Путеводная звезда

- Я знаю, это твоих рук дело, Михримах. Как жаль, что ты забыла, что я тоже тебе братом являюсь. Кесем быстро спряталась за угол, чтобы не попадаться на глаза разъярённому Селиму. Она прекрасно понимала его гнев, но было не совсем на руку, если бы он обратил свое внимание на неё. Девушка даже не знала, что он вернулся. - Эта женщина убила нашу двоюродную сестру, представителя династии Османов. Думал, наказание не последует, Селим? Или ты тоже причастен? Ты знал? Мужчина ошеломленно воззрился на сестру. Предательский страх отразился в голубых глазах, дав ему понять, что в этом он проиграл. Кесем не стала слушать дальше, постаравшись как можно скорее покинуть эту часть замка. Она решила спуститься вниз, к девушкам. Сегодня привезли новых, у неё была возможность выбрать несколько рабынь себе в услужение. Всё же, Инари, и правда, сложно управляться с двумя мальчишками сразу, да и выполнять другие обязанности в это время не может. Как же ей выбрать верных? Или стоило положиться на удачу? В общей комнате стоял шум. В линию выстроились юные оборванки, по другому было сложно назвать. Все поклонилась, стоило ей пройти внутрь. - Кесем Султан, - Сюмбюль поклонился, мимолетно поглядывая в сторону рабынь, чтобы все повторили за ним. - Привезли новых девушек, если пожелаете, можете выбрать себе кого-нибудь в услужение. - Пожелаю, - кивнула юная султанша, устремляя цепкий взгляд в толпу. - Сюмбюль, выбери сам мне пару рабынь, только ты должен провести им небольшой опрос. Я напишу тебе вопросы, а вечером тебе предстоит провести собеседование. Виктория присела в дальнем углу, устало выдыхая и пытаясь выкинуть из головы тревожные мысли. Селим. Она была абсолютно уверена, что он предпримет что-то против Баязида. Без Нурбану он будет допускать много ошибок, но и их стоило опасаться. Мотнув головой, Кесем махнула рукой одной из девушек, чтобы та принесла ей чай с ромашкой. Потом мысли занялись опросом. Поначалу у неё были некоторые мысли на этот счёт, но сейчас вдруг все вылетело из головы. Наверно, следовало добавить вопросы, которые предназначались бы и Сюмбюлю, дабы тот мог высказать общее впечатление. Принесенный вскоре чай позволил немного расслабиться. Девушек увели в хамам. В гареме стало тихо. По крайней мере, до тех пор, пока мимо не прошёл Селим. О его появлении объявили заранее, чтобы все успели выстроиться в линию и поклониться. Она, как единственная султанша в комнате, стояла самой первой. Шехзаде шёл стремительно, яростно сжимая губы в тонкую полоску. Внезапно он остановился, взглядом вцепившись в неё. Кёсем стало не по себе. - Кёсем Султан, - произнёс он скрипучим голосом и дождался, когда она поднимет голову и посмотрит в глаза. - Я, к сожалению, так и не смог поздравить вас. Вы смогли принести династии двух прекрасных шехзаде. Виктория выдавила слабую улыбку. Ей вдруг стало страшно от его тона. Он как будто не поздравлял её, а насылал проклятье. - Благодарю вас, шехзаде. Надеюсь, и вы найдёте себе достойную наложницу, которая подарит вам много сыновей. - Непременно, - хмыкнул мужчина. - Дай Аллах, вы сможете это увидеть. Девушку словно окатили холодной водой. Это была открытая угроза? Она проводила мужчину взглядом, сжала руки в кулачки и стремглав бросилась в свою комнату. Значит, на Баязида он точит зуб непременно. Через несколько дней они начали собираться в дорогу, ведь пора было, наконец, облюбовать новый санджак и его огромный дворец. Огромный, в сравнении с тем, что в Кютахью, конечно. Кёсем была безгранично счастлива, порхая подобно бабочке и строя планы на новую жилплощадь. Первым она решила заняться гаремом, полностью проверив всех девушек и выбрав новую калфу. Ещё была мысль прогуляться по Манисе, поискать невольничий рынок и попробовать найти нового евнуха. Всё же, неизвестно, доживёт ли Сюмбюль до коронации Баязида. В общем, девушка всеми мыслями уже прибывала в санджаке. - Султанша, - в покои заглянула её новая служанка, - все сборы закончены. - Хорошо, Дениз, - тихо ответила Кесем, с наслаждением попивая сладкий щербет. В столице был отменный повар, а все его блюда исключительными, но девушка начинала задумываться о том, как сильно это могло отразиться на её фигуре. Служанка молча, слегка улыбаясь, прошла в комнату, чтобы собрать белье и унести в прачку. Девушка была ещё слишком юна, на вид примерно пятнадцать лет. Длинные чёрные волосы, но необычайно синие глаза. Почти такие же, как у неё самой. Эту служанку Кёсем сама выбрала. Просто однажды, проходя мимо гарема, она увидела серую мышку, смотрящую на неё с каким-то слепым восторгом и восхищением. Как только Кёсем пригласила её, девушка обрадовалась и вскоре начала рассказывать о себе и о том, что впервые видела такую красивую женщину. Именно из-за глаз Кёсем дала ей такое имя, Дениз, в переводе оно означало море. Этой девушке Султанша доверяла. Она даже думала дать ей должность калфы по приезду в санджак. Возможно, именно так и стоило поступить. Виктория бы с удовольствием забрала с собой и повара. Девушка мечтательно улыбнулась. Немного позже, когда она уже готова была покинуть комнату, что стала ей такой родной, пришёл Сюмбюль. Он мягко улыбался, осторожно подходя к ней, и виновато опускал глаза. Такой он был человек. - Простите, что побеспокоил вас, госпожа. Я пришёл, чтобы пожелать лёгкой поездки. И вот, - мужчина протянул ей коробочку, внутри которой Кёсем нашла свежие кусочки рахат лукума. Запах распространился на всю комнату. - Шекер приготовил вам сладости в дорогу. Вы так хвалили его блюда, что он очень жалеет, что вы уезжаете. Чтоб его... по мне так подлиза невыносимый. - Нет, мне на самом деле будет не хватать его чудесных шедевров! Женщина приняла подарок с удовольствием, сразу же отправив один из кусочков в рот. Сладость просто таяла во рту. - Михримах Султан тоже передавала вам счастливой дороги. А ещё сказала, что будет информировать вас о важной информации. Кёсем кивнула. Это было предсказуемо. Сейчас нет Хюррем, а Рустем Паша, насколько она помнила, был верен Селиму. Некому было поддержать её. Кроме неё. Михримах могла быть уверена в ней просто по тому, что Кёсем больше кого-либо нужно, чтобы Баязид взошел на престол. Кстати о Рустеме Паше. Его она тоже встретила, когда спускалась по каменной лестнице в окружении служанок, что заботливо несли Ахмеда и Мехмеда на руках. Малыши сладко спали, совсем не обращая внимание на холодный и расчетливый голос султанского зятя. - Кесем Султан, - мужчина вежливо склонил голову, в то время как в глазах девушка могла увидеть только холод. - Поздравляю вас с рождением прекрасных шехзаде. - Благодарю, вы, кажется, Рустем Паша, не так ли? Наслышана о вас от Михримах Султан, - легко соврала она, чуть отходя в сторону. - Всё верно. Но я подошёл не из одного только желания поздравить. Видите ли, хотелось предостеречь вас. Вам не стоит лезть в дела государства или строить интриги против шехзаде Селима. А то это может плохо сказаться на его будущем. Кёсем не смогла сдержать усмешки. Ну, это естественно, ведь в будущем она могла стать для него помехой. Рустем был умным и изворотливым человеком, обладающий огромным влиянием. Как жаль, что в схватке между двумя братьями, он выбрал не ту же сторону, что и его жена. - Рустем Паша, давайте говорить прямо. Вы боитесь, что я могу помешать шехзаде Селиму взойти на престол. Но не забывайте, что вы великий визирь Османского государства, призванный служить падишаху, а не его детям. Но, раз уж на то пошло, то думаю, вам стоит ещё раз подумать, на чьей стороне вы хотите быть. Ведь на данный момент вы в проигрыше. Мужчина удивлённо поднял брови, явно не ожидая таких слов от той, что только совсем недавно стала султаншей. Уж слишком быстро эта девушка поняла, что к чему. Кёсем же, воспользовавшись его замешательством, продолжила: - Я знаю, что вы - человек рассудительный и умный. Вот и подумайте, кого больше всех любит народ и янычары, как относится к нему повелитель. Поверьте, я не та, что будет молча наблюдать, как мой любимый проигрывает схватку за трон, я не буду плакать в подушку и уповать на справедливость. Я буду делать все, что от меня зависит, чтобы именно Баязид взошел на престол. Жаль, что у меня пока не так много союзников. Но, признаюсь, мне бы хотелось, чтобы такой человек как вы, преданный некогда Хюррем Султан, помог мне в этом деле. - Я был бы рад, но вот беда, я поклялся на каране, что буду оберегать обоих шехзаде, не дав им убить друг друга. - Я придерживаюсь того же мнения, Рустем Паша. Но, на мой взгляд, ваша клятва не распространяется на решения повелителя. Кёсем вернулась к служанкам, но перед тем, как уйти, все же обернулась. - Я буду вам признательна, если вы напишете мне о своём решении. Рустем лишь натянуто улыбнулся, поклонившись на прощание, но девушка заметила, как сильно повлияли на него её слова. Что же, крючок заброшен. Если Паша будет также верен ей, как и Хюррем Султан, то их ждёт однозначная победа. Если же он решит идти против Баязида, то его судьба предрешена. Лучше задавить змею раньше, чем она укусит. У двух карет в конце сада уже стоял Баязид, прощаясь с сестрой. Селим тоже был здесь, но старался держаться в стороне. Кёсем, проходя мимо, почувствовала лёгкий запах похмелья. Понятно, теперь некому было остановить его от запоев. Это даже к лучшему. - Кёсем, - шехзаде приобнял султаншу, легонько коснувшись её волос губами. - Жаль, что пора уезжать, - с искренним разочарованием сказала Виктория, вздохнув. На её плечо тут же легла тонкая изящная ладонь дочери повелителя. - Когда-нибудь ты сюда вернёшься, не переживай, - Михримах улыбнулась. Все в этом видели доброжелательность, любовь и уважение, но на самом деле Кесем удалось услышать в словах султанши совсем иной смысл. Да, вполне возможно, она вернётся сюда уже как жена повелителя, а не шехзаде. С этими мыслями они расселись каждый по своим каретам, отправившись в долгий и изнурительный путь до дома. До нового дома. Они приехали в Манису только на следующее утро, по пути остановившись в Бурсе на отдых. Кёсем с интересом отодвинула шторку, смотря на старые улицы. Выглядели они получше, чем в Кютахью, но все же несколько убито. Люди останавливались, кланялись, выкрикивая приветственные фразы. - Да здравствует шехзаде Селим! Кёсем похолодела. Казалось, её кожа превратилась в фарфор, настолько бледной она была. Жители должны были знать, что санджакбеем был назначен шехзаде Баязид. - Да смилуется над нами Всевышний, - прошептала она. - Баязид будет в ярости. - Успокойтесь, Султанша, - попросила служанка, которой Кесем дала имя Селин, выражающее её безмерное спокойствие. - Я уверена, вы сможете укротить любой гнев шехзаде. О шехзаде Селиме вовсе забудут, когда поймут, кто же правит здесь теперь. Её слова смогли немного успокоить сердце девушки. Чёртов Селим. Специально хотел взыграть на вспыльчивости Баязида, чтобы тот совершил какую-нибудь глупость. Кёсем была уверена, что этим дело не закончится. Прибытие во дворец уже не казалось столь радужным, как раньше. Всё её мысли теперь витали возле любимого. Она беспокоилась, что он может предпринять первым делом. Баязид, и правда, был зол. Он не стал ждать её, молча ринувшись внутрь. Это было опасно. - Дениз, выбери для нас с шехзаде самые просторные покои и подготовь к нашему пребыванию. Селин, Инари, прогуляйтесь пока с шехзаде в саду. Корай, ты пойдёшь со мной. Кёсем стремглав отправилась следом за шехзаде. Благо, у входа в здание стоял Атмаджа, который провел их в покои Баязида. - Всё не так плохо, как могло показаться, - отметил вояка, нахмурив широкие брови. - Я прибыл сюда незадолго до вас. Шехзаде Селим пытался настроить народ против Баязида, но в итоге ему пришлось всем заплатить. Люди вряд ли повторят те же слова вновь. Виктория мотнула головой, прикусив нижнюю губу. - Дело не в этом. Ты ведь понимаешь, о чем я. Да, у Селима полно недоброжелателей среди народа. Но, не смотря на это, у него было много переданных людей. - Думаете, он мог оставить кого-то в Манисе? Девушка усмехнулась. - Я не думаю, Атмаджа, я просто уверена в этом. Слишком спокоен был Селим после приезда. С этими словами она зашла в покои шехзаде. Тот стоял к ней спиной, раскладывая какие то документы. С виду он казался спокойным, однако Кёсем знала его повадки от и до. Эта напряжённая прямая спина и гнетущее молчание. Виктория осторожно подошла к мужчине, уткнувшись лбом ему в спину, и прикрыла глаза. Он продолжал молчать, хотя мышцы слегка дернулись и немного расслабились. - Баязид. Это все проделки Селима, ты ведь сам знаешь. Молчание продолжалось, но ледяная статуя, которую из себя сейчас представлял шехзаде, таяла на глазах. Девушка игриво улыбнулась, смело пробираясь пальчиками под одежду, чтобы в следующее мгновение утонуть в жгучем тепле его кожи. Как приятно. Вика зажмурилась, как кошка, съевшая целое ведёрко сметаны. Секунду спустя мужчина уже обнимал её в ответ, так крепко прижимая, что ей становилось трудно дышать. Но даже это было ей в удовольствие. Пальчики смело двинулись дальше по рельефному торсу, очерчивая позвоночник. Девушка шумно выдохнула, когда губы мужчины коснулись её шеи. Страсть понемногу затапливала, волнами подступая к щекам. Воздух в Манисе был чарующе свеж, кровати слишком пленительно мягкими. Вечером они снова поговорили с шехзаде, и Кёсем рассказала ему о своих переживаниях. - Всё равно мы ничего не сможем сделать сейчас. Что бы не задумал Селим, мы не можем видеть будущего. Виктория задумалась. Стоило бы найти какую-нибудь гадалку. Знать хоть немного будущего не помешало бы. - И все же, тебе стоит быть осторожнее, - нравоучительно произнесла девушка, тыкнув пальцем в крепкую мужскую грудь. Баязид усмехнулся. Никто во всём мире не смог бы заменить её, и этот взгляд, полный поддержки, он никогда бы и не променял. - Кстати, - вдруг вспомнила девушка, - насколько я поняла, главная наложница управляет гаремом? Баязид кивнул и улыбнулся. А он все думал, когда же это маленькое сокровище решиться заняться управлением гаремом. - Да, ты вольна руководить бедными рабынями, как душе угодно. Кёсем засмеялась. - Значит бедными, да? Ты настолько во мне сомневаешься? - девушка сощурилась, притворяясь, что обиделась, однако уголки губ все равно невольно приподнялись. Мужчина посмотрел на неё с нежностью. - Ты свет очей моих, что тьмы не видят. И если за любовь решили б ненавидеть, я все стерпел бы, но с тобою был. Ты моя гавань, мой одинокий остров, которым я пленен навечно. Кесем сама не поняла, когда по щекам потекли слезы, но это все так растрогало её, что она больше не могла сказать и слова. Просто обняла так, словно боялась, что он мог исчезнуть. Свои новые покои Кёсем увидела только поздно вечером, когда гаремные девушки заканчивали свои дела и готовились к ужину. Кёсем чувствовала, что тоже безмерно голодна, и, как назло, ей вспомнилась изысканность столичной еды. Её вкус буквально ощущался на языке. Кёсем тяжело вздохнула - теперь ей оставалось только мечтать о том, чтобы вновь отведать блюд Шекера аги. В покоях царил приятный полумрак, трещали поленья в камине, создавая непередаваемый уют. Девушка улыбнулась. Новая комната нравилась ей куда больше той, что была в Кютахью. И дело даже не в размерах, сколько обычного ощущения, что она дома. Покои были двойными. Во второй части удобно расположились служанки и дети. И как удобно было, что тут была межкомнатная дверь. В первой половине большая часть была отделена под зону отдыха и приёма гостей: длинные диваны, большой круглый стол на пузатых ножках, книжные полки и объёмные мягкие подушки на полу. Мягкий бежевый оттенок в таком свете казался шоколадным, придавая апартаментам особый шарм. Дети не спали, чему Кёсем была безгранично рада. В последнее время ей не часто удавалось поймать этот момент, так как султанши, на самом деле, мало занимаются уходом за детьми. Они воспитывают и играют, иногда обучают, но только тогда, когда находится время. За прошедшее время Ахмед и Мехмед значительно подросли и набрали в весе, отчего так и хотелось пощипать их за розовые пухлые щёчки. Дениз и Инари очень заботливо прикрывали их одеялком всякий раз, когда те норовили скинуть его неуправляемыми ручками. - А где Селин? - поинтересовалась Кёсем, с улыбкой наблюдая за этими неосознанными проказами. - Она пошла за кормилицей, госпожа, - ответила ей Инари, взяв в руки погремушку. - Найдите её и передайте, что сегодня я покормлю их сама. Девушка поклонилась и вышла из покоев, а Кёсем подсела на освободившееся место. Откинув одеялко, она взяла малыша на руки. - Мой Мехмед, мой славный шехзаде, - ласково проговорила султанша, слегка покачивая ребёнка на руках. Малыш в ответ только что-то прокряхтел, губами уже пытаясь нащупать грудь. Это вызвало у девушки улыбку. - Как погуляли? - Отлично, султанша, им здесь определённо нравится. Воздух Манисы пошёл им на пользу, они стали менее капризны. - Маниса на всех так влияет, правда, Мехмед? - обратилась Виктория к сыну. - Сегодня заходили шехзаде Орхан и Махмуд, а ещё Михрумах Султан. Они славно поиграли со своими братьями! Мне показалось, что госпоже самой не терпится взять на руки своих детей. Кёсем задумалась. А ведь и правда, Михрумах самая старшая из дочерей Баязида, ей уже пятнадцать. Пора было задуматься о замужестве. Конечно, не в её власти выбирать для неё подходящую партию. Дети шехзаде вообще её сторонились. Все, кроме Орхана, но и его она в последнее время совсем не видела. Возможно, это было даже к лучшему, ведь ей и самой не очень хотелось с ними общаться. Когда Мехмед наелся, настала очередь и Ахмеда. Несмотря на то, что малыши родились в один день, они сильно отличались друг от друга. Если Мехмед был крепким уже сейчас, то Ахмед на его фоне казался щуплым, даже как будто недоношенным. Только вот взгляд, даже сейчас он был осознанным и всепонимающим. Храбрость и мудрость. Два брата. И дай Аллах, им не придётся никогда вершить судьбы друг друга. ----------------------------- Рынок Манисы был огромным, хотя и не сравнимым со столичным. В самом его центре было полно народу, купцы громко рекламировали товар. В тени, сливаясь с толпой, стояли двое, прикрывая лицо капюшоном плаща. - Вы понимаете, что это может повлечь не только смерть шехзаде Баязида? От этого может пострадать весь город. Собеседник хмыкнул. - На кону нечто большее, чем жизнь пары сотен человек. Сейчас решится судьба Османской империи. Так ты сделаешь то, что я сказал? Или мне найти кого-то ещё? - Во мне можете не сомневаться. - Так-то лучше. ----------------------------- Комната гарема в этом дворце была даже больше, чем в столице, хотя и не так богато обставлена. Это Кёсем собиралась сегодня изменить. - Внимание! Кёсем Султан! Немногочисленные наложницы сбежались, выравниваясь в одну линию, и поклонились. Кёсем быстрым бодрым шагом вошла внутрь, ловя завистливые взгляды рабынь. Некоторые смотрели с искренней ненавистью и неприязнью. Ничего, рано или поздно они научатся поклоняться ей. - Девушки, - обратилась к ним султанша, гордо подняв голову. - С этого дня я буду следить за всеми делами гарема. Также, будут некоторые изменения, о которых вы должны знать. Первое, - Кёсем посмотрела на прежнюю ункяр калфу, - место Гюльшен теперь будет занимать Дениз. Женщина испуганно выдохнула. - Но, госпожа, как же я? - Ты будешь обычной калфой и поможешь Дениз освоиться. Расскажешь ей обо всех обязанностях. А сейчас, я бы хотела спросить у всех, может что-то нужно? Матрацы, постельное белье и так далее. Девушки зашептались, удивлённые таким вниманием. А вскоре полетели жалобы на старые пастели, на которых ужасно холодно спать, на платья, что уже изорвались. - Хорошо, все ваши жалобы будут рассмотрены и решены. Также, вы будете получать добавку к жалованию за особые заслуги. - Особые заслуги? - заинтересовано спросила одна из рабынь. - Да. Например, кто-то из вас умеет отлично вышивать или вязать. За какие-либо изделия вы будете получать премию к жалованию. Девушки снова радостно зашептались. Кёсем обернулась к Гюльшен. - Пошли за ткачихой. Хочу выбрать новые ткани. Девушки сначала не очень уверенно высказывали какие-либо проблемы, но вскоре заговорили наперебой так, что у некоторых разрумянились щеки. Кёсем кивала, стараясь запомнить самые важные моменты, а некоторые жалобы, вроде той, чтобы больше отлынивать от работы, отсеивала сразу. Справившись с этим, девушка попросила выстроиться всех в ряд. - Ты и ты, - она указала пальцем на двух самых привлекательных рабынь. - Вам будет позволено ходить на хальвет. Остальные же девушки будут подвергнуты клеймению или же по желанию выданы замуж по истечению трех лет служению в гареме. Поднялся гомон. Две выбранные девушки скромно попятились в сторону. Теперь их могли начать гнобить. Гюльшен всех тут же усмирила. - Послушайте, девушки, - сказала она, - очень редко, когда главная султанша позволяет кому-то ходить на хальвет к любимому, к шехзаде. Обычно девушки остаются сгнивать рабынями в гареме до конца жизни. Вам же даётся выбор. Прослужив верой и правдой три года, вы сможете выйти замуж, завести детей. Как вы смеете жаловаться? Кёсем кивнула, наблюдая за глупыми девушками, которые впервые задумались о всей сути проблемы. - Конечно, кто захочет, может и дальше жить во дворце и служить династии. И, чтобы не было никакой вражды, таким рабыням будет поставлено клеймо, отличающее служанок от наложниц. Также ваша комната будет разделена на секции, отделяющие спальные места от зоны отдыха. Наложницам будет предоставлена общая комната. На этом султанша покинула гарем, позвав калфу с собой. - Гюльшен, пожалуйста, займись Дениз, введи её в курс дела. Ещё я слышала, что ты неплохо рисуешь, это правда? - Да, госпожа. - Хорошо, тогда нам предстоит нарисовать примерный эскиз новых двухъярусных кроватей для наложниц. Нужно будет также выбрать самую большую комнату, где они будут располагаться. За этими делами Кесем провела целый день, периодически помогая Селин и Инари с шехзаде. Корай была поставлена в роль принеси-подай, и детьми она не занималась. После разговора с девушками, только Корай выбрала впоследствии выйти замуж. Остальные девушки признались, что "с милым и рай в шалаше" не про них. Дениз нравилась её новая должность, нравилась эта маленькая частица власти, которой Кёсем её наделила. К тому же, будучи свободной, она не была особо счастлива. Замуж ей совсем не хотелось. С Селин и Инари все оказалось куда сложнее. Виктория подозревала, что вовсе не верность заставила их согласиться на клеймо. Она видела эти тайные переглядки. Кёсем мотнула головой, сбрасывая лёгкое отвращение. Это не её дело. Если девушки любят друг друга, то в этом тоже нет ничего плохого. Главное, чтобы их никто не застал за развратными действиями. Вечером они с Гюльшен нарисовали эскиз кроватей, указав все примерные размеры новой мебели. Чисто для себя, Кёсем сделала набросок для детского манежа и лошадки-качели. Большинство закупок султанша оплачивала пока что из собственного кармана. В скором времени она хотела увеличить казну гарема за счёт рукоделия рабынь. Возможно, она могла бы открыть собственную фирму одежды. Всё-таки для неё в этом плане открывались слишком большие перспективы. В это время в основном продавали только ткани, которые покупатели, а затем относили швеям. На рынке, для более бедных людей, были вещевые лавки с ношенными вещами. Старинный Секон хенд по-турецки. Девушка уже распланировала в цене. Одежда для высокопоставленных лиц будет продаваться значительно дороже, чтобы одежду для бедных сделать дешевле, а то и вовсе раздавать бесплатно на каких-нибудь благотворительных ярмарках. Всё это существенно приумножит казну, и люди придут к лучшим условиям для жизни. Позднее, когда Кёсем пришла к шехзаде и озвучила ему свои мысли на этот счёт, то несказанно обрадовала мужчину. - Твои познания меня впечатляют. Такие идеи, такие планы... Я даже подумать не мог о таком. Девушка в ответ смущённо улыбнулась. - Насчет твоих решений в гареме. Я разрешаю написать тебе письмо повелителю. Возможно, такие перемены пойдут всем на пользу. По крайней мере, мне очень нравится. - Да, ведь такие изменения направлены на порядок в гареме. То, что Баязид дал добро, да ещё и предложил написать об этом повелителю, очень возвысило девушку в своих собственных глазах. Гордость за свои действия, да и только. - Мне повезло, что у меня такая умная Хасеки, - мужчина обнял девушку. - Удивительно, что ты так спокойно приняла решение по поводу наложниц. Ведь далеко не все согласны делить любимого мужчину. Кёсем вздохнула. И она не хотела. Сама мысль о подобном убивала её, но таковы были правила. И лучше она сама все будет контролировать, чем Баязид будет, рано или поздно, скрывать какие-либо отношения на стороне. К тому же, она знала народное противозачаточное средство. Им пользовались и сейчас, но обычно только как яд для беременных, чтобы вызвать выкидыш. Если девушки будут пить лекарство, то беременеть не будут. А значит и проблем тоже не будет. - Баязид, я бы хотела попросить тебя исполнить ещё одно моё желание. - Всё, что только пожелает моя госпожа, - притворно улыбнулся шехзаде. - Моя бабушка была травницей. Она помогала многим людям справиться со сложнейшими болезнями. Она учила и меня языку природы. И я бы очень хотела иметь собственную оранжерею. Чтобы мне не пришлось, в случае чего, ждать, когда нужное лекарство мне купят на рынке, да и то, оно там есть далеко не всегда. Мужчина долго молчал, глупо, на взгляд Виктории, растянувшись в улыбке. Казалось даже, что её любимый шехзаде тронулся умом. - Баязид? - настороженно спросила девушка, боясь, что это может оказаться правдой. - Ты моя сладость, ты моё вино, ты та стрела, что навсегда пробила сердце. О, госпожа моя, навсегда тобой пленен я. Я взорван красотой твоей души. Твой ум не превзойдён, да и никто не сможет. Ты госпожа моя, а я твой раб навечно. Не принуждением заставлен, а по личному желанию. Желанию утопать в твоих объятиях и целовать прекрасные уста. О, госпожа моя, ты свет и радость. Твои желания для меня закон. - О, Баязид, - Кесем трепетно прижалась к мужчине. Турецкие стихи были прекрасны только на турецком. Этот язык был груб, но в словах любви прекрасен, наполнен страстью. Да и в переводе на русский язык, например, не имел практически никакой рифмы. Хотя, возможно, так приятны ей были только стихи Баязида, посвящённые ей. Кёсем надеялась, что их любовь будет такой же красивой и пылкой, как у Хюррем Султан и Сулеймана Великолепного. --------------------------------- Атмаджа не был падок на женскую красоту. Он всегда был человеком совести и чести, прирождённый воин. Он ценил семью, своих братьев и сестёр, что остались на его родине. Но в последнее время ловил себя на мысли, что слишком часто прячется в тени сада, чтобы увидеть прекрасный лик султанши. Так нельзя, сколько раз повторял себе мужчина. Это преступление любить тайно, и ещё большее преступление тайно любить фаворитку шехзаде, его султаншу. Мужчина тяжело вздохнул, переведя взгляд на тяжёлые кроны деревьев, расправившие листья навстречу солнечному свету. Нужно было запереть это чувство в самые глубины своей души, чтобы никто и никогда не узнал о них. Пусть он один утопает в этом океане боли, но никогда не подвергнет опасности его госпожу. Прекрасную, белоснежную, как снег. Её природная красота так необычна и так пленительно прекрасна. Он даже не был удивлён, если она покорила сердце шехзаде до самой смерти. Прекрасная любовь, к которой он не может иметь никакого отношения. Яркий луч несмело пробился сквозь ветви деревьев, ярким бликом отразившись на одинокой слезинке, скатившейся по щеке сильного воина. Он будет скрывать свои чувства. Он готов служить ей до самой смерти. Готов в любой момент пожертвовать своей жизнью. Так он решил.