В душе безумный страх, Молитва на губах, На то, что будет — не узнать ответа. Отражается тревога в глазах, Хочу дождаться хотя бы рассвета. (с) Jackie-O — Complication
Ломануться-то я ломанулась, да вот только через несколько шагов уткнулась в упругую преграду. Дым накрыл меня полностью, залезая в уши, нос и до слёз въедаясь в глаза, — их я приоткрыла, чтобы с немым вопросом «какого хуя» обозреть, с чем я столкнулась. Нихера не увидела, глаз, по ощущениям, чуть не лишилась, но поняла, что дело дрянь. Слева и справа каменная кладка домов, впереди ставший в буквальном смысле сплошной стеной дым, сзади — незнамо что. А воздух в лёгких постепенно заканчивается. Эх, была не была. Резко отталкиваюсь от дымовой стены и со всех ног бегу прямо в противоположную сторону навстречу неизвестности. Лишь бы только не оказаться в клетке, лишь бы только не напороться на такую же преграду... Бинго. Либо мне улыбнулась удача, либо я просто напросто сломала систему и сделала то, чего от меня не ожидали. Я вырвалась из плена дыма, походу что-то зацепив, по инерции пролетела вперёд и шмякнулась на четвереньки, надрывно кашляя. Бедные мои лёгкие... и мои зенки! Пошатываюсь аки пьянчужка, но упрямо встаю, пытаюсь проморгаться сквозь поток слёз, между делом сипло скуля маты. Запах гари всё так же необычайно острый, отчего начинает потихоньку мутить. Но вот сам дым расплывчатой чёрной кляксой замер в метрах так десяти передо мной, насколько я смогла разглядеть сквозь влагу и жжение в глазах. Хах, навевает воспоминания о Сущностях в Серой Мутотени. Там тоже были и клубы дыма-тумана, и ощущение надвигающейся подлянки, и моё валяние раком на земле. Главное, только чтоб тут не напороться на местную Сущ... Сучность. От слова «сука», да-да. Вытерев наконец слёзы-сопли рукавом и снова получив в мало-мальской мере возможность воспринимать окружающий мир, я замерла аки кролик перед удавом. Наверное, со стороны это выглядело забавно, но только не мне — я узрела то, обо что зацепилась, когда вылетала из дыма. Вернее, об кого зацепилась. Моя хиленькая надежда на то, что не придётся встречаться с очередными сучностями, вмиг счастливо канула в лету. На самой границе, где бугристой стеной медленно перебирал угольно чёрными кольцами дым, стоял мужчина. Вроде мужик как мужик, в невзрачной серой одежде, да с самой типичной и неприметной внешностью — на таких взгляд в толпе не задерживается, а лицо вмиг забываешь. Но моё внимание полностью приковали к себе широко распахнутые глаза, в которых отображались точно такие же смоляные клубы дыма, как за его спиной. Он стоял чуть ссутулившись, замерев статуей самому себе, и глядел прямо на меня. Хоть зрачков и не было видно, а значит, сложнее понять куда именно одержимый смотрит, но вот само чувство сконцентрированного на тебе внимания ни с чем не перепутаешь. Гравитация как будто в несколько раз потяжелела. Напряжение стальными иглами впилось в хребет: сделаешь неосторожный шажок в неверном направлении, и тебя попросту проткнёт навылет. Лэдис энд джентльмэн, официально заявляю: ситуэйшн ис пиздэйшн. Мысли бешеными тараканами по кругу бегают в голове. Десятки различных вариантов событий и собственных линий поведения вспыхивают и тут же осыпаются пеплом, сразу сменяясь новыми. Вот, что значит адреналин и правильная мотивация — мозговая активность моментально просыпается, даже если хозяина тушки бесчисленное количество раз горячо уверяли в том, что просыпаться у него нечему. Бежать бесполезно — подконтрольный дым этой твари намного быстрее. Криками делу не поможешь. Заболтать? Три раза «ха». Отбиться? Даже не смешно. Я и против обычного взрослого мужика практически бессильна, а уж против одержимого демоном и подавно. Демоном... Чего боятся демоны? Святой воды, крестов, вероятно, серебра, молитв. И ничем из вышеперечисленного я не располагаю. Даже Отче Наш и то не удосужилась выучить. Разве что, как истинная фанатка Сверхов, могу похвастаться вызубренной малой версией текста изгнания демонов. Мда, Винчестеры мне бы сейчас совершенно точно пригодились. Мужик мелко задрожал и открыл пасть. — Де-е-евочка... После произнесённого мерзотно масляным голосом слова, он хекнул, и изо рта выплыл дым. Не курите, детки, сигаретки, а не то будете дымком хекать. Хотелось в ответ пропеть похожим тоном «Извраще-е-енец», но не время сучить, коли жопа не прикрыта. Поэтому я гордо промолчала. — Моя де-е-евочка... — мужик оскалился сквозь выдыхаемые клубы смога. И нелепо дёрнул руками в пространстве, будто бы в попытках найти опору. Страх, паника, гнев и бессилие страшной волной захлестнули меня. Безумный коктейль эмоций удушающей хваткой сдавил горло, проник в лёгкие, сжал сердце, что заполошно билось испуганной пичужкой, и мутной пеленой застелил разум. Если бы меня в этот момент спросили, как меня зовут, я бы не отыскала ответа, да и вряд ли бы расслышала сам вопрос. Чувства душили и обжигали наравне с выворачивающим трахею дымом этой твари. — Exorcizamus te! — я вдруг полу-выплюнула, полу-выкашляла первую фразу единственного текста экзорцизма, которую знала благодаря сериалу несмотря на то, что в моём сознании в данный момент было пустое облачко. Рот словно начал жить сам по себе. — Omnis immundus spiritus... Память человека — вещь исключительная и даже таинственная. Иначе я не могу сказать, почему смотря в глаза демона, я не придумала ничего лучше, чем начать выплёвывать текст, который заучила чисто на спор да и для того, чтоб выглядеть истинной суперамипришибленной*. Ну и похуй, пляшем. Не изгоню, так хоть попытаюсь. Тварь сипло зарычала и дёрнулась. Клубы дыма за спиной демона как по команде ускорились, устраивая бешеные завихрения, а среди них замелькали искры. Будь ситуация не такой страшной, я бы даже восхитилась неистовой красоте, ужасающей и мощной. Я, не переставая быстро, но чётко зачитывать текст, кинулась прочь. И, что самое странное, паника испарилась. Мне, конечно, было страшно, но в гораздо большей степени мне почему-то было азартно. — ...omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio... — откуда-то пришла уверенность, что даже если я и подохну, то определённо всласть попорчу кучу нервов этой твари. Может, меня накрыло бесшабашностью фаталиста, который весело усмехается Бездне, зная, что ему нечего терять. Или может у меня окончательно съехали набекрень последние остатки мозгов из-за сильнейшего стресса, я не знаю. Но прямо сейчас я зачитываю слова на латыни и, пытаясь спастись от настигающего дыма, петляю зайцем по переулку. — ...et secta diabolica!.. Хотя какой заяц, куда там. Скорее несусь бухим медведем, поскальзываясь на ледяных участках асфальта и размахивая руками в попытках удержать равновесие. Ну и рявкаю слова, со всех сил пытаясь не сбиться и не закашлять из-за дерущего гортань запаха гари. Где-то позади тварь задорно рявкает в ответ. Р-романтика. — ...tuam securi tibi... — текст подходит к концу, но и наша погоня тоже заканчивается. Меня второй раз накрывает дымом с искрами (прямо за секунду до того, как я зажмуриваю глаза и делаю последний вдох), а чужие руки до боли вцепляются в левую руку и правое плечо. Понимаю, что вырываться бесполезно, и в тот же миг расслабляюсь и откидываюсь назад. Демон охуевает от такого поворота, а я ощущаю чуть ослабленную хватку, камнем падаю вниз, выхаркивая предпоследние слова с последними остатками кислорода в лёгких. И сразу ныряю между так удобно расставленными ногами противника... Только чтобы почувствовать, как меня словно котёнка вздёргивают за шкирку, оцарапывая ногтями кожу шеи, и до боли впиваются второй рукой в челюсть. Лох. Надо было закрывать мне рот. Потому что я на голом упрямстве еле шевелю губами и сиплю финальное «te rogamus, audi nos». Чувствую, как тело мужчины страшно корёжит. Слышу, как с противным хрустом выворачиваются чужие суставы. Хватка разжимается, я валюсь на землю, а ускользающее сознание вылавливает неистовый вой нечисти. За веками вдруг становится светлее, а мне чудятся крики каких-то людей. Я... Я справилась.***
Сквозь белое марево проступают то чьи-то образы, то различные голоса, то странные отзвуки. Однако, если не пытаться что-либо уловить, то они уходят на задний план и практически исчезают. Так странно и спокойно на душе, будто ничто в мире меня не касается, будто я выше всяких сует. Полнейший дзен. Вокруг меня начинает разворачиваться космос, но нет ни холодного одиночества, ни колючего мерцания далёких звёзд, что раскиданы по равнодушной пустоши. Зато есть покой и единение с бескрайними и свободными просторами, что ласково обнимают за плечи и удивительно синхронизируют с точно таким же космосом внутри меня самой. Сквозь меня проходит невероятнейшей красоты музыка, величественная, всеобъемлющая, чьи мелодии постоянно меняются, переплетаясь друг с другом, создавая истинную гармонию. Мелодии эти — бесчисленное множество дорог. Музыка эта — Единый Путь, в который сплетаются дороги. Сквозь который пролегают трассы и железные шпалы. Через который переложены мосты. Путь, который унизан лестницами, ведущими вниз и вверх, который ниточками опутывают тропинки, что нередко окольцовывают другие тропы... Всё есть едино. Я часть всего и я есть всё. И это прекрасно. Прекрасно... ...Укол в правое запястье. Чьё-то чужое беспокойство. Смотрю на своё предплечье, которое щедро оплетено полупрозрачной сверкающей нитью. Она приятно горячая и шелковистая на ощупь — я аккуратно провожу по ней краешками пальцев. Намотанная нить имеет два едва пульсирующих и натянутых, словно струны, конца. Один из них ведёт к середине моей груди и исчезает прямо в ней. Второй же проходит сквозь правую кисть и теряется далеко в пространстве. Интуиция подсказывает, что дёргать за них опасно. Укол повторяется. Я улыбаюсь. Мой хороший... всё в порядке. Мне здесь замечательно, почему же ты беспокоишься? А... понятно. Ты думаешь, что ещё не время. Не время для единения со всем и для вливания в гармонию. Ну что же, ради тебя, я сделаю так, как хочешь ты. Где-то в грудной клетке, прямо там, где заканчивается (или же начинается?) нитка, зарождается много-много чувств. Желание успокоить, поделиться своей уверенностью, радостью, теплом, своей жизненной силой. Разделить боль и горести. Развеять бессмысленные сомнения, холодное одиночество и печаль. Дать знать, что я рядом, хоть и далеко. Всё моё естество проникается этими намерениями и я плавно пропускаю их через нить — через причудливую форму связи. Пульсация на несколько мгновений становится отчётливее и ритмичнее, даря ассоциацию с чужими ударами сердца. Я вернусь в это место, но вернусь не скоро. Даю слово, что сделаю всё возможное, чтоб возвращение сюда затянулась как можно дольше. Ради тебя, солнце моё, я и не на такое способна. И ты это зна... узнаешь. На краю сознания зашевелилась мысль «что здесь происходит», а потом весь мир будто схлопнулся и меня поглотила кромешная тьма.***
Ну что ж, привет, белый незнакомый потолок. Я — Влада, приятно познакомиться. Мда, видимо, моей бедненькой лихой головушке крепко так прилетело, раз уж первое, что я сделала после того, как продрала глаза, так это поздоровалась с потолком. Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша. Хотя, после таких приключений это неудивительно. Вздрогнув от воспоминаний, попыталась понять, где я нахожусь. Шевелиться было больно, а чугунную, по ощущениям, голову не то, что приподнять, даже повернуть оказалось неожиданно сложно. Но отвратный запах лекарств и увиденная краем глаза капельница непрозрачно так намекнули на больничку. Надеюсь, не психиатрическая, хе-хе. Надо же, не только справилась, но и выжила, и готова дальше нести в мир хаос и безум... то бишь причинять добро и справедливость, да. Повезло, что липовые слова изгнания оказались не такими уж и липовыми. Мысли лениво ворочались вокруг недавнего события. Когда я теряла сознание, я совершенно точно успела выцепить крики людей. Пуховичок позвала на помощь? Нас всё-таки услышали? Или заметили во все стороны прущий дым? Перебирать предположения можно до бесконечности, так что оставлю их в покое. Всё равно всё скоро откроется. Лёжа на мягкой постельке, я тупо пялилась в верх. Такое чувство, будто я что-то забыла. Что-то очень важное... Сон! Когда я бухнулась в обморок, мне что-то снилось. Какое-то подобие космоса и... спокойствие? Ощущение, будто этот сон очень значимый. Может он вещий? Никогда не снились вещие сны, но ведь я и экзорцизмом раньше не занималась. Вдруг это побочный эффект? Да не, бред. О, или из-за стресса во мне пробудились скрытые способности? Было бы круто... Ах да, сон. Чёрт, не могу вспомнить. Хотя... Космос, покой и... нитки! Там были нитки! К чему бы это? Может, это знак, что надо научиться вышивать? Или вязать? Но там было что-то ещё, что-то очень важное... Но что? Мысль крутилась совсем рядом, но я никак не могла поймать её за хвост. Давай же, дурья башка, вспоминай! Голова нужна не только для того, чтоб в неё есть! Космос, покой, нитки. Нитки. И космос. Сейчас наверняка вспомню, ну же... Дверь с шумом открылась, и озарение, готовое через миг меня посетить, тут же исчезло.