Путеводная звезда

Время шло. Двенадцать лет пролетели незаметно для многих. Кёсем родила за этот период двух дочерей, Михрибан и Элмас, и сына Ибрагима, которому, как и Ахмеду, не удалось дожить до года. Он изначально был слабым ребёнком, родившись на два месяца раньше срока, а вскоре заболел и скончался. Даже знания Кесем не смогли помочь ей. Тем не менее, она стойко держалась в гареме, несмотря на соперницу Айнур Султан, родившую Баязиду сына Омера. Кёсем тщательно следила, чтобы ни одна наложница не могла забеременеть. Хотя это и было несколько несправедливо. У Орхана и Османа тоже были свои гаремы, однако им запрещалось иметь детей. Но они радовали султаншу тем, что решили пойти по примеру Селима и не казнить братьев. Ведь дядя и отец так многого смогли добиться вдвоём на поле боя, завоевав новые земли и проложив торговый путь. Кесем в политику старалась не лезть. Она её мало интересовала. Единственное, что её действительно занимало, так это родившийся спустя столько лет сын султана Селима, которого он назвал в честь своего отца Сулейманом. Сейчас он был ещё совсем ребёнком, но уже создавал помеху для восхождения на трон её любимого. Неужели они так навсегда и останутся здесь? Думать об этом совершенно не хотелось. И верить тоже. Утро сегодня было жарким и утомительным. Только дети радовались. Кёсем, выйдя на террасу, с улыбкой наблюдала за спаррингом Мехмеда и Омера. Неподалёку под тканевым навесом сидели её дочери, что вместе с рабынями учились плести цветочные венки и браслеты. Казалось, вот оно счастье. Чего ещё можно было желать? Только бы Баязид скорее вернулся с похода, в которые он уходил раз в два или три года. Многолетняя братская вражда сменилась шуточными колкостями и соперничеством на войне. Но для Кесем прекрасная и спокойная жизнь заканчивалась именно сейчас. После смерти Ибрагима она сама стала пить ту настойку, чтобы больше не беременеть, поэтому теперь все мысли были только о будущем единственного сына. Больше она не молодая девчонка, старавшаяся избегать интриг. Нет больше в ней той наивности. Теперь она стала понимать, что не хочет, чтобы её любимый и сын всю жизнь прожили в санджаке. Кесем гордо подняла голову, переведя взгляд на ясное небо. Спустя столько лет она готова. Готова сражаться. Стамбул. Старый дворец. - Всё приготовления окончены, султанша. - Отлично. - - Немолодая уже женщина довольно улыбнулась, вновь удобно устроившись на диване. - Наконец-то, спустя столько лет... Евнух улыбнулся и кивнул, отчего его седые локоны выпали из тюрбана. - Теперь вы снова сильны, как никогда. Спасибо вашей дочери. Если бы не поддержка Эсмахан Султан, Аллах знает, сколько бы ещё продлилась эта пытка. - Дай Аллах, это принесёт свои плоды. Газанфер, я надеюсь, ты надёжно все спрятал? - - Не сомневайтесь, госпожа, - мужчина низко поклонился, тем не менее, не отводя взгляда от лика женщины, что давным давно завладела его сердцем. Маниса. Она шла по красивым улицам вдоль живой изгороди, щурясь от яркого солнца, что слепил глаза. За много лет все здесь сильно изменилось. Она изменила. Старалась, как могла, чтобы люди здесь жили счастливо. Её швейная фабрика успела разрастись, а товар пользовался спросом не только среди бедняков, но и среди знатных аристократических семей со всех стран мира. Чуть позже с её инициативы построили детский приют для сирот и небольшой комплекс для малоимущих, куда входили кухня и школа. За счёт всего этого появились и новые рабочие места. Теперь швеями могли быть не только рабыни, но и любые женщины, желающие зарабатывать. Так социальный статус многих значительно возрос, а про бедность и нищету практически забыли. В этом помог и благотворительный фонд, куда многие обеспеченные люди могли внести пожертвования. Принимались как деньги, так и вещи. Средства, вырученные с продаж, шли на благоустройство города и ремонт многих жилых домов. Рынок теперь был похож на целую империю, пестревшую яркими красками. На каждом углу продавались цветы, чей аромат заманивал молодых людей и настраивал на романтический лад. В Манису стали съезжаться со всех уголков, чтобы отдохнуть в парке и прогуляться по городу. Кесем улыбнулась самой себе. Она добилась того, чего так хотела. Собственно, благодаря всем этим изменениям, народ полюбил шехзаде Баязида так, словно он был если не самим Аллахом, то его правой рукой. Люди просто любили его, встречали на улице, благодарили и угощали всем, чем могли. И все это она выслушивала иногда ночами, когда приходила в покои любимого, словно сказки Шахерезады. Каждый раз что-то новое, и всегда было интересно, что будет дальше. Вот только сейчас Баязида рядом не было. И она скучала. Тосковала без родных глаз, без его объятий и бархатного голоса. - Султанша, - раздался тихий голос Дениз, и женщина, наконец, смогла обратить на неё внимание. - Султанша, вы думаете, Нурбану Султан действительно что-то замышляет? Этот вопрос они обсуждали почти каждый вечер. Волнение не оставляло её с тех пор, как заключенная покинула девичью башню. Слишком тихо. Как затишье перед бурей. - Из-за меня она потеряла своего сына. Наследника. Это лишило её будущего рядом с падишахом мира. Конечно, она не успокоится. Помнишь, она ведь пыталась покончить с собой. Такие люди обретают лишь один смысл в дальнейшем существовании - месть. Это все, что у неё осталось. Дениз кивнула, поправив широкий капюшон плаща, чтобы прикрыть растрепавшиеся волосы. Её синие глаза до сих пор горели живым огнём, а возраст сделал девушку только ещё более красивой. Многие мужчины засматривались на неё, но Дениз, видимо, было это не интересно. Она давным давно отдала себя своей госпоже. За это Кёсем ценила её больше, чем кого-либо ещё. Она была её лучшей подругой. Человеком, которому она могла доверить абсолютно все. - Дай Аллах, мы выдержим, султанша. - Дай Аллах, Дениз, дай Аллах. Они прогулялись по рынку, с удовольствием слушая частые разговоры про шехзаде. Люди говорили много. Желали ему много побед, восхваляли мужество и храбрость. А ещё говорили, что Султан Селим не смог бы добиться всего, если бы давным давно казнил брата. Отчасти, она была согласна с ними. Когда они вернулись обратно во дворец, их окружили дети, и Кёсем с удовольствием отдалась на их милость. Элмас, старшая из дочерей, которой совсем недавно исполнилось двенадцать, была копией своей матери. Такие же большие и выразительные синие глаза, аккуратный носик и пепельный цвет волос, что сейчас был ещё совсем белым и ярким, отчего отец часто называл её лунной султаншей или белой розой. Баязид любил своих дочерей, казалось, куда больше, нежели всех сыновей вместе взятых. Это умиляло. Молодая девушка устроилась у матери в ногах, пока та терпеливо делала ей красивую причёску, украшенную мелкой россыпью драгоценных камней. Элмас любила все, что блестело, отчего сама сверкала, подобно звездочке. Восьмилетняя Михрибан недовольно плюхнулась на софу, обиженно сложив руки на груди. - Что-то случилось, моя маленькая султанша? - спросила Кёсем, мимолетно улыбнувшись. Михрибан, будучи истинной папиной дочкой, недовольно фыркнула. - Я попросила Мехмеда, чтобы он потренировался со мной, но он снова сказал, что занят. Сказал: "в следующий раз, глупышка", - передразнила слова брата девочка, мотнув головой так, что темные волосы, собранные в высокий хвост, больно ударили её по щеке. - Михрибан, может быть, твой старший брат был действительно занят? Пойми, милая, в следующий поход ваш отец возьмёт Мехмеда с собой. Для этого ему нужно много тренироваться. Девочка промолчала, снова надув щеки. Всё время так. У брата всегда находились какие-то чрезвычайно важные дела, и на ее все просьбы потренироваться он отвечал всегда одинаково: "в следующий раз". А может она тоже хочет пойти в поход вместе с отцом и сражаться с неверными. Кесем улыбнулась. Если Элмас была копией матери внешне, то Михрибан переняла почти весь ее характер. Она была такой же энергичной и боевой. Храбрости девочке было не занимать. Ближе к вечеру, когда женщина смогла остаться одна, Кёсем позвала к себе Дениз. - Султанша, вы хотели меня видеть? Кёсем задумчиво кивнула, стоя возле окна и смотря на заходящее солнце. - У меня созрел план, - сказала она после нескольких минут молчания. Дениз не понимающие нахмурилась. - План по избавлению от шехзаде Сулеймана. Рабыня удивлённо распахнула глаза. - Вы уверены, госпожа? Султанша, наконец, повернулась в сторону собеседницы. В её глазах горело пламя, потушить которое было просто невозможно. - Абсолютно. Если этого не сделать, то Баязид и наши славные шехзаде навсегда останутся гнить в этом санджаке. К тому же, кто знает, если шехзаде Сулейман когда-либо взойдёт на престол, то решит казнить своих двоюродных братьев и дядю во имя порядка. Я не могу так рисковать. Дениз промолчала. Да и нечем было даже возразить. Султанша была права. Время идёт, решения меняются. Когда-то давным давно она попала к шехзаде Баязиду невинной девушкой. Она была умной, хорошо училась и знала об интригах, что могут плести женщины гарема. Она ни с кем не хотела враждовать. Но потом в её сердце появился он. А вместе с ним и острое желание быть рядом, желание защищать от всего мира, от самой смерти. Ради этого однажды она уже совершила грех - отдала приказ об убийстве ребёнка. Это она виновата в смерти шехзаде Мурада. За это женщина проклинала себя каждый день. Она молила Аллаха простить ей этот грех, но даже если бы он это сделал, то себя Кёсем простить не могла. Именно поэтому старалась забыться в делах и в любви. Она выросла. Стала женщиной. Мамой. Теперь её сердце выросло, а вместе с ним и боль, страх потерять кого-то ещё. С рождением шехзаде Сулеймана её старые страхи вернулись. И сегодня она окончательно простила себе тот грех. Сегодня она поняла одну вещь - ей нужно бороться. Сражаться за своих родных. Как жаль, что из памяти давным давно стёрлись воспоминания о том времени, когда она была девушкой по имени Виктория. Тогда бы возможно она вспомнила историю властной Кёсем Султан и про то, к чему приводит желание защитить своих близких. - Найди девушку, Дениз. Красивую настолько, чтобы влюбиться в неё можно было с первого взгляда. Она, безусловно, должна быть верна нам. Сделай все, что для этого будет нужно. Рабыня кивнула, задумчиво перебирая в голове сотни знакомых ей девушек. Пока что ни одна на ум не приходила. - Я постараюсь, госпожа. Кёсем не ответила. Она много думала, чтобы ни в чем не допустить ошибки. Рим. Лагерь Османской империи. Баязид молча сидел у костра, задумчиво смотря на брата, о чем-то оживленно разговаривающим со своими визирями. Это был один из редких вечеров, когда речь о делах не заходила вообще. Расслабляющий душевный разговор между мужчинами о женщинах, детях, о смешных историях в жизни. - Помню, как однажды я пошутил над Баязидом, сказав ему, что он приёмный. Представляете, он ещё неделю терроризировал матушку, чтобы та сказала ему правду! Баязид улыбнулся, вспомнив этот момент. Тогда по итогу он только разозлил Валиде, и та приказала ему не выходить из своих покоев. И, как на зло, именно в этот момент отец захотел отправиться на охоту. Если посудить, то вся детская ненависть к брату - лишь глупость, соперничество. Баязид во многом превосходил Селима, а Селим просто был старше и, соответственно, ближе к трону, ближе к отцу. Если бы давным давно рядом с ним была его Кёсем, он не сделал бы столько глупых ошибок. Хотя, появись она раньше, не факт, что он бы заметил её. Мужчина пошевелил хворост в костре, и его мысли снова вернулись к брату. Не так часто он думал об этом, но в голове всегда вертелся вопрос: "почему он, а не я?". Но тут же приходил и ответ, что лучше уж Султаном будет Селим, а он будет жить. Как будут жить и его дети. Ему совсем не хотелось возвращать те самые дни, когда приходилось бороться за существование, просто за то, чтобы жить. Воевать рука об руку с родным братом было не просто полезно, но и стабильно. Они всегда ходили по два отряда. Один шёл напролом, другой подходил с тыла. Эта основная стратегия помогла им во многих битвах. - Ферхат Паша, начинайте сборы, завтра мы двинемся на столицу. - Как прикажете, повелитель. Стамбул. Топ Капы. Время шло. Близилось возвращение братьев из похода. Эта победа была более грандиозной, чем раньше. Рим, который строил козни Османскому Султану, был захвачен. На этот раз навсегда. В римской католической церкви был совершён намаз. Кёсем и Айнур вместе с детьми были приглашены в столицу, где уже люди без конца обсуждали победу султана и его брата. Оживление, смех, восторг, весёлые торговцы, что делали большие скидки в честь удачного завершения похода. Кёсем вышла из кареты в золотом платье и с тоской посмотрела на возвышающийся перед ней дворец Топ Капы. Как же давно она не была здесь. Тоска перешла в сожаление. Если бы Баязид взошел на престол давным давно, то она бы все время жила здесь. Выходила бы в огромный сад с фонтаном, где Мехмед с братьями устраивали тренировки, кормили бы лучших лошадей в конюшне и устраивали скачки. В санджаке все было иначе. У них было только определённое количество стражи, разрешённое число рабынь и процент от налогов. По сравнению с наследниками престола, им выпадало втрое, а то и вчетверо, меньше. Но ни Баязид, ни его сыновья наследниками трона не были. Теперь её любимый - максимум бей, даже если все до сих пор называют его шехзаде. Было обидно, но её любимого мужчину это, казалось, устраивало. Да и как могло быть иначе, ведь Селим его родной брат, а Сулейман - племянник. Ей они родственниками не были, поэтому особой любви к ним она не испытывала. Айнур со своей служанкой Карой вышла из кареты и лучезарно улыбнулась дворцу. Они здесь очень редко бывали, но султанша любила это место. Праздники, веселье и много доброжелательных девушек, с которыми можно было поболтать и послушать свежие сплетни. Кёсем смерила её недовольным взглядом и двинулась вперёд, где стража открыла перед ними огромные деревянные двери. Дворцовая прохлада приятно остужала после длительной поездки в душной карете, отчего утомлённость мгновенно исчезла. Пройдя по западным коридорам, девушки попали в сад. Настроение поднялось, стоило им увидеть труды стамбульских садовников. Невероятное сочетание цветов и целебных трав и овощей. Высокие деревья айвы прикрывали дорожку, по которой они шли, от солнечного света, создавая такую необходимую сейчас прохладу. Гарем встретил их своими холодными голубыми и синими оттенками, но такую красивую кладку можно было увидеть только здесь. Кёсем с наслаждением вдохнула в себя запах свежего кофе, что витал по коридорам гарема. Как хорошо, что Селим разрешил этот чудесный напиток. Возле ташлыка они увидели живую стену из выстроенных наложниц во главе которых стояла знакомая до боли фигура. - Кёсем, добро пожаловать! - воскликнула женщина, когда свита шехзаде Баязида подошла ближе. Дочь прошлого султана, несмотря на свой возраст, все ещё была небывало красива. Женственность Михримах отражалась в каждом жесте, в каждом взгляде и даже в каждом вздохе. Женственность и власть. Хотя в последнее время она отошла от гаремных дел, снова вышла замуж и родила ещё двух прекрасных детей, красавицу Мелек и храбреца Онура, которым не так давно исполнилось по пять лет. - Вы все также красивы, госпожа. Видит Аллах, годы делают вас только прекрасней. - Благодарю, Кёсем, а по тебе даже и не скажешь, что ты больше не та молодая девушка, что умоляла мою матушку не отдавать ее Баязиду. Они улыбнулись друг другу, и Михримах перевела взгляд на Айнур. Вторая наложница шехзаде поклонилась, хотя было заметно, что это она делает с большой неохотой. Михримах её не очень любила. Михримах вообще мало кого могла полюбить из рабынь своих братьев. Кёсем оглядела всех девушек пристальным цепким взглядом, пытаясь отыскать ту самую, что родила наследника Селиму. Михримах поняла это, мягко улыбнувшись. - Шехзаде Сулейман приболел, и Ханде осталась с ним. - В гареме султана Селима так много девушек, но ни одна из них, видимо, не сможет справиться с маленьким ребёнком, - заметила Кёсем с тем намёком, что юная султанша не посчитала необходимым встретить гарем не наследного шехзаде. Михримах сделала вид, будто не услышала скрытого намёка. - Кидем, - обратилась султанша к старшей калфе. Вперёд вышла взрослая женщина примерно лет тридцати. Взгляд её был настолько суров, что даже Кёсем хотелось спрятаться куда-нибудь, только бы не попадаться ей. Чёрные глаза на бледном лице напоминали маленьких жучков, что видели все вокруг. - Да, султанша? - Проводи их в подготовленные покои. Кстати, а где же наши прекрасные луноликие султанши? - Их карета немного отстала, поэтому они прибудут чуть позже, - ответила за госпожу Дениз. - Хорошо, - деловито произнесла Михримах, слабо улыбнувшись. - Кёсем, Айнур, вечером жду вас в моих покоях на ужин. Женщины поклонились и разошлись. Кёсем с удовольствием вернулась в свою комнату спустя несколько лет. Надо же, когда-то давным давно она родила здесь своих первенцев Ахмеда и Мехмеда. На долю минуты её посетила тоска по умершему сыну, но вскоре её сменила мысль о Баязиде. Он скоро вернётся и снова будет с ней. Лёгкая улыбка скользнула по лицу женщины. После хамама и вечерних процедур, Кёсем вошла в комнату Михримах. На столике уже стояли разные сладости, перепелки и фрукты. Запах еды и свежего щербета наполнили комнату приятными ароматами, отчего желудок сразу вспомнил, что хочет есть. - Кёсем! - воодушевлено воскликнула султанша, выйдя с трассы. - Хорошо, что ты пришла первая. - Вы хотите спросить меня о том, как дела в гареме шехзаде, султанша? - сразу догадалась женщина, присаживаясь на мягкие подушки. Дочь Сулеймана мягко улыбнулась, и женщина могла вновь увидеть в ней тот самый запальный огонёк в глазах, который пылал в глазах её матери. - Я не хотела бы говорить об этом при Айнур. Кто знает, что творится в голове этой тихой девушки. Кёсем кивнула. Она и сама не раз думала об этом, ведь, как говорится, в тихом омуте черти водятся. Айнур никогда не шла против неё, если не считать того случая, когда она не выпила настойку, чтобы не беременеть, но и близко не приближалась. Женщина взяла виноградинку, ловко закидывая её себе в рот. - Всё тихо и спокойно, госпожа. Хотя дети не раз спрашивали меня о том, что будет дальше. Они, конечно, хотели бы видеть на троне своего отца. Не стану скрывать, я тоже считаю, что... - Не стоит, - резко перебила её Михримах. Взгляд султанши блеснул холодом. - Даже мысли такой держать не смей, Кёсем. Наш Султан - Селим. Он и так помиловал брата и его детей. Ты должна благодарить Аллаха за эту милость. Вы все живы и здоровы, а братья едины, как никогда. Этого и хотела всегда матушка. Надеюсь, Баязид не слышал твоих мыслей по поводу места, что он занимает. И не услышит. Кёсем мысленно ударила себя по лбу. Не стоило ей расслабляться. Теперь все стало хорошо, и Михримах поддерживает Селима. Пока он потакает всем её прихотям, она будет верна ему. - Прошу прощения, госпожа. Я забылась. Этого больше не повторится. - Михримах смерила её цепким взглядом, и Кесем решила добавить: - Пока Баязид счастлив, мне больше нечего желать. - Вот и правильно. Вместе с последними словами Михримах в дверь постучались. В комнату кроткими шагами вошла Айнур, а следом за ней, царственно поднимая голову - Ханде. Последняя несла на руках шестимесячного ребёнка, что с удивлением разглядывал новые лица. Ему так не терпелось пощупать их, что он не переставал прикусывать тремя молочными зубами свои шальные пальцы. Кёсем пришлось подняться и поклониться. Именно сейчас ей стало обидно и горько от того, что она должна кланяться такой выскочке только потому, что она - мать наследника трона. И зачем её позвали? Утереть им носы? - Добрый вечер, - произнесла Ханде звонким девичьим голоском и присела на подушки подле Михримах, напротив Кёсем. - Ты привела Сулеймана. Надеюсь, он себя хорошо сейчас чувствует? - Будьте уверены, султанша, - заверила она Михримах. - Мой славный шехзаде будет таким же сильным и храбрым, как его отец. - Дай Аллах, - сказали все в один голос. Кёсем впервые за сегодняшний день переглянулась с Айнур, и впервые увидела ненависть в глазах и тень отвращения на её лице. Ох мысли и чувства сейчас были одинаковыми. Эта молодая девушка специально притащила сюда ребёнка, чтобы ткнуть им в их теперешнее положение. Дальше ужин проходил в более напряжённой обстановке. Разговоры были посредственными, унылыми и, в основном, колкими, поэтому в комнату Кёсем вернулась утомленной и раздражительной. - "Мой шехзаде будет таким же храбрым, как его отец", - передразнила женщина, бросив на столик свой платок. К ней подошла Дениз, готовая к плохому настроению госпожи и к возможным указаниям. - Подлая ложь! Его отец большая свинья! - Что случилось, султанша? - обеспокоилась калфа, налив для женщины стакан воды. Кёсем выпила его залпом, со стуком поставив на маленький трехногий столик, что стоял рядом с софой. - Ханде. Представляешь, посмела заявиться к Михримах со своим шехзаде и весь ужин указывала на то, что она - мать наследника! Дениз нахмурилась. - Но ведь так и есть. - Так и есть, - кивнула Кёсем, глубоко вздохнув. - Но все об этом и так прекрасно знают, понимаешь? Просто ей нужно было ткнуть нас в это носом! Ещё одна Нурбану, видит Аллах! Дениз стояла молча, задумавшись над положением своей госпожи. Она уже давно перестала думать только о своих проблемах и делах. Как привычка - если она рядом с султаншей, то и мыслить она должна её проблемами, её делами. Иногда, правда, Дениз задумывалась, какой была бы её жизнь, если бы её когда-то не привезли в Стамбул. Кем бы она была? На родине у неё никого не осталось. Ни семьи, ни дома. Наверное, именно поэтому она не ушла, а осталась рядом с Кёсем Султан. - Если это ещё одна Нурбану, то и бороться с ней нужно также. Кёсем фыркнула. - Она ещё не стала такой сильной, хоть и стоит намного выше. Девчонка, которая возомнила о себе слишком много. - Дай Аллах, с помощью Михримах Султан мы её вернём на то место, с которого она поднялась, султанша. Кёсем мотнула головой, снова вздохнув. - Михримах Султан нам больше не поможет. Она довольна тем, что имеет. Скоро начнётся буря, Дениз. Вот увидишь. Калфа опустила голову. Она лишь молилась, чтобы стены этого дворца не обрушились на их головы.