Милая, реальность — цветной сон, не более Опять в оторванных крылах фантомные боли Оставь копеечку на морфий, да дверь на засов Вечности заплетни хищно скалят гнилушки зубов.
Морана
Лица на улице замерли в ожидании, когда королева спустится к ним по резному крыльцу и сядет на свою кобылу, черную как угольная пыль. Охота на царском дворе — главное развлечение. Каждое утро королева Морана выезжает за ворота в тщетной пока что надежде поймать свой главный приз. Лица следуют за ней в тишине, под их лапами и ногами тихонько потрескивает от мороза сырая земля, трава превращается в зеленые внутри заиндевевшие палочки и ломается, ягоды брусники застывают яркими пятнышками крови. Иногда королева останавливается и собирает мертвое в свою переметную сумку, притороченную к седлу. Кто в ту сумку заглянет, тому и глаз вон, чтоб не повадно было. Морана носит с собой лук, на голове у неё костяная корона, а костяной же меч висит на поясе, она никогда не позволяет себе выезжать на охоту в простой одежде, королева всегда будет королевой. Ей идет темно-синий расшитый жемчугом кафтан, да слегка укороченный сарафан такого же цвета, кудри её — черные и совсем не блестящие, как провал в мире — оттеняют белое лицо и такие же, как и одежда, синие глаза. Королева Зима едет на охоту. Лица шуршат листвой, пока они следуют по лесу, но конь под седлом Мораны не издает ни звука, ни шороха. Говорят, когда король сватался к ней, он повелел оседлать жгучий зимний ветер, и тот стал самым быстрым конем на всем свете и во всей тьме. Говорят, что вместо крови у этого коня — жидкий предсмертный ужас каждого убитого человека, который видел лицо убийцы, и оно было ему знакомо. Ехать до моста долго, поэтому выезжают рано, до рассвета, чтобы успеть. В лесу тихо, деревья стоят мертвые и черные, на их ветвях — вороны да галки, посланники королевы. Иногда она берет птицу на руки, слушает щебетание и клекот, удовлетворенно кивает, но лицо её остается неизменным, как маска, которую отлили не из золота, а из фарфора. А потом какой-то умелец выписал тонкой кистью черты лица королевы, а заместо глаз положил две вечности, да сам в них и пропал. Один только король может смотреть в глаза Моране, что мертвый не знает о бесконечности? Что костям сделает мороз? Златовласый Солнце уже стоит у моста, опершись о свой огромный светозарный меч. Одну вечность они бегали друг от друга, в эту вечность — они каждый день сшибаются у моста на правах злейших врагов. Таков ритуал. Каждый понимает тщетность, потому что без Мораны и зимы, стоящей за её спиной, Солнце будет не нужен, а без его лучей, никто не будет бояться её хлада и мрака. Но для того, чтобы цикл никогда не прерывался она и её лица с надворья каждый день (и совсем не божий) приезжают к Калинову мосту. Королева соскакивает с кобылы так, что даже воздух остается неподвижным. И вязким, как преддверии смерти замирает время вокруг гибнущего. Лица выстраиваются в ровный полукруг за её спиной, но Морана взмахивает рукой, и они подергиваются мглой, как вуалью. Каждое утро Солнце и Зима вцепляются друг в друга не на жизнь, а на смерть, но так как один из них и есть — Жизнь, а вторая — Смерть, то не побеждает никто. И до скончания веков, Аминь.