Ночь, когда пролились звезды

Резким рывком выпрыгивая из тишины темноты, она начала различать звуки. Сначала тихо — будто издалека — она услышала тихий и размеренный шорох. Он должен был успокаивать, вызывать чувство умиротворения, но происходило ровно обратное. Вместе со звуками к ней вернулась и нарастающая паника в груди. Только вот о ее причине она никак не могла вспомнить… В голове стучало, словно собственные мысли кричали из-за закрытой двери, пытались что-то до нее донести. Но не было сил снова открывать эту дверь. После она почувствовала холод. Он пробрался ей под одежду, а после и под кожу. Она чувствовала что-то влажное и ледяное на своей щеке и ладонях. Следом начали просыпаться и остальные чувства. Где-то вдалеке слышались незнакомые голоса. Где-то развязно и чрезмерно громко кричали и хохотали. Кажется, она услышала далекий звук разбивающейся посуды. А после звук, с которым трутся друг о друга звенья одной цепи. А после ей на лицо начало попадать что-то мокрое. Не капли, как во время дождя, а скорее какая-то мокрая пыль. Как когда капля разбивается обо что-то, а уже после попадает на твою кожу, разделяясь еще на тысячи маленьких капель. Запахло холодом и влагой. И еще чем-то металлическим и неприятным. Резко втянув в себя воздух, Люси села, одновременно распахнув глаза. Мир покачнулся. Ей не стоило делать это так резко, но нахлынувшие вдруг воспоминании не оставили ей выбора. Как наяву она увидела тот красный тоннель стоков. Нацу, лежащего на холодных камнях. Почувствовала руки, смыкающиеся на ее шее. Тогда-то она и ощутила ужасную боль там, где ее душили. Гематома уже во всю расплывалась по шее, и ей не нужно было заглядывать в зеркало, чтобы убедиться в этом. Прохрипев что-то несвязное и еле слышное, она закашлялась. И этот дикий приступ приносил ей еще большую боль. Немного успокоившись, она затравленно осмотрелась. Место, где она оказалась, было на редкость мрачным и холодным даже на вид. И стены, и пол были выложены из грубого камня, который скорее всего считался невероятно дорогим удовольствием в этом мире. Потому что в их лагере таких мест не было. С высокого - этажа в два - потолка свисали цепи, крючки и еще какие-то странные, ужасающие приспособления. Для чего все это было нужно, Люси боялась даже подумать. Вообще, это место не очень походило на темницу или что-то подобное. Ведь здесь было очень просторно, а у одной из стен она заметила величественный подиум с большим резным креслом алого цвета. К тому же, ее руки не были ничем связаны. Спохватившись, она обнаружила у себя на поясе и хлыст и два камня, которые у нее были до того, как ее схватили. Странно, почему у нее это не забрали? Неужели, подумали, что она задохнулась? Нет, очень навряд ли… На нее снова что-то заморосило, и она обернулась. Прямо за ее спиной находилось настежь распахнутое окно. А за ним виднелись крыши соседних домов, на которые щедро лилась вода. Она полулежала на полу, на холодных грубых камнях, прямо под открытым окном. А на ее поясе все еще моталось оружие. Значит, у нее есть шанс для побега? Но все было слишком, невероятно просто! И Люси понимала, что так быть просто не может. Весь поток ее беспорядочных мыслей перекрыло в одно мгновение, едва она обернулась в другую сторону и увидела в пяти шагах от себя Нацу. Он лежал на боку, и можно было подумать, что он просто тихо спит. Если бы не кровь, алой струйкой, вытекающая из его плеча и окрашивающая темные камни на полу в бордовый. — Нацу! — позабыв обо всем, Люси кинулась к нему. Силы, которых до этого не было в ней и в помине, вдруг хлынули в ее тело бурным потоком. Нависнув над ним, она тяжело дышала. Даже задыхалась, охваченная паникой. Он выглядел таким бледным и беззащитным. А его розовые волосы слиплись и окрасились в алый от крови, залепляя ему глаза, лоб и скулы. Будто кровавые струи заливали и его лицо тоже. Рвано вздохнув, Люси аккуратно перевернула его на спину и нависла сверху. Ее пальцы тряслись, но она судорожно и невероятно бережно убирала мокрые пряди с его лица. Что делать дальше, она просто не знала. Как ему помочь? — Ды, — засохшие губы едва заметно разомкнулись, и Люси кинула затравленный взгляд на лицо парня. Он наблюдал за ней из-за прикрытых век, — ши. Она не сразу поняла, о чему он просил ее. Но, с трудом сложив два слога воедино, начала послушно вдыхать и выдыхать, неосознанно продолжая водить пальцами по его щекам, будто так она могла стряхнуть с него все плохое. Боясь оторвать от него взгляд, она глубоко втягивала в себя кислород и медленно выдыхала. И с каждым новым разом, ей становилось легче думать. Собрав себя в руки, она упрямо нахмурилась и скинула с себя куртку, спешно стягивая с себя и футболку. Обратно куртку пришлось натягивать уже на нижнее белье. — Только плечо? — тихо спросила она у него, на что он молча моргнул. Сначала она приложила футболку к кровоточащей ране на его плече. А после, подумав, обмотала ее вокруг и сильно стянула. На столько, на сколько ей хватило сил. — Я в порядке, — надтреснутым голосом, заверил ее Нацу и слабо улыбнулся. — Дай мне время, чтобы очухаться. Люси молча кивнула и неуклюже слезла с него, но осталась сидеть максимально близко. Будто охраняя его. — Я тоже в порядке. Спасибо, что беспокоитесь, — Люси обернулась на звук. И только сейчас заметила в самом дальнем углу, в тени, очертания человека. — Ох, Грей, — выдохнула она с облегчением. — Ты в порядке? — Пострадало только мое самолюбие, — послышался тихий мат, после чего Грею удалось подняться на ноги. Пошатываясь, он приблизился к своим напарникам и опустился с другой стороны от Нацу, внимательно осматривая повязку на его плече. — Ты же правша? — Угу, — буркнул парень, обиженно надувшись. — Не мог левое плечо подставить, придурок? — А ты не мог вынести их всех и вытащить нас оттуда? — парировал Нацу, голос которого заметно окреп. Даже с такого незавидного положения ему удавалось вести себя так, будто он стоит прямо напротив оппонента и готов, если что, даже врезать. — Да кто бы говорил! — кажется, эти слова неожиданно задели Грея. Он неосознанно подался назад и вскинул брови. — Меня они застали врасплох, — фыркнул Нацу. — Я даже камень вытащить не смог. Сначала по воде что-то прокатилось, и меня… парализовало. Но я еще мог двигать рукой и пытался достать Эфирион. Тогда-то урод в красной шляпе и маске проткнул мне плечо. Трус несчастный. — Что было после того, как мы туда вошли? — спросила Люси, обращаясь к Грею. — Тебя сразу вырубили, — закатил глаза он, не смотря на нее. — А меня не сразу. Но вырубили. — Много их там было? — поинтересовался Нацу и, вопреки протестам Люси, сел. — Человек пять, — нехотя ответил Грей, намеренно растягивая слова. — Но вырубил меня, по сути, один из них. Тот самый урод в красной шляпе. — Как так? — не поверил Нацу, вскинув брови. — А вот так вот! — вновь разозлился Грей. — У этого урода как будто… не одна магия, ясно тебе? — Как это? — растерялся Нацу, а Люси вдруг почувствовала обиду. Вот ведь, у кого-то целых две магии, а у нее… ни одной. — Да откуда я знаю, головешка?! — Подскочив на ноги, Грей сунул руки в карманы и отвернулся к открытому окну. — Камень я раздавил. А он начал отбиваться от меня огнем. Но знаешь, у тебя огонь погорячее, поэтому я вроде как начал его давить. А потом, когда я ближе подошел, он меня заморозил. — Что-о? — лицо Нацу удивленно вытянулось. — Скажу честно, льда я от него не ждал. Вот и… — Ребята, — перебила его Люси, и ее голос эхом разнесся по каменной комнате. — Сейчас нам надо о другом думать. Как отсюда выбраться? — поднявшись на ноги, она вновь кинула взгляд на открытое окно. — Может, просто убежим по крышам? — Можно, конечно, попробовать, — задумчиво протянул Грей, уставившись в окно. — Но никого не смущает, с какой самоуверенностью они оставили нас здесь одних, вооруженных, с открытым окном? Признаться, меня это даже как-то оскорбляет. — Я никуда не пойду, — вдруг подал голос со своего места Нацу, и, кряхтя, поднялся на ноги, помогая себе здоровой рукой. — Как? — удивленно заморгала Люси. — Почему? — Мы хотели поговорить с их главным, — было видно, что Нацу пытается по привычке пожать плечами, но у него это не получилось, и он болезненно скривился. — Вот и поговорим. — Мы и так уже в заднице, — проведя рукой по лицу, устало оповестил всех Грей. — Что бы мы не придумали — лучше не будет точно. Чтоб я еще раз с вами связался… — Я в лепешку расшибусь, но узнаю, что на самом деле за история такая с Эльзой! — воинственно заявил Нацу, и тогда Люси поняла, что все на самом деле уже было решено. — На этот раз врасплох меня не застанут. Наверное, Люси могла бы с ними не согласиться. Ведь открытое окно и пустынные крыши так манили… Свобода казалась близка, как никогда. А вся ее решимость дала слабину в тот момент, когда ее едва не задушили, когда Нацу истекал на земле кровью, а после их всех бросили в эту страшную комнату с цепями непонятно для чего. Тут у любого проснется инстинкт, велящий ногам уносить глупое тело куда подальше. Но смотря на то, какой решимостью горели глаза Нацу… Она верила в него. Что бы не случилось с ними в стоках — верила. И в глубине души считала себя самой последней идиоткой из-за этого. Но поделать ничего не могла. — Как твое плечо, Нацу? — поднявшись на ноги, она приблизилась к нему и доверительно коснулась кончиками пальцев тыльной стороны его ладони. А он при этом как-то странно и рвано выдохнул, оборачиваясь к ней. Она сделала ему больно? Ответить парень не успел. С леденящим душу скрипом распахнулась тяжелая дубовая дверь. Все трое одновременно обернулись туда и отскочили назад. Нацу при этом завел Люси себе за спину, делая шаг вперед. Вошло трое. Первый был худощав, но очень высокого роста. Впрочем, излишняя худоба не мешала ему казаться статным и надменным, с идеальной осанкой и холодным взглядом, который частично прикрывали темные длинные волосы. На нем был длинный черный плащ, как и на втором парне, который выглядел, как инверсия первого. Коренастый, чуть ниже, но до невозможности миловидный. Его взгляд сразу же нашел Люси, и от него ей стало так неуютно, будто она предстала перед этим блондином, с яркими голубыми глазами, голой. Между ними, будто под защитой, вышагивал человек, который на первый взгляд ни в какой защите и не нуждался. Он был уже в возрасте, но его фигура все еще была слаженной и крепкой. Его волосы спадали на плечи седыми каскадами, плавно переходя в длинную бороду, но он совсем не казался старым. Весь его надменный и высокомерный вид вводил Люси в какой-то эмоциональный ужас. Этот человек еще ничего не сказал, а она уже боялась его. — Кто вы такие? — первым выпалил Нацу. По его виду и твердому напряженному голосу трудно было сказать, что еще мгновение назад он не мог даже подняться. И только Люси видела, как подрагивает от боли его спина. — Кто такие мы? — вскинул брови блондин и картинно усмехнулся, расправив плечи, всем своим видом демонстрируя свое превосходство. — Проникли в наш лагерь, и спрашиваете кто такие мы?! — Успокойся, Стинг, — тяжелым басом прокаркал старик, тяжело усаживаясь в единственное, стоящее здесь, кресло. Двое парней встали по обе стороны от него. — Где твои манеры? — Мастер Джиемма, я прошу у вас разрешения допросить лазутчиков, — холодно и безэмоционально заговорил брюнет, не сводя взгляд с Грея, который отвечал ему тем же, напрягшись всем телом. — Я сам решу, что мне с ними делать, Роуг! — повысил голос Джиемма, и оба — брюнет и блондин — покорно прикусили языки. Но было видно, что кулаки у них так и чешутся. — Итак. Я мог бы приказать подвесить вас за пятки под потолок и научить не лезть туда, куда вас не просят, грязные мошки. Его тяжелый голос эхом разносился по каменной зале, повторяясь троекратно. Но Люси было достаточно и одного раза, чтобы ледяные мурашки пробежались по коже. Этот человек излучал… нет, это слово слишком солнечное для него. Он скорее поглощал все, что находилось вокруг него. Весь он был пропитан безграничной властью и — что сразу бросалось в глаза — жестокостью. Ведь, если это и есть их главарь… То именно он отдал приказ изнасиловать ту девушку? Поэтому Люси уже всем сердцем презирала этого старика. Еще ни к кому на этом свете она не испытывала такой ненависти, даже к Лексусу. — Много глупцов пытались нас обокрасть. На наших охотников нападали. Те, кто поумнее, пытались выследить их и выйти на наши жилы, — продолжил старик своим грубым басом. — Бывали даже те, кто шел на нас штурмом. Но чтобы трое сопляков пытались прокрасться прямо так, по дерьму, скрытно… Признаться, я удивлен, — хмыкнув в седые усы, он вальяжно откинулся на спинку кресла и максимально расслабился там. — Именно поэтому вы до сих пор не висите головами вниз на этих цепях. Пока не висите… Утолите мое любопытство, дети. Кто же вы — храбрецы или обычные идиоты? — Нам не пришлось бы прокрадываться, если бы ваш охранник не прогнал нас. Мы пытались добиться разговора с тобой по-хорошему, старик, — без капли должной фамильярности ответил Нацу. Люси видела, как Грей слегка нахмурился, но перебивать не стал. Брюнет было дернулся в сторону Нацу, но Джиемма молча поднял руку, останавливая его. — Осторожно, щенок, — предупредительно пробасил он, после чего продолжил, внимательно осматривая Нацу, останавливаясь взглядом на перевязанной ране на его плече. — Что ж, вот он — я. Чего же вы так сильно хотели? Настолько сильно, что даже смерть вас не страшила, — закончив с Нацу, он перевел задумчивый взгляд на Люси. От него сразу захотелось спрятаться. — Полагаю, что того же, чего хотят и остальные… Должен вас огорчить. Мы не принимаем в свои ряды чужаков, кем бы вы не были. Нам не нужны лишние рты. — Даже, если мы хорошо заплатим? — вдруг заговорил Грей, расслабленно сунув руки в карманы, будто собирался заключить сделку века. — Эфирионом, к примеру. У нас есть очень много Эфириона. — Разве похоже, чтобы мы в нем нуждались? — откинув голову назад, старик хрипло расхохотался. — А как же Эльза Алая? — прямо в лоб спросил Нацу. Люси понимала, что до этого Грей задавал наводящие вопросы, но, видимо, Нацу этого было недостаточно. — Для нее ты сделал исключение? Почему? Перестав смеяться, Джиемма нахмурился и долго смотрел на Нацу, раздумывая о чем-то. И каждая новая секунда промедления сжигала в Люси с десяток новых нервных клеток. — Что еще за Алая? Эй, Роуг, я ее знаю? Люси почувствовала, будто из нее отхлынула целая тонна воды. Стало так легко дышать. Судя по растерянному лицу брюнета, и он не мог вспомнить, о ком идет речь. А это значит, что та записка — чистейшая ложь. Да только вот, получив ответ на этот вопрос, она получила сразу несколько новых вопросов. А осознание того, что они все еще в огромной опасности, заставило ее вновь напрячься всем телом. — Надо бежать отсюда, — шепнула она сзади Нацу. Но тот, лишь немного повернув к ней лицо, покачал головой. — Не выйдет. — Судя по всему, вышло недоразумение, — сделав шаг вперед, Грей наклонил голову вбок. Было видно, что он напряжен, но даже эта ситуация не сумела стереть с него всю его напускную расслабленность и нескончаемую наглость. — Но раз все вопросы улажены, то мы хотели бы вас — многоуважаемый — покинуть. Джиемма отвернулся от Роуга, с которым говорил до этого, и с неподдельным удивлением взглянул на Грея. Он даже не сразу сумел подобрать слова от такой наглости. А после откинул голову назад и долго смеялся. — Какая наглость, — наконец, отсмеявшись, заговорил он. — А ты мне нравишься, щенок. — Мастер Джиемма, — снова заговорил блондин. — Я бы хотел взять на себя блондинку. — Мог бы и не говорить, Стинг, я уже догадался, — хмыкнул старик, а блондин расплылся в мерзкой, многообещающей, улыбке, вцепившись в Люси своим холодным взглядом. Спина Нацу, за которой стояла Люси, напряглась еще сильнее. Его правая нога сама поползла вперед, принимая боевую стойку. — Вынужден разочаровать тебя, мой мальчик, — выдержав паузу, покачал головой старик. — У меня на них несколько другие планы. Стинг, сделавший было шаг вперед, раздраженно замер, а после вернулся на свое место. Его желваки заходили ходуном. — Я уважаю храбрость. Как бы там ни было, этим мошкам удалось развлечь меня, — задумчиво, намеренно растягивая слова, продолжил старик. — Поэтому я придумал кое-что не менее занимательное… Поднявшись на ноги, он спустился с подиума с креслом и коротко приказал Стингу и Роугу поставить всех троих перед ним. Но не успели парни подойти, Люси и сама встала между Нацу и Греем, не желая, чтобы ее кто-то трогал. Особенно тот блондин. Впрочем, на насмешливый взгляд тот не поскупился. Теперь они трое стояли перед высоким стариком, как перед палачом. И каждый из них судорожно соображал, как же им выбраться отсюда живыми. Как на зло, в голову к Люси на этот раз ничего не шло. Взгляд то и дело падал на открытое окно, но даже она понимала, что они и двух шагов до него сделать не успеют. А кто знает, сколько охраны стоит за дверью, на всякий случай? — Я не зря оставил вам оружие, — заложив руки за спину, вновь заговорил старик. — Конечно, попытайся вы использовать его против меня, вас бы тут же прикончили. Мой снайпер снаружи следит за окном. Люси снова будто облило ледяной водой. Неужели, даже этот путь отступления им перекрыли? Нацу, что стоял справа от нее, молча нашел ее онемевшую от страха ладонь и мягко сжал. Его рука была невероятно теплой. Ощущение его постоянной поддержки стало для нее так привычно. Как дышать. Как есть. Как пить. И в глубине души она верила в то, что Нацу найдет выход из этой ситуации. Ведь он всегда спасал ее. — Мы поступим так, — продолжил старик, делая вид, что думает. Хотя всем было ясно, что он запланировал все это еще до того, как они очнулись здесь. — Я сегодня невероятно добрый. И позволю вам уйти отсюда живыми. Не успела Люси выдохнуть, как он, выдержав паузу, продолжил: — Но уйти смогут только двое из вас, — как обухом по голове, донеслись до нее его следующие слова. — Вам придется выбрать одного из вас. И убить. Своими руками. — А если мы откажемся? — тут же выпалил Нацу, сильнее сжав руки Люси. А после отпустил ее. — Тогда умрете все, — беспечно пожал плечами Джиемма. И присел на краешек подиума, подложив под подбородок кулак. Он ждал зрелища. Он жаждал крови. А у Люси от всего происходящего закружилась голова. Убить одного или умереть всем? Разве вправе она выбирать, кому жить, а кому нет? — Тут и думать нечего, — первым заговорил Грей, поведя плечами, будто разминаясь. — Уж извиняй, блондиночка. Но из нас троих — ты самое слабое звено. — Даже не думай, Грей, — рыкнул Нацу, не смотря в его сторону. Он продолжал судорожно осматривать помещение, будто ища лазейки. Хоть какую-то подсказку! — Ой, оставь уже свое благородство, — закатил глаза брюнет. — Можешь занять ее место, если хочешь. Но учти, что кроме тебя, с ней никто возиться не станет. Так что особо долго она не проживет. Люси накрыло волной безысходности ситуации. В глубине души она понимала, что Грей, вероятнее всего прав. Но то, с каким холодным безразличием он это говорил… Будто она была лишь разменной монетой. Будто ее жизнь совсем ничего не значит. Но у Нацу на этот счет было свое мнение. — Она только начала жить. Ты не можешь отнять у нее это, скотина, — рявкнул он, и теперь Грей и Нацу стояли друг на против друга. Люси оказалась в стороне, позволяя кому-то решать за себя свою судьбу. Снова. — Согласен, это паршиво, старик. Но выбора-то у нас нет, — безразлично пожал плечами Грей, даже не смотря на Люси. Так, будто ее с ними уже и не было. А она понимала, что решимости и самоотверженности Нацу вполне хватит на то, чтобы встать на ее место. Этого допустить она не могла. Просто не смогла бы с этим жить. — Нацу, он прав, — стараясь скрыть дрожь в голосе, твердо и громко, сказала она. Грудь изнутри словно драли острые когти, ей не хотелось умирать вот так. Но ведь это была ее идея. И только ей нести за это ответственность. — Все в порядке. — Да черта с два! Его лицо перекосило от гнева. Он даже не смотрел в ее сторону, ринувшись на Грея. Но бой закончился так же быстро, как и начался. Грей увернулся от удара в челюсть и сделал быстрый, но точный удар в правое плечо Нацу. То самое, которое Люси обмотала собственной футболкой. Это было не честно, но эффективно. В одно мгновение побледнев, Нацу коротко вскрикнул и повалился на пол. — Сука, — прохрипел он сквозь сжатые зубы, привалившись к земле лбом, согнувшись в три погибели. Люси уже знала, что будет дальше. Она просто стояла и ждала. Да и, если честно, разве смогла бы она как-то сопротивляться Грею, который мог бы убить ее парой точных ударов по голове? Этот урок она усвоила еще на своей самой первой тренировке. Ей не скрыться от него, не убежать. Его бесполезно молить о пощаде, ведь у него нет сердца. Только холодный расчет и забота о самом себе. Грей не стал терять времени понапрасну и ждать, пока Нацу придет в себя. Он подошел сзади, она чувствовала спиной его молчаливое присутствие. Люси стояла в центре сцены и смотрела в глаза своим последним зрителям. Ей хотелось бы сыграть в этом мире другую роль. Светлую и чистую. Со счастливым концом. И гореть во время спектакля, как можно ярче. Но реальность оказалась такова, что не всегда мы выбираем, кто будет смотреть со сцены нашими глазами. И вот, в итоге, из героя и смельчака ты внезапно превращаешься в жертву. А человек, которого тебе хотелось бы считать своим другом, внезапно превращается в твоего палача. — Ну же, не томи нас, сынок, — не скрывая предвкушения в голосе, пропел Джиемма.

Anberlin — Feel Good Drag

— Давай, Люси, дыши, — по ее плечам скользнули длинные пальцы Грея. Прикрыв глаза, она представила, что это веревки тянутся к ее шее. — Запомни этот последний вдох. И насладись им, потому что другого такого уже не будет. Он нарочито медленно завел выбившиеся пряди волос ей за ухо и говорил, щекоча ухо своим горячим дыханием. Под прикрытыми веками защипало. Где-то снизу донесся отчаянный стон Нацу. Она слышала, как громко бьется ее собственное сердце. И чувствовала, как пальцы Грей скользят вверх по ее шее. А после она сделала медленный и глубокий вдох, понимая, что он действительно последний. Тогда Грей коснулся губами ее виска и накрыл ладонью сразу и рот, и нос, перекрывая поток нового кислорода. Она интуитивно схватилась за его руку и попыталась стянуть ее со своего лица, но не тут-то было. Он держал ее железной хваткой. Тогда она забила по полу ногами, пытаясь вырваться, но он прижал ее свободной рукой к своей груди, лишая и возможности двигаться тоже. Лишиться возможности дышать — было максимально мучительно. Лучше бы он пронзил ее сердце клинком, или выстрелил в висок. А описать словами то, что чувствовала Люси эти долгие секунды, было невозможно. Она горела изнутри. Все ее внутренности пылали, крича о том, что им хочется жить. А после случилось сразу несколько вещей. Послышался тихий хлопок, после которого всю комнату в несколько коротких секунд заволокло дымом, который поднимался от пола. Она не видела абсолютно ничего, только плотный серый туман, который прожигал ей глаза. Грей, продолжавший прижимать ее к себе, дернулся в сторону, продолжая зажимать ей рот и нос. Ее мотало из стороны в сторону, она даже попыталась сопротивляться, но парень грубо встряхнул ее и потащил дальше. Потом ее ноги оторвало от земли, и она почувствовала неприятный толчок, а после падение. Рука, перекрывающая ей кислород, исчезла, и она закашлялась, хрипло и жадно проглатывая воздух. Невероятно сладкий воздух. Открыв глаза, она поняла, что находится на крыше вместе с Греем и Нацу, которые, в отличии от нее, твердо стояли на ногах. А с неба на них, как из ведра, лил дождь. — Быстрее, — кто-то из парней подхватил ее за локоть и поволок за собой. Обернувшись, она увидела окно, из которого они выскочили и плотный дым, расползающийся из него по ближайшим крышам. Именно в этот момент в место, где она только что сидела, врезалась пуля. — Снайпер не видел, как мы выходили из-за дыма, но теперь мы здесь как на ладони. Это был Нацу. Все еще бледный, но невредимый и вполне стоящий на ногах. — Что вообще только что произошло? — приходя в себя, ошарашенно спросила Люси, что есть сил несясь по черепичным крышам чужого лагеря. Черепица отлетала из-под ног, пытаясь заставить ее скользнуть вниз. Но она была полна адреналина, она все еще могла дышать, и Грей — судя по всему — не пытался ее убить. Жизнь прекрасна! Несмотря на то, что сзади слышались выстрелы, а внизу уже виднелись люди, вышедшие из своих домов под свет неона и проливной дождь. — Это был наш план «Б», — крикнул через плечо Нацу, пытаясь на бегу достать одной работающей рукой камень Эфириона. — Ты же не думала, что мы попремся сюда без запасного плана? — не оборачиваясь, крикнул Грей, бежавший самым первым. Он сказал что-то еще, но Люси не услышала, потому что в этот момент он со всего размаху перепрыгнул с одной крыши на соседнюю. — Почему я не знала об этом плане?! Достав из-за пояса хлыст, чтобы быть готовой ко всему, Люси без раздумий перепрыгнула на соседнюю крышу вслед за Нацу. Доставать свой камень она не стала, пока особо не понимая, что должна делать. — Прости уж, — хмыкнул Нацу, останавливаясь и поддерживая ее после прыжка. — Мы много раз проделывали этот трюк, когда надо было быстро сматываться. Но было трудновато доставать дымовуху, когда Грей делал вид, что решил меня придушить и, мать его, душил по-настоящему! С тобой получилось круче. Но ты не смогла бы сыграть правдоподобно. — Я чуть не задохнулась, — надулась Люси. Это было обидно, но нельзя было отрицать, что и результативно это было тоже. — Грей специально не давал тебе дышать, — замешкавшись, Нацу заскользил вниз по раскуроченной крыше, но вовремя выкрутился и продолжил бег, нагоняя Люси. — Ты бы мгновенно вырубилась, вдохнув дым. Она хотела спросить у него что-то еще, но крыша вдруг начала уходить из-под ее ног. Что-то шарахнуло из-за спины, ударяясь ей под ноги, разрушая крышу. И она полетела вниз, в последний момент ухватившись рукой за остатки кровли. Она увидела сверху лицо Нацу. Он попытался протянуть ей руку, но вдруг вскинул голову и отскочил. Сверху прогремел разряд черной молнии. Понимая, что наверху намечается нешуточная битва, она попыталась подтянуться, чтобы помочь Нацу. Но едва дернулась, кусок черепицы отвалился, оставшись в руке. Она полетела вниз, отчаянно завизжав. Приземление на спину было не самым мягким. Было ощущение, что из нее вылетели все органы, и ей понадобилось какое-то время, чтобы предпринять попытку подняться. Над головой снова громыхнуло черным. А после, уже с другой стороны, полыхнуло огнем, да так, что она спешно прикрыла лицо руками, боясь зажариться. Нацу раздавил камень. Повернув голову, она поняла, что очутилась на каком-то складе. Повсюду валялись коробки и бочки. Пахло алкоголем и древесиной. Тяжело поднявшись, она медленно покрутила руками и ногами. Конечности уцелели. Чего не скажешь о ребрах. Судя по колющей боли с боку, там она точно что-то сломала. Но зализать раны она сможет и после. Нужно было срочно отсюда выбираться, да поскорее. Болезненно держась за бок, она немного поплутала в поисках двери или хотя бы окна. Свободной рукой она все еще сжимала кнут, то и дело опасливо оглядываясь. Загорелась крыша. Дверь нашлась за одним из стеллажей с бочками. Немного приоткрыв створку, Люси выглянула наружу. В узком переулке меж домов никого не было. Даже свет неона едва освещал это место издалека. Но она понимала, что ей так и так придется выйти на одну из улиц, на свет. Накинув на голову капюшон, она выбрала идти направо. Надежды на то, что ее попросту не заметят, рухнули практически сразу. — Эй, а ты еще кто такая? — послышалось сзади. Люси интуитивно обернулась. Это был мужчина, который сидел за большой бочкой, которая служила ему столом, с большой кружкой. Он был пьян и, казалось, не принимал душ целую вечность. Понимая, что диалог вряд ли состоится, она развернулась и, позабыв о сломанном ребре, что есть сил сиганула по улице. Мужчина начал кричать что-то ей вслед, что привлекло внимание других жителей. Вдалеке, на крышах, она видела взрывы. Пламя вздымалось вверх, закрывая собой ночное небо. Из-за столкновения с дождем поднимался сильный пар, поэтому силуэтов Нацу и Грея она не видела, но знала, что они оба живы. Потому что сквозь туман, серебрясь и сверкая на неоне, окрашиваясь в голубой и розовый, вырывался лед. Он принимал формы стрел, змеился спиралями, разрушая несчастные горящие здания окончательно, вздыбливался острыми пиками. Оставалось только удивиться тому, как Грею удается силой мысли заставлять стихию принимать нужную ему форму. У Нацу так не получалось. Его огонь хаотично окрашивал ночь, но его было так много, что с далека казалось, что горит целый горизонт. Казалось, что сейчас рассвет, и в небе загораются сразу десятки солнц. Засмотревшись, Люси поздно заметила, как в нее прямо с окон посыпалось все, что попадалось под руку местным жителям. Они кричали и плевались в нее, обливали ее — и без того мокрую до нитки — водой. Но она понимала, что все они обычные люди, которые просто защищают свой дом. И все это было мелочами по сравнению с тем, что за ней, быстро нагоняя, неслось сразу пятеро крепких мужчин с мечами и кинжалами наперевес. Еще немного и ее точно догонят и схватят. А сворачивать и прятаться уже некуда. Только вперед. Поэтому она сделала первое, что пришло ей в голову тогда. Она выхватила из-за пояса камень Эфириона и неуклюже раздавила его прямо перед лицом, жадно вдыхая. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — шептала она, чувствуя, как пробирает дрожью сначала кончики пальцев, а после — по нарастающей — все тело. Боль в боку уменьшилась, но не этого ей хотелось. — Ну же, пожалуйста, глупое тело! Выставив вперед руки, она напряглась всем телом, собрала в руках всю свою уверенность, всю свою силу и волю к жизни. Вспомнила все препятствия, что преодолела на пути сюда. Вспомнила всех тех, кто верил в нее и всегда ждал домой. Живой. И именно тогда… Снова ничего не произошло. Досадливо зарычав, Люси проглотила собственную обиду и резко развернулась, взмахивая единственным, что у нее было — хлыстом. Теперь вся надежда была только на него. Мужчины, все, как один, обнаженные по пояс, злые и жутко пьяные, приближались. В лучшем случае ее просто убьют. Она надеялась, что они поступят с ней так, и она не повторит судьбы той девушки с карими глазами. Только не это. Выждав момент, Люси что есть сил размахнулась хлыстом и, словно змею, пустила его вперед, стараясь охватить сразу всю толпу. В этом было преимущество ее оружия. Она целилась прямо по рукам, чтобы хотя бы выбить острые клинки и выиграть для себя время. Но глупая веревка, как назло, изогнулась на пол пути, и со свистом устремилась куда-то вверх. Люси взвыла от досады. Как же так, у нее ведь получалось на тренировках! Она уже приготовилась сражаться вручную, царапаться и кусаться, сделать все, что в ее силах, как вдруг, неожиданно, сверху посыпались сначала доски, а после и вовсе огромные деревянные бочки. Им не было конца. Они разбивались, заваливались друг на друга, но это было не главное. Главное, что они отрезали ее от преследователей! — Меткий удар, — услышала она сзади и обернулась. Грей несся на нее на полной скорости, скользя по вьющейся дороге изо льда, которая появлялась прямо у него под ногами, в воздухе. У него на щеке виднелся порез, рукав куртки попросту сгорел, оставив ужасные ожоги на руке, которые были покрыты сверху инеем. Она впервые так радовалась появлению Грея. — Подбросить, блондиночка? Говорят, ты решила посмотреть на лагерь без нас. Не дожидаясь ответа, он подхватил ее одной рукой, и она заскользила по льду следом за ним, обхватив его со спины руками. — Держись! Обернувшись, она увидела, что бочки все еще падают, и, не сдержавшись, расхохоталась. Кому расскажешь — не поверят. То ли удача сегодня повернулась к ней не филейным местом, то ли она действительно вдруг стала мастером по кнутам. Но факт оставался фактом. Она целилась по врагам. А попала в деревянную вертикальную конструкцию с краю у дороги, в которую складывали бочки с вином для паба. Они-то и разбивались теперь о землю, полностью перекрыв проход незадачливым охранникам. — Где Нацу? — Крикнула она Грею, который, выставив перед собой руки, указывал ими путь для ледяной дороги прямо по крышам, в сторону высокого забора. — И что с твоей рукой? — Нормально все, просто пришлось объяснить кое-кому, что не хорошо воровать чужую магию, — было сложно услышать его сквозь шум криков, дождя и звуков ломающихся домов. — А Нацу сейчас заберем. Он поднял их выше, и Люси смогла в полной мере рассмотреть то, что стало с лагерем Саблезубых после их небольшого побега. Часть зданий, ближе к воротам, пылала. Распространение огня останавливал лишь камень, преобладающий в архитектуре этого лагеря. Но даже это не спасло некоторые постройки от разрушения, после которого последовала и заморозка. Местами из земли торчали огромные острые пики, к которым уже подбирался огонь, сумасшедший жар которого Люси ощущала даже издалека. Бросив любопытный взгляд на пояс Грея, она обнаружила, что там совсем не осталось камней. Ему понадобился весь набор, чтобы победить противников и разрушить часть чужого лагеря. А отделался он лишь парой царапин и ожогом. Выходит, что он очень силен. А она и не знала даже. Думала, что он только выпендриваться горазд. — Надо успеть до тех пор, пока остальные искатели не проснулись. Нас догнали только те, что дежурили на воротах ночью, — крикнул ей Грей. Его голос стал напряженнее. Видимо эта дорожка изо льда давалась ему не просто. Вскоре она увидела его. Нацу. Не знай она, что это точно он — испугалась бы. Потому что на коньке на половину обвалившейся крыши, прижимая к ней ногой поверженного соперника, он был похож на демона. Нет, он был похож на самого дьявола! Все тело было охвачено огнем. Он был частью его тела, продолжением его кожи. И Нацу не повелевал этим огнем, он сам был им. Необузданной стихией, смертельно опасным и… страшным. Пугающим. — Эй, головешка, давай тухни! Лед тает, — крикнул Грей, нарезая круги над ним. Нацу поднял лицо наверх, и огонь моментально отделился от него, как по команде. Его унесло ветром. Жар и смертельная стихия в одно мгновение сменились довольной белозубой улыбкой с озорными ямочками на щеках. — Я же говорил, что ее не убили! Я же тренировал ее, — крикнул он, махнув рукой. — Надо убираться, я отрезал часть охраны огнем, но у меня закончились камни. Опустившись ниже, Грей протянул руку, и Нацу, подпрыгнув, ловко ухватился за нее, вскарабкиваясь за спину Люси. Он все еще был ужасно горячим, поэтому лед стал мягче, но по крайней мере не таял. Пока. — Ой, я вижу еще троих, — деловито заметил Нацу. — Сзади. — Нет времени на них, — раздраженно рыкнул Грей. — Объяснишь это им? Я тут понял, что собеседник из меня не очень. — Черт возьми! Ледяная горка остановилась прямо в воздухе. Вытянув вперед руку, Грей стукнул по раскрытой ладони кулаком. И дождь за их спиной вдруг завис в воздухе. Люси ахнула. Все замерло. А после все снова пришло в движение. С неба посыпались острые замерзшие капли дождя, заставляя преследователей спешно падать навзничь и прикрывать руками головы. Грей продолжил движение, но дорога стала заметно тоньше. Чем дальше, тем бугристее она становилась. Удержаться на ногах стало очень сложно, и они не падали лишь потому, что крепко держались друг за друга. — У тебя магия заканчивается, — крикнул сзади Нацу. — А то я не заметил! — огрызнулся Грей. И тогда Люси вспомнила. Будто в голове зажглась воображаемая нить неона. Осторожно оторвав одну руку от Грея, она сорвала с пояса последний камень Эфириона и, навалившись брюнету на спину, раздавила его прямо у него перед носом. — Умоляю, унеси нас отсюда, — взмолилась она, пока Грей жадно вдыхал пыльцу. — Как скажешь, куколка. И он выстраивал свою ледяную дорожку до самого леса, до тех пор, пока они не затерялись где-то в деревьях. Очутившись за воротами, Люси осторожно обернулась, ловя лицом собственные волосы. Левая часть лагеря Саблезубых пылала. И ей стало даже как-то стыдно, будто эти люди и не насиловали своих товарищей. Будто они не пытали людей. Будто они не заставляли ее друзей душить ее потехи ради. Сегодня она впервые почувствовала себя сильной, способной абсолютно на все. Даже на невозможно. Она менялась. И больше ни разу не обернулась назад.