Флёрри сидела на кровати, набираясь сил. Ещё один день. Она должна держаться.
«Вчера я хорошо справилась, — обнимала себя аликорночка. — Он даже был добр со мной. Пока он в хорошем настроении, мои копыта развязаны. Главное не злить его».
Сомбра не должен узнать. И никто не должен узнать — повсюду были его зомбированные слуги, и не было ни единого пони, которому она могла довериться.
Она даже не знала, жив ли Санбёрст, её кристальник. Единорог всегда был достаточно отстраненным. Он стал её опекуном не по своей воле, но никогда не говорил, что жалеет об этом. Впрочем, Флёрри не могла сказать, что они были достаточно близки. У неё сложилось стойкое ощущение, что Санбёрст её боится. Когда она была младше, он пытался учить её — после того, как она нечаянно разнесла его дом и библиотеку, сказал, что больше ни за что не возьмется за её обучение. Ему было не совладать с аликорном.
Вот почему она так обрадовалась, когда мама привела Ксандора Валтума, единорога, по своей магической мощи не уступающего ни одной из принцесс.
— Я должна держаться, — прошептала Флёрри, разглаживая лицо. В её распоряжении осталось всё косметическое богатство, и она ухаживала за собой так, как никогда раньше. Сомбра должен считать её привлекательной, желать её. Флёрри должна оставаться блестящей игрушкой, которой хочется обладать. И она прибегала ко всем ухищрениям, свойственным кобылкам, о которых только имела представление.
Во многом она копировала действия своего учителя: строгие, но элегантные наряды, нарочито небрежно уложенные волосы, в которые ему так и захочется зарыться, духи с афродизиаком (их Флёрри когда-то подарила мама, наказав использовать только в случае, если найдет хорошего жеребчика). Макияж оставался для неё спорным решением: она не помнила, обращал ли на него внимание Сомбра, когда был её учителем, но стоило попробовать.
Ох, знал бы он, что Ксандор Валтум научил её не только магии разрушения.
Этому она училась медленно. Но она училась.
К его несчастью, он действительно был хорошим учителем.
Флёрри закрыла глаза, выдыхая, как учила мама. От неё зависит слишком много жизней. И она
обязана обвести вокруг копыта того, кто сумел обмануть её родителей. Конечно, поначалу она плакала, молотя подушку, взрывая ночь безмолвным криком «почему я должна терпеть эту боль?!», но затем…
Затем она успокоилась и представила весы.
На одной чаше — её страдание. На другой — жители всей Кристальной Империи.
Разве не очевидно, какая чаша перевесит?
Флёрри сохранит свои истинные чувства в тайне. Она будет играть роль до самого конца. Стоит ей зародить лишь тень сомнения в разуме Сомбры, и надежда будет потеряна.
Если Сомбра сумел притворяться Ксандором так долго, то и она сможет притворяться его королевой.
Бесконечный маскарад боли и страданий, где масками были любовь и нежность. Мама бы не смогла ей гордиться.
Флёрри утешала себя лишь тем, что этот маскарад не будет длиться веками. Всё кончится, когда они заключат брак перед Кристальным Сердцем.
И когда родится жеребенок.
Мысль о том, что в её животе растет и крепнет новая жизнь, пугала. Флёрри не знала, что ей думать. Ей слишком рано быть матерью, сама ещё совсем дитя! И отец этого жеребенка растлил её, убил родителей и держит её взаперти.
С другой стороны её беременность — это способ управлять Сомброй. Пока она носит под сердцем его дитя, он будет подчиняться всем её капризам. Флёрри может использовать это, чтобы отвлекать его внимание от Эквестрии. Полностью переключить на себя, возможно, в ущерб здоровью. А если с малышом что-то случится… Что ж, Сомбру это наверняка не тронет. Он уже обозначил, что не остановится на одном жеребенке. Так что какая разница?
Ей всё же удалось связаться с Луной. Флёрри помог её прошлый опыт: в детстве она тысячи раз пыталась обойти усмиряющее заклинание, чтобы доказать родителям, что способна управлять своей силой. И теперь она лавировала между заклинаниями, скрывающими её сознание от хранительницы снов, словно Вандерболт между воздушных башен. Тихо и незаметно.
Тихо и незаметно.
Древняя магия помогала ей, ослепляя короля любовью.
— О, дитя, — Луна обнимала Флёрри, а из её глаз текли слёзы. — Я так рада, что ты цела. Мы не находим себе места! Твайлайт рассказала нам, что случилось. И просила довериться тебе, — она отстранилась, заглянула в её глаза. — Что ты намерена предпринять?
— Сомбра связал нас древней магией, чтобы вы не смогли ему навредить, — Флёрри выглядела спокойной и серьезной. — Кристальное Сердце взяло его под своё покровительство из-за меня. Я… я не могу это как-то внятно объяснить, я просто это знаю.
— Откуда?
— Я полагаю, Кристальное Сердце говорит со мной. Как и со всеми принцессами прошлого, прошедшими кристаллизацию. Они — и я — часть Кристального Сердца, а оно — часть нас.
— Мы с сестрой знали, что это живой артефакт необыкновенной силы, но чтобы так… — Луна подперла подбородок копытом. — И Сомбра теперь находится под его защитой также, как и ты.
— Верно. Кристальное Сердце не уничтожит его, как в прошлый раз. Оно считает его «своим».
— Но почему?
— Традиционный бой за рог и копыто кристальной принцессы, — горько усмехнулась Флёрри, — тоже часть древней магии. Не думаю, что, зная это, родители осмелились бы его провести.
Луна молчала, горестно глядя на юную аликорночку. В её взгляде плескалась скорбь по её загубленной юности. Флёрри вздохнула и продолжила.
— Я отвлеку его внимание от Эквестрии и разорву эту связь. Но мне нужна ваша помощь.
— Какая? Всё, что угодно, Флёрри.
— Доверьтесь мне.
Флёрри почти ждала, что Луна её обругает. Довериться ей, как же! Родители доверились ей, не вмешались, и что вышло? Ничего хорошего! И разбираться с Сомброй должны взрослые аликорны, способные ему противостоять…
Но Луна лишь обняла её, подбадривая. И пообещала не вмешиваться, пока Флёрри не попросит.
В этот момент кристальная принцесса поняла, что её детство кончилось.
Впереди был только маскарад.
***
Сомбра не уделял всё свободное время Флёрри, как ей могло показаться. Он проводил много часов в кабинете, собирая всю имеющуюся информацию о границах. Пересчет трупов был закончен, и единорог с удовольствием отметил, что почти все государственные шишки пали под его копытом.
Драконы ему не угрожают — их лорд Эмбер мертва, и теперь они займутся решением собственных проблем и дележкой власти, как и свойственно алчной драконьей натуре. Яки не были достойны его внимания, но Сомбра всё же поставил несколько пси-барьеров на подступах к Империи: недоразвитый варварский разум не сможет преодолеть их, не превратившись в зомби. Магия Сомбры выжжет им мозги, и кучка яков останется бродить по ледяной пустоши, повторяя последнюю яркую эмоцию, сохранившуюся в остатках сознания.
Эквестрия беспокоила его намного сильнее. И если с Селестией и Луной он справится, то Твайлайт Спаркл вызывала у него больше опасений. На Эквестрийских Играх присутствовали и её друзья. Сомбра сверился со списком. Среди погибших значились Рэрити, Эпплджек и Пинки Пай. Что ж, ему повезло, что пегаски смогли выжить и сбежать. Рэйнбоу Дэш наверняка рвется мстить, болтая всякую чушь о том, как надерет ему круп, а вот Флаттершай… По последним данным, она очень сблизилась с духом Хаоса и Дисгармонии. Слава темным богам и древней магии, что ей удалось сбежать, судьба уберегла его от противостояния с Дискордом, хотя бы одной заботой меньше.
Тем более сейчас ему нельзя было тревожить Кристальную Империю вторжением Хаоса. Это нарушит баланс, а Кристальное Сердце сейчас направляет все свои силы на поддержание его будущей королевы.
При мысли о ней Сомбра улыбнулся, но совсем не хищно, как бывало раньше.
Её больная любовь была безгранична. Сомбра навещал её каждую ночь, иногда обходясь просто объятиями и ласковыми словами, а иногда и… более бурной деятельностью. Несколько раз Флёрри выставляла его за дверь, заявляя, что ей и его жеребенку сегодня не хочется никого видеть. Но он лишь с гордостью улыбался, проникаясь уважением к своей мятежной госпоже. Флёрри больше не была невинной овечкой, она становилась всё больше похожа на него. И Сомбру это не злило.
Это пугало.
Он пытался успокаивать себя тем, что так сказывается беременность, но чем больше времени они проводили вместе, тем большую власть над ним имела Флёрри. Сомбру это мучило, и он занимался работой с тем же остервенением, с каким подминал под себя юное тело. Его не покидало ощущение, что разум ускользает от него, покрывается липкой смолой, которая глушит все ощущения, кроме одного — неоспоримой, безусловной любви к Флёрри. Сомбра пытался отследить, в какой момент принцесса начала тревожить его сердце сильнее, чем объект вожделения, и не смог.
Пожалуй, когда она ещё была его ученицей. Когда он закрыл её собой от собственных кристальных стрел.
ты не лгал ей?
«Древо Гармонии я уже разрушал, — задумался единорог, возвращаясь к мыслям о безопасности Империи. — Но они восстановили его при помощи нового поколения. Об этом я тоже позаботился — их разбросало по всей Эквестрии, и они не скоро найдут дорогу домой. Но мне не нужны руины».
Если мыслить глобально, ему даже не нужна была Эквестрия. Сомбра стремился к её захвату лишь из соображений безопасности. Аликорны не оставят его в покое. Они обожают вмешиваться в политику соседних государств, тем более теперь у них есть личная причина вновь свергнуть его.
Покорением мира займутся его дети. И он поможет им, потому что Кристальное Сердце, легендарная реликвия, важности которой Кейденс и Шайнинг не понимали полностью, находится в его копытах. И, если уж так посмотреть, Кристальная Империя — и есть весь мир. Точка, из которой он может управлять всем Эквусом, как искусный кукловод, паноптикум, где соберутся восковые куклы всех известных правителей.
Империя уже преобразилась. Черные кристаллы перекрыли дома, застили мостовые и окна. Дворец почернел, стал более мрачным и угрюмым. Пройдет время, и Эквестрия сойдет с ума от ужаса, который идет с севера.
Только комнаты его королевы сохранили яркие цвета.
Сомбра зарешетил её окна такими же светлыми кристаллами. Она выходила оттуда в его личном сопровождении. Иногда, впрочем, он брал её с собой в кабинет, и объяснял, почему его работа здесь так важна. Извинялся за то, что не может уделить ей как можно больше своего времени.
— Теперь я не твой учитель, — усмехался единорог. — Я твой король.
— А я — твоя королева.
От этих слов шли мурашки и сладко замирало сердце. Флёрри смотрела на него с любовью и нежностью, но Сомбра чувствовал, что что-то не так.
Это знание приходило к нему извне. Нашептывалось на ухо, пока он спал или проверял стойкость барьеров.
ты обманываешь сам себя
Этот голос был ему незнаком. И Сомбра не мог даже сказать, голос ли это. Скорее… знание. Абсолютное и точное, не нуждающееся в подтверждении.
И тем не менее, каждый раз, когда он приходил к Флёрри, чтобы предъявить ей за неискренность и ложь, у него отнимался язык. Она принадлежала ему. Она дышала им.
Он дышал ею, даже если сам того не желал.
Древняя магия была куда сильнее, чем он мог представить. И если бы он мог угадать хотя бы десятую её часть, то ни за что не решился бы использовать её, чтобы связать свою жизнь и судьбу с кристальной принцессой.
Разведка, состоящая из его теней, доносила, что в Эквестрии на удивление спокойно. Не было никакого существенного движения в стратегически важных объектах вроде Кантерлота и ближайших к Империи городов. Твайлайт Спаркл действительно была жива, но она не предпринимала ровным счетом ничего, чтобы вызволить свою племянницу. Луна и Селестия пропали, и никто не видел их уже очень много лет.
Могло ли быть так, что старшие аликорны
заснули? Могло ли быть так, что Флёрри нашла свою тетку и велела ей убираться, оставить её в покое, чтобы править вместе с любимым?
Или его королева его вовсе не любит и думает о его смерти каждый раз, когда отдается ему?
— Ваше величество, — в дверь вошел слуга, зомбированный, как и вся прислуга замка, — ваша королева изволит жаловаться, что ей скучно. Она бы хотела выйти в город, чтобы отправиться в библиотеку. Или прогуляться по саду в вашей компании.
— Передай ей, что я сейчас подойду, — Сомбра легко махнул копытом, приказывая слуге удалиться. Пони поклонился и вышел. Значит, ей скучно. Что ж, он найдет как развеять её тоску. И выспросит о Твайлайт Спаркл.
***
Когда он пришел, Флёрри была весела и нарядна. Сомбра взглянул на неё, отмечая про себя, что она хорошеет с каждым днем. Аликорночка смущенно опустила голову, почти целомудрено краснея.
— Ты хочешь прогуляться?
— Да, — тихо кивнула она. — С тобой. Ты ведь не занят?
— Для тебя я найду время.
Он приподнял копыто, предлагая ей опереться на него, и Флёрри приняла галантное приглашение.
Она бы с радостью его сломала.
Они вышли в коридор. Сомбра беспокоился, что мрачный и темный кристалл напугает Флёрри, но она, казалось, даже не обратила внимания. Её вид не омрачили даже стражи с затянутыми скверной глазами.
— Я хотела бы продолжить обучение.
Сомбра удивился, но не сбился с шага, только изогнул бровь. Флёрри взглянула на него снизу вверх, но её взгляд лучился достоинством, подобающим королеве.
— Ты о магии разрушения?
— Не только. Я хочу более подробно изучить кристальную магию. Она имеет большое значение для Империи, и, как её королева, я хочу владеть ею так же, как ты.
— Я больше не твой учитель, — улыбнулся единорог. Флёрри недовольно надула губки.
— А я и не говорила, что прошу тебя меня учить. Я вполне могу обучаться сама. Тем более, — она поспешила предупредить его возражения, — кристальная магия не будет опасна для малыша. Наоборот.
Она мило улыбнулась ему, крылом коснувшись живота. Сомбра удовлетворенно хмыкнул.
— А ещё я хочу быть тебе полезной, — тихо произнесла Флёрри, заставив его остановиться. — Хочу, чтобы ты мог мной гордиться. Я люблю тебя и хочу заслужить твое доверие.
Сомбра взглянул на неё, не скрывая обожания: его маленькая королева готова доказать свою преданность!
— С чего ты взяла, что я тебе не доверяю?
— Тех, кому доверяют, не держат под замком, — резонно заметила Флёрри. Сомбра хмыкнул.
— И что бы ты хотела сделать для этого?
Флёрри вдохнула, собираясь с духом. Её прелестное лицо было полно решимости.
— Я хочу объявить о нашей помолвке на всю Империю. Народ, конечно, уже знает о ней, но после… несчастного случая, мы должны сделать официальное заявление. Тогда они станут относиться к тебе лояльнее.
— Никто и так не станет возражать, — Сомбра фыркнул, высоко подняв голову. — А если посмеют…
— Но можно же сделать так, чтобы у них не возникло такого желания, любимый.
Сад встретил их молчанием. Не было больше кристального перезвона, который так благостно влиял на Флёрри в прошлом. Листья покрылись черной порослью кристаллов, матовых и тусклых. Цветы смяли острые колючие пики, а деревья перекрутило и расщепило. Кристалл выглядел больным. Он больше не был живым: не дышал мерным перезвоном хрустальных листьев, не успокаивал громадой природной мощи. Аликорночка с грустью поглядела раскинувшиеся искореженные ветки. Сомбре вдруг стало больно за неё.
— Хочешь, я приведу этот сад в прежний вид?
— Ты можешь это сделать? — с робкой надеждой в голосе спросила Флёрри. Сомбра улыбнулся одними губами и, нежно боднув её висок носом, зажег рог.
— Конечно.
Флёрри
искренне улыбнулась ему. Впервые — с тех пор, как он принял свой прежний облик.
Под огнем его магии сад ожил. Листься зазвенели серебром, нефритовые стволы наполнились жизнью. Даже расцвели топазовые цветы на клумбах! Флёрри восторженно затопала копытцами по кристальной земле и подбежала к клумбам, любуясь созданной единорогом красотой. Он помолчал какое-то время, любуясь, а потом спросил:
— Почему ты не сказала мне, что Твайлайт Спаркл жива?
Вопрос заставил Флёрри вздрогнуть от ужаса. Она прокашлялась, сделав вид, что подавилась слюной от удивления.
— Она жива?! — потрясенно воскликнула Флёрри, вскидывая брови. — Невероятно. По всей видимости, мне нужно было стараться лучше…
Сомбра изогнул бровь. Флёрри смущенно столкнула маховые перья перед собой.
— Прости меня, — она виновато смотрела себе под ноги. — Я думала, что смогла её убить, но…
— Ты пыталась убить свою тетку?
Сомбра смотрел на неё с интересом профессора, наблюдающего за тем, как студент препарирует лягушку. Флёрри покраснела то ли от стыда, то ли от смущения. И тихонько кивнула.
— Ради меня?
И снова кивок.
Сомбра почувствовал, как его душа воспаряет до небес.
— Я переломала ей крылья, но, похоже, сильно устала после схватки с тобой, — Флёрри недовольно топнула копытом. — Нужно было убедиться, что она мертва! А я сглупила! Хотела, — она виновато взглянула на него, — хотела найти тебя поскорее.
— Вот тебе ещё один урок, — усмехнулся Сомбра. — Всегда убеждайся, что твой враг повержен.
Урок, который он сам не выучил до сих пор.
***
Осторожно. Уступка за уступкой. Он не должен понять.
Если поймет — надежда растворится в его ярости.
Флёрри взвешивала каждое слово, которое слетало с её языка. Она долго думала о том, как разорвать их узы. План был рискованный, но он должен был сработать. Проблема была лишь в одном.
Она боялась, что её искреннее желание будет направлено не на Сомбру, а на жеребенка.
Флёрри держала копыто на животе, пытаясь понять, бьется ли у малыша сердце, но срок был ещё слишком мал. Она ещё могла избавиться от него, чтобы не вводить себя в искушение, но не знала, как.
И жутко боялась боли.
Связав себя с ней, Сомбра станет неуязвим ни для магии аликорнов, ни для магии Кристального Сердца.
Они будут связаны кровью и кристаллом. И тогда Флёрри не сможет ему противостоять. Не сможет убить, потому что Кристальное Сердце не позволит ей этого, ибо это будет равно самоубийству. Единственный способ — разорвать узы во время свадьбы, когда они ненадолго ослабнут, чтобы затем стать сильнее и крепче.
Сомбра приходил к ней, ласково гладил по голове и милостиво позволял брать книги из библиотеки через стражников, а потом проверял, что она изучила. Флёрри отвечала на все его вопросы, и Сомбра удовлетворенно кивал, довольный её успехами. Аликорночка улыбалась ему, но с каждым днем это становилось всё мучительнее.
Каждый раз, садясь на постель, она крепко обнимала себя копытами, хваля за то, что продержалась очередной день. И горько рыдая.
— Как же невыносимо, — всхлипывала Флёрри, кусая предплечье до синяков, которые умело скрывала ногавами и манжетами. Копыта тянулись к перьям. Боль, мучившая её, была невыносимой. — Мне так одиноко! Сколько это ещё продлится?! Я должна держаться… Я должна выдержать это всё одна. Я обязана…
Я не представляла, что это так больно!
Но и эти ночи были лучше тех, в которые Сомбра приходил к ней. Он не спрашивал её желания, не смотрел на её самочувствие. Словно одержимый, единорог ласкал её, пытаясь впаять её тело в свое, и Флёрри терпела, изображала страсть, послушно исполняя все его желания. Даже те, от которых потом, когда он уйдет, хотелось вымыться крутым кипятком, чтобы смыть с себя всю грязь и похоть, в которую её окунули с головой.
Луна приходила к ней во снах, и Флёрри рассказывала всё, что видела и слышала, но не делилась своим горем. Она должна быть сильной. Она не имеет права ныть. Принцесса ночи, выслушав её план, заявила, что найдет способ ей помочь. Селестия и Твайлайт должны будут подвести войска к Империи настолько незаметно, насколько это будет возможно, чтобы в момент свадьбы защитить её от тех, кто окажется «предан» Сомбре.
Единорог тем временем готовил армию своих слуг, готовых пуститься в бой по первому его приказу. Флёрри наблюдала из окна, как он лично надевает на кристальных пони шлемы, которые превращают их в убийц. Сомбра не тронул разве что детей и кобыл, но Флёрри не сомневалась, что в случае чего и они пойдут в расход.
Сомбра никого не щадил. Её в том числе.
Флёрри сидела в саду, вслушиваясь в перезвон кристальных листьев. Они по-прежнему приносили ей покой и умиротворение. До свадьбы осталось не так долго, Сомбра ждет лишь момента, когда она станет совершеннолетней. Нужно сделать так, чтобы им всё время что-то мешало. Принцессе было жутко стыдно перед портнихами, но она капризничала, портила ткань, если ей что-то не нравилось (а ей не нравилось всё), срывала примерки, и всячески безобразничала, лишь бы отложить его изготовление. Даже пара дней, выигранных таким образом, смогут помочь им всем.
Простите меня.
Объявление было через несколько часов. Флёрри держалась рядом с единорогом, внимательно слушая, что он говорит, какие приказы отдает. И запоминала всё, чтобы потом передать Луне во сне.
— Ты готова, моя королева?
Её наряд походил на одеяние короля: черно-красное платье, кровь на его кристалле, высокий воротник и расшитая камнями юбка. Не хватало только короны, достойной её, но Сомбра работал над этим. Это будет его свадебный подарок.
Флёрри стояла на в проеме балконных дверей, невероятно красивая, грациозная и утонченная. Она была похожа на драгоценный распустившийся цветок. Она взглянула на единорога с лукавой улыбкой и кивнула.
Время подходило. Флёрри ступила на балкон, оглядела согнанных на площади жителей. Она видела их страх. И затаенную надежду. Сейчас их принцесса всё объяснит! И Империя преобразится, станет тем же красочным и живописным местом, которое они все знают и любят. А Сомбра исчезнет, сгинет, и всё это окажется коварным розыгрышем, за который они её простят.
— Мои дорогие подданные, — её голос лучился радостью и уверенностью, когда она начала свою речь. Сомбра стоял чуть позади: он должен был выйти, когда она объявит об их помолвке.
Кристальное Сердце вращалось на своем постаменте, напитываемое страхом, любовью и ненавистью.
— Как вы уже знаете, мои родители трагически погибли в терракте, совершенном во время Эквестрийских Игр, — она вытерла выступившие слёзы. — Я тяжело переживаю эту утрату вместе с вами. Смерть моих дорогих родителей это огромная потерял не только для меня, но и для Кристальной Империи. Как кристальная принцесса, я обязана занять их место. Но, — она склонилась в реверансе, — Эквестрийские Игры были проведены в честь моего совершеннолетия. И, поскольку оно всё ещё не наступило, я могу править только под копытоводством моего крон-принца!
Она обернулась, протягивая копыто к Сомбре. Он широко улыбнулся ей, принимая её приглашение, и вышел к ахнувшим пони.
— Любовь и древняя магия связали нас, — она взяла его под копыто, — и я призываю вас не противиться им. Отныне и впредь мы — единое целое.
Она видела, как блестят глаза кобылок, как хмурятся жеребцы. С болью нашла в толпе знакомую рыжую гриву и бороду, и отвела взгляд, чтобы не ранить себе ещё больше.
— Мы сыграем свадьбу, как только наступит моё совершеннолетие. И тогда, — она улыбнулась взглянув на Сомбру, — мы приведем к процветанию нашу Империю. И вы все возрадуетесь нашим успехам! Ликуйте же, мои верные подданные, ведь сейчас вы находитесь на смене эпох, вы — свидетели новой эры!
Её слова драгоценными камнями падали на кристальную мостовую со звоном. Флёрри уговорила Сомбру раздать золото, которое принадлежало ей, и это помогло добиться нужного ей эффекта: пони начали робко улыбаться, а с каждым словом и битсом их дух поднимался.
Кристальное Сердце продолжало вращаться.
Сомбра полностью уверился в преданности своей будущей королевы. И своё одобрение закрепил поцелуем — первым публичным поцелуем, полным страсти и обожания.
Чтобы спасти их, она должна обмануть их всех. И в том числе — себя.
Толпа взревела. Флёрри заняла главное место на сцене, счастливо улыбаясь своему избраннику.
Они поверили в её любовь.
Сомбра поверил.
