Ночь, когда пролились звезды

Это пробуждение было таким же рваным и беспокойным, как и сон, что терзал ее и никак не хотел выпускать из своих скользких пальцев. С тяжелым рваным вдохом она вынырнула в реальность и замерла, все еще пытаясь скинуть с себя тот липкий кошмар. Осознание того, где она и как оказалась в этом душном и пыльном помещении, на пропахших алкоголем простынях, приходило к ней с большой неохотой. Единственное, что помогло проложить путь к реальности окончательно — тихий размеренный скрип и чужое дыхание. Открыв глаза и повернувшись набок, она увидела Грея. Он сидел на полу, привалившись спиной к груде холстов и бесстрастно водил карандашом по белой бумаге большого блокнота. И даже то, что их взгляды встретились, его нисколько не смутило. Он продолжал сосредоточенно рисовать. — Который час? — хрипло спросила Люси, прочищая горло. Безумно хотелось пить. Но, зная Грея, если у него здесь и завалялось что-то, то спичку к этому лучше не подносить. При виде его непривычно спокойных выразительных глаз, обрамленных густыми черными ресницами, она с содроганием вспомнила образы из своего видения. Что это было — чужие воспоминания или ужасный, дурной сон? Конечно, она знала, что это было. Как и то, что так и не смогла сомкнуть пальцы. — Понятия не имею, — беспечно пожал плечами Грей и продолжил рисовать, периодически заглядывая в ее лицо. И это так сильно ее разозлило! — Можешь оставаться здесь и дальше, а я иду за Нацу! — вскочив на ноги, она чувствовала, что ее колотит от гнева его отношение ко всему происходящему. Но как только их взгляды встретились вновь — ее прямой и гневный и его спокойный и бесстрастный — она вспомнила ужасающие видения прошедшей ночи, и весь гнев сразу испарился. Она помнила его чувства, что тогда ощущались совсем как свои. Чувство абсолютной беспомощности и затопившей сердце несправедливости. Чувство потери и тупого гнева. Чувство всепоглощающего одиночества. Ее пробрала дрожь, а вместе с ней пришло и осознание — она даже понятия не имеет, о чем он думает сейчас и что чувствует. Какие барьеры ставит внутри собственной души и что за ними скрывает. Чтобы понять его, ей пришлось бы пережить то, чего она ни за что бы не пережила. — Чего уставилась, куколка? — нахмурив брови, тихо и настороженно произнес он. Он не помнил. Он не знал. Но почувствовал неладное. — Ничего, — уже без капли гнева, тихо ответила она, застыв у лестницы. — Идем? Она винила себя. Она была так не права, позволив себе вторгнуться в чужое сознание. Но тогда ее состояние было сравнимо с безумием. С агонией, с голосом в голове, который велел ей докопаться до сути. И она дала себе обещание впредь научиться посылать этот голос в задницу. — Нет, — вдруг покачал головой Грей и наклонил ее, сделав в блокноте еще пару штрихов. — Еще не рассвело? — догадалась Люси. Конечно, не смотря на паталогическую испорченность характера Грея, понятия о дружбе и чести у него явно имелись, как бы старательно он их не скрывал. Ей так хотелось подойти к нему, сесть рядом и просто молча обнять. Но она не была уверена, что он ее не оттолкнет. — Верно, — сухо ответил Грей и откинул в сторону блокнот, перелистывая его на чистый листок, чтобы Люси не могла увидеть рисунок. Как? Как он пережил столько потерь и не шагнул в толпу Светочей, просто чтобы больше не чувствовать? Просто, чтобы больше не было больно. Наверное, она поступила бы так. Потому что грудь все еще разрывало от пережитых эмоций другого человека. Она подумала, что у человеческого сердца есть какой-то лимит боли, который оно способно пережить. И Грей его уже исчерпал. — Мне здесь нравится, — прислонившись спиной к стене и прикрыв глаза, она осела на пол. Ей просто нужно было что-то ему сказать. — Претендуешь на мое любимое место, куколка? — она не видела его лица, но слышала, как он хмыкнул. — Как я уже говорил, в моей лодке только одно место. — Я помню, — теперь уже понимающе улыбнулась она. Сейчас она чувствовала, будто по ее телу провели линию — от макушки и до ног — разделившую ее на две равные части. Одну грело приятным теплом от предстоящей встречи с Нацу, и в то же время неприятно крутило от волнения за него. Вторая же будто пылала. И в центре бушующего пламени мелькали лишь фрагменты собственных и чужих чувств, перемешанных межу собой. А где-то на горизонте она видела серые грустные глаза и слышала хриплое «Люссссси…». Рассвет наступил через час. Как только Грей откинул люк, она увидела, как последний силуэт Светоча растворяется в оранжевых лучах солнца. Назад она практически бежала, не помня себя от волнения. По началу Грей ворчал на нее за это, но после и сам ускорил шаг. Что могло случится с Нацу за одну ночь? Да что угодно. Сколько бы предостережений не донеслось до нее сзади, она все равно влетела в заброшенный храм первой. Ее встретила непроглядная темнота. Но больше всего пугала тишина. — Нацу! — крикнула она, пока Грей сзади разжигал трубку неона. — Эй, демоны, мы здесь! Все сюда! — передразнил ее Грей. Люси насупилась, но теперь уже шла рядом с ним, в круге света, внимательно смотря под ноги. Он не отозвался на ее голос. Почему он не отозвался? — Надеюсь, выдержит, — бормотал себе под нос Грей, привязывая конец веревки, которую он нашел в своем укрытии, к ближайшей разрушенной колонне. Закончив, он подергал за бичевку, чтобы убедиться, что она держится. Закинув ее в яму, он посветил вниз, но неон не доставал до дна. И Люси сводила с ума эта неизвестность. — Как думаешь, может он уже нашел выход? — Тогда он бы ждал нас здесь, — ответил Грей, и ей сложно было сказать, что он чувствовал сейчас — беспокойство или же безразличие. Она волновалась. Волновалась, когда Грей скинул с плеч рюкзак, волновалась, когда он прикрепил неон к поясу и спрыгнул с уступа, хватаясь за веревку, волновалась и когда он поднял на нее взгляд. — Подожди-ка меня на улице, куколка, без меня здесь будет темно и стра-ашно. — Нет, — упрямо отрезала Люси и шагнула к краю пропасти. — Я иду с тобой. — Нет, не идешь. А попробуешь, я разозлюсь и скину тебя за ногу вниз. Люси замерла на мгновение, а после в ее голове что-то ярко и победоносно засветилось. — Я бы и рада послушаться, — сжав губы в тонкую линию, ответила она. — Но мы же проголосовали, помнишь? Вы с Нацу оба проголосовали за то, что одну меня здесь оставлять нельзя. — Это кто же научил тебя быть такой сучкой? — вдруг весело хмыкнул Грей, спускаясь чуть ниже и освобождая место для нее. — Думаю, это был ты. Слезать вниз по скользкой веревке оказалось сложнее, чем казалось со стороны. Поэтому, к своему стыду, она пару раз «уселась» пятой точкой на голову Грея, чем вызвала его недовольное, но тихое ворчание. Здесь любой, даже самый тихий звук, эхом отскакивал от стен и устремлялся в путешествие по руинам, ускоряясь и нехотя затихая. А воспаленное воображение уже вовсю рисовало в сгустившейся вокруг темноте чужое присутствие. Если бы не Грей, она бы точно струсила. Внизу оказалось невероятно влажно и липко. Воняло, и правда, как на помойке, и Люси с трудом сдерживала рвотные позывы. Нацу здесь не было. — Да где он, черт возьми? — сквозь зубы прошипел Грей, осматриваясь. А в вытянутой руке он сжимал трубку неона — их единственный источник света. — Не мог же он просто испариться, давай осмотримся! — нервно выдохнула Люси, чувствуя, как паника за друга застряла комом в горле. Даже просто представлять, что могло случиться с ним было нестерпимо больно. Грей начал двигаться вперед, пытаясь нашарить рукой ближайшую стену, Люси сразу за ним. Нога вдруг застряла в чем-то вязком с чвакающим звуком, и она замешкалась, как вдруг где-то сбоку послышался посторонний приглушенный звук. — Это Нацу! — воспряла духом она и на радостях высвободила ногу из плена. Но Грей рванул к ней и перехватил за запястье, предостерегающе округлив глаза. — Или это не Нацу. — И что, так и будем стоять и гадать, Нацу там или нет? — разозлилась она и выдернула руку из его плена. С трудом разбирая дорогу, не помня себя от волнения и бешено колотящегося в груди сердца, она двигалась на звук. Полукруг неона сначала замер, а после двинулся за ней — значит Грей все-таки ее не бросил. Оказалось, что яма имела округлую форму, а ее стены были выложены из камня, полностью покрытого плесенью. Когда звук повторился, Люси чуть сменила направление своего движения, перемещаясь вдоль стен, и только тогда наткнулась на проход. Наверняка, на него же наткнулся и Нацу ночью. Здесь было очень узко, но потолок уходил высоко вверх, в темноту. Они шли по коридору от силы минут пять, но Люси казалось, будто прошла целая вечность. Будто они попали во временную петлю и теперь будут безнадежно бродить по темноте до конца своих дней. Это сводило с ума, поэтому она не выдержала и снова окликнула Нацу. — Хочешь, чтобы я заткнул тебе рот? — зло шикнул на нее сзади Грей, положив руку ей на плечо. Но тут же выпустил ее, потому что где-то совсем рядом послышалось знакомое: — Люси? Этого было достаточно, чтобы потерять оставшиеся крупицы рассудка и сломя голову броситься на звук его голоса. До этого момента она так и не представляла до конца, как сильно волновалась за него. Как сильно боялась его потерять. Она увидела его лицо, освещенное неоном лишь в самый последний момент — когда буквально рухнула лицом ему в грудь и изо всех сил обхватила его руками. Только так она могла убедить себя в том, что вот он здесь, и с ним все хорошо. Она чувствовала его дыхание на своих волосах, чувствовала ритмичный стук сердца, который вдруг замер, чтобы после ускорить свой рваный ритм. Она чувствовала, как вздымается его горячая грудь под ее щекой в чуть влажной от сырости футболке. — А вы не очень-то и спешили, да? — тихо хмыкнул Нацу, явно пытаясь немного разрядить обстановку. А после его руки, зависшие в нерешительности в воздухе, неуверенно опустились на спину тихо всхлипывающей девушке. — Ну чего ты? Было ощущение, что она снова делает что-то непозволительное, но сдержать этот искренний порыв было выше ее сил. — Охренел? — напомнил о себе Грей, приваливаясь к стене плечом и скрещивая руки на груди. — Из-за тебя нам пришлось сражаться с целой армией Светочей! И вот она, твоя благодарность? — Сражаться? — чуть сжав ткань на футболке Люси и незаметно проведя по ней большим пальцем, Нацу хмыкнул. Люси не видела его лица, но знала, что он иронично изогнул бровь. — Убегать, — пояснила она и подняла на него влажные глаза, немного успокоившись. Теперь она окончательно убедилась в том, что это именно он, а не плод ее воспаленного воображения. — О, уже правдоподобнее, — устало улыбнулся он, опустив на нее взгляд, и мягко отстранился. От этого жеста Люси отчего-то смутилась и сделала шаг назад. — И, наверное, не с армией, а с тремя-четырьмя? Вопрос адресовывался Грею, но тот лишь фыркнул, а ответила Люси. — Нет. Их точно было не меньше двадцати, но я не считала. — Ага, ты делала ноги, — хмыкнул Грей и поймал на себе недоверчивый взгляд Нацу. — Да знаю я, сам впервые видел, чтобы их было так много. Не веришь мне, послушай свою подружку, она слишком глупа, чтобы правдоподобно лгать. — Эй! — возмутилась девушка, но продолжать не стала, уловив крайнее удивление Нацу. Его же беспокойство снова перекинулось и на нее. — Ребята, может давайте уже выбираться отсюда? Жутко здесь как-то. — Жутко ей, — вдруг его лицо из настороженного превратилось в загадочное, с легкой хитрецой. — Это мне пришлось всю ночь провести в компании мертвеца. Нацу ждал реакции на свои слова, как хвастливый мальчишка так, будто только что сообщил, что голыми руками победил дракона и выиграл приз. И он ее дождался. Грей пытался скрыть заинтересованность, но в его мальчишеских глазах засиял интерес. А Люси и вовсе отреагировала бурно, охнув и удивленно вскинув брови. — Жуть какая, — поежившись, выдохнула она. — Тогда тем более, давайте уйдем. — Не так быстро, — самодовольно хмыкнул Нацу и победоносно ухмыльнулся одним уголком рта. — Вы просто обязаны на него взглянуть! — Чего? Вот еще! Не буду я смотреть на мертвеца! — Люси испугалась не на шутку, а вот Грей тут же оттолкнулся от стены и выжидающе уставился на Нацу. — Мы с тобой потом обсудим, чем лучше не кадрить девчонок. А теперь показывай давай своего жмурика, и по домам. А то и так слишком много развлечений для одной вылазки. Убийства, трупы, погони. У меня что, день рождения? — Чувак, это тебе сразу на три дня рождения вперед! — возбужденно воскликнул Нацу и, развернувшись, повел их в боковой узкий коридор — еще уже предыдущего. Здесь плечи то и дело задевали склизкие стены, но не пойти с ними она не могла — слишком страшно. К тому же, она не позволила бы Нацу снова оставить ее. Ни Нацу, ни Грею тоже. Шли они недолго. Пару поворотов по закоулкам и вот они уже в широкой округлой комнате с полом, укрытым мхом и потолком, смыкающимся контрфорсами над головами в продолговатый купол. Здесь пахло чуть лучше, чем везде, но не это было сейчас важным. Важно было то, что в центре комнаты светилось слабым голубоватым свечением нечто, по форме напоминающее ящик. Но благодаря Нацу она уже знала. Не ящик. Гроб. Он стоял по постаменте из трех ступеней, который лишь подчеркивал его важность. И лишь с опаской подойдя ближе, Люси смогла убедиться, что гроб действительно был полностью высечен из массива Эфириона. А внутри лежал человек. — Обалдеть, да? — не скрывая своего восторга, воскликнул Нацу. — Не поспоришь, — присвистнул Грей и первым подошел ближе. — Это тут ты всю ночь тусовался? — Ну да, тут по крайней мере светло, — пожал плечами Нацу и сверкнул в Люси игривым взглядом, но сама она восторга парней не разделяла сразу по нескольким причинам. Во-первых, странным был сам факт того, что кто-то оставил в таком месте гроб с телом мужчины. Это что, какая-то погребальная? Хотели ли ему отдать таким образом почести или, наоборот, спрятали от всего мира? Во-вторых, поражало количество Эфириона из которого был сделал гроб. К чему такое расточительство и почему именно Эфирион? И в-третьих, что было самым важным, пробирающим мурашками до костей. Тело. Дышало. — Он что, спит? — настороженно подходя ближе, спросила Люси. — Черт его знает, я пытался разбудить, — взобравшись на ступеньки, Нацу по-хозяйски постучал костяшками пальцев по крышке гроба, а после и вовсе взобрался на нее верхом. — И открыть пытался. Без толку. Сдох, наверное. — Совсем тупой? Он же дышит, — закатил глаза Грей и наклонился, чтобы рассмотреть лицо мужчины. Оно было белое, как простыня, что выделялось еще отчетливее на фоне отросших черных, как смоль, волос. — Что будем делать? Эфириона-то тут — целое состояние. — Я пытался отколоть кусочек, но без магии тут никак, — признался Нацу. — Так что притащим его в лагерь прямо так. — Да мы скорее сдохнем, чем дотащим его! — Зато прикинь, как все охренеют! — улыбка Нацу стала еще шире. А когда и Грей тихо хмыкнул, стало ясно, что чему быть, того не миновать. — А если он проснется? — удивляясь, как быстро они находили общий язык, когда нужно было совершить какое-то безумство, воскликнула Люси. — Круто, — пожал плечами Грей. — Поможет нам его тащить. Как они тащили эту громадину сквозь узкие коридоры, с трудом вписываясь в повороты, а потом привязывали ее с двух сторон веревками, чтобы вытащить их ямы — Люси предпочла бы никогда больше не вспоминать. Наверное, она сбросила с десяток лишних килограммов, хоть основную нагрузку и приняли на себя парни. А для того, чтобы дотащить гроб до лагеря сквозь лес, ушло целых три дня. К концу второго у них закончилась еда — пришлось искать по лесу растительность. А от жажды их спас ручей, ради которого им пришлось сделать небольшой крюк, но парни упрямо тащили свою находку домой. — А теперь еще раз, — в очередной раз начала разговор Люси. — Вас вообще ничего не смущает? Вот совсем? — Дай угадаю: тебя смущает, — обливаясь потом на очередном привале, отозвался Грей. — Конечно! — воскликнула Люси, пытаясь найти хотя бы в глазах Нацу частичку понимания. — Мы даже не знаем, кто этот человек! А что, если его не зря запрятали в тот подвал? — Да плевать я хотел на этого жмурика, — в такт ей воскликнул Грей, схлестнувшись с ней взглядами. — Ты вообще видела, в чем он лежит? Тут Эфириона столько, что мы сможем целый год не видеть этот вонючий лес. Откроем его, переложим парня во что попроще, и пусть себе дальше отдыхает. — И ты так думаешь? — не в силах унять свое волнение, она вновь обратилась к Нацу, который задумчиво разглядывал лицо брюнета за толщей Эфириона. — Не совсем, — признался Нацу, переводя взгляд на нее. — Эфирион — это конечно хорошо. Но что, если этому парню нужна помощь? Он ведь еще дышит. — Ох, ну конечно, — закатил глаза Грей. А Люси тогда перестала задавать один и тот же вопрос. Слова Нацу задели ее. И как она сразу об этом не подумала? Неужели, ее сердце начинает черстветь? Нет, она этого не хотела. И ни за что не допустит. Просто на нее навалилось так много за последние дни, что она напрочь растеряла способность думать и рассуждать. Но уже после нескольких часов молчаливого пути, она окончательно решила для себя, что они поступили правильно. Ведь когда-то и Нацу мог увидеть опасность в ней, прыгнувшей из окна. Он мог бы просто пройти мимо, и тогда ее история закончилась бы намного раньше. Когда закончился лес, а на горизонте среди бесцветных песков показался лагерь Хвостатых — их дом — Люси казалось, что она не сделает больше ни шага. Но ей было грех жаловаться, тяжелее всего приходилось парням из-за неподъемной ноши, за которую их могли с легкостью прикончить чужие Искатели, едва встреться они им по дороге. Приближались к воротам они уже глубокой ночью. Грей был так измотан, что даже не огрызнулся на Бикса, который встретил их своими дурацкими шуточками, не спеша открывать ворота. Ситуацию спасла Эльза. Она вышла на шум, а за ней семенила взволнованная Лисанна. Конечно, ведь они уже давно должны были вернуться. — Бикслоу, ворота, — сухо рубанула словами Эльза, а ночной сторож от неожиданности соскочил со стула, уронив связку ключей. А пока он искал их, припав к земле, Эльза подошла ближе и с настороженностью осматривала пришедших. Лисанна же даже не пыталась скрыть своего удивления вперемешку с волнением. — Твоя вторая подружка, кажется, волновалась, — хмыкнул Грей, который к этому моменту уже опустил свою половину гроба и устало привалился к нему боком. — Заткнись! — вдруг рявкнул на него Нацу, на что брюнет театрально поднял вверх руки, будто сдаваясь. Когда Бикслоу наконец открыл ворота, Эльза отступила в сторону, уступая им дорогу. — Несите в зал для собраний. Там и расскажете все. — А «отдохнуть» нам что, не полагается? — закатил глаза Грей, но Эльза ничего не ответила, лишь хмуро стрельнув в него взглядом. — Все целы? — поравнявшись с Люси, которая плелась в хвосте, Лисанна смахнула с ее плеча волосы, запачканные чужой кровью, и нахмурилась. — Мы целы, — заверила она подругу, с удовольствием вдыхая запах места, уже успевшего стать ей домом. После долгой разлуки он ощущается особенно остро. — Это… — Главное, что не ваша, — понимающе перебила девушка и приобняла ее за плечи. От нее пахло пабом с его незабываемым ароматом свежей выпечки и печеной курятины. Боже, Люси бы отдала собственную руку, чтобы съесть целую тарелку куриного супа. В круглом зале для собраний было темно, но никто не стал включать свет — гроб из Эфириона здесь сиял гораздо ярче, чем в непроглядной темноте подвала. Нацу с Греем испустили синхронный выдох облегчения и опустили свою ношу в центре комнаты. В тот же момент к ним присоединилась и Эльза с Биксом. — А ворота кто будет охранять? — изогнул бровь Грей, глянув на Бикса, который едва не свернул шею, выглядывая из-за плеча Эльзы на сияющий гроб. — Плевать на ворота, я же умру от любопытства! — воскликнул парень, все же не решаясь обогнать аловолосую командующую. — Вы где это вообще откопали? — На самом деле, это о-очень длинная история, — устало зевнул Нацу, пытаясь размять затекшие руки. — Вот значит как, — подойдя ближе, Эльза присела на корточки перед гробом и внимательно осмотрела его владельца. — Знаете, кто это такой? — Понятия не имеем, — заверил ее Грей. — Зато знаем, из чего сделана эта коробка. — Хорошо, — выпрямившись, Эльза обернулась и поочередно вгляделась в лица троих уставших Искателей. — Расскажете все завтра. А пока я найду кого-то, кто проследит за этой штукой. — Разумно, — развернувшись, Грей первым зашагал к выходу из зала и вышел на улицу. А Нацу не спешил уходить, приблизившись к Эльзе. Лисанна не сводила с него взгляд, а Люси поймала себя на мысли, что и сама не спешит уходить без него. — Эльза, мы не знаем, что это за штука и на что она способна, — с непривычной серьезностью заговорил он. — Поэтому тем, кто здесь останется, лучше выдать побольше Эфириона. — Так и сделаю, — коротко кивнула Эльза и обернулась к Биксу. — Разбуди Эвергин и Фрида. Приведи их сюда. — Понял. Вслед за Биксом зал покинули и Нацу с Люси. Лисанна осталась с Эльзой, побоявшись оставлять ее одну вместе с загадочным гостем. — Отдыхайте. Завтра я занесу вам перекусить, — улыбнулась она им напоследок. А Люси ее обещание не могло не порадовать. Есть хотелось ужасно, но на удивление совсем не хотелось спать. Зато от горячей ванной она бы точно не отказалась. Интересно, ей удастся хоть когда-нибудь избавится от запаха гари и крови в волосах, которые из пшеничных уже давно превратились в розовые. По центральной улице они с Нацу шли молча. Люси хватало и того, что он жив, цел и снова рядом. Скоро все наладится, и жизнь снова потечет по привычному руслу, она знала это точно. Она могла бы снова и снова прокручивать в голове воспоминания Грея или кровавые события ночи в лагере шаманов, но сейчас ее глаза слепил родной свет неона, а лицо ласкал теплый летний воздух. Она дома. Все будет хорошо. Вдруг она поняла, что больше не слышит размеренные шаги Нацу рядом со своими. Остановившись, она обернулась и увидела, как парень остановился, прислонившись спиной к чужому дому и закинул голову назад, задумчиво уставившись на тонкий полумесяц луны. Его лицо было расслабленно, но взгляд хмурился, чувствовалось, что у него внутри что-то происходит, и Люси чувствовала это так, будто между ними протянулась невидимая нить. Вена, связавшая их этой ночью, обрушившейся на них облегчением после всего пережитого. Это было так странно и будоражило у нее внутри что-то, чего она так до конца и не поняла. — Ты в порядке? — шепотом, чтобы не разбудить спящих Хвостатых, спросила Люси, приблизившись к нему. А Нацу продолжал завороженно рассматривать луну, неосознанно кусая губу. Люси встала спиной к стене дома рядом с ним. Она была холодная. А его рука, которой она едва касалась пальцами, была невыносимо горячей. — В какой-то момент, я был уверен, что больше не вернусь сюда, — на выдохе сорвалось с его искусанных губ. — Глупости, — протянув руку в сторону, Люси дотронулась до тыльной стороны его ладони пальцами уже осознанно. — Мы бы ни за что не оставили тебя там. — Да, — опустив глаза в пол, Нацу прикрыл глаза и повторил. — Да. Я просто устал. Эта короткая фраза, брошенная им так небрежно, заставила все у нее внутри сжаться, а после взорваться тупой болью. Оторвавшись от стены, она удивленно уставилась на его спокойное лицо с прикрытыми глазами, залитое голубым и розовым. И вроде бы все нормально, он не кричал, не злился, не корчился от боли. Но только близкие для Нацу люди знали, что такое отстраненное спокойствие для него — это отнюдь не нормально. Для Нацу свойственна улыбка от уха до уха, игривые ямочки на щеках, искры в зеленых глазах и даже слепая ярость, возникающая в критических ситуациях, была типична для него. А сейчас, смотря на него, слушая его спокойное дыхание, Люси острее обычного поняла, что он совсем не в порядке. И ей до боли в груди хотелось с этим что-то сделать. — Что с тобой там случилось? — встав перед ним, она протянула руку, но так и не решилась дотронуться до его щеки. — Расскажи мне. — Да ничего такого, — беспечно пожал плечами Нацу и открыл глаза. Но она знала, что он лжет ей сейчас. И он понял, что она раскусила его, едва их взгляды встретились. Отчего сделал глубокий вдох и выдох, запуская пятерню в волосы. — Просто знаешь, там было так темно, и время тянулось так долго… Я был уверен, что вас не было по крайней мере неделю, я не понимал, день на улице или ночь. Я не думал, что это окажется так сложно для меня. Гораздо сложнее, чем стрелять в демонов или уносить ноги от Светочей, понимаешь? Она не совсем понимала, но все же коротко кивнула, просто, чтобы он продолжал. Она знала. Знала, что, если озвучить вслух свои переживания, ты отпускаешь их на свободу. Сложнее всего начать говорить. — Я тогда только об одном мог думать, — он облизал губы, будто сомневаясь, говорить ему дальше или нет. — Глупо, наверное, но я думал о Хеппи. Люси вдруг ощутила легкое разочарование, но промолчала. А Нацу отчего-то усмехнулся, снова взглянув на нее. — Я представлял, что кто-то другой будет приходить туда, болтать с ним о всяком, хоть он и не понимает ничего. Думал, что кто-то будет зажигать фонарики и лежать там на подушках вместо меня, — помолчав немного, он протянула руку и подхватил прядь волос с ее лица, убирая ее за ухо. Так невесомо, что по ее щекам побежали мурашки. А после он убрал руку, случайно — или нет — проведя кончиками пальцев по ее скуле. — Кто-то приведет туда тебя. Вместо меня. Люси задохнулась. Из центра живота поднялось что-то невероятно теплое. Медленно, выталкивая из ее тела кислород. А после остановилось где-то поперек горла, лишая ее возможности разговаривать. Это чувство было даже сильнее страха, который сковал ее, как только она сбросилась с окна Ночлега. Это как гореть не сгорая. — А еще я не мог перестать думать о море, — продолжил Нацу, сунув обе руки в карманы. Его губ коснулась едва заметная улыбка. — Почему именно о море? — наконец, смогла выговорить она. — А почему бы и нет? — игриво вздернул брови он. Это снова был тот Нацу, которого она знала. — Все бы отдал сейчас, чтобы просто окунуться. — Могу уступить тебе свою очередь в ванную, — она считала, что поступила благородно, но неблагодарный Нацу только громко фыркнул и закатил глаза. — Сразу видно, что ты ни разу не купалась в море, темнота. Люси видела, что его настроение пришло в равновесие, и это не могло ее не радовать. Но сейчас, смотря на его полуулыбку и наигранно снисходительный взгляд, она вдруг ясно осознала, что ей катастрофически мало. Но чего именно, она не знала. Это чувство толкнуло ее сделать неосознанный шаг вперед — к нему — и выпалить: — Тогда и я хочу искупаться в море. Нацу вдруг посмотрел на нее очень серьезно и задумчиво облизал губы. А после одобрительно хмыкнул. — Прямо сейчас? — Прямо сейчас, — уверенно кивнула Люси и заговорчески улыбнулась ему в ответ. — Вот прямо так сразу? Никаких расслабляющих ванн и теплой постели с подушками? — уточнил Нацу, прищурившись. — Снова в путь, но на этот раз к морю? — Да, именно так. — Я тебя за язык не тянул, — кровожадно улыбнувшись, Нацу схватил ее за руку и бодро зашагал в сторону выхода из лагеря. Да, Люси ужасно устала. Да, у нее болели ноги. Да, она не мылась черт знает сколько дней, а в волосах у нее, наверняка, поселился целый выводок лесных насекомых. Но сейчас, быстро шагая с ним вдвоем подальше от остальных. В место, куда был доступ только им двоим, она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Она чувствовала, что только это правильно, так должно быть. Она хотела совершить это маленькое безумие вместе с ним, это поднимало у нее в душе все те чувства, что давно осели где-то в глубине. Бикс еще не успел вернуться на свой пост, поэтому им удалось выскользнуть наружу незамеченными. У Нацу все еще осталась трубка неона, которую скинул ему Грей, и именно ей он освещал их путь. И почему-то была уверенность, что по пути им никто не встретится. Что сейчас все просто обязано было пройти, как по маслу. Так и случилось. Вскоре они добрались до скелета древнего чудища, и в лицо ударил ласковый солоноватый морской воздух.

Adelitas Way — What You Want

Нацу повел ее вдоль высокого обрыва в сторону — туда, где земля плавно уходила ниже. И вскоре они добрались до места, где можно было спуститься вниз, к воде. Нацу спрыгнул на песок первым, тут же обернувшись и подхватив прыгающую следом Люси под руки, делая ее посадку максимально мягкой. — А там глубоко? — Люси наблюдала за тем, как Нацу скидывает с себя обувь и приближается к воде так, чтобы волны слизали с его ног всю усталость. — Даже если и так, что с того? — отозвался Нацу, скидывая с себя футболку и штаны, оставаясь в одном нижнем белье. Когда он обернулся, к ней, Люси испытала легкое смущение, но оно было совсем не таким, как тогда, когда он пристыдил ее за переодевание при нем в первый день. Тогда они были едва знакомы, но сейчас все было иначе. Она испытала лишь легкое волнение, скидывая одежду вслед за ним, но это не казалось ей неправильным. Она доверяла ему, чувствуя, как он доверяет ей. — Я ведь плавать не умею. Оставив на влажном песке штаны и футболку, она подошла к Нацу, который терпеливо ждал ее у воды, ощущая босыми ногами твердый прохладный песок. Луна светила прямо у него за спиной, поэтому его лицо оставалось в тени, но она знала, что он не сводил с нее взгляд все то время, что она шла. — Я же рядом, — в его голосе слышалась уверенность, и страх перед бесконечной водной стихией отступил на нет. Она чувствовала — точно знала — что он не позволит ей утонуть. Вода оказалась холодной, и в первые мгновения она боролась с желанием вернуться на берег. Но Нацу шел вперед, а после и вовсе сделал рывок вперед и скрылся под водой, вскоре снова выныривая и встряхивая влажными волосами. — Просто нырни, тебе понравится, — крикнул он ей и расхохотался. Он выглядел счастливым. Таким она не видела его уже давно. И она нырнула. Всего лишь по плечи, без головы, боязливо нащупывая ногами песчаное дно с водорослями, которые щекотали ее лодыжки. Сначала она задохнулась от резкого переохлаждения, а потом почувствовала головокружительную эйфорию. Это было неописуемо. Ее разгоряченное тело посреди необъятного ледяного моря, залитого лунным светом. Волны толкали ее обратно к берегу, сверкая и переливаясь в тусклом призрачном свете. И в этот момент она почувствовала себя невероятно одинокой, маленькой, но такой свободной. Ей захотелось расхохотаться и раствориться в этом мгновении. — Ты был прав, это не похоже на ванную, — крикнула она Нацу, который сделал пару гребков вдоль берега, а после приблизился к ней. — Это потрясающе. Волна прибила их почти вплотную друг к другу, Люси видела, как потемнели его светлые волосы от воды, как их разбросало по лицу, покрытому солеными каплями. Его густые ресницы превратились в четыре мокрые слипшиеся пряди. Она больше не чувствовала холод. — Я научу тебя плавать, — улыбнулся ей Нацу и вдруг резко подхватил на руки так, будто она совсем ничего не весила. Вода забрала на себя весь ее вес. А она лишь вскрикнула от неожиданности и обхватила его шею руками. Одна его ладонь касалась ее спины, вторая подхватила под ноги. А сама она прижималась боком к его теплому торсу, ощущая какой он твердый и рельефный без одежды. Щеки защипало от смущения, но она не собиралась отталкивать его. — Что мне делать? — только и спросила она, даже не пытаясь бороться с ураганом у себя в животе и с сумасшедшем стуком в груди. — Просто ложись на спину, выпрямись изо всех сил и позволь воде держать тебя, — пояснил Нацу и прижал ее к себе чуть крепче, проведя рукой по спине. Люси неосознанно переместила руку к его волосам, запустив в них пальцы. Она не знала зачем сделала это, все получилось само собой. — У меня не получится. — Я буду придерживать тебя за спину, хорошо? — Хорошо. Нацу переместил и вторую руку ей на поясницу, а она послушно отпустила его шею и постаралась лечь. Удивительно, но с поддержкой Нацу, ей и правда это удалось. Он держал ее на вытянутых руках, как пушинку, а она раскинула руки в стороны и уставилась на темное небо, позволяя своему телу качаться на волнах. Она была такой легкой, как маленькая птичка, которую ветер несет сквозь облака, на встречу солнцу. А потом Нацу убрал руки, и ее пятая точка неизбежно пошла ко дну, потеряв опору. Испугавшись, она не успела среагировать сразу, и ушла под воду с головой, хлебнув немного соленой воды. Ей казалось, что она вот-вот утонет, но тогда крепкие руки схватили ее за талию и дернули вверх. — Эй, ты зачем тонешь? — услышала она сквозь кашель, на всякий случай оплетая Нацу и руками и ногами. Чтобы он больше не смог отпустить ее. — А зачем ты меня отпустил?! — возмутилась она, хватаясь за него, как за последнюю надежду. А то, как близко его лицо оказалось от ее собственного она осознала только тогда, когда он ответил ей, касаясь кончиком носа и губами ее щеки. — Так учат плавать детей. Я же не знал, что ты так безнадежна, — щеку защекотало чужим дыханием, и первым порывом было отстраниться. Но она позволила ему притянуть себя еще ближе и провести кончиком носа линию от уха до подбородка. Это казалось безумием. Какое-то наваждение, сводящее ее с ума, и она не понимала в какой именно момент все началось, но ее притягивало к нему, как магнитом. Ее пугало — ужасно пугало — то, что творилось у нее в животе и в груди. Настоящий ураган. Но ей хотелось еще. И еще. И еще. Она хотела, чтобы ей становилось хуже. Словно компенсировала этой близостью все то время, что они проверили раздельно. Наверное, она сходила с ума. — Больше не надо. Не отпускай, — попросила она, слегка отстраняясь так, чтобы их лица оказались друг напротив друга. Теперь она стояла спиной к луне и видела только далекий свет неона не берегу. И освещенное лицо Нацу. Снова серьезное, но на этот раз как-то иначе. Он смотрел прямо в ее глаза, она смотрела в ответ. Было ощущение, что он позволил заглянуть ей гораздо глубже зеленых радужек и расширенных темных зрачков. Будто сейчас она без слов отдает ему частичку своей энергии, а в ответ получает то же от него. Это было не похоже ни на что. Будто исчезло все: ледяная вода, отвесный берег, ласкающие волны, темное небо и узкая луна. Остались только его зеленые и ее карие. И стук в груди — один на двоих. Все смешалось вокруг. И сейчас ей сложно было сказать, что глубже — море, небо или его взгляд. — Как скажешь, — наконец, ответил он, и Люси не сразу поняла, о чем идет речь, будто только что проснулась. — Ты невероятная, Люси. Ты же знаешь это? Его признание прозвучало для нее так громко, что она не сразу нашлась, что ответить. А после честно призналась: — Нет. Но мне приятно знать, что ты думаешь обо мне так. Нацу коснулся кончиком своего носа ее и положил ладонь ей на щеку, прикрыв глаза и улыбнувшись. — Не знаю, то ли это ночь на меня так влияет, потому что днем я бы ни за что на свете не сказал тебе этого, но… — он снова открыл глаза и продолжил с легким прищуром. — Ты и правда удивительная. Мне нравится узнавать тебя одновременно с тем, как ты сама узнаешь себя. Мне кажется, что нет ничего более искреннего. Мне очень не хватало именно этого до того, как я встретил тебя. — Нацу… — прошептала она. Она так хотела… Безумно хотела чего-то большего. И все ее естество толкало ее вперед, но она боялась сделать что-то не так. — Я даже не знаю, что сказать. — Тогда не говори, — Нацу отстранился еще немного и широко улыбнулся. — Я просто хотел сказать… Я рад, что встретил тебя. И прости за то, что и правда спал с ножом под подушкой, когда притащил тебя в дом. — Что? — лицо Люси удивленно вытянулось, и цепи, сковавшие все ее внутренности немного разжались. — Ах вот значит как! Наигранно надувшись, она откинулась назад и ударила по воде, посылая в его сторону брызги воды. Нацу сделал то же в ответ, а после и вовсе вошел в раж, и вот они уже бегают друг от друга по берегу, пиная ногами соленые волны и громко смеясь. Вода смыла с них усталость и чужую кровь. Ночь скрыла в своей темноте неловкость и смущение. А луна осветила то, что уже давно скрывалось в тени.