Жизнь после смерти

      Первым вернулся слух. Темнота не спешила расступаться перед глазами. Питер даже не понимал, закрыты они или открыты. Он ничего не помнил, только слышал чей-то голос, то устало и рассержено бормотавший, то взвивавшийся чуть ли не до фальцета.       Голос что-то напевал, но Питер не разбирал ни слов, ни мелодии. Перед взором поплыли жёлтые пятна, но память так и не возвращалась.       Второй проявилась боль, скрутившая всё тело от кончиков пальцев до макушки. Словно по жилам потёк раскалённый металл, кусая и жаля изнутри. Питер сдавленно простонал и тут же услышал, как голос, преследовавший его, стал громче. Он задавал какие-то вопросы, но будто говорил на иностранном языке, да ещё и сквозь толщу воды.       Наконец, веки тяжело приоткрылись и, словно сквозь мутную линзу, Питер увидел тень, нависшую над ним. Паучье чутьё молчало или ещё не восстановилось окончательно. Впрочем, у Питера не было ни сил, ни возможности как-то повлиять на ситуацию. Он мог лишь лежать и ждать, когда регенерация сделает своё дело.       Боль не прекращалась. Напротив, делалась сильнее, побуждая Питера поскорее очнуться и выяснить причину.       Он вновь открыл глаза, судорожно глотая воздух, и одновременно с тем память услужливо подкинула ему пару картинок. Уэйд, стоящий на пороге ванной, с пистолетом в руках. Нелепый букет цветов, валяющийся на затёртой, поблёкшей плитке пола. Оглушающий взрыв, раскатившийся по маленькой комнатке за секунду до…       Питер встрепенулся — отчаянно, ощутив невыносимо сильное, хоть и запоздалое желание жить. Чьи-то сильные руки прижимали его к кровати, но он боролся до тех пор, пока не кончились силы. Из уголка глаза покатилась непрошенная слеза — от боли, непонимания происходящего и осознания, что Питер только что потерял самое дорогое. Вновь.       — Эй-эй, тише, тише, — различил Питер слова, произнесённые теперь уже знакомым голосом.       Уэйд сидел на краю кровати и на лице его застыло странное выражение, которое Питер пока не мог распознать. А может, просто не мог поверить в то, что мутант, убивший его так хладнокровно, мог испытывать вину и обеспокоенность.       Питер также заметил, что в сгибе локтя бывшего товарища торчала прозрачная трубка, наполненная тёмно-алой жидкостью. Осоловело проследив взглядом за током крови, Питер осознал, что второй её конец оканчивается тонкой иглой, вонзившейся в его собственную руку. Кожа в месте инъекции сильно покраснела, а вены вздулись.       Неверной рукой Питер выдернул иглу, несмотря на слабые возражения наёмника. Небольшой прокол моментально затянулся новой кожей.       — Что ты… — прошептал Питер, и эти два слова оставили его опустошённым, высосав все силы.       — Эм, тут такое дело, — протянул Уэйд, картинно почесав в затылке. — Твоя регенерация не справлялась. Надо ли думать, у тебя полбашки разнесло! Вот я и подумал поделиться. Теперь как новенький!       Уложить полученную информацию в голове было тяжело, но Питер справился. Даже тихонько потрогал своё лицо, чтобы убедиться наверняка, хотя наличие шрамов или ожогов в данную минуту волновало парня меньше всего.       Под пальцами оказалась мягкая гладкая кожа, и Питер ощутил странное удовлетворение, словно выполнил какой-то долг. Рука его безвольно опустилась на кровать, а перед глазами вновь расползлась темнота.       Сон был болезненным, но всё же восстанавливающим. Теперь за дело взялась регенерация Человека-паука, и к моменту, как Питер проснулся, справилась вполне сносно. На кровати всё так же сидел Уэйд, словно даже отлить не отлучался за всё это время. Впрочем, Питер даже представить себе не мог, сколько часов или дней прошло.       На сей раз глаза открылись куда легче, да и тело лишь ныло от пережитого — ещё бы, он только что был мёртв, и это Питер осознавал с кристальной ясностью. Оставалось лишь понять, как и зачем он вернулся, и почему Уэйд передумал убивать его снова и играл теперь роль заботливой наседки.       — Пить, — прохрипел пересохшим горлом Питер.       Наёмника как ветром сдуло, а через какие-то мгновения Уэйд стоял рядом со стаканом воды и даже намеревался помочь Питеру — придержать его голову, поднести стакан к растрескавшимся губам. Тот лишь поморщился, упрямо приподнимаясь на локтях. Слабость постепенно уходила, и только сейчас Питер понял, что лежал на своей кровати и был всё ещё обнажён. Целомудренно прикрыт простынкой, но обнажён.       Впрочем, сейчас это тоже не сильно беспокоило. Питер жадно припал к стакану, выпивая его почти залпом. Мысли немного прояснились.       — Что это было? — поинтересовался Питер, как-то неуловимо догадываясь, что убивать его пока никто не собирается.       — Тут такое дело, — повторил Уэйд, по-идиотски заламывая пальцы. — Я же давно охотился за Паучишкой, то есть, за тобой. А тут оказывается, что ты был всё это время у меня под носом, дурачил меня, я и разозлился!       — Оно и ясно, — пробормотал Питер, прикрывая глаза и понимая, что злости на своего соседа по квартире так и не испытывает.       То ли у Человека-паука в крови было всепрощение, то ли он слишком хорошо понимал обиду Уэйда на то, что кто-то дурил его подобным образом уже очень долгое время. Жил с ним под одной крышей, занимался сексом, готовил еду.       Питер ожидал, что Уэйд продолжит, но тот молчал, вероятно, думая, что его собеседник вновь заснул, набираясь сил в этом сладком забытие. Паучок и сам надеялся, что отключится, но сознание упорно продолжало терзать его.       Тони был там, откликнулся по первому же зову. Он был огорчён из-за гибели Питера, но всё же эгоистично рад тому, что они воссоединились вновь. Теперь Питер помнил это, и эмоции близкого человека разрывали его душу.       — Почему ты передумал? — проговорил тихо Питер, не открывая глаз. Уэйд помолчал, словно не желая отвечать.       — Я думал, что Паучок… что ты оступился, — проговорил, наконец, он. — Встал на кривую дорожку, такое бывает. Я же наёмник, мне всегда поручают убивать плохишей.       Он снова помолчал, но на сей раз Питер не торопил его с ответом. Только посматривал из-под ресниц на растерянное лицо Уэйда, удивляясь тому, что впервые видел наёмника таким. Обычно сумасшедшему парню было не до моральных терзаний, но сейчас что-то очевидно поменялось, и причиной этому стал Питер Паркер.       — Помнишь, я рассказывал тебе о своей жене, Шикле?       Паучок слабо кивнул, выудив из воспоминаний и такой разговор. Теперь ему казалось, что он произошёл сотню лет назад, не меньше.       — Я спустился в ад, чтобы разыскать тебя, — продолжил Уэйд. — Искал среди новоприбывших, но тебя там не было. Едрить, мне в прямом смысле слова анус припекло, пока я там шлялся!       На эту откровенно слабую шуточку Питер даже не улыбнулся. Улыбка сползла и с лица Дэдпула, тот снова посерьёзнел.       — В общем-то, тогда я понял, что лоханулся. Конкретно так, смачно лоханулся, — всплеснул руками Уэйд. — Ты вообще знал, что правительство может так врать?       — Догадывался, — фыркнул Питер не то смешливо, не то язвительно.       — Мне пришлось здорово попотеть, объясняя Шикле, на кой ляд мне сдался какой-то студент, — нервно усмехнулся Уэйд и протянул руку. — Мир?       Будь Питер сейчас в нормальном состоянии, он бы, мягко говоря, сильно удивился. Этот парень совсем недавно всадил пулю ему в голову так, что, возможно, в ванной до сих пор всё бурело засохшей кровью Питера, а теперь предлагал дружбу на мизинчиках? Окончательно сбрендил, не меньше.       Но Питер вновь ощутил, как организм просит отдыха, и не стал сопротивляться. Через пару минут его дыхание выровнялось, и он глубоко заснул.       На сей раз Питер проспал дольше, а проснулся, хоть и среди ночи, окончательно отдохнувшим. Регенерация сделала своё дело, будто Питер и не умирал вовсе.       Уэйд похрапывал в ногах, как верная собачонка, ошибившаяся с размерами. Питер аккуратно перевернулся на бок, стараясь не задеть наёмника пятками. Будить его сейчас и продолжать странные разговоры не хотелось. Питеру определённо требовалось немного одиночества.       Так значит Уэйд истово верил толпе, считая Человека-паука террористом и предателем родины. Настолько, что убил парня, в кого начал влюбляться, не раздумывая. Затем засомневался в своём решении. Почему? Оставалось только гадать, и Питер не был уверен, что хочет спрашивать об этом напрямую.       Тем не менее, Уэйд спустился в пекло ада (теперь Питер, к несчастью своему, знал, что оное существует), а затем, не найдя нужной души среди мерзавцев и отбросов общества… Как он смог вернуть Питера к жизни? Простым переливанием крови? Питер, разумеется, знал, что регенерация мутанта была очень сильна — настолько, что тот запросто отращивал половину тела взамен оторванной взрывом. Но неужели настолько, что и мёртвого воскресит?       Питер в этом сильно сомневался. Хотя бы потому, что от крови Уэйда ему стало невыносимо плохо. Собственные регенерирующие клетки и паучья кровь взбунтовались против «чужаков», хоть и позволили сперва восстановить размозжённую голову. Как же Уэйд вернул душу?       Было и ещё кое-что на задворках сознания, о чём Питер хотел, но отчего-то боялся помыслить. Что-то недостижимое, как тогда, сразу после смерти, когда он пытался вспомнить самое важное на свете имя.       Питер быстро увёл мысли в другую сторону. Теперь он пытался понять, что ему делать дальше. Он снова жив и почти здоров, а Уэйд осознал, что заблуждался всё это время, но… Уэйд — всего лишь один человек, хоть и с суперспособностями. Как заставить весь остальной мир думать так же?       Жизнь Питера вроде как началась заново, но оставалась той же. Ничего не изменилось, и теперь вопросов стало ещё больше, чем ответов.       Желудок противно сжался, и Питер понял, что кроме стакана воды он больше ничего толком и не ел на протяжении, вероятно, долгого времени. Жаль, тихо встать не удалось. Ловко изогнувшись, Питер спустил ноги с кровати, не касаясь Уэйда, но тот моментально распахнул глаза и развернулся.       — Тебе лучше? — хрипловатым голосом поинтересовался он.       — Да, есть хочу, — кратко ответил Питер, ещё не совсем понимая даже то, как себя вести с наёмником.       — Я принесу, — тут же вскинулся Уэйд.       — Я хочу сам, — признался Питер. — Подашь мне штаны?       Вновь суетливо, словно искупая вину, Уэйд поднялся на ноги и быстро раздобыл соседу чистую одежду. Питер сидел, глядя в окно, и думал неожиданно о том, как странно себя чувствовал без маски. Хотелось как-то спрятать лицо, хоть Уэйд уже был в курсе его личности, да и никакого удовольствия от ткани, закрывающей нос и рот, Питер не испытывал. Оставалось лишь надеяться, что скоро это желание сойдёт на нет.       Натянув штаны, Питер направился на кухню, заранее зная, что в одиночестве больше не останется. Как долго Уэйд будет ходить за ним хвостиком? Когда наступит момент, когда мужчина поймёт, что вина искуплена?       Питер жевал безвкусный сэндвич и смотрел на соседа так пристально, что тот, пожалуй, даже немного смутился. Не часто на него заглядывались люди, которых он совсем недавно решетил пулями!       — Как ты воскресил меня? — поинтересовался Питер как бы между делом, слегка поморщившись от столь пафосного слова.       — Так говорю же, объяснился перед женой, — охотно растрезвонил Уэйд. — Она душу и вытащила обратно. Ох, крику было… Еле удрал. Кажется, она начала подозревать, что у нас с тобой интрижка.       Питер снова поморщился, уже по понятным причинам. Вот уж никогда не хотел стать чьей-то интрижкой. Даже если благодаря этому появляется дополнительная жизнь, как в компьютерной игре, которые Питер раньше так любил.       А был ли он рад тому, что возродился? Ради чего? Чтобы жевать магазинный сэндвич на убогой проржавелой кухне? Прикидываться британским супергероем, вечно скрываться под маской и делить квартиру с сумасшедшим наёмником? Не так Питер представлял себе счастливое будущее. Совсем не так.       Постепенно Питер скатывался к своей излюбленной, хоть и до бесконечности болезненной фантазии. Что можно было предотвратить, чтобы жизнь не катилась с обрыва со скоростью света к печальной неизвестности? Увы, так или иначе все мысли сходились к одному воспоминанию — словам доктора Стренджа, вещающим о том, что выбора у них и тогда никакого не было. Один лишь путь мог привести к победе. Но почему он? Почему именно Тони?       Тогда земляне победили, но Питер проиграл. Он проиграл ещё в тот миг, когда пробрался на космический корабль, заставляя партнёра бессильно наблюдать за смертью беззаботного тогда ещё мальчишки. Именно это стало одной из самых важных причин, по которой Тони решил добраться до камней бесконечности. И именно поэтому Питер не смог бы занять его место, щёлкнув пальцами в гигантской перчатке и сгинув навеки вновь. Он проиграл, и с этим уже было ничего не поделать. Если только не…       Шальная мысль на грани сумасшествия пронзила голову с такой силой, будто череп вновь крушил раскалённый свинец. Питер ахнул, но не услышал собственного голоса — тот заглушил шум неистовствующей крови.       — Значит твоя жена может достать любую душу? — стараясь оставаться спокойным, спросил Питер.       — В целом да, хоть это совсем не приветствуется, — отозвался Уэйд, определённо не понимая, к чему клонит его товарищ.       Оставалось только решить, правильно ли Питер поступает. Хватит ли у него сил и хладнокровия, чтобы сотворить такое? А мораль? А как всё сохранить в тайне, чтобы в очередь к Уэйду не выстроился целый свет?       Через несколько секунд рой мыслей успокоился и выстроился в шеренгу. Питер осознал, что теперь уже сможет всё. От мальчика, слепо бросившегося за своим любимым в космос, лишь бы быть рядом, не осталось ничего. Питер умирал уже дважды и терял близких, он прошёл огонь и воду, и поэтому теперь на смену беззаботности приходил холодный расчёт.       — Ты мне должен, Уэйд, — ровным голосом проговорил Питер. — Ты, блин, убил меня.       — Нет, ну так-то да, — протянул наёмник, задней точкой чувствуя, что просьбой собеседника будут не французские блинчики.       — Ты достанешь мне с того света ещё одного человека…