Ночь, когда пролились звезды

— Я Бог, — с абсолютно серьезным лицом ответил мужчина. Его лицо было подобно древней статуе — никаких лишних движений. Все размеренно, спокойно и по делу. Это было сложно объяснить, но он чем-то незримо отличался от всех людей, которых видела до этого Люси. От него у нее по спине пробегались мурашки. — Да что ты, — хмыкнул Грей. Кажется, на него мужчина такого же эффекта не производил. — А я царица морская. Но опустим формальности. Лучше скажи сразу — ты буйный или как? — Грей… — предостерегающе бросила Эльза, но и сама она выглядела не менее растерянной, чем остальные. Он продолжал сжимать в руке Эфирион, но его поза стала гораздо расслабленее. И когда Люси увидела, что он разогнул колени, ей вдруг впервые стало за него страшно. А когда он протянул к незнакомцу руку, чтобы похлопать его по плечу, она и вовсе перестала дышать. Пальцы так и не добрались до цели. Бог сделал едва уловимое движение головой, глянув на вытянутую руку, и Грея в ту же секунду с силой отшвырнуло к стене и припечатало к ней. — Ах ты сукин сын! — взревел он, пытаясь оторвать от стены руки. Мышцы напряглись до предела, натянув тонкую ткань футболки. Но их тут же с немыслимой силой припечатывало обратно. А все, что делал для этого Бог — стоял и спокойно смотрел. Люси осознала, что уже со всех ног несется к Грею только тогда, когда Эфирион с грохотом повалился на пол и вдребезги разбился, осыпав парня голубыми искрами. Но Эльза была быстрее и опередила ее. Она никогда не видела, чтобы человек двигался настолько быстро. Красный вихрь волос задел ее плечи, и вот Титания уже стоит напротив незнакомца и приставляет к его горлу острие меча. И почти в то же мгновение к ее спине грудью прижался Нацу, появление которого тоже оказалось для Люси неожиданностью. И как раз вовремя. Потому что, когда магия перестала прижимать Грея к стене он тут же ринулся на обидчика, уже покрывая руки опасной изморозью. Вокруг него похолодел и закристаллизовался воздух. Как только он приблизился опасно близко, явно не собираясь отступать, Нацу поднял руку и приставил уже свой клинок к груди друга. — На чьей ты стороне, ублюдок? — черты лица Грея исказились от гнева, а магия беспорядочно жалила холодом и чужих, и своих. Люси не видела его таким уже очень давно. И не понимала, что нашло на него — слишком ли многое накопилось за прошедшие дни или причина была в другом? — На стороне здравого смысла. Угомонись. Если он и правда опасен, я лично его прикончу. Что-то щелкнуло у нее за спиной. Это Альзак и Биска направили на брюнета свои револьверы. Один клинок был направлен на Грея. И три оружия на брюнета. Воздух вокруг трещал от напряжения. У Люси кружилась голова от всего этого, ее тошнило. Казалось, достаточно было лишь чиркнуть спичкой, и все вспыхнет. Все были на пределе — она видела это по лицам друзей. Все, кроме одного. Брюнет с нескрываемым интересом рассматривал направленный в него меч, чуть склонив голову на бок. И о чем бы он не думал сейчас, на страх и опаску это было похоже меньше всего. И тут он, будто почувствовав, что она смотрит, обернулся и заглянул ей прямо в глаза. Эти глаза не были похожи на человеческие. Два бездонных колодца непроглядной черноты. И тогда, взглянув в его лицо, она только убедилась в том, что ему достаточно только моргнуть, и все оружие, направленное на него, вмиг разлетится в разные стороны, совсем как Грей минуту назад. — Я прошу прощения, — обернувшись к Эльзе, спокойно заговорил он. — После долгого сна сложно сдерживать магию. Я должен был лучше контролировать себя. Эльза долго колебалась, прежде чем опустить оружие. А Нацу с Греем по-прежнему продолжали сверлить друг друга гневными взглядами. — И ты пойми меня правильно, — четко выговаривала слова Эльза. — Нам не нужны неприятности. — Я был рожден, чтобы избавлять людей от неприятностей, а не наоборот, — медленно развел руки в стороны брюнет. Альзак и Биска все еще держали его на мушке, но он не обращал на них никакого внимания. Теперь его заинтересовал Грей и иней, которым покрылись его волосы. — Занимательно. — Че сказал? — рыкнул Грей, скривившись. — Магия созидания — редкая вещь, — он будто и не замечал состояние Грея. — Но удивило меня другое. Я не ощутил магической силы ни в одном из вас, когда проснулся. Я был уверен, что все вы не маги. А сейчас этот юноша полон магической силы. — Долго же ты спал, чувак, — выдохнул Нацу, приподняв уголок рта. И опустил клинок. — И все-таки, кто ты такой? — Эльза кинула быстрый взгляд на Альзака с Биской и те нехотя опустили оружие. — Я уже сказал. Я Бог. Если говорить точнее — Бог Ночи и Тьмы. Мое имя Зереф. — Бог Ночи… И Тьмы? — Люси пробрала дрожь, и она запоздало осознала, что этот дрожащий голос принадлежал ей. И снова ее с головой окунули в два черных омута, лишая возможности дышать. — Верно, милая леди. Вас что-то смутило? — Недавно мы наткнулись на фанатиков, поклоняющихся богу ночи, — будто ощутив, как тяжело ей говорить, за нее продолжил Нацу, верно уловив ход ее мыслей. — И они пытались убить нас во славу своему богу. — О, — удивленно вскинул брови Зереф. — К сожалению, всегда находятся люди, которые понимают волю Богов не верно. Уверяю вас, что не имею никакого отношения к тем людям. Как вы видели, я спал. И, судя по вашей одежде и оружию, спал очень долго. — Что за бог такой, который не мог сам выбраться из коробки? — скрестив руки на груди, вновь вскинулся Грей. — Так, все, — прикрыв глаза, Эльза сделала глубокий вдох и резкий выдох. Ее щеки покрылись красными пятнами, ее терпение явно было на исходе. — Нацу. Люси. Уведите его отсюда. А с тобой, — она бросила острый, режущий взгляд на Грея, — я позже еще поговорю. Уходить сейчас было невыносимо обидно. Но Леви коротко кивнула ей, когда они выходили, а значит, позже ей доложат каждую деталь предстоящего разговора. Нацу держался как можно ближе к взбешенному Грею. А Люси не могла решить для себя — хочет ли она прибить его на месте, или же, наплевав на все протесты, крепко обнять, чтобы забрать себе частичку его боли, чем бы она не была вызвана. Уже оказавшись на улице, Нацу хватил Грея за плечо и резко развернул к себе. — Какая муха тебя укусила? — Это тебя какая муха укусила? — Грей больше не выглядел взбешенным, теперь он просто был раздражен, как и всегда. — Этот парень опасен. — Так на хрена ты его сам же и выпустил? — Мне нужно было достать гребанный Эфирион, который я тащил на своем горбу три дня! Который я вытягивал из вонючей ямы, по пути за которым я дважды чуть не отдал концы! — сначала Грей нехотя выговаривал слова, а после его словно прорвало. И остановить этот поток ругани не представлялось возможным. — А эта сучка Эльза слишком зарывается! Не ей решать судьбу этого долбанного гроба, потому что мы нашли его. Мы притащили его сюда! Да кто она такая, мать ее? — Окей, тебя выбесила Эльза, я понял, — закатил глаза Нацу, скрестив руки на груди и смахнув с лица волосы. — Но на черта ты нарывался на этого парня? А что, если он и правда бог? Тут весь гнев Грея вмиг слетел с лица. На смену ему пришло искреннее изумление и негодование. — Ты, блин, серьезно? — наконец, выдохнул Грей, совсем не весело усмехнувшись. — Он просто псих, надышавшийся Эфирионом. Не существует никаких богов. Есть только мы. Мы и этот уродский мир, который нас явно невзлюбил. Только не говори, что поверил ему! — Конечно, не поверил, — раздраженно буркнул Нацу. — Но он ничего и не сказал толком. Поэтому такую возможность я бы… не исключал, наверное, — отведя взгляд, он наткнулся им на Люси, которая неосознанно поджала губы. — Кто его знает. А ты что думаешь? — Я… — Люси запнулась под внимательным взглядом зеленых глаз. И, как наяву, этот притягательный цвет вдруг начал темнеть, и вот перед ней уже вовсе не Нацу, а кто-то… кто-то большее, чем просто человек. — Я ему верю. — Чего? — Грей выглядел ошарашенным по-настоящему. — Да. Мне кажется, что он и правда Бог. — Да ты спятила, куколка. — Если он и правда Бог, — мысли складывались в единую картинку на ходу. Ей и самой даже подумать было страшно о том, что она сейчас говорила. Но эмоции переполняли настолько сильно. — Он ведь спал, так? Может поэтому в мире все стало настолько плохо? А что, если теперь все изменится? Было бы здорово, верно? — Да, было бы здорово, — согласно кивнул Нацу и мягко улыбнулся. — Но я бы все равно пока не спешил радоваться. Люси и сама понимала, что Нацу прав, но остановить слепую надежду, расплывающуюся в груди, было уже невозможно. Она шла по широкой улице, залитой светом, но не видела ничего, кроме мира, который рисовало ее подсознание. Мира, где в лесу не нужно бояться каждого шороха. Мира, где темнота ночи не таит в каждом своем уголке смертельную опасность. Мира, где можно смело выйти на свет, не боясь, что вместо уютного костра тебя встретят сидящие в засаде Светочи. Мира, где люди не убивают друг друга за кусок камня. — Мне не нужны няньки, — через какое-то время заявил Грей. — Хватит уже за мной ходить. Он свернул в сторону паба. И что-то подсказывало Люси, что он пошел туда не для того, чтобы подкрепиться. — Нам же лучше, — Нацу обернулся к Люси и поднял уголок рта, заговорчески прищурившись. — Вернемся? — Спрашиваешь еще! Когда они вернулись в зал собраний, народу там стало больше. И в целом атмосфера стала в разы спокойнее. Теперь Зереф сидел за столом, внимательно слушая то, что говорила ему Леви, при этом возбужденно жестикулируя и показывая ему что-то в книге. Эльза стояла полубоком к ним, облокотившись на краешек стола и задумчиво хмурилась, скрестив руки на груди. Краем глаза она постоянно поглядывала на Бога, будто ожидая от него удара в спину. Лисанна же, вместе с остальными с интересом наблюдала за всем этим, устроившись полукругом на деревянных скамейках. Нацу с Люси перекинулись беглым взглядом, после чего парень первым пошел вперед. И снова было ощущение, что он сделал это намеренно, будто прикрывая ее собой от возможной опасности. — Узнали что-то? — спросил он у Эльзы, останавливаясь напротив. Леви кинула на него недовольный взгляд, запнувшись на полуслове, а Бог даже не обратил на подошедших внимания. — Узнали кое-что, — напряженным полушепотом заговорила Титания. — Кем бы он ни был, но обычным человеком его явно не назовешь. — Это еще почему? — Ему не нужен Эфирион, чтобы колдовать, — покосившись на незваного гостя, Эльза нахмурилась еще сильнее. — Прошло достаточно времени, чтобы пыль выветрилась из него. Но он все еще может двигать предметы взглядом. А еще… — Что? — нетерпеливо выпалила Люси, боясь даже смотреть в сторону Зерефа. Это так волнительно! Она ведь еще ни разу не видела настоящего Бога! — У него на шее нет кристалла. — Что? — Люси удивленно моргнула. — Может где-то еще… — Совсем нигде нет, милая леди, — вдруг послышалось из-за стола. И ее будто пронзило изнутри, когда она ощутила на себе взгляд Бога. Пронзительная безграничная сила. — До того, как я уснул, людям не нужны были кристаллы. — А когда вы уснули? — смотря себе под ноги, смущенно спросила она. — Это мы и пытаемся выяснить, — отозвалась Леви тем самым голосом, которым она учила ее читать. Тоном строгой и сверхсерьезной училки. — Боюсь, что прошло уже по меньшей мере сто лет… Сложно сказать, с тех времен мало что сохранилось. С трудом, но Люси смогла поднять на него взгляд. Верила ли она ему до конца? Странно, но да. Он выглядел совсем, как человек, был не очень высокого роста, щуплый. Но рядом с ним она ощущала себя маленькой букашкой, никчемной и бесполезной. Магию нельзя было увидеть глазами. Но когда ее настолько ужасающе много, как оказалось, ее можно было почувствовать. Это было похоже на силу гравитации, утроенную четыре раза. Только работала она наоборот — не притягивала, а отталкивала. Так и с Зерефом — Люси чувствовала его мощь настолько сильно физически, что удивлялась, как у нее до сих пор кровь носом не пошла, а земля не начала трястись под безумным напряжением. — Точная цифра не так важна, я уже и так все понял, — признался Зереф и поднялся на ноги. — Значит, нам все-таки удалось победить драконов. Отрадно. Люси округлила глаза и перевела взгляд на Леви, которая смотрела на Зерефа с не меньшим благоговением, чем она сама. — Да, — кивнула она Люси так, будто это она сама только что завалила всех драконов на планете. — Помнишь, я рассказывала тебе об обряде Трех? Кажется, теперь все встало на свои места. — Верно, — коротко кивнул Бог и начал медленно вышагивать по центру зала, поочередно заглядывая в лица присутствующих. Взгляд не отвели только Нацу и Эльза. — В те времена человечеству досаждали драконы. В один момент их стало слишком много, и каждый из них был голоден. Они просто съедали целые города, сравнивали их с землей. Я пытался научить самых способных магов убивать их, но все было тщетно. Людская магия не способна пробить чешую дракона. Люси обернулась на Нацу. Он поджал губы и нахмурился. Конечно. Ведь он так восхищался драконами, мечтал встретить хотя бы одного живого, устроил настоящее жилище среди костей одного из них. Кому будет приятно слушать, как твою мечту сравнивают с землей парой небрежно брошенных фраз? Протянув руку, она коснулась пальцами тыльной стороны его руки, желая напомнить ему, что она рядом и понимает, о чем он грустит. А он вдруг, даже не глядя на нее, схватил ее за руку и, переплетя их пальцы, дернул чуть ближе к себе. — Тогда мы — Боги — не могли оставаться в стороне, — продолжал Зереф, а все слушали его, кажется, даже не дыша. — Ведь мы были созданы именно для этого. Оберегать людей. — Мы? — нарушил монолог Нацу. Было так странно слышать еще чей-то голос, кроме размеренного и бархатного баритона Зерефа. Люси даже невольно поморщилась, но тут же мысленно отругала себя. — Всего в мире три Бога, — резко остановившись на месте и обернувшись к Нацу, ответил Зереф. На нем он остановил особенно долгий и внимательный взгляд. — Чтобы избавиться от драконов мы провели обряд Трех. Его суть очень проста. Мы сконцентрировали всю нашу мощь в один точный удар. Краем глаза Люси заметила, что Леви досадливо поджала губы. Конечно, всезнайке Леви было мало такого обобщенного описания. Ее интересовали подробности! Каждая мельчайшая деталь. И, зная ее, Люси была уверена, что она еще доберется до Зерефа, чтобы выпытать из него все. Что может быть сильнее жажды знаний? Разве что необъяснимый страх перед самым настоящим Божеством. — У вас получилось. Драконов больше нет, — коротко кивнула Эльза, все еще хмурясь. Верит ли она ему так же безропотно, как Люси? Или же, как Нацу, жаждет доказательств? — Да, но видимо что-то во время обряда пошло не так, — досадливо развел руками Бог. — Потому что все, что случилось после — я уже не помню. А очнулся я уже здесь. Видимо, нам пришлось отдать куда больше сил, чем мы рассчитывали. А на их восстановление ушло много лет. — Но ведь вы всех спасли! — Лисанна не скрывала своего восхищения, ее голубые глаза блестели от выступивших слез. Зереф обернулся к ней и сдержанно улыбнулся. — Но, как я понял из рассказа этой милой девушки, — теперь он улыбнулся уже Леви, которая заметно покраснела под этим обворожительным взглядом, — миру пришлось нелегко, когда его покинули Боги. — Но это же не проблема для Бога, так? — в голосе Нацу послышался едва различимый сарказм. Люси чуть сильнее сжала пальцы, хоть она и понимала, почему он делает это. Он проверяет его. Прощупывает. А Бог, кажется, не уловил его недоверия. Потому что мягкая улыбка досталась и Нацу, которому от нее явно стало как-то не по себе. Зато пропустило удар сердце Люси, которая стояла рядом. — Как твое имя? — внезапно спросил он. — Нацу. — У тебя очень объемный источник магических сил. Я ощущаю его даже когда он пуст. — А толку-то, — беспечно фыркнул Нацу и постучал ладонью по поясу с прикрепленному к нему револьверу. — Этот малыш понадежнее будет. Зереф перевел задумчивый взгляд на кобуру и надолго замолчал. А после вновь поднял взгляд и уставился ему прямо в глаза. — Да, — просто выдохнул он. — Да — что? — не понял Нацу. Люси невольно плотнее прижалась к его плечу. — Девушка с книгой рассказала мне о врагах, что досаждают вам. Да. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы избавить мир от новой нечести. — Но? — вскинул бровь Нацу, а Люси, решив, что это уже перебор, незаметно пхнула его локтем под ребро. Это не укрылось и от взгляда Зерефа, и тот впервые за все время разговора хмыкнул. В темных колодцах его глаз, кажется, даже промелькнули отголоски веселья. — Но для начала я должен сам взглянуть на них. Я ведь даже не знаю, о ком идет речь, и насколько силен враг. Я проснулся в месте, где раньше стоял большой и безумной красивый город. Магнолия. Прямо на этом месте находился священный храм Сердца — дом Богини Света. Я все еще чувствую святую землю у нас под ногами. Людям не нужны были побрякушки, чтобы колдовать или просто дышать. И не было ни одного человека, кто не знал бы, кто такой Темный Бог. Не было тех, кто сомневался в правдивости моих слов. Поэтому, юноша… Нацу. Сделайте мне маленькую поблажку и дайте немного времени. Нацу удивленно моргнул, а после нахмурился и как-то даже виновато кивнул. А когда Зереф отвернулся и отошел от них в сторону Эльзы, он наклонился к Люси и шепнул ей на ухо так, что от горячего дыхание защекотало кожу: — Тут что, храм был? Вот блин, а я там за углом матерился после собраний. В рай меня теперь не примут, да? Люси тихонечко рассмеялась. А тем временем Зереф встал напротив Эльзы и деловито поправил воротник камзола. — Здесь есть кто-то, кто смог бы отвести меня туда, где можно встретить этих ваших демонов грехов и Светочей? — Так сразу? — удивленно вскинула брови Эльза и задумчиво провела большим пальцем по рукоятке меча, лежащего на столе. — Почему бы и нет. Чего ждать? — А разве тебе… ммм, — запнулась Эльза и слегка покраснела. — Богам не нужно есть или спать? — А, это, — понимающе кивнул Бог и сдержанно улыбнулся. — Иногда. Для разнообразия. Но я, как вы могли заметить, — Зереф повел рукой в сторону открытого гроба, — уже выспался. Эльза смущенно отвела взгляд. Кажется, даже она ощущала на себе давление невиданной силы. Но, все же, этого было недостаточно, чтобы сломить ее. Поэтому она тут же приняла бесстрастный вид и обернулась в сторону Альзака. — Возьми Бикса и Эву. Возьмите у Фрида Эфирион и побольше неона. Мы выдвигаемся прямо сейчас. Вот и все. Пара коротких фраз, и все снова превратилось в движение. Часть наблюдателей, поняв все без слов, поднялась со скамеек и нехотя поплелась на выход, с любопытством оглядываясь через плечо. Часть дождались особого приглашения на выход от Эльзы, в том числе и Леви, которая нарочито долго собирала книжки. А Нацу, выпустив руку Люси, бросился к Титании с претензиями. — А я? — казалось, что даже волосы у него встали дыбом от крайнего негодования. — Что, ты? — устало вздохнула Эльза. Прежде чем повернуться к Нацу, она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Кажется, денек у нее сегодня был так себе. — Я пойду с вами. — Нет, ты не пойдешь с нами. — Почему? Я готов! — Нацу, — черты лица Эльзы чуть смягчились, а его имя она произнесла ласково, даже как-то по-матерински. — С тебя и так уже хватит. Отдохни. Я сама пойду с ними, ясно? — Ты пойдешь? — округлил глаза парень, вмиг растеряв всю спесь от удивления. — Но ты никогда не выходишь наружу. Кто будет следить тут за всем? — Вот ты и последи, — мягко улыбнулась она и поспешила удалиться, чтобы предотвратить его следующий вопрос. А проходя мимо Люси она тихонько добавила. — А ты последи за ним. — Поняла, — с трудом сдерживая смех, кивнула Люси. — Нацу, я есть хочу. — Даже не пытайся утащить меня отсюда хитростью. Я же не идиот! — прищурившись, Нацу снова попытался пробиться к Эльзе, но тут сзади подошла Лисанна и положила руку ему на плечо. — Знаешь, Мира нашла в погребе немного свинины. И я знаю, как выпросить у нее пару стейков. Нацу резко остановился и скривился, как от зубной боли. Он кинул в сторону Эльзы последний взгляд, полный внутренней борьбы с самим собой. Он колебался, но все решила последняя фраза Эльзы. — В следующий раз — ты с нами. Обещаю. — Конечно, себе все самое интересное забрала, — буркнул он себе под нос, недовольно покосившись на Лисанну. — Так мы идем уже или как? Бог проснулся всего пару часов назад, а в пабе все уже во всю обсуждали его. Усевшись на подушки у камина с чашкой чая, Люси с удивлением для себя узнала от подсевшей к ней Каны, что Зереф был настолько высок, что Эльзе пришлось прятать его в лесу. А еще у него за спиной торчали черные крылья, как у Иксида, а земля под его шагами растрескивалась. Переубеждать ее в обратном не хотелось, у девушки был слишком восторженный вид. Но в итоге это сделала Леви, подсевшая к ним с тарелкой супа. Она разнесла в пух и прах все, что удалось выяснить Кане, и та ушла от них, кажется, даже немного расстроившись. — Да ладно тебе, она бы потом сама все увидела, — пожурила ее Люси, но Леви лишь неоднозначно пожала плечами, размахивая в воздухе ложкой. — Так все это странно, да? — Еще бы, — согласилась Люси. — А ты что думаешь? Неужели мы и правда нашли самого настоящего Бога? — Я уверена, что он и правда Бог, — отставив тарелку, Леви изменилась в лице и теперь выглядела серьезной, как никогда. — То, что он рассказал мне об обряде Трех, расставило все по полочкам, понимаешь? То, что раньше было мне непонятно, теперь выглядит логичным и понятным. Я всю жизнь пыталась узнать об этом больше, а он просто явился сюда и уже знал ответы. А еще, ты ведь… Ты видела? — Его глаза? — понимающе кивнула Люси. — Да. Я такого еще никогда не видела. — Я тоже. Люси немного помолчала, уставившись на обуглившиеся дрова в камине, которые поджигали еще вечером, и кучу золы. А в голове у нее крутился только один вопрос: — Как думаешь, он и правда все исправит? Леви не спешила отвечать, стуча ложкой по полупустой тарелке. А вокруг них, как фоновый шум стоял гул множества возбужденных голосов. Наверное, этот же вопрос прозвучал с еще нескольких столиков. — Я думаю, что если не он, — медленно проговаривая слова, Леви поставила на пол пустую тарелку, — то уже никто ничего не сможет сделать. Домой Люси направилась уже ближе к вечеру. Давненько она не разговаривала так много. Даже щеки болели от частого смеха, а горло першило от слишком большого количества сказанных слов. Нацу отправился к Ночлегу примерно час назад. Он не говорил ей, куда именно идет, но она знала и так. Он и так уже слишком долго не заглядывал в окна серого здания, в надежде увидеть лица своих родителей. Поэтому теперь, проводив все еще возбужденную и полную надежд Леви до дома, она шла по полупустым улочкам к дому одна. Иногда очень не хватает одиночества. Когда чужих голосов вокруг становится слишком много, умиротворяющая тишина ощущается особенно остро. Так проще расслышать собственные мысли. Так легче понять, что действительно важно. У нее было ощущение, что мир уже начал меняться к лучшему. Она шла по узкой улочке и представляла, как она становится шире. Как вырастают вверх дома, как красивый собор снова возвышается над густо заселенным городом. А с его крыши обязательно должно быть видно море. Теперь все обязательно изменится. Они больше не одни. Теперь за этим миром снова есть кому присмотреть. Она верила в это всем сердцем. Уже подходя к дому, она с удивлением заметила темное пятно на их покатой деревянной крыше. А приблизившись узнала Грея, который лежал на ней, закинув руки за голову. Над ним виднелся серый дым — он снова курил. А Люси было видно лишь подошвы его ботинок. И как он додумался до того, чтобы просто вылезти из окна спальни и завалиться на крышу? Это же гениально! Наверняка, оттуда открывался потрясающий вид на закатное небо. Конечно, здесь не так высоко, как на высотке у Пегасов, но все же. Зайдя в дом, она схватила с дивна колючий шерстяной плед и бодро взобралась по лестнице, а дальше и в свою комнату. Открыла окно и высунулась из него, боязливо хватаясь за раму. Она чувствовала, что, несмотря на его выходку сегодня, ей его не хватало. Она очень привязалась к ним с Нацу, как к никому другому. Еще бы, ведь они проводили так много времени вместе. А тут, в лагере, разбредались кто куда. Наверное, у нее вошло в привычку натыкаться на его колючие иголки, пытаясь угадать, насколько сильно они попытаются ужалить на этот раз. Или на какое-то время спрячутся под кожу. — Эй, — тихо позвала она, понимая, что сама ни за что не решиться встать на подоконник с ногами. Вот дела, а не она ли сама не так давно сбросилась с десятого — или, вообще, двадцатого — этажа? — Гре-ей. Спустя пару мгновений из-за края крыши показалась его недовольное лицо. Точнее — половина лица. Длинная челка повисла вниз, окружив его лицо темным лохматым ореолом. — Опять ты, — недовольно пробурчал он. — Чего тебе? — Я тоже хочу подняться, — призналась она. — Я принесла плед. — Это мое секретное место вообще-то. — Уже не секретное, — пораскинув мозгами, оповестила она. А он закатил глаза, и вскоре из-за края крыши показалась еще и его рука. Схватившись за нее, Люси почувствовала, как ее резко дернули вверх. Когда ее ноги оторвались от подоконника и зависли в воздухе, эта идея уже не казалась ей такой потрясающей. Но как только Грей все-таки затащил ее наверх, и она увидела горизонт серой пустыни, окрашенной в алый, розовый, оранжевый и фиолетовый, все мысли покинули ее. Осталась только она, крыша, плед и слепящее оранжевое солнце. Кажется, она наконец поняла, какое время суток было ее любимым. — Это уже второе секретное место, в которое ты вторгаешься, куколка, — проворчал Грей, сидевший рядом с ней. Достав откуда-то из-за спины почти пустую бутылку, он осушил ее до дна. Он был пьян. — А что, есть и третье? — она наблюдая за его ровным профилем, подсвеченным оранжевым. Его пьяные глаза блестели на солнце, он жмурился, но не отводил взгляд от горизонта, молчаливо провожая оранжевый диск. — Есть. Но туда я точно больше никого не впущу, — хмыкнул он, подняв уголок рта. — Особенно тебя. Он замолчал. И они еще долго сидели молча. До тех пор, пока солнце не закатилось за край земли окончательно. А после на небе начала лениво показываться луна. Он не говорил ни слова. Но почему-то сейчас Люси казалось, что это молчание было гораздо громче крика. Теперь, когда она знала о нем слишком много, ей удавалось уловить мелодию его настроения. И сейчас, когда он достал из кармана куртки, откинутой на крышу, очередную бутылку, и отпил, Люси только убедилась в этом. Одиночество. Слепая боль. Все точно так же, как и в видении. Она знала, как эти чувства звучали у него внутри. На самом деле, почти так же, как и у нее самой. Только гораздо громче. И в другой тональности. — Если ты искал способ забыть о боли, то это точно не он, — первой нарушила тишину она, кивнув на бутылку. — С чего ты взяла, что мне больно? Наоборот, куколка, мне очень даже хорошо, — сделав еще один глоток, он криво заулыбался одним уголком губ. — Говорю, что вижу. — А ты уверена, что мне интересно это знать? — вскинув брови, он обернулся и остановил взгляд сначала на ее глазах, а после опустил его на губы, отчего она невольно их облизала. — Не уверена, но какая мне разница? — пожав плечами, она смущенно отвела взгляд. Он смотрел на нее слишком долго. Слишком прямо. Слишком жадно. А когда он снова приложился к бутылке, она отняла ее у него, и сама сделала большой глоток. — Ого, мне казалось, что ты хорошая девчонка, — хмыкнул Грей, забирая бутылку назад. Когда их пальцы при этом соприкоснулись, снова возникло чувство неловкости, но это была очень странная неловкость. Потому что ее хотелось испытать еще. — Так тебе меньше достанется. Просто спасаю тебя. Грей замолчал, и она чувствовала, что он по-прежнему не сводит с нее взгляд, но сама больше не поворачивалась. Она боялась. Но чего именно не знала. — Может и мне правила расскажешь? Тембр его голоса изменился. Он стал ниже, добавилась хрипотца. Люси бросило в дрожь от этого голоса, и она повернула голову. Теперь Грей сидел ближе, почти вплотную к ней. Ей стало жарко. Хотелось отодвинуться, но она этого не сделала. — Правила чего? — прошептала она. Говорить громче не получалось. — Игры, которую ты тут затеяла, куколка, — до ее лица долетело горячее дыхание с ароматом текилы и никотина.

Bring Me The Horizon — Follow You

— Ничего я не затеяла. — Да? А вот меня не покидает ощущение, что тебе есть, что сказать. Ну-ка, не стесняйся. Я не кусаюсь. По крайней мере, до полуночи. Люси вздрогнула, вдруг ярко представив, как его зубы с чуть выступающими вперед клыками впиваются в кожу на ее плече. Наваждение быстро было выставлено прочь. Но на коже так и осталось фантомное ощущение чужого прикосновения. Прикосновения колючих небритых щек. И неожиданно мягких губ. Кажется, она окончательно чокнулась. И чтобы прекратить все это, она заговорила. Еще секунду назад она не собиралась этого делать. А теперь у нее вдруг нашлось, что сказать. Эти слова уже давно сложились в голове, просто она сама этого еще не знала. — Ты ведешь себя так, будто ненавидишь весь мир, — начала она, и с каждым новым словом, это удавалось все легче. — Но ты притворяешься. Ты первым лезешь в драку, чтобы никто не ударил первым тебя, но… — сделав короткие вдох и выдох, она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. — Но я не хочу драться с тобой. Только скулы дернулись на его лице, взгляд же оставался все таким же холодным и неприступным. — Придется, — вдруг тихо сказал он на выдохе и отвернулся. Люси еще долго смотрела на его отстраненный профиль, понимая, что он только что сделал не то, чтобы с десяток шагов от нее подальше, а скорее мысленно перебрался на соседний континент. Что ж, она попыталась. Предложила ему свою дружбу. Свой союз. При том, что у них и выбора-то особого не было, им слишком многое приходилось делать вместе. Но больше всего ей хотелось, чтобы он понял, что вовсе не одинок. Что бы не случилось с ним в прошлом, теперь у него есть она и Нацу. Но он упрямо отказывался признавать очевидный факт, и отстранялся все дальше, и дальше, и дальше. Боялся ли он потерять снова? Или была другая причина? — Ты кое-что обещала, — то, что он заговорил с ней первым, было крайне неожиданно. Люси снова повернулась к нему, и ее удивило то, что она заметила на его лице. Всего на мгновение, и возможно ей просто показалось в темноте ночи. Это было поражение. Взгляд человека, который с позором проиграл. — О чем ты? — настороженно спросила она. — Я хочу нарисовать тебя. — Сейчас? — растерялась Люси. — Сейчас. Не сказать, что она горела желанием позировать прямо на крыше, тем более что вообще-то уже собиралась идти спать. Но ведь и правда. Она обещала. Грей ловко повис руками на крае крыши и, раскачавшись, скрылся в темноте своей комнаты. А вскоре вернулся с большим блокнотом и простым карандашом. — Что, прямо здесь? — на всякий случай, еще раз уточнила Люси, поежившись и плотнее закутавшись в плед. — А что тебя смущает, куколка? Обещание — есть обещание. — Ладно. Что мне делать? Грей смерил ее долгим задумчивым взглядом и снова приложился к бутылке. Люси было не по себе под его пристальным взглядом. Будто он без спросу заглядывал в самые глубокие уголки ее души. Трогал все руками и переставлял там все по-своему. — Ляг, — наконец, приказал он. Люси послушно опустилась спиной на крышу, натянув плед до самого подбородка. — Говорю же, не укушу. Расслабься. Она могла сделать все, что угодно, но только не расслабиться. Поняв это, Грей цыкнул языком и подполз к ней поближе. А после он чуть приподнялся и навис над ней сверху, уперевшись обеими руками по обе стороны от ее головы. — Расслабься, — полушепотом повторил он, и на этот раз его баритон звучал глубоко и успокаивающе. Она расслабила руки и отпустила плед, который тут же слетел с одного плеча и, подхваченный порывом ветра, расстелился одиноким крылом слева от нее. — Доверься мне, и я обещаю показать тебе рисунок, когда закончу. Она прикрыла глаза. И тогда по ее волосам скользнули чужие пальцы. Люси приоткрыла губы и выдохнула от неожиданности. А Грей продолжал вытаскивать локоны из ее косы и раскладывать их вокруг ее головы веером. Она больше не боялась его. Ей было приятно. А после его пальцы скользнули ниже. Она перестала дышать, когда он провел линию от виска к шее. А после ниже, ни на миг не прерывая касания. Добравшись до пледа, он зацепил указательным пальцем и его, и край воротника ее футболки. А после опустил их ниже, оголяя ее плечо. По нему тут же прошлись мурашки. — Вот, — тихо сказала он. — Так очень красиво. И еще кое-что. Все еще не открывая глаз, она вздрогнула, когда его горячие пальцы коснулись нижней губы и чуть оттянули ее вниз, приоткрывая ей рот. И если бы он тут же не отнял пальцы, она точно вскочила бы и сиганула с крыши вниз. Потому что внутри при этом все начало с сумасшедшей скоростью сжиматься и разжиматься, скручиваться и ныть. А дальше она слышала лишь скрип карандаша по бумаге и редкий всплеск жидкости в бутылке. Она полностью расслабилась, ощущая, как прохладный ветер колышет ресницы, теребит волосы, разбросанные по крыше, щекочет кожу на оголенном плече. Она не видела, но чувствовала на себе постоянный взгляд Грея. Странно, но сейчас это успокаивало ее. Она чувствовала, будто он ощупывает ее лицо цепким взглядом. Так, будто его пальцы до сих пор гладили ее волосы. Ее лицо. Ее шею.