Путеводная звезда

Стамбул. На следующее утро армия вернулась в столицу. Султана встречали со всеми почестями. Люди выстраивались в живую стену, крича: "да здравствует Султан Селим!", обходя стороной присутствие шехзаде Баязида и его сына Османа. Народ принял, что он больше не является наследником престола, поэтому и почитать его не нужно. Казалось, шехзаде встал наравне с обычными пашами и беями. Кёсем наблюдала с башни за тем, как свита султана с ним во главе въезжала во дворец. У неё было двоякое ощущение. Вроде бы, она была безумно рада тому, что, наконец, снова увидит любимого, но то, как стал обращаться к нему народ, её обеспокоило. Зная Баязида, он будет расстроен или даже взбешен. - Всё славят нашего султана, - донеслось от Ханде. Женщина закрыла глаза, чтобы попытаться не обращать внимание на язвительные нотки в голосе фаворитки, но та и не думала на этом останавливаться. - На мой взгляд, пора уже лишить шехзаде Баязида его титула шехзаде, чтобы у народа не возникало мысли, что он может на что-то претендовать. Этого женщина уже сдержать не смогла. - Кто ты такая, Хатун? - гневно процедила она, обернувшись, но движение руки Михримах заставило её замолчать, хотя внутри все кипело от ярости. - Не нужно затевать ссор. Кёсем, тебе нужно быть сдержанней, - сделала замечание сестра султана и повернулась к Ханде. Во взгляде султанши появился укор. - Ханде, Баязид - сын Султана Сулеймана. Этого ничто не изменит. Он такой же шехзаде, как и твой сын. Девушка потупила взгляд, но было видно, что она все равно осталась при своём мнении. - Простите, Михримах Султан. - К тому же, - продолжила султанша, - я бы посмотрела на то, что бы ты сказала, если бы у тебя был ещё один сын. Готова ли ты к тому, что один из них, в этом случае, лишится титула шехзаде? В комнате наступила угнетающая тишина. Кёсем присела в поклоне и первой покинула башню. Свита достигла дворца, и им не было смысла далее оставаться здесь. С каждым шагом женщина все больше ускорялась. Мысль о Баязиде гнала её вперёд. А ещё она задавалась вопросом, почему же Орхана не было со всеми. Не мог же он уехать в санджак сразу после похода? Или же он ранен? Кёсем вздрогнула от этой мысли. За многие годы этот юноша стал ей родным. Он всегда очень уважительно относился к ней, в отличие от Османа, что держался в стороне. А ещё женщина часто вспоминала о слове, что дала ему когда-то давно. И это не давало покоя. В ташлыке стоял шум. Рабыни что-то рьяно обсуждали, столпившись возле какой-то миловидной девушки. Проходя мимо, Кесем отметила, что та действительно была очень красива. Длинные темно русые волосы были собраны на затылке, а два передних локона при этом заплетены в тонкие косички, что создавало какую-то необычность в ее прическе. Зеленые глаза, тонкие брови, прямой нос и полные красивые губы - она была мечтой для любого мужчины. Новая наложница Селима, подумала Кесем, усмехнувшись про себя. Жаль было эту девушку, ведь очень скоро она отправится в старый дворец, возможно так и не попав к султану. Хотя для многих новеньких это было счастьем. Кесем еще раз посмотрела на рабыню. Она не выглядела несчастной. Наоборот, скромно улыбалась, что-то пытаясь сказать на ломанном турецком языке. Султанша вздохнула и направилась обратно в свои покои, решив, что ей нет никакого дела до этих девушек. Баязид вернулся, и ей хотелось подготовиться к встрече. - Наконец-то, отец вернулся! - воодушевленно произнесла Михрибан, слегка припрыгнув на месте несколько раз. Кесем улыбнулась. Все дети были в предвкушении встречи. Даже скромная и тихая Элмас едва сдерживалась, чтобы не начать прыгать вместе с сестрой. И вот, наконец, дверь открылась. Баязид с улыбкой зашёл в комнату, тут же распахивая руки для объятий, и дети наперегонки побежали к нему. Мехмед стоял в стороне, наблюдая за всей этой картиной с присущим ему спокойствием. Когда девочки отошли от отца, Баязид смог обнять и сына. - Добро пожаловать, отец. - Мой Мехмед, вот увидишь, в следующий раз вы с Омером отправитесь с нами в поход. - И я пойду, и я! Папа, ты ведь возьмёшь меня? - Михрибан вытаращила свои огромные глаза так, что, глядя в них, было слишком сложно сказать "нет". Все засмеялись. Баязид вновь присел, чтобы быть наравне с дочерью, и потрепал девочку по щеке. - Как же я могу не взять мою Михрибан? Увидев такую отважную султаншу, все неверные тут же бросятся в бегство! Кёсем улыбнулась. Баязид всегда умел найти общий язык с Михрибан, а когда они оставались одни, он признавался, что очень горд, что у него есть такая дочь. Ужин прошёл в рассказах о том, как прошёл поход, и Кесем не смогла не заметить тень печали, что Баязид пытался скрыть всеми силами. Это не давало покоя, сразу напоминая женщине об Орхане. Но шехзаде молчал на эту тему, и она старалась не задавать вопросов при детях. - Я не хотел портить ужин плохими новостями, - сказал Баязид, когда дети ушли к себе. - Плохими... – повторила шепотом Кёсем, закрыв глаза. Она обняла себя за плечи и вдруг поняла, что тоже не хочет слышать эти новости. Боится услышать. Мужчина подошёл к ней сзади и положил свои ладони на её руки, аккуратно прижав к себе. - Орхан был ранен во время битвы в столице. Он какое-то время будет там под присмотром лекарей. Кёсем развернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, попытаться найти хоть один намёк на то, что это ложь. - Но почему вы оставили его там? Почему нельзя было отправить Орхана в санджак? Ты ведь знаешь, наши лекари куда лучше справились бы с любым недугом. Баязид вздохнул и отвёл взгляд. Значит, было что-то ещё. То, о чем мужчина не хотел говорить. - Селим хочет назначить его санджакбеем Рима. И Орхан сам вызвался остаться. - О, Аллах... Голова Кёсем упала на широкую грудь шехзаде от бессилия. Наступило молчание. Баязид нежно поглаживал её по белоснежным волосам в попытке избавить любимую от плохих мыслей. - Как бы сложно нам не было отпускать его, это все же лучше, чем всю жизнь прожить в Манисе. К тому же, он будет навещать нас, когда наладит все дела. Женщина вздохнула и, наконец, обняла Баязида. - Ты прав. Возможно, так будет лучше. Птенец решил покинуть свое гнездо. Нам остаётся только смириться с этим и поддержать. Шехзаде улыбнулся. Раньше зачастую именно она находила нужные слова, чтобы успокоить его. Похоже, это тот редкий случай, когда и ему представился такой шанс. Что касается Орхана, то он был согласен с Селимом по поводу подобного назначения. Если правящая династия раскинет свои ветви по всему миру, то это пойдёт только на пользу. Если когда-нибудь тюрки завоюют мир, держать его единым поможет именно сильная династия. - Осману тоже не сидится на месте. Он хочет быть лучшим во всем. - Этим он напоминает мне своего отца, - хмыкнула женщина, расцепляя объятия. Баязид усмехнулся, а потом задумался, напрасно заставив любимую взволноваться. - О чем ты думаешь, Баязид? - спросила она. - Я подумал, что Мехмед напоминает мне моего покойного брата. У них даже имена одинаковые. Он такой же тихий и спокойный, умный, талантливый. Кёсем мотнула головой, словно пытаясь спрятать улыбку, и увлекла мужчину на кровать. Она не стала отвечать на это сравнение, потому что считала его неприемлемым. Старший сын Хюррем погиб от оспы, и она боялась такой судьбы для своего ребёнка. Но у матери султана было слишком много врагов, которых она сама себе и нажила. Утром Баязид покинул её покои, вновь оставив султаншу одну. На самом деле это часто заставляло женщину предаваться унынию. В гареме было слишком сложно для представительниц слабого пола, будь ты рабыней или султаншей, да хоть Валиде. Вокруг только дети и множество девушек, каждая из которых могла попасть в покои твоего мужчины. А тот, в свою очередь, был всегда занят важными делами и не так уж и часто приходил ночью. Раздался уверенный стук, и в покои вошла Дениз. - Госпожа, сегодня в гареме будет праздник по случаю возвращения султана из похода. Михримах Султан просила всех быть на нем. Кёсем закатила глаза. - Неужели снова придётся видеть эту высокомерную Ханде? Аллах, дай мне терпения. - Госпожа, - снова обратилась калфа, подойдя чуть ближе. - Девушка прибыла во дворец вчера днем. - Какая девушка? – не поняла султанша, чуть сдвинув брови к переносице . - Помните, вы просили найти красивую верную рабыню? Я нашла такую на невольничьем рынке. Кёсем посмотрела на свою калфу пронзительным взглядом. - А она точно верна нам? Сделает все, что мы попросим? Дениз кивнула и нахмурилась. - Всё, госпожа. Но взамен она требует свободы. Она говорит, что хочет вернуться на родину. Кёсем хмыкнула. Это будет не так уж просто. Обычно лишних свидетелей убирали. У них не было здесь таких полномочий, чтобы так быстро все подстроить. - Пообещай ей все, что она просит. Девушке предстоит очень трудное задание. Если она действительно так красива, то Ханде тут же поймёт, что она может стать серьёзной соперницей, поэтому постарается спрятать её от глаз повелителя. А единственный способ сделать это - забрать её себе в услужение и сделать няней для маленького шехзаде. Дениз, проследи, чтобы вышло именно так. Калфа поклонилась и вскоре вышла из покоев своей госпожи. В полдень состоялся праздник, о котором и говорила Дениз. Множество блюд стояли на столиках для рабынь и султанш, играла живая музыка, девушки то и дело пускались в пляс. Новенькая римская рабыня стояла в стороне, с удовольствием наблюдая за торжеством. - А что это за девушка? - наигранно удивленным тоном громко спросила Дениз, отчего практически все, кто сидел рядом, обратили на неё внимание. - Она прибыла вчера. Её купили на невольничьем рынке, - объяснила ей калфа султанского гарема. Дениз слащаво качнула головой, будто любуясь девушкой. - Она такая красивая. Если наш Султан увидит её, видит Аллах, тут же влюбиться в неё с первого взгляда! - снова громко сказала женщина и тут же получила тычок под ребра от калфы. - Говори тише, - сурово пригрозили ей. - Если Госпожи тебя услышат, нам головы своей не видать. Но госпожи услышали, хотя и промолчали, сделав вид, что не заметили этих восхвалений. А вот настроение Ханде очевидно подпортилось. Кёсем косо переглянулась с Дениз и кивнула ей. Фаворитка повелителя теперь смотрела только на эту девушку. Даже когда Михримах что-то сказала ей, чуть наклонившись, та не обратила никакого внимания. Словно мир остановился, краски поблекли, а в центре стояла только новая рабыня, что была краше всех остальных. А вот для Кёсем мир, наоборот, приобрёл яркие краски. Она наслаждались прекрасной музыкой, и наблюдала за движениями танцовщиц. Ей вдруг самой захотелось встать и присоединится. Жаль, что дворцовый этикет этого не приветствовал. С сожалением выдохнув, она закинула в рот кусочек воздушной сладкой халвы. *** Огонёк одинокой свечи едва дёрнулся, стоило одежде упасть на холодный мраморный пол. Она видела рельеф его тела, тонко играющий со светом и тенью. Кажется, в комнате совсем не было окон. Было жарко и душно, отчего его тело было важным и не менее притягательным. Она пыталась дотянуться до него, но её руки были скованы, что вызвало жалобный стон. Жар её тела концентрировался где-то внизу живота, отдавая сладкой пульсацией. Почему-то она не видела его лица. Ничего, кроме возбуждающего мужского тела. Она раздвигала ноги в надежде, что он, наконец, овладеет ей. Огонёк неестественно дрогнул, и мужчина нагнулся к ней, осторожно вводя пальцы в мокрую промежность женщины. Она простонала от наслаждения, а потом поняла, что теперь может увидеть лицо любимого. Медный блеск волос и хитрый самодовольный прищур глаз. - Нравится? - растягивая гласные, медленно шепчет он. Всё внутри неё наполняется страхом. И нет больше той страсти и желания, что овладевала ей буквально секунду назад. - Селим? - дрожащими губами произносит она, стараясь отодвинуться как можно дальше, смыть с себя чужие прикосновения и тот позор, что обрушился на неё. - Нет... - Да, - довольно смеётся он. - Ты в моём полном подчинении. Лицо Баязида проплывает перед глазами. В горле пересыхает, и она не может сказать и слова. - Как ты могла! - Позор! - Нет! Нет... Нет... Нет... Кёсем резко открывает глаза и садиться в кровати, все ещё дрожа от страха, что испытала. - Ала-ала... Что за сон? Несколько дней мучило потом её это сновидений. Особенно в тот момент, когда она видела Баязида или, тем более, Селима. Мысль о том, что, даже не желая того, она хотела султана, выбивала женщину из колеи. Хотя возможно дело было в том, что когда-то давно она мечтала попасть в гарем старшего из братьев, а не младшего. Но сейчас ни о чем таком она даже не думала. Она любила Баязида, а к Селиму у нее давным давно выработалась ненависть и презрение. Так о чем же говорил ей этот сон? О том, что Султан обладает властью над ними? Или, может, если откроется ее причастность к покушению на шехзаде Сулеймана, любимый никогда не встанет на ее сторону, не защитит? Единственная новость под конец второго дня мучений смогла хоть как-то подбодрить её - Ханде взяла себе в услужение новую рабыню, которую звали Хелена. - Значит, все пошло так, как мы хотели. - Да, султанша. Хотя ради этого мне пришлось пообщаться с прислугой Ханде Султан. - Ты молодец, Дениз, - хмыкнула Кёсем. Она улыбнулась своим мыслям, взяв в руку чашку с щербетом и, уже наслаждаясь его насыщенным вкусом, вдруг стала напевать какую-то мелодию. Дениз чуть нахмурилась, но ничего не стала говорить. Кёсем даже сама не замечала, как трагичная мелодия проскользнула откуда-то из прошлого. Похоронный марш, вертелось у неё на языке. Почему же эти незнакомые слова так тревожили её, будто она забыла что-то важное, но не могла вспомнить что именно. - Пора приступить к нашему плану. И наш план очень кстати лежит на полке в шкафу. Дениз обернулась. В комнате султанши было много различных полок и шкафчиков, но у неё не оставалось сомнений, что госпожа говорила именно про тот, где хранились украшения. Калфа сделала несколько шагов, чтобы дойти до нужного места, осторожно открыла дверцу и увидела, как блеснул пузырёк с мутной жидкостью в пламени свечей. - Это... - Болезнь, которой однажды переболел Баязид. Она станет гибелью шехзаде Сулеймана. - А если он выживет? - с подозрением спросила калфа. Кёсем неверяще усмехнулась и посмотрела на женщину, как на душевно больную. - Если так, то я признаю, что Баязиду никогда не суждено взойти на трон. Дениз снова посмотрела на пузырёк, испытывая страх и недоверие. - Но могут заразиться и другие... - Не смогут. У этой болезни есть одна особенность. Она заразна только в том случае, если кто-то заболел ей в силу слабого организма, а не с помощью этого бутылька. Дениз достала платок, с опасливой осторожностью завернув в него пузырёк, чтобы после тайно передать его Хелене. Прошло несколько дней, прежде чем пришла нужная Кёсем новость - шехзаде Сулейман сильно заболел. Женщина не могла скрыть победной радости, хотя внутри неё разливалось жгучее чувство вины. Снова на её руках кровь. Думая, что шехзаде Баязид больше достоин трона, она старалась не думать, насколько достойны были Мурад или Сулейман. Возможно, когда они выросли, то стали бы прекрасными наследниками. Не менее храбрыми и сильными. Вот только назад пути не было. Не было и другого пути, более лёгкого и спокойного, где она могла просто любить и быть счастливой рядом с любимым. Кёсем расслабилась и слегка потянула затекшие ноги. Она снова открыла книгу "Великие деятели Франции", углубившись в открытия так называемых учёных.