Новый день начался вполне обычно. Солнце светило, птички за окном пели, а Рон, как всегда, подскочил раньше всех. Ничего необычного. Конечно обыкновенный человек вряд ли назвал бы пробуждение от спонтанного восклицания дракона в собственной голове обычным, но сам Рон начал постепенно к этому привыкать. Удивительно, но он впервые умудрился проснуться раньше положенных шести утра, судя по тому, что солнце невысоко поднялось над горизонтом, а Гарри, Идвиндия и Лойс спокойно похрапывали в своих постелях. («Черт, он что, во сне разговаривает?!»)
Рон редко видел подобную картину, ведь обычно, если он и не просыпался к обеду, то в такую рань не вставал. В этот раз, видимо, сыграло то, что вечером он «вырубился», едва зайдя в комнату и плюхнувшись на кровать. Всему этому виной были, скорее всего, вчерашние (если не позавчерашние) ночные прогулки.
На самом-то деле, радоваться Рону пришлось недолго — наступило официальное утро, подразумевающее немедленный подъем всех жителей замка. Ну, по крайней мере, шестерых из них, не считая драконов.
Собрались Гарри и Рон быстро, причем без особой спешки (какие-то аномалии, если учитывать, что в последнее время в спешке происходило всё, что хоть как-то могло происходить). Они вышли из комнаты, не торопясь и беззаботно беседуя. Если они планировали зайти за Джинни и Гермионой, то спешить не стоило — обычно те собирались невообразимо долго. Рон не понимал, как девушки умудрялись так долго прихорашиваться, смотревшись в зеркало, а Гарри, судя по всему, прекрасно понимал, раз всеми силами старался не допустить знакомство Идвиндии с таким модным гаджетом.
Два друга вышли в коридор и заперли дверь, предварительно проверив то, что драконы вышли из комнаты с ними, ведь им хватило позавчерашнего инцидента с Файром и Милли, а повторять это с Идвиндией или Лойсом не хотелось никому (по крайней мере, никому, обладающему хоть каким-то мозгом).
Комната Гермионы и Джинни располагалась в нескольких метрах дальше по коридору, что сводило шансы к повторению вчерашних приключений почти к нулю. К слову, и Гарри, и Рон начинали постепенно привыкать, а за два дня выучили, по крайней мере (на собственном горьком опыте) несколько маршрутов: в библиотеку, на кухню (и в теплицу). Ну, приблизительно. Оба парня ужасно радовались, что на такие мелочи, как исчезающие ступени, лже-двери и на скрытые за гобеленами проходы, никто времени тратить не захотел. Сложно представить, какой тогда был бы цирк, стоило бы захотеть кому-то подобным образом развлечься.
— Джинни? Гермиона? — Гарри постучал в дверь их комнаты и стал ждать ответа, сложив руки на груди и немного нахмурившись.
Из-за двери донеслось что-то непонятно-утвердительное, произнесённое, тут-то Рон не сомневался, голосом Джинни. Бодрым голосом Джинни. Количество аномалий в день росло, кажется, в геометрической прогрессии.
Уизли открыл дверь и вошел в комнату. Внешне она почти не отличалась от комнаты парней, разве что половина Гермионы была идеально чистой, а на столе аккуратной стопкой стояли книги и красивая ваза. Стоит ли говорить о том, что уголок Джинни был полной противоположностью всего этого.
Мимо Рона пробежала обладательница сего беспорядка, бросила брату какое-то приветствие, выскочила из комнаты к Гарри, остановившемуся в коридоре и принялась оживлённо пересказывать ему какое-то чрезвычайно (Рон не сомневался) неважное известие. Его чрезвычайно напрягало то, что в последнее время его друг стал исполнять для Джинни роль какой-то подружки-сплетницы, но в данный момент его волновало не это.
Из-за двери шкафа выглянула, собственно, и цель его визита в эту комнату. Гермиона, лучезарно улыбнувшись, бросилась к нему на шею и чмокнула в щеку. Рону показалось, что из-за спины он слышит недовольное ворчание, но внимания на это не обратил. Он обнял девушку, провел рукой по спине, пытаясь игнорировать тот факт, что сознание начинало постепенно сворачивать не в ту сторону.
— Рон, — выдохнула девушка, пытаясь сделать голос твердым и решительным, что получилось у неё, мягко говоря, не сильно.
Рон провел рукой по её волосам, по лицу, прижал к себе сильнее.
— Рональд… Уизли…
Гермиона всё ещё пыталась выглядеть, как подобает, но голос её казался все тише, да и она сама уже совсем не стремилась сохранить между ними какое-никакое расстояние. Она сжала его руку, поднялась на носочки, а Рон нагнулся к ней навстречу. Между их лицами оставались сантиметры, он уже чувствовал её привычное, немного прерывистое дыхание на собственном лице и шее. Какими бы привычными ни были для них эти движения, от каждого из них по спине Рона бежали приятные мурашки, а сознание (вместе со здравым смыслом) блаженно улетали куда-то, откуда ждать его в ближайшее время неследовало.
— Да вы заебали! — захлопнула дверь Джинни, и, кажется, потащила Гарри за собой дальше по коридору.
Рон с Гермионой смогли догнать их только около последнего поворота, к слову, весьма кстати. Стоило компании повернуть, как из-за угла показалась (только её здесь не хватало!) Сапфира. Сначала голова, а потом и остальное (просто огромное) тело. Рон попятился, Гарри вздрогнул, а Джинни отпрыгнула в сторону и, напрочь забыв о отсутствии веры в Бога, перекрестилась. Только Гермиона, если даже и испугалась, то ничем этого не показала. Она вежливо, пусть и немного шокировано, поздоровались с драконихой, чем заслужила ее одобрительный взгляд.
Рон попытался встать между Гермионой и Сапфирой, мало ли что, но на этот раз его порыв оценён не был: девушка отрицательно покачала головой. На заднем плане Джинни едва сдерживалась, чтобы откровенно не засмеяться в голос, а Рон старался не только заставить себя не ответить сестре, но и ненароком закрыть Гермиону от взгляда Сапфиры, мало ли что. Как адекватных существ с логическим мышлением Рон воспринимал на все сто процентов только Лойса и Файра, даже насчет Милли с Идвиндией немного сомневался, что уж говорить об остальных драконах, которые, тем более, размер имени далеко не такой крошечный, к которому парень как-никак уже успел довольно сильно привыкнуть.
— Да ладно вам, привыкните со временем, — пожал плечами взявшийся из ниоткуда Эрагон. Или они его просто не заметили изначально? Что за дурацкая привычка незаметно появляться, а потом стоять и ждать, про на тебя не обратят внимания?
Гарри пожал плечами и улыбнулся, Джинни скептически изогнула бровь, обменявшись недовольными взглядами с Сапфирой, а Рон обеспокоено посмотрел на Гермиону и, убедившись, что она ничем не встревожена, расслабился сам.
Рядом с Сапфирой уже собралась, (как нежно окрестила её Джинни), «Вся честна́я компания», включающая в себя не только Сапфиру с Арьей, которых они рядом с Эрагоном видели чаще, чем остальных, но и Фирнен, Эмгель, Измира, Мэйлер и Нория.
— Не дай Боже, — пробормотала себе под нос младшая Уизли по пути в их сторону, подозрительно глядя на драконов. И в этом Рон был с ней согласен, спокойно реагировать на таких громадин психика ещё долго ему не позволит.
— И чего теперь, — поинтересовалась она, когда все четверо поравнялись с остальными.
— Учиться, — ответил Эрагон, почему-то он выглядил более нервным, чем обычно.
Услышав это, Рон закатил глаза к потолку, Джинни разочарованно выдохнула, а Гарри посерьёзнел. Только Гермиона оживилась и заулыбалась. Ладно, ради неё можно и потерпеть.
«Жёлтая просто отпад, правда?» — Заметил Лойс, не только окончательно сбив Рона с мысли, но и заставив его сомневаться в собственном умении сверлить взглядом исподтишка Гермиону, которая, действительно сегодня была в жёлтой кофте. Только через несколько секунд до него дошло, что речь шла о Мейлер.
***
Как ни крути, но Рон снова и снова ловил себя на мысли, что всё оказалось значительно лучше, чем он ожидал: Лойс выносил мозг, а Рон отвечал ему взаимностью; Гермиона задавала вопросы Арье и Эрагону на различные темы так часто, что на возмущения Джинни по поводу их количества многие отвечали молчаливым согласием; Гарри пытался завести разговор с Измирой, которая в ответ отводила глаза, а отвечала в лучшем случае односложно, волновалась. В общем и целом, вчерашнего головокружительного позора не наблюдалось. Как выяснилось позже, он рано радовался: оказалось, что в их учебное расписание войдёт около тринадцати дисциплин, не считая самые основные. Тишину нарушил нервный смех Джинни. Рон бы с радостью к ней присоединился, не получи он локтем по рёбрам от своей ненаглядной в качестве профилактики.
— В первое время мы ограничимся Древним языком, фехтованием, ментальной магией, целительством, логикой и историей, — невозмутимо продолжал Эрагон, не обращая внимания на жалобы учеников: большинство из этих предметов выбрали они самостоятельно.
— А драконы куда? — поинтересовался Рон, хотя в том, что ему ответят парень сомневался (недовольное бормотание Джинни по поводу и без, что Арья, что Эрагон уже минут пять спокойно игнорировали).
— Они полетят с Сапфирой, Фирненом и остальными.
— А чего они, — стараясь сладить со сбитым дыханием начала было Джинни (она большую часть дороги тащила на себе Файра и Милли, которые весили вместе не так уж и мало), — будут (фух! Да это не драконы…) делать? (Это слоны какие-то!)
— Они сами расскажут, если сочтут нужным.
И снова секреты, супер! Если Рон сразу договорился с Лойсом о том, что тайн между ними не будет, то остальные вряд ли могли подобными достижениями похвастаться. И Всадника, и дракона это вполне устраивало, если учитывать, что разнообразных тайн всякой важности за эти дни между ними накопилось уже около двух десятков. Интересно, во сколько раз оно вырастет за время учёбы, до начала которой, к слову, оставались считанные минуты.
По пути куда-то (куда именно Рон не понял), атмосфера нервного напряжения вокруг выросла настолько, что его можно было едва ли потрогать руками. Старшего Уизли это просто бесило. Он всегда терпеть не мог эту давящую тишину, ровно как и его сестра, у которой, похоже просто не оставалось сил на привычные ей тупые шутки и придирки. Волновались почти все. Рон в их числе. Шёл он тихо, скованно, сжимая руку Гермионы в своей и чуть ли не каждую секунду находил момент чтобы ненароком провести свободной рукой по её волосам, обнять, успокоить. Она всегда относилась к учёбе серьёзно, поэтому весь день (покатившийся к чертям с самого начала), похоже, довёл её до белого каления, пусть она этого и не показывала.
Даже Лойс на время замолк и погрузился в собственные рассуждения. Джинни со своей ношей немного отстала от остальных, но выглядела всё так же недовольно. Измира о чем-то беседовала с Мейлер, не обращая внимания ни на что, только очень редко кидала заинтересованные взгляды в сторону Арьи и Эрагона. Гарри же (на удивление) не обсуждал с Джинни всякую разную чепуху, а ровно шёл вперед, нахмурив брови (такое часто случалось, когда Идвиндия начинала сказочно чудить). Эмгель шел рядом с Норией, причем умудрялся делать это настолько напыщенно и высокомерно, что желание набить его смазливую морду уже минут пятнадцать, как весьма активно вело сражение с логикой, пытавшейся убедить Рона, что делать это при свидетелях не стоит.
Все были погружены в свои мысли, а дорога постепенно подходила к своему логическому завершению — огромной, очищенной от травы и прочей растительности поляне с какими-то странными сооружениями, к которой эта дорога таки вела. Догадки насчёт неё были разные, но наиболее похожая на правду была только одна: «что-то для драконов». И на неё, по правде говоря, внимания почти не обращали.
Паника почему-то подкрадывалась сильнее. Так никто не нервничал даже при знакомстве (хотя следовало бы). Если четвёрка друзей с их драконами в придачу за эти дни умудрились порядком себя накрутить и сами себе не признаваясь, каждый в своей мере волновались по поводу этого. Хотя нет, скорее некоторых эти волнения съедали просто живьём, да настолько, что от их привычного поведения мало чего оставалось узнаваемого. Измира мало отставала от них в этом плане.
Наконец, они остановились посреди этой самой странной площадки, заполненной, как оказалось, чем-то отдаленно напоминающим спортивные снаряды. У Рона насчёт них появилось нехорошее предчувствие. Они ему уже не нравились.
Эрагон вышел вперёд и кашлянул в кулак, чтобы привлечь (весьма рассеянное, как показала практика) внимание учеников, но на этот раз подобной махинации не потребовалось, тринадцать пар глаз и так неотрывно следили за каждым его движением.
— Для начала нам стоит проверить, на что вы способны, — начал он, нахмурившись и окинув взглядом весьма пеструю толпу учеников.
«Если вы вообще на что-то способны» — вторил Лойс в голове у Рона, подражая (весьма безуспешно) голосу говорившего. Уизли едва сдержал смешок. Гермиона с Джинни многозначительно переглянулись.
— Для начала разберемся с общей физической подготовкой.
Хорошее настроение закончилось, не начавшись. Рон изначально подозревал подобного рода подставу, но до последнего надеялся, что пронесет. Хватило им за последний год бега на короткие дистанции!
— А магия? — с надеждой переспросила Гермиона, которой возможность интереснейшей зарядки с утра радости точно не прибавляла.
«В жопу засунь себе свою магию!» — продолжал мысленную пародию Лойс, однако без былого оптимизма — до него только что дошло, что эта перспектива не обойдет и драконов стороной. А подтвердилась эта теория какой-то фразой Сапфиры, о которой он узнал по словам Лойса. Сам Рон почему-то её не слышал.
Сначала всё было вполне сносно: общая разминка оказалась даже несколько легче той, к которой привыкли Рон, Гарри и Джинни, а критиковать за что-то их не собирались. Настоящая клоунада началась, когда драконы улетели с Фирненом и Сапфирой на противоположную часть острова.
— А теперь вокруг замка бегом, без остановок. На шаг не переходить. Один круг, — огласил приговор Эрагон.
Рон чуть не сел там, где стоял.
— Чё, бля? — недовольно прошипела Джинни, озвучив мысли едва ли не всех учеников одновременно. Все смотрели то на замок, то на Эрагона, потом опять на замок, потом опять на Эрагона, пытаясь понять, что они неправильно поняли. Эта огромная конструкция была по размерам больше Хогвартса, причём в несколько раз.
Измира тоже выглядела немного ошарашено, но она видимо ожидала чего-то подобного. Только Эмгель выглядел все так же невозмутимо, но до него никому не было дела.
— Вы хотите нас убить? — севшим голосом поинтересовалась Джинни, оглядывая масштабы трагедии.
— Конечно, а ваши трупы повесим в рамках на стене вестибюля, — всё так же спокойно отмахнулся Эрагон. — Не говори ерунды.
Что-то в этом (откровенно наигранном) тоне казалось Рону, да и не только ему, подозрительным, однако не очень интересным. Он посмотрел на Гермиону, а руки сами потянулись в её направлении. И в итоге он, не сдержавшись, заключил девушку в объятьях, снова поймав на себе несколько ошарашенных взглядов. Ничего, к подобному им не привыкать. Зато «привыкать» к физическим нагрузкам, с которыми ни он, ни она связываться не любили. А Гермиона и вовсе старалась обходить стороной. Ей всегда по душе больше были книги.
Рон посмотрел на Эрагона и Арью, наблюдающими за этим безумием. Смешно, пожалуй, смотреть на лица малость офигевших от таких задач учеников. Сами бы лучше попробовали!
Однако одна фраза вернула Рона на место, заставив поверить, что всё у них не так уж и плохо.
— Эмгель бежит три круга.
***
«Пиздец, » — в очередной раз пронеслось в голове у парня, когда вся четверка, вместе с Измирой, в состоянии дважды варёных и трижды пережёваных пельменей возвращались обратно. Такой встряски Рон давно не помнил. Мало того, что Гермиону он чуть ли не тащил на себе половину дороги (хотя он не особо был против), так ещё и ветер на полпути заявил им всем, что обратно они не дойдут.
Когда до импровизированного финиша оставалось около десятка метров, отпавшие челюсти некоторых «пельменей» едва ли не пришлось поднимать с земли. Рядом с Арьей и Эрагоном абсолютно спокойно стоял Эмгель. Собственной персоной, пробежавший в три раза больше остальных, но ни капли не уставший, мать его, Эмгель. Стоял. (Ладно бы сидел). После непонятно скольки километрового забега.
«Вот ведь чёрт!» — подумал Рон, стараясь без слов ответить на его самодовольный взгляд.
Но самое странное только начиналось. Едва они оказались в поле зрения Эрагона и Арьи (которое по каким-то непонятным причинам оказалось значительно больше обычного), они поспешили им навстречу.
— Вы в порядке? — обеспокоено поинтересовался Эрагон.
— Сдохли, — коротко ответила за всех Джинни, развалившись за земле и пытаясь перевести дыхание. Возражать ей никто не собирался. Их состояние вряд ли было чем-то лучше описанного.
— Это понятно. Чувствуете себя как? — всё так же продолжал он, хмурясь — может это и правда было слишком.
«И ты, блять, только сейчас об этом подумал?» — возмущённо подумал Рон, помогая Гермионе подняться, но вслух сказал лишь:
— А зачем это было?
— Нам нужно было найти предел ваших физических возможностей, в том числе, чтобы не тешить себя ложными ожиданиями, найти ваши слабые стороны в этом плане и всё прочее, что некоторым из вас сейчас совершенно не интересно.
— Как успехи? — поинтересовалась Джинни, сумевшая каким-то образом выровнять дыхание. Рон был уверен, что не он один услышал раздраженные нотки в её голосе.
— Отлично, — ответила ей на этот раз Арья, от внимания которой тон Джинни, вероятно, не ускользнул. — Например, конкретно ты совершенно не умеешь рассчитывать силы и пользоваться реакцией. Достаточно? — переспросила она ледяным тоном. Джинни в ответ скептически изогнула бровь, но кивнула. Рон посмотрел на Гарри и Гермиону. Они, похоже были рады, что в перепалку Уизли вступать не стала.
— Это не означает, что все остальные многим лучше, — немного поразмыслив, добавила Арья.
— В чём именно? — поправив очки, поинтересовался Гарри. — Про себя бы я хотел послушать, — спешно оговорился он, подозревая, что немногие согласятся в подобном состоянии выслушать какую-никакую критику.
Она ответила не сразу. Арья внимательно посмотрела на Гарри, обернулась к Эрагону и что-то ему сказала (Рон ничего не расслышал, хотя и не сомневался, что в любом случае не смог бы). Он кивнул, Арья снова посмотрела на Гарри.
— Здесь дело не в тебе самом, — начала было она, но Джинни её перебила:
— Чего вы все к его очкам прицепились?
— Бинго… — недовольно прошептал Рон Гермионе, облокотившейся на его бок (до плеча она не доставала). Девушка вопросительно на него посмотрела. — До него докопались ровно десять раз. Меньше, чем за неделю.
Это, мягко говоря, Рона уже задолбало. Начиная с того, что Гарри ничем никому не мешает, заканчивая тем, что проблем больше от нрава Джинни, идеи исправить который в голову никому не пришло. Что у них за мания ко всему одинаковому? В чем проблема? Это почти то же самое, что лезть к кому-то из-за какого-нибудь прыща на носу!
— Я могу их снять, в чём проблема? — спокойно поинтересовался Гарри, стаскивая очки с носа и убирая их в карман. — Я без них ничего не вижу.
— Ты прекрасно знаешь, что это поправимо, — ответила Арья.
Рон раздражённо выдохнул, закатив глаза. Он прекрасно знал, как Гарри относится к этой
магии. И прекрасно понимал его. Интересно, кто бы согласился на помощь какой--то странной магией, которая настолько опасна (как им сказали не далее, чем пять дней назад), что без подготовки к ней лучше не прибегать, если не брать в расчёт то, что она еще и может дать сбой! Если подготовку можно было как-никак оправдать, не самолечением же они заниматься будут, а опыт у Арьи с Эрагоном просто обязан быть, то про сбои никто гарантии дать не мог. Вдруг там как-нибудь раз, и ходи потом всю жизнь с пупком вместо глаза. Нет уж, спасибо.
— А я прекрасно знаю, что Гарри уже один раз сказал «нет», — встала между ними уже порядком взбешенная Джинни. До ужаса злая и решительная. Рон уже попросту вспомнить не мог, когда видел её такой. — Мы уже говорили, что верим вам, а не магии. Одного перемещения хватило, спасибо, что без побочек. Файра на свою башку хватило мне лично. И с фига ли вы все к Гарри прицепились? Мне же хитрожопость вправлять не собираетесь! Он живет, никого не трогает, а от неё проблем в разы больше! И…
— Джинни, не надо, — тихо сказал Гарри, мягко отодвигая её от себя, — это мои проблемы.
— Я смирился с этим, — продолжил он уже значительно спокойнее и громче, — мне моё зрение не мешает. Очки — часть меня. Они не помешали мне чуть ли не пешком обойти половину Англии и спокойно участвовать во многих переделках наравне со всеми. Только вы видите в этом какую-то проблему.
На секунду воцарилось молчание. Арье, кажется больше и не требовалось, чтобы обрушить на голову собеседника очередную порцию аргументов. Однако на этот раз ей помешала совершенно не Джинни.
— Договорились. — Холодно улыбнулся Эрагон. Этого тона от него Рон не слышал с самого первого дня их знакомства. — Мы ничего делать не будем, но если эта «часть тебя» каким-нибудь интересным образом сломается в самый неподходящий момент, то под удар ты подставишь не только себя, но и нас всех. И это если рассчитывать, что осколки никому не повредят, а не, допустим, избавят тебя от обоих глаз сразу. Подумай теперь, кто в этом случае будет тебя вытаскивать, — взгляд его скользнул сначала по Джинни, потом по Рону и Гермионе. Эрагон определенно знал, что делает.
— Ладно, уговорил.
***
«Манипуляторы ёбаные!» — про себя воскликнула Джинни, глядя, как Гарри спустя минут пятнадцать сидел рядом с ней на одном из спортивных снарядов, с непривычки щурясь, протирая глаза и пытаясь поправить на переносице очки, ныне лежавшие у него в кармане совсем ненужные.
Пытаясь отойти от очередного странного события, все вели себя абсолютно по-разному. Измира и Эмгель, кажется, нисколько удивлены не были, чего нельзя было сказать о Роне и Гермионе (последняя, к слову, пыталась разложить сложное заклинание на отдельные слова и угадать их смысл). Как поняла Джинни, получалось у подруги вполне себе неплохо, если учитывать, что через минуты две подобных экспериментов Эрагон (в добровольно-принудительной форме)
заставил попросил принести клятву на Древнем языке, что та не будет заниматься магической практикой в одиночку до тех пор, пока не усвоит со всеми её основы. Однако это не очень сработало. Вернее даже наоборот. Гермиона магию изначально, похоже, применять не спешила, её интересовал скорее сам язык.
— Если «Wilae» и «Taka» приблизительно созвучны со словосочетанием «будешь брать» — тихо бормотала девушка себе под нос, — то можно предположить, что слово брать используется в контексте слова «делать», тогда «néiat» должно быть либо существительным, либо глаголом, связанным с предыдущим словосочетанием и…
— Не матерись! — воскликнула Джинни, искренне не понимая, как Рон умудряется это терпеть.
— «Néiat» — отрицательная частица «не». — Холодно поправила её Арья. — В этой ситуации она дана в контексте «не пытаться разложить случайные фразы на Древнем языке на отдельные части, и использовать полученные слова в качестве заклинаний без подготовки». Фактически ты, конечно, клятвы не нарушаешь и магию не используешь, но здесь желающие сделать это найдутся. Просто не давай им повода заниматься этим. Это может повлечь за собой плачевные последствия. Ты ведь знаешь, что магия питается жизненной энергией? И что будет, если использовать заклинание, на которое этой энергии не хватит?
Гермиона кивнула. Про то, что, не рассчитав силы на использование магии, можно умереть им говорили едва ли не с первого дня, хоть они и языка-то не знали, без которого не могло обойтись и самое простое заклинание.
Джинни уже была готова продолжить умирать со скуки, однако её (не очень радужным) планам снова помешала Измира.
— Вы чувствуете? — благоговейно прошептала она.
— Нет, что? — поинтересовался Гарри. Рон с Гермионой тоже повернулись в их сторону.
— А разве должны? — саркастически усмехнулась Джинни, намеренно не замечая, как смутилась девушка. Уизли уже порядком бесило, как она то и дело влезала куда не надо, заставляя остальных обращать внимание только на неё.
— Эйфория…
«Ну всё, понесло женщину», — хотела было подумать Джинни, демонстративно закатив глаза, но не успела. Не прошло и секунды, как Эрагон кивнул ей, бегло объяснив, что обычно для общения дракона и Всадника расстояние большой помехой не является.
— А мы, значит, какие-то неполноценные, — пробубнил Рон, переглянувшись с друзьями. Никто из четверки этой, так называемой «эйфории» не чувствовал.
— Нет, — коротко ответила Арья. Джинни нахмурилась. То, что одни могут общаться с драконами на расстоянии, а другие нет и так было странным, но возраст драконов всегда был оправданием. Но как объяснить то, что Мэйлер, возраст которой едва ли дотягивал до одного года, могла спокойно разговаривать с Измирой? Гарри было открыл рот, чтобы переспросить, но Арья опять его опередила:
— Вашим драконам нет и недели, поэтому я очень удивлена, что вы спокойно с ними беседуете, но логично, что ваша связь не настолько крепка, чтобы делать это, когда вас разделяет не один километр, как, например, сейчас. Она развивается постепенно. Измира, например, чувствует только всплески особо сильных эмоций Мэйлер, когда Фирнену это никак не мешает разговаривать со мной, как и Сапфире с Эрагоном.
— То есть мы здесь ещё надолго. — заключила Уизли.
— Именно.
Перспектива сидеть без дела радовала не очень дружную компанию настолько непродолжительно, что спустя некоторое время, когда все ученики уже отдышались и кое-как пришли в себя после пробежки, выяснилось, что окончанием тренировки даже не пахнет. У Джинни чуть ли не отвисла челюсть, когда Эрагон донес до них эту новость. Остальные ушли от неё не очень-то далеко. После внезапной пробежки даже у Гарри с Джинни, одних из лучших спортсменов школы, болели ноги и кружилась голова. Что уж говорить о Роне с Гермионой. Измира выглядела лучше, а Эмгелю, судя по всему, было вообще всё равно. Выглядел он совершенно бодрым и ни капли не помятым. Чёрт возьми, в плане выносливости Джинни откровенно завидовала ему. А во всех остальных планах хотела прибить, особенно после вчерашнего! Не дай Боже ещё раз в голову залезет!
Уизли (да и не только она) хотела было возразить по поводу уместности ещё одной тяжёлой силовой нагрузки, однако Эрагон её опередил:
— Позвольте лирическое отступление, — откровенно наигранно поинтересовался он, заметив выражение ее лица — вы ещё легко отделались.
В обычной ситуации Джинни бы вылила на всю эту ситуацию не один поток разнообразных ругательств, несмотря ни на предостерегающий взгляд Гермионы, ни на успокаивающий шепот Гарри или Файра. Но на этот раз усталость взяла верх: с губ девушки слетело едва слышное недовольное бормотание и она, пожав плечами, пошла вслед за остальными.
Эрагон таким исходом, кажется, был более, чем доволен. По крайней мере удалось обойтись без громких высказываний, а строгого взгляда и нескольких неоспоримых фраз Арьи оказалось достаточно для восстановления относительного порядка.
Джинни нехотя поднялась, сделала несколько шагов в сторону Гарри, и, недолго думая, закинула руку ему на плечо, а вскоре вообще повисла на его шее, что для обоих было вполне нормальным. Гарри что-то недовольно пробормотал про неудобство, однако поудобнее перехватил её за спину, в ответ на что Уизли довольно улыбнулась, ненароком умудрилась показать Рону средний палец, едва увидев на его лице желание сделать ей очередной выговор.
Спокойно передвигаться в таком положении у пары получалось из рук вон плохо: их то качало из стороны в сторону, то они заваливались на одну из балок, дико смеясь. Гарри с Джинни и не заметили, несколько сильно отстали от остальных.
Когда им все-таки удалось обойти спортивную площадку, они оказались около небольшой каменной пристройки, напоминающую сарай, стоящий около огромного спортивного поля. По бокам имелись даже низенькие скамейки в два ряда, однако привычных колец для квиддича и высоких трибун для привычного «спортивного поля» девушке не хватало.
Когда Эрагон открыл дверь пристройки, достал что-то оттуда и повернулся с сторону учеников, настроение Джинни внезапно перекатилось куда-то за «ужасное». Даже шутки Гарри не спасали. Уизли даже трупу в этой кладовке обрадовалась куда больше, чем куче странных деревяшек в руках Эрагона.
«Игрушечные мечи? Серьёзно?!» — про себя воскликнула Джинни. Короткое, но вполне точное описание этой ситуации в голове девушки возникло почти сразу.
— Фехтование? — осторожно поинтересовалась Гермиона. По её тону было ясно, что она до последнего надеется на отрицательный ответ. Джинни в этом была с ней солидарна. Получить увечья в первый же день в её планы не входило.
— Именно, — кивнула Арья, переглянувшись с Эрагоном.
Спустя некоторое время, когда одна из загадочных палок оказалась у Джинни в руках, надежда умерла окончательно. Ни сил, ни уверенности странноватая штуковина не придала, только сильно оцарапала руку, заставив Джинни раздражённо зашипеть. Уизли огляделась. И Гарри, и Рон, и Гермиона выглядели не менее растерянными, чем она сама. Правда состояние свое они выражать не спешили. Однако факт оставался фактом: ни героических мыслей, ни уверенности палка не принесла. За исключением, кажется, желания засунуть её в анальное отверстие того, кто это придумал.
— Разбейтесь на пары, — попросил Эрагон, нахмурившись. И у него, и у Арьи в руках было по тренировочному мечу, но смотрелись они почему-то с ними не так глупо, как ученики. Эмгель с Измирой по сравнению с ними тоже выглядели по-идиотски, но в сравнении с неразлучной четверкой, которые не нашли ничего лучше, чем тыкать друг друга палками исподтишка, прямо-таки лучились серьёзностью.
Джинни, уклонившись от палки Гарри, отсалютовала Эрагону рукой и картинно промаршировала в сторону Гермионы.
— Можно вести себя серьёзнее? — поинтересовалась Арья, скептически изогнув бровь.
— Так точно! — откровенно наигранно отрапортовала Уизли, пытаясь деревяшкой дотянуться до плеча Гермионы, которая предусмотрено отошла на шаг назад. Джинни ей ещё не простила шутливый тычок в бедро, однако активные действия прекратила.
Не сказать, конечно, что охотно, но всё же встала ровно, игнорируя немного трясущуюся от беззвучного смеха Гермиону. Одного взгляда Арьи ей хватило, чтобы отбить зарождающееся внутри желание сделать в ответ какую-то глупость. Мало того, что без Файра Джинни и так чувствовала себя не в своей тарелке (что было, мягко говоря, странным), так ещё и творить что-то под её надзором? И ещё раз нарваться на какой-то кирпич вместо привычных эмоций? Снова кричать в пустоту в надежде на какой-никакой отклик? Джинни поморщилась. Пожалуй, именно это в Арье её страшно настораживало. И заставляло хоть как-то следить за своими действиями. Почему-то мозг Джинни, как старшую воспринимал только её. Вернее задней мыслью она прекрасно понимала, что и Эрагон старше неё раза в два, но этот факт Уизли спокойно игнорировала.
Джинни вообще редко воспринимала кого-то, как старшего. Родители, учителя Хогвартса и, пожалуй, всё. Год-два разницы, какой смысл? С возрастом границы постепенно стираются и все ведут себя почти одинаково. Джинни всегда смотрела только на это, не видя смысла верить тому, как люди пытаются вести себя. Как правило эти слова всегда противоречили действиям. И не сказать, что у Уизли это выходило плохо, внимательность и любопытство всегда брали своё. Арья была единственной, на ком это не работало. Джинни привыкла видеть чужие эмоции, ориентироваться на них. Привыкла строить планы действий, принимая во внимание только людей, а не ситуации и постоянно ходить по очень тонкой граници. И что уж греха таить, чужая жизнь Джинни всегда интересовала больше, чем собственная. Возможно поэтому её можно было бы назвать одной из самых осведомлённых учениц, по крайней мере, в тех делах, что абсолютно её не касаются.
Уизли это нравилось. А то, что скрывать эмоции в этом мире — дело обычное, наоборот, страшно бесило. Не сказать, что у всех это прекрасно получалось, но те, у кого выходило… Страшно раздражали и разжигали огромный костер любопытства одновременно. На памяти Джинни, их было двое. По крайней мере их она видела с завидной частотой, чего нельзя было сказать о остальном населении замка. Но Уизли их хватало сполна, чтобы со скуки поморочить себе голову.
Эрагон хоть и был великолепным актером, Джинни бы даже поверила, образу этакого отстраненного и серьёзного человека, если бы не её привычка лезть туда, куда не просят. Была пара тем, которые, похоже, задевали его за живое. По иронии судьбы Уизли коснулась их случайно, в первый день знакомства. Джинни помнила, как в тот день облегчённо выдохнула. «Он такой же, как все мы».
Чего, к слову, нельзя сказать о Арье, которая, кажется вообще была непрошибаемой. На какие темы Джинни не заводила разговоры, всё без толку. Легко предположить, кто из этих двоих настораживал девушку больше. И под чьё руководство они с Гермионой попали.
— А состав пар окончательный? — поинтересовалась Джинни, надеясь получить хоть одну хорошую новость за этот день. Хотя бы гарантию того, что с Гермионой они не расстанутся. Эрагон повторил вчерашнее пояснение, целиком и полностью подтвердив единственные за этот день оптимистичные ожидания Уизли. И, пожалуй, не только её. Огорченный выглядела одна Измира, чей взгляд мельком скользнул мимо Рона, на секунду остановившись на его лучшем друге. Джинни, уловившая движение глаз одноклассницы, украдкой показала ей непристойный жест рукой, шепотом посылая в места не столь отдалённые. Ишь, разбежалась!
— Рон с Гермионой могли бы хорошо сработаться, — очень тихо пробормотал себе под нос Измира, ни к кому, собственно, не обращаясь.
— Да, пары не идеальные, — согласился Эрагон, окинув взглядом всю пёструю компанию, — причины мы вам объяснили. У вас между собой слишком сложные отношения. Лезть в них нам не стоит.
Его глаза скользнули по Эмгелю, переместились на Джинни, потом на Гарри, и на Рона с Гермионой. Чем ему не угодили первые трое — непонятно, а вот последние — вполне обоснованно. Не далее, как день назад он застал их за не очень приличными действиями в весьма неожиданном месте. Парень и девушка смущённо переглянулись.
— Не стоит, — значительно тише продолжил Эрагон, глядя куда-то в сторону, — смешивать долг с личной жизнью. Очень плохая идея.
Джинни заинтересовано приподняла бровь. Никому, кроме неё эта фраза, похоже, странной не показалась.
— А вас с Арьей это правило не касается? — нарочито громко спросила Уизли. Где-то на заднем плане Гермиона прикрыла ладонью лицо. Снова. Краем глаза Уизли заметила, как Эрагон будто бы споткнулся на середине движения. Отлично, не притворится, что не слышит.
— Мы никогда не были напарниками… Если ты об этом, — всё так же спокойно ответил он. Что-то в этом наигранном спокойствии было «не то». Эрагон скрестил руки на груди и немного улыбнулся, глядя в другую сторону. — Мы друзья.
Далее последовало короткое обсуждение плана на ближайший час, в котором Джинни не участвовала. Даже пока она шла вслед за Арьей и Гермионой на другую сторону тренировочного поля, это «друзья» всё ещё эхом отдавалось в её голове. И чем могла зацепить столь банальная фраза? Однако в воздухе буквально витало ощущение недосказанной неправильности, которое Уизли едва ли не чувствовала кожей. Эрагон говорил это далеко не ей. Это чувство было Джинни знакомо слишком хорошо. Да в рот она ебала такую дружбу!
***
После короткого инструктажа Арьи, в который Джинни вникать даже не собиралась, они с Гермионой встали друг напротив друга, надеясь, что выглядит это не столь позорно, как им кажется. Обе тупо смотрели на странные деревяшки в руках, пытаясь с ними что-то сообразить. Получалось плохо, благо, глядя за спину Гермионы можно было легко различить Рона, Гарри и Эрагона. Измиру с Эмгелем Джинни не видела, но предполагала по взгляду подруги, косившему чуть левее её спины, что они именно там.
Почему-то Арье такой расклад не понравился и она, аргументируя тем, что без опыта друг против друга сражаться нет смысла, предложила кое-что поменять.
— Двое на одного? — предложила она, поудобнее перехватив в руке деревянный меч.
— Это ведь нечестно… — начала было Гермиона, изумлённо глядя на неё. Джинни, кажется, начала немного понимать, в какой заднице они оказались.
— Вряд ли Измира захочет к вам присоединиться. Правила вы, надеюсь, поняли.
До Уизли дошло, что всю плачевность их положения она приуменьшила. Вряд ли можно вообще быть настолько уверенным в своих силах, обладая менее, чем максимальными опытом и способностями.
— В чем суть? — поинтересовалась Джинни, напрягшись.
— Постарайтесь меня «убить».
Девушки обменялись обескураженным взглядами. Краем глаза Уизли увидела, как Гермиона попыталась нанести наставнице лёгкий удар деревянной палкой, который тут же был заблокирован лёгким движением запястья.
«Твою мать…» — подумала Джинни, заведомо бессмысленно бросаясь на помощь подруге, кинув запоздалый взгляд на Гарри с Роном, которых, похоже, Эрагон не собирался сразу же мучать настолько радикальной практикой.
***
Время уже давно перевалило за полночь, однако Рону Уизли не спалось. Хотя оно и не удивительно, его режим никогда не отличался регулярностью и правильностью. Однако он дивился, как быстро Идвиндия и Гарри вырубились после настолько насыщенного дня. Ему нужен был, как минимум час-два, чтобы утрясти в голове ворох не только собственных пречатлений, но и такую же кучу восторженных возгласов Лойса. День ему пришелся по вкусу (Рон после их обеденной встречи с драконом, минимум три раза перепутал из воспоминания и пару минут думал, какого хера у него есть крылья). В общем, впечатлений уйма, как и слишком заниженных ожиданий. Утренняя «зарядка» как была, так и осталась худшим воспоминанием за день. Послеобеденный теоритический урок по истории (предмету, одно лишь упоминание которого могло вызвать у Рона сонливость с самого первого курса), оказался довольно интересным. Там он окончательно убедился, что дела их не так уж и плохи, а перспективы куда интереснее тех, что он мог себе вообразить. Или Арья с Эрагоном просто умели отлично рассказывать, этого Рон не понял.
Самым удивительным оказалось то, что Эрагон и «классный препод» фактически оказались синонимами. Особенно опираясь на то, что Джинни рассказала Гарри, а тот, в свою очередь, Рону, о уроке фехтования. Там всё было не так гладко, как у них. «На, бери, делай», кажется, была одной из основ физической подготовки Всадников по всем канонам. Во всяком случае это сказал им Эрагон в самом конце урока, а на резонный вопрос, что они делают, ответ поразил обоих друзей. «Просто тратим время, смысла в этом нет. Только поможет чувствовать себя немного увереннее, вот и всё».
И что-то в этом было. Палка, как оружие всё ещё восприниматься отказывалась, но некоторые приемы в теории, таки в голове остались. Тренировочное поле они с Гарри покидали в приподнятом настроении, в отличие от Джинни с Гермионой, которые выплыли оттуда в состоянии какой-то жижи. Но если состояние второй, удалось изменить в лучшую сторону появлением Милли, то на вторую возвращение драконов оказало эффект временный. На истории она продолжала портить Рону настроение, что-то тихо комментируя ровно за его спиной. Сколько же усилий потребовалось, чтобы не обернуться, попутно объясняя то, как она раздражает. Слишком уж не хотелось отвлекать Гермиону, сидящую слева от сестры, в сторону которой Рон таки пару раз посмотрел. Не удержался.
Свой третий визит в библиотеку Уизли нанес вечером, в компании Гермионы, которая, по наводке Эрагона где-то за час нашла огромный исторический трактат по теме прошедшего урока. Уизли туда даже смотреть не стал, эта преснятина была ему противна уже невесть сколько. Однако визит в библиотеку напомнил ему ещё об одном деле, вернее вещи, спрятанной в глубине вещевого шкафа.
Быть может именно это сладкое предвкушение заставило его сидеть ночью, не смыкая глаз и ждать, пока дыхание друга и их драконов не станет равномерным и размеренным. Лойс и так всё узнает утром, а остальных впутывать в свои проблемы как-то не хотелось. Рон откинул одеяло и тихо, стараясь, чтобы не скрипнула ни одна из половиц, прошел к шкафу и потянулся к самой верхней полке. Благо, рост это позволял. Маленькая, невзрачная серая книжонка в полумраке казалась ещё более жалкой, чем при дневном свете. Иероглифы всё такие же непонятные и странные, однако мелкие, неразборчивые буквы на полях теперь казались каким-то знакомыми. Он их где-то видел, быть может в одном из свитков, взятых Гермионой в библиотеке. Рон впервые в своей жизни листал книгу с таким неподдельным интересом. Что-то в этих хрупких страницах, незнакомых иероглифах и до ужаса пугающих картинках завораживало, однако в темноте едва ли можно было отличить один символ от другого. Парень не одну минуту вертел бы в руках столь странную находку, однако инстинкт самосохранения сработал молниеносно. Он вздрогнул, резко схватил какую-то тряпку, и бросил в глубину шкафа, быстро замотав в неё книгу. В темной комнате едва заметно колыхнулась штора. Рон застыл на месте, чутьё на такие вещи редко его подводило.
На него точно пялилась какая-то хрень.
