то посторонний молодой парень. Впрочем, нотариус хорошо держал лицо, как и полагалось юристам.       — Данным завещанием мистер Энтони Эдвард Старк сделал следующие распоряжения. Всё недвижимое и иное имущество, принадлежащее мистеру Старку на праве собственности или иных правах на день смерти, он завещал своей дочери. За исключением недвижимого имущества, находящегося по адресу тридцать пятого шоссе, — мистер Уайт запнулся и поднял быстрый взгляд на слушателей. — Данное имущество он завещал мистеру Питеру Бенджамину Паркеру.       Это было даже забавно. Питер едва улыбнулся под нос. Тони знал, что его девочкам не захочется работать и, тем более, жить на Базе Мстителей. Старк завещал Базу тому, кто поистине оценил бы мастерские и наработки, которые прилагались к дорогой недвижимости. Только вот на месте всего этого великолепия, оснащённого искусственным интеллектом, теперь работали бульдозеры, разгребая руины.       — Имущество было застраховано, — словно услышав мысли Питера, побыстрее оправдался мистер Уайт. — Сумма компенсации будет перечислена на ваш счёт.       Только вот Паркеру совсем не нужны были эти деньги. Он не собирался разбираться со страховщиками или выстраивать Базу заново. Ему нужен был Тони. И этого нельзя было купить ни за какие миллионы.       — Право владения компанией мистера Старка переходит его дочери, но пока она не достигла совершеннолетия, все эти права ваши, миссис Поттс. Кроме того, мистер Старк разделил генеральный пакет акций, и завещал десять процентов мистеру Паркеру. Помимо прочего, мистер Паркер с текущего дня имеет равные с женой и дочерью мистера Старка права на интеллектуальную собственность.       Питер моргнул и осторожно посмотрел на Пеппер, но та лишь легко улыбнулась в ответ. Кажется, она была даже довольна таким раскладом. Вновь опустив взгляд, Питер понял, что был попросту ошарашен. Десять процентов на первый взгляд казалось маленьким числом, но Паркер-то знал размеры корпорации Stark Industries. И это были просто огромные деньги! Кроме того, получалось, что он… становился акционером? Его голос теперь что-то мог решить на уровне совета директоров?!       Пока Питер пытался переварить услышанное и понять, что ему теперь со всем этим делать, юрист продолжал говорить. Тони не остановился на этом.       — Должности практически нельзя завещать, но мистер Старк включил этот пункт в завещание, надеясь, что вы, миссис Поттс, согласитесь с его решением, а именно, назначить мистера Паркера директором отдела разработок.       Питер резко поднял голову. Что это вообще за новости? Боже, да зачем он вообще позволил себе остаться? Ему ничего было не нужно, ничего! Разве что возможность изредка видеться с Морган. Питер не хотел материальных благ. Всё это выглядело как огромная ответственность, а он… ему было чуть больше двадцати, какой из него директор?       — Да, я считаю, это хорошее решение, — проговорила Пеппер прежде, чем Питер успел возразить.       Увидев смятение и даже лёгкое огорчение на лице Питера, Пеппер положила свою руку на его ладонь и мягко добавила:       — Он хотел позаботиться о тебе. Не отнимай у него этого.       Так и не произнеся ни слова против, Питер медленно кивнул. Он продолжал молчать, пока нотариус не ушёл, закончив с официальной частью.       — Миссис Поттс, — проговорил Питер, когда дверь закрылась, — при всём моём уважении, я не могу… Эта должность… всё это будет постоянно напоминать о нём. Мы ведь… работали вместе.       Пеппер помолчала с минуту, явно размышляя над сказанным, а потом тихо сказала:       — Тони всегда отзывался о тебе, как о гениальном изобретателе, который рано или поздно заткнёт его за пояс. Ты веришь, что сам Старк мог так о ком-то говорить? — она невесело усмехнулась, сглатывая непрошенные слёзы. — Как насчёт рядовой должности в этом отделе до того, как ты окончишь университет? А там решишь.       Питер хотел было сказать «хорошо», но даже это простое слово застряло в горле. Поджав губы, он торопливо кивнул и глубоко вздохнул, чтобы привести свои чувства в порядок. Он понимал, что всё это было попыткой Тони позаботиться о нём. Старк не хотел, чтобы его мальчик хоть в чём-то нуждался.       Можно было в сотый раз повторить, что Питеру был нужен только он, сам Тони, но словами ничего исправить было нельзя. Поэтому Питеру оставалось лишь согласиться с этим последним щедрым жестом миллиардера.       — Я, пожалуй, пойду, — наконец, сказал Питер. — Можно я попрощаюсь с Морган?       — Конечно, — торопливо ответила Пеппер и добавила, неловко улыбнувшись: — Ты можешь приходить к нам, когда захочешь.       — Спасибо, — отозвался Питер и направился в комнату малышки.       По пути он подумал, что было бы неплохо вернуться сюда с Мэй. Наверняка женщинам будет о чём поговорить. По словам тёти Пеппер была очень добра к ней, когда все считали её племянника мёртвым.       Постучав в дверь, Питер заглянул внутрь. Морган сидела на полу, на ковре, собирая какую-то детскую мозаику. Она обернулась, глядя на гостя своими круглыми глазами.       — Эй, — мягко улыбнулся Питер, проходя в комнату. — Что делаешь?       — Играю, — охотно отозвалась Морган. — Хочешь со мной?       — В следующий раз, — Паучок присел рядом, рассматривая мозаику. — Я пришёл сказать тебе «пока».       — А ты придёшь ещё? — с надеждой спросила Морган.       — Если ты хочешь, — улыбнулся Питер, аккуратно погладив малышку по длинным каштановым волосам.       — Хочу, — уверенно кивнула девочка и внезапно сказала: — Мама сказала, что папа больше не придёт.       Она вертела в руках деталь от мозаики, явно силясь понять, что такого произошло в её сказочной жизни, почему она так резко изменилась. И папы рядом не было, и мама постоянно грустит.       — Мне жаль, — чуть осипшим голосом ответил Питер. — Папа больше не придёт.       Как бы это ни было больно, Питер не видел смысла обманывать ребёнка и давать малышке ложные надежды. Ему и самому не мешало бы поверить в эту суровую правду, рухнувшую на их головы.       — Но папа очень любил тебя. Он всегда говорил только о тебе. Какая ты у него замечательная девочка.       Эта незначительная ложь далась легко. Питер был уверен, что именно так и обстояли дела. Тони любил эту кроху всем сердцем. Морган же от этих слов застеснялась и, чтобы избавиться от странного чувства, вернулась к игре.       — Пока, Морган, — тихо улыбнулся Питер и поднялся на ноги.       — Пока, — рассеянно протянула девчонка.       Так и закончился век Старка. А какой начинался? Питер не знал.       Он пожил какое-то время у Мэй, пока жизнь в Нью-Йорке после возвращения миллионов жителей не начала возвращаться на круги своя. Институт переформировал группы после получения заявок «оживших» студентов, и начал работать, как прежде. Питер перебрался в общежитие, чтобы не стеснять тётю.       Та была против — она всё никак не могла отпустить от себя племянника, по которому безгранично скучала и за которого так переживала, но Питер настоял. Он, хоть никого и не застал лично, видел в ванной забытую вторую зубную щётку. У тёти появился кто-то, и Питер не хотел препятствовать её счастью.       Наверняка, она выгнала своего сожителя, чтобы не смущать племянника. Может быть, считала, что Питеру будет тяжело видеть её чувства, когда он сам утерял свои. И, возможно, это было правильно, но теперь всё возвращалось в привычное русло. Питеру нужно было двигаться дальше и не мешать при этом жить другим.       В институте его встретили приветливо. Он нашёл Гвен, и они крепко обнялись в коридоре общежития. Оказалось, что девушка тоже «потеряла» эти пять лет, и была очень рада вернуться и увидеть Питера.       — Ты уже… видела Гарри? Где он сейчас? — спросил Питер, когда они засели в общей гостиной, чтобы перекусить лапшой из коробочки.       — Не знаю, — пожала плечами Гвен и заметно погрустнела. — Я звонила в клинику, там сказали, что он выписался несколько лет назад. Но в институт он не возвращался. Старый номер недоступен.       — А в Oscorp? — без надежды спросил Питер.       — Когда я подавала документы на восстановление стажировки, его там не было, — ровно ответила Гвен. — Питер, я… нас не было пять лет. Если он не исчезал, он… может быть где угодно. И с кем угодно.       Питер промолчал. Негласно они договорились больше не поднимать эту тему. Питер понимал, как подруге было тяжело. Ровно, как и он, Гвен вернулась из небытия, чтобы только услышать грохот. Рушилось всё, что она выстраивала терпеливым трудом.       Общее горе сближало друзей, хотя Питер так и не решился рассказать подруге о случившемся с ним. Жизнь сейчас казалась такой хрупкой и шаткой, что он не хотел лишний раз подталкивать её необдуманными решениями.       Несмотря на то, что его счёт обещанным образом пополнился, Питер не трогал эти деньги. Он ходил в институт, потом ехал в Stark Industries, где работал в своём отдельном уголке, затем возвращался в общежитие. Так и жил, пока Мэй не уговорила его вступить в организованное ей сообщество по поддержке пострадавших от Таноса.       Глядя на всех этих людей через линзы маски, Человек-паук вспомнил, что в первую очередь он был дружелюбным соседом, а значит, должен был поступить правильно по отношению к жителям Нью-Йорка. Тем же вечером, как пришла эта мысль, Питер сел за ноутбук и анонимно перевёл внушительную сумму в муниципальный фонд, занимающийся восстановлением родного города.       Чуть позже Питер нашёл Мэй новый, более просторный дом, но на себя в итоге не потратил ни цента. Он знал, что где-то там, возможно, на небесах или в другом измерении, Тони уже отбил себе лоб ладонью, глядя на эти «правильные поступки». Но Питер чувствовал — это лучшее, что он мог сделать со своими сбережениями.       Жизнь текла и текла дальше. Раз, а иногда и два в месяц Питер приезжал к Пеппер и Морган. Те тоже держались хорошо, и иногда именно из-за этого на Паркера накатывала тоска. Неужели они начинали забывать Тони? Но одна только мысль об этом возвращала привычную сердцу боль с утроенной силой. Нет, они никогда его не забудут.       Честно говоря, Питер иногда сам доводил себя, не понимая зачем. Он пересматривал старые фотографии, включал последнюю видеозапись с голограммой Тони, перечитывал их редкие, но забавные СМС-переписки. Питер уже не плакал, ему почему-то стало приятно ощущать эту тоскливую, удушливую боль в душе. Словно она живее прочего напоминала ему о Старке и обо всём, что между ними было.       Питер даже попросил Карен отсортировать все видео, заснятые его собственной маской, когда он разговаривал с Тони, не снимая её. Их было не так много, но Паучок трепетно пересматривал их вновь и вновь. Особенно то, где он летит на паутине, лавирует мимо ног гигантского Человека-муравья и подбегает к Тони, зажатому к скале. То самое видео, когда он в последний раз видел Старка перед его смертью.       Потом Питеру всё же начали сниться сны. Редко, но Тони приходил к нему. Причём эти сновидения не были бредовыми, как большинство остальных. Они вместе с Тони плескались в море, или болтали друг с другом по телефону, или работали вместе. Всё было так естественно и по-настоящему, что Питер просыпался в хорошем настроении. Он не был верующим, но ему приятно было думать, что таким образом Тони с того света связывается с ним.       Так прошло почти полгода. Долгое время, за которое случилось немало знаковых событий, о которых Питер вспомнит позже. Тем не менее, Питер не забыл и не отпустил. Он всё ещё не мог удалить номер Тони из своего телефона. Он всё ещё хранил слишком чёткий образ его лица в своей памяти.