Привет, я твой самый (нет) преданный фанат

Юнги никогда в жизни не чувствовал такого смятения, как в тот час и день, когда он решил, что поцеловать Чимина на пороге его дома было хорошей идеей. Наверное, нужно было делать это в лимузине, или пусть даже на озере, желательно до момента, когда ему нестерпимо захотелось помочиться в сакральное место его семьи. Теперь Шуга не мог перестать терзаться мыслью, отскочил бы Чимин, не прерви их Сокджин, или всё-таки ответил бы на поцелуй? Боже, а что о нём теперь думал его старший брат? Иррационально для человека, никогда не считавшегося с чужим мнением, но Юнги стало неожиданно неприятно от мысли, что, в общем-то, абсолютно незнакомый ему человек подумает об их отношениях что-то не то. Вдруг он решит, что Шуга использовал его младшенького в премерзких целях, не имея достаточно серьёзных намерений за душой? А использовал ли? И были ли они, эти намерения, на самом деле? Голова пухла от бесконечного количества вопросов, вертевшихся на подкорке сознания, и Юнги опрометчиво подумал, что хуже этот день стать уже просто не может. По классике, когда человек решает, что достиг дна, снизу стучатся, и тем самым назойливым стуком из бездны для него стала Ким Хёна собственной персоной, какого-то чёрта восседавшая на диване в его квартире. — Что. Ты. Здесь. Делаешь?! — взревел Юнги, от досады едва не пиная стоящую неподалёку софу. — Я подумала… — Классно, что ты умеешь! — перебил Шуга, который стремился свести к минимуму любые контакты с чумной Хёной, раз уж не получалось отделаться от неё с концами, и которого изрядно угнетало её присутствие в доме, всегда являвшемся для Юнги местом успокоения и отрешения от мирской суеты. — И вообще, как ты достала ключ? — Попросила у твоего менеджера дубликат, но это не имеет никакого значения. Я думала, мы могли бы провести немного времени наедине, чтобы… — Хёна воодушевилась, не будучи перебитой на первом же слоге, однако то, что она ошибочно приняла за смирение и готовность к сотрудничеству, на самом деле обозначало паузу, во время которой Юнги набирал в лёгкие побольше воздуха. — Нет, ты, психопатка! — заорал он, посматривая на не дающую покоя софу и примериваясь, чтобы-таки пнуть её поощутимей. Кое-как вразумив себя и мысленно растолковав своему разгневанному «я», что порча собственного имущества никак не поможет в изгнании Хёны, Юнги, тяжко вздохнув, бросил ключи в ключницу и, скинув верхнюю одежду, направился в ванную с твёрдым намерением принять горячий душ. — Учти, если вздумаешь попереться за мной следом — приложу о мраморную плитку! — крикнул Юнги, прежде чем скрыться за соседней дверью, а Хёна, которая, разумеется, уже хотела юркнуть за ним, разочарованно цокнула, но рисковать не стала, надеясь, что тёплый душ заставит его сменить гнев на милость. Подобно бесправной наложнице в гареме, ожидающей снисхождения своего господина, Хёна какое-то время промаялась на диване, периодически поглядывая на дверь ванной, а потом, устав от столь непродуктивного и, в сущности, бесполезного занятия, решила немного отвлечься и включила первый попавшийся канал на телевизоре. Это оказалась светская хроника: сплетни о жизни звёзд и прочая лабуда для людей без личной жизни. Хёна мазнула по экрану незаинтересованным взглядом, который, зацепившись за до боли знакомое лицо, тут же приобрёл пугающе хищные очертания. Ведущая чуть шепелявым голосом доносила до зрителей крайне занимательную информацию о тайной встрече популярного рэпера и какого-то парня в самом крупном парке города, пока на фоне шёл стройный видеоряд, состоящий из умело смонтированной любительской видеосъёмки. На ней не кто иной, как Мин Юнги в компании непонятно откуда взявшегося подростка (во всяком случае, на записи его спутник визуально казался почти мальчиком), плавал на лодке и по всем признакам весело проводил время в весьма интересном обществе. Хёна вспыхнула от ревности и в первые секунды даже не сразу поняла, что её уязвлённое самолюбие привело её прямо под дверь к всё ещё принимающему душ Юнги. Вовремя опомнившись и напомнив себе, что она не возьмёт Шугу измором, если будет позволять себе срывы при своём и так шатком положении, девушка вернулась обратно на диван и крепко задумалась. Всё, чего она хотела, это пообщаться с Юнги, подобраться к нему поближе и заставить влюбиться в себя до потери пульса. Она прекрасно знала, что тому нравятся парни — именно это обстоятельство и именно это знание привели её к тому, что она имеет сейчас, однако для таких девушек, как Хёна, это не является серьёзной преградой на пути к цели. Больное самомнение не позволило признать, что в мире есть кто-то, кто может её не захотеть, особенно, когда она так открыто и навязчиво предлагает, буквально суя себя в руки и приговаривая: «Да возьми же, возьми!» Сама того не зная, она в своих суждениях довольно близко подобралась к риторике отца Юнги — человека, при одном только имени которого лицо Шуги кривилось, как будто натянутое иголками с разных сторон. Тот тоже поначалу был искренне убеждён, что любые отклонения от вековой нормы — лишь подростковая блажь, имеющая силу до «первой нормальной бабы». Вот и Хёна, успокоенная мыслью, что у него «просто такой период», в какой-то момент уверовала в то, что Юнги не столько гей, сколько запутавшийся натурал. — А путают его такие, как ты, — презрительно фыркнула Хёна, с ненавистью уставившись на экран, где в зуме показывали лицо предполагаемой пассии Юнги. — Если ты думаешь, что можешь увести его, то ты очень и очень ошибаешься, — зашипела девушка, обличительно тыкая в экран кроваво-красным ногтем. Она улыбнулась, возвращаясь к такой далёкой от реальности, но такой утешительной теории про то, что Юнги просто «женщины нормальной не видел», вот и бузил. Понимая, что наступило время для главного козыря, девушка медленно потянула молнию своего обтягивающего платья, обнажая чуть смуглую кожу и оставаясь в одном только чёрном нижнем белье, просвечивавшем в самых интересных местах. Грациозно прошествовав в спальню, местоположение которой она вычислила в ходе экскурсии, на которую сама себя пригласила и которую сама себе провела в отсутствие Шуги, Хёна с удобством устроилась на одеяле, приняв наиболее удачную позу и принявшись ждать возвращения Юнги. — После сегодняшней ночи он и не вспомнит о тебе, маленькая дрянь, — высокомерно улыбаясь, обратилась девушка к ещё до зуда реальному образу парня у себя в голове, после чего, не удержавшись, дьявольски расхохоталась от осознания собственного, увы, иллюзорного превосходства.

***

Не зная, как перестать терзать себя случившемся на крыльце своего дома, Чимин пригласил Хосока и Чонгука на пижамную вечеринку, чтобы немного развлечься и вытравить лишние мысли из головы. Кто бы мог подумать, что стратегия не сработает, а друзья, как назло, с головой занырнут в обсуждения своих отношений? — … И тогда мы вышли из кинотеатра, и он меня поцеловал, — с придыханием закончил свой рассказ Чонгук. — Сехун? Вот это везение, но наши девчонки сгноят тебя, если узнают, так что не советую распространяться об этом кому-то, кроме нас, — поиграл бровями Хосок, открывая новую банку колы. — А ещё он спросил меня… — добавил Чонгук, после чего резко прервался, покрываясь пунцовыми пятнами от смущения. — Да? — с нажимом поторопил Хосок, жаждущий всевозможных грязных подробностей. — Он спросил, хочу ли я быть его парнем, и я сказал да, — выпалил младший, кожа которого окончательно приобрела помидорный оттенок. — Оо, наш Чонгук-и совсем вырос, оперился и вылетел из гнезда, — умиленно отозвался Хосок, цепляя пальцами щёку Чонгука и от души её щипая. — Чимин-и, мы достойно воспитали нашего малыша, раз он смог закадрить главного бэд боя школы! — Главное, поменьше гулянок допоздна, а ещё — никакого секса без презервативов! — наставительно заметил Чимин, после чего подозрительно сощурился, переводя взгляд на неожиданно замершего над тарелкой с чипсами Хосока. — Так, мистер, кажется, вам есть, что рассказать благодарной публике! — Ну… В общем-то, да, — Хосок отмер и, нервно размахивая чипсиной, зажатой между пальцев, пояснил: — У меня был, возможно, лучший секс из всех сексов мира, серьёзно, твёрдые двадцать из десяти! — Сантиметров? — не удержавшись, прыснул Чимин, за что получил слабый тычок в бок и укоризненный взгляд от Гука. Хосок чуть нервно прикусил губу, а Чимин не на шутку задумался, вспоминая философию своего лучшего друга на этот счёт. Тот всегда считал, что можно позволить себе ничего не значащие заигрывания и поцелуйчики, и не всегда был разборчив в объектах «временного воздыхания», как он сам их называл. Зачастую это не играло ему на руку: после того, как одна из чирлидерш застукала его обжимающимся с её парнем в подсобке, каждый поход на школьные матчи превращался для него в занятное, но травмоопасное приключение. Тем не менее, во всём, что касалось более близких отношений, он проявлял неожиданную серьёзность, утверждая, что свой первый раз разделит исключительно с тем, кто будет для этого достаточно особенным и располагающим. — Так и… Кто он?! — аж подпрыгнул от нетерпения Чонгук. — Неужели этот твой Сахар? При, в общем-то, вполне логичном предположении младшего Чимина неприятно кольнуло изнутри. Казалось бы, какое ему дело, но почему тогда стало так тоскливо при одном только допущении, что у Хосока с Юнги могло что-то быть? «Ну почему, почему мне не всё равно?» — мысленно вопрошал Чимин, испытывая жгучую обиду не то на Хосока с Юнги, не то на самого себя. — Ну… В общем… Это был Рэпмон, — застенчиво улыбаясь, пробормотал Хосок. Чимин громко и — это было сложно отрицать даже ему, — облегчённо выдохнул. — Всё в порядке? — подозрительно сощурился Хосок, немного съёживаясь; очевидно, странную реакцию Чимина он принял на свой счёт. — Нет-нет, всё хорошо. Шутки в сторону? Твой первый раз был с грёбанной акулой рэпа?! — поспешил сместить фокус обсуждения Чимин. Парень не прогадал: курс был взят верно, а очарованный Сок мгновенно забыл о нём, мысленно, очевидно, возвращаясь к воспоминаниям недавних дней. — Рэпмон, подумать только, — тем временем удивлялся Чонгук. — Твоё первое серьёзное свидание было с Шугой, первый секс — с Рэпмоном… Чувак, да ты трахнул индустрию в прямом смысле этого слова! — Ну, ты тоже ничего, милый скромняжка Гук-и, который отхватил себе О Сехуна — мечту доброй половины школы, — не остался в долгу Хосок, мягко трепля Чонгука по голове. — Вот ты, Чимин, иронизировал надо мной, а про презервативы нужно было говорить господину я-по-рэперам-и-точка. Ты же предохранялся? Готов поспорить, что при незащищённом контакте с людьми его профессии можно цапануть триппер как минимум! — азартно включился в перепалку Гук. — Помимо прочего, это был just a sex, или ты думаешь, что вы увидитесь снова? — подключился к потоку вопросов Чимин. — К тому же, мне любопытно узнать, кто из вас сверху, ты или он? — Ставлю на Хосока! — поднял руку Чимин, как прилежный ученик на уроке. — Просто потому, что мне претит мысль о том, как моего лучшего друга вбивают в матрас в прокуренном мотеле. — Я тогда поставлю на Рэпмона. Ну не думаю я, что такой бугай, как он, будет подставляться, — скрещивая ноги в позе лотоса, сказал Чонгук. — Ох, Кук-и, как много порнографии прошло мимо тебя, — засмеялся Чимин, недовольно ойкая из-за чипсины, пущенной Хосоком ему в лицо. — Так, а ну перестаньте обсуждать мою постель! — Ладно-ладно, — закатил глаза Чонгук, после чего коварно улыбнулся и повернулся к Чимину в поисках очередной сочной новости. — Между прочим, пока мы тут делились откровениями, наш человек-загадка хранил молчание по поводу тех новостей в сплетнях. Как прошёл твой день с Юнги? О, и почему каждый раз после этого ты кривишься от одного только упоминания его имени? — внезапно его лицо приняло обеспокоенное выражение. — Дело в прессе, да? Они тебя сильно допекают? — Да нет, — отмахнулся Чимин, скукоживаясь под внимательными взглядами друзей. — Просто он сделал что-то… странное, — при последнем слове щёки парня слегка порозовели, а губы ощутимо закололо. — Что он сделал? Чими, этот хрен вздумал тебя обижать? Только скажи, и я с ним разберусь! — возмутился Хосок, в секунду забывая о том, что «этот хрен» ещё совсем недавно был его крашем на все времена. — Нет, ещё лучше, я попрошу Намджуна! — Кого? — не понял Чонгук. — Рэпмона, — пояснил Чимин, успевший прослушать краткую лекцию на тему «101 причина, по которой Ким Намджун лучше Мин Юнги». — И нет, Юнги не обижал меня… Ну, вроде. — Вроде?! — угрожающе возопил Хосок, поднимаясь с дивана и на полном серьёзе собираясь отлавливать Юнги по всему городу, чтобы накостылять ему за выдуманное им же оскорбление достоинства Чимина. — Он… поцеловал меня, — прошептал Чимин, да так тихо, что никто его не услышал. — Что-что ты сказал, Чимин-а? Ну-ка покажи на кукле, что он с тобой делал! — взревел Хосок. — Он поцеловал меня! — закричал Чимин, понимая, что из-за своего неумения грамотно и вовремя объяснять ситуацию, чуть не довёл Сока до больницы: тот того гляди расшибся бы, пока агрессивно топал в сторону студии Шуги, или попал бы под машину. — А ещё всё это видел Сокджин. С секунду в комнате держалась звенящая тишина, которую, впрочем, довольно скоро разорвал громогласный хохот чиминовых друзей. — И всё? — отсмеявшись, спросил Хосок. — Чимин-а, я из-за тебя чуть не подвёл себя под статью! Ну подумаешь, поцеловал. Наоборот же здорово, что все мы в итоге при горячих, как натуральные источники, парнях! — Во-первых, — укоризненно начал Чимин, загибая пальцы, — ужасная метафора. Во-вторых, да, очень здорово, за исключением того, что а — я не гей, и б — у него отношения! Но на самом деле это даже не то, что волнует меня больше всего. Сокджин прочитал мне целую лекцию после того, как застукал нас!

- Flashback -

Чимин еле как отдышался после головокружительно быстрого побега со своеобразного места преступления. Уткнувшись лицом в подушку, парень, не удержавшись, тихо заорал в ни в чём не повинную наволочку. Как же он ненавидел Шугу в этот момент! В общем и целом, Чимин мог с чистой совестью сказать самому себе, что как личность Юнги привлекал его с большой натяжкой, а точнее — не привлекал вообще. В то же время, то, что бесило в сложившейся ситуации больше всего и то, что заставляло Чимина скрипеть зубами от раздражения, это обидное осознание того, что, в принципе, у него не вызвал отторжения их поцелуй. Как бы он ни старался выкинуть фантомное ощущение чужих губ из своей головы, оно преследовало его, выбешивая самим фактом своего существования ещё сильнее. Кто-то деликатно постучал в дверь. Чимин горестно вздохнул, понимая, что это не кто иной, как его брат. Сознавая, что крайне неловкого разговора в любом случае не избежать, младший позволил ему войти, заранее готовясь оправдываться… и краснеть. Джин осторожно прикрыл за собой дверь; заботливый и тактичный, как всегда, в тот момент своей отзывчивостью он делал Чимину только хуже, пробуждая в нём чувство жгучего стыда. Присев на самый край кровати, старший брат невесомо погладил его по спине, вынуждая оторваться от подушки и повернуться к нему лицом. — Ты знаешь, Чимин-и, мы с предками часто дразним тебя из-за твоей ориентации, которая, вроде как, до недавнего времени была натуральней самого натурального сока. Тем не менее, пол тех, кто тебе нравится, не имеет совершенно никакого значения: мальчики, девочки или все сразу, я всегда буду твоим братом, и я всегда буду на твоей стороне. Чимин не выдержал и заплакал, растроганно смотря на брата и вытирая набегающие на глаза слёзы. — Нуу, ты чего? — Сокджин обнял его, и Чимин благодарно прижался к тёплому боку, думая о том, что Синхе чертовски повезло с его братом. — Спасибо тебе, хён, — пробормотал он, стоило ему немного успокоиться и перестать слегка заикаться после «слезоточивых минут», как они называли их в детстве. — Должен признаться, я немного запутался. — В этом нет ничего страшного, равно как и удивительного тоже. Слушай, если ты не можешь определиться, к чему тебя тянет больше, самый верный способ — попробовать всё и сравнить ощущения. — Я правда не знаю, Джин-и… Для меня все это… немного ново, — признался Чимин, нервно растирая шею. — У тебя впереди целая масса времени на эксперименты. Ты ещё молод, не нужно сковывать себя выдуманными обязательствами по примеру твоего старого, дряхлого брата, — посмеялся Сокджин. — А ты? — неожиданно спросил Чимин, заинтересованно уставившись на старшего. — Что я? — переспросил Джин, не совсем поняв вопрос. — Ты тоже в юности… ну… экспериментировал? — неловко уточнил Чимин. Несмотря на доверительные отношения, они очень редко говорили на личные темы, и теперь ему было примерно так же неловко погружаться в личную жизнь брата, как разговаривать с родителями на тему «что такое секс и какие у него бывают последствия». — Всё может быть, — меж тем лукаво улыбнулся Сокджин, на прощание потрепав его за волосы и выйдя из комнаты. Чуть позже Чимин не раз мысленно возвращался к их диалогу: в свете только усиливающегося интереса попробовать уже не казалось такой бредовой идеей. Из любопытства ли, или из чего-то большего, но Чимину иррационально сильно хотелось почувствовать, каково это — встречаться с парнем. Просто, чтобы проверить, будет ли перехватывать дыхание от этого так же сильно, как от мимолётного поцелуя на пороге семейного дома. … Да, Чимин ненавидел Юнги. Ненавидел за то, что ему понравилось целоваться с ним.