Трахнуть Эйстрел

Утром я вышел из дворца в сад и нашел охрану. В Шипуре летом караул меняют обычно трижды: на рассвете, в полдень и на закате солнца. На смене караула положено присутствовать старшему офицеру. Его я и позвал с собой. В спальной я указал гвардейцу на привязанного к кровати ночного лазутчика. - Вы знаете этого человека? Офицер выглядел удивленным и неприятно пораженным – еще бы, ведь наличие постороннего во дворце означало, что его люди не справились с заданием, да еще и не доложили о положении вещей. Но все же он нашел в себе силы спокойно ответить: - Кажется, это Рафосий, племянник нашего палача. - И чем он занимается? Тоже помогает дяде? - Мне кажется, оценивает лошадей на рынке. Возможно, он помогает сбывать краденное… Но что он делает у вас? Он пытался украсть у вас лошадь? - Он пытался убить меня, - я заглянул в глаза подчиненному Ульмондэ и, неодобрительно качая головой, продемонстрировал кинжал, который мы отобрали у убийцы. - Господин Румата, мне очень жаль это слышать, - ответил офицер. – Какие будут приказания? - Сейчас мы возьмем этого пленника, и вы вместе с нами сопроводите его во дворец. Ничего сообщать вашим людям не нужно, раз они ничего не видели. Втроем мы освободили Рафосия от веревок и кляпа, вывели во двор и усадили на лошадь. Далеко идти с раненной ногой он не мог. Выглядел он крайне подавленно и испуганно. Как я мог заранее предположить в Шипуре не гладили по голове за попытку убить государственного чиновника высшего ранга. Особенно провалившуюся попытку… Рафосий был примерно моего возраста и роста, худой, немного сутулый, со всклоченными жесткими русыми волосами и несколько кривой бородой. Его нельзя было назвать красивым, но и уродом он тоже не был. Обычный парень, на которого бы я не обратил внимания в толпе, если бы не его длинная черная одежда с капюшоном. Ночью в такой, возможно, удобно оставаться незаметным в тени деревьев и стен, но днем она вызывает всяческие подозрения. Всю дорогу я больше присматривал за капитаном охраны, чем за убийцей. Я помнил, что в Шипуре люди в военной форме имели обыкновение куда-то исчезать, когда у меня появлялись к ним вопросы. Итак, я доложил дворцовой страже, что хотел бы получить аудиенцию у короля и привез ему важного пленника. Министры, Командор Королевской гвардии и Великий Инквизитор имели беспрепятственный доступ на территорию дворца. Если король спал или не готов был принять посетителей, тем оставалось ждать – во дворце была специальная комната, где гость с едой, напитками и прочими удобствами мог провести несколько часов до того, как будет осчастливлен королевским вниманием. В эту комнату нас и отвели, позволив расположиться на подушках в креслах. Вскоре нас приветствовал Кералдэ. Можно было догадаться, что Советник здесь живет и был предупрежден о нашем приходе раньше короля. Мы, в соответствие с этикетом, поздоровались с Советником. Все, кроме зеленого Рафосия, который, видимо, несмотря на страх, решил молчать до конца. - Чем обязаны, вашим столь ранним визитом Дон? – спросил меня Кералдэ, разглядывая нас четверых с тем же интересом, с каким кот высматривает севших на подоконник птичек. - Сущие пустяки, достопочтенный Кералдэ. Мне даже неудобно вам признаться. Меня пытались убить этой ночью. И вот я связал убийцу. И решил привести его с утра к вам, потому что надо его куда-то запереть понадежнее. - Негодяй! – выпалил Кералдэ в лицо нашему пленнику, так, что тот еще больше вжался в кресло. Советник же обратился ко мне. - Мы это так не оставим! Я сейчас же велю препроводить его в темницу! - Понимаете, Кералдэ, мне бы не хотелось, чтобы мой пленник неожиданно исчез. Или разбил себе голову о стену. Или откусил себе язык, - я старался казаться приятным и любезным. – Вы уверены, что в темнице ему будет безопасно? - Будьте спокойны, Дон. Я сейчас же сам займусь этим делом, пока наш король почивает. Когда Его Величество проснется, я уверен, что ему захочется получить ответы на некоторые вопросы, и он их получит. Для этого мы с вами все подготовим. Вам известно имя этого мерзавца? - Капитан охраны нашего дворца утверждает, что убийцу зовут Рафосий и он племянник палача, - ответил я, поглядев на потупившегося гвардейца. – Я думаю, что для допроса мы должны пригласить сюда палача и Акимэ – ведь попытка убийства Великого Инквизитора – серьезное преступление, а Акимэ следит за соблюдением Закона в Городе. - Первая ваша мысль пришла в голову и мне, - улыбнулся чему-то Кералдэ. – А вот вместо Акимэ нам следует позвать Ульмондэ. Это его дело. Вы являетесь высшим государственным чиновником, и, следовательно, за вашу безопасность отвечает Королевская гвардия и ее командующий. Итак, я немедленно пошлю сейчас за палачом и Ульмондэ. - В таком случае, я сам, вместе с капитаном, съезжу за палачом, - объявил я как можно более твердым тоном, кивнув на гвардейца, который нас сопровождал. – Вы же можете посылать за Ульмондэ. Встретимся, когда Его Величество, проснувшись, соблаговолит взглянуть на нашего пленника. Я понадеялся, что Эйстрел проследит за пленником. А сам пожелал убедиться, чтобы капитан гвардейцев, во-первых, не сболтнул кому-нибудь лишнего, а, во-вторых, что палача (которого я считал возможным соучастником дела) не предупредят заранее и не убедят поскорее покинуть Шипуру. Палача мы нашли у ворот его дома. Собирался ли он сбежать или думал сходить на рынок, как сказал нам, до конца не ясно. Я объявил, что он потребен во дворце, указал ему на запасную лошадь, которую мы взяли с собой, и ему ничего не оставалось, как подчиниться. Помимо капитана, со мною были еще двое солдат, поэтому палач, поглядев на нас, почтительно поклонился, а после покорно полез в седло. Было в этом мужчине лет сорока, с заплетенными в косицу волосами, что-то странное. Сонное выражение его лица и глаза, будто бы направленные вглубь себя, не позволяли прочитать его эмоции... На племянника он был не похож – тот, наоборот, что называется, по лицу весь был виден. Мы приехали во дворец, и стража проводила нас куда-то в подвал. Честно говоря, когда я, пригнувшись, вошел в помещение, у меня по позвоночнику побежали мурашки. Это была камера с каменными стенами и сводчатым потолком, без окон, освещенная только светом факелов. Наш пленник Рафосий уже висел посреди комнаты, подвешенный на цепях в наручниках, полностью обнаженный. Рядом стояли жаровня, козлы с инструментами, бочка с водой. Между дверью и преступником поставили ряд стульев, на которых сидели Кералдэ, юный Йон Тарквирий, Эйстрел и с правого краю Ульмондэ. Крайний левый стул – пустовал. Я догадался, что он предназначен для меня. Первым делом, я поздоровался с королем. Я постарался улыбнуться ему, но при этом чувствовал, что халат прилип к мокрой спине. Меня совершенно не радовала перспектива занять место в этом зрительном зале. Кроме короля с приближенными, в комнате находились четверо солдат. Им стульев не полагалось, они выполняли функцию охраны королевской персоны. Капитан охраны узнал палача и, положив ему на плечо руку, вывел его вперед к пленнику. Затем повернул его лицом к зрителям. - Мастер Эспиний, я твой король, призвал тебя потому, что сей мужчина, - Йон указал на висящего Рафосия, - этой ночью напал на Румату – Великого Инквизитора Шипуры и благородную Эйстрел. Но он не хочет говорить нам, почему и с чьего указания это сделал. Я уверен, что ты заставишь его нам это поведать. Приступай к допросу немедленно. И имей ввиду, что он не должен умереть, пока не расскажет нам всей правды. Эспиний посмотрел на всех нас слева направо. Последним он задержал взгляд на мне. Его глаза масляно блестели черным в свете факелов. Чутье подсказало мне, что Эспиний был в курсе дела. Вероятно, он решил, что это была моя «гениальная» идея заставить дядю пытать собственного племянника, чтобы тот выдал его причастность к преступлению. И если я сейчас не сбегу из комнаты, то у меня будет репутация не только героя, но и достойного шипурской аристократии мерзавца. Но я был уверен, что, сославшись на что-нибудь, сбегу… Палач подошел к своему племяннику. Поглядел на инструменты, еще раз на племянника. Потом повернулся к нам. И неожиданно пал на колени. - Ваше Величество! Прошу простить мне, что я своими словами вчера спровоцировал своего племянника Рафосия! Из-за моей неосторожной фразы он попытался убить госпожу Эйстрел… - Убить Эйстрел?! – первым вскричал я. – Но за что?! - Несколько дней назад, в лавке оружейника я увидел женщину, которая обратилась ко мне, как всякая проститутка, нарушая закон и приличия. Она спросила, не видел ли я длинноволосого молодого иностранца лет двадцати, в синих штанах. И я, как положено приличному мужчине, ответил: «Забудь своего иностранца, пойдем со мной, я заплачу тебе больше!». Тогда женщина ни с того, ни с сего, ударила меня под дых, так что у меня в глазах потемнело и я осел на пол. Когда я пришел в себя, ее в лавке уже не было. Я рассказал эту историю своему племяннику за пивом, и прибавил, что, видимо, это была госпожа Эйстрел. Мой племянник молод и у него еще не было жены. Он не понимает, что требовать порядочного и достойного поведения от всякой женщины невозможно! Рафосий решил, что это дело чести для него наказать столь развратное поведение и, не слушая моих предупреждений, ушел. Король прервал палача. Он обратился к висящему на цепи пленнику: - Что ты скажешь, Рафосий? - Все так и было. Я дождался ночи и проник во Дворец для иностранных послов. Там, увидев девушку, я попытался ударить ее кинжалом. Но я и помыслить не мог, чтобы тронуть хоть пальцем Великого Инквизитора! - чувствовалось, что Рафосий, после рассказа дяди, понемногу начал верить в свое спасение. - Прекрасная Майна Уриэль, что скажете? – король как-то неоднозначно посмотрел на мою девушку, которая сидела с ним рядом. Эйстрел провела пятерней сквозь свои золотистые кудри. - Я помню этого типа, - она указала на палача. – Я зашла в оружейную лавку, чтобы заточить свой меч. Когда уже все было готово, вошел этот мастер длинного языка и оскорбил мою честь дана[1], за что и поплатился. - Ну, что же? – заключил, до того молчавший, Кералдэ. – Если мы установили, что намерения убить Великого Инквизитора у нападавшего не было, то мы не можем применить к арестованному казнь в виде распятия с выкручиванием суставов конечностей и таке далее. Поскольку таковая положена только за покушение на высших государственных чиновников… - Тогда казним его как обычного убийцу, отсечением головы, - подал голос Ульмондэ. – Благо, палач еще здесь! - Ваше Величество, позвольте задать вопрос Великому Инквизитору? – попросил Кералдэ. Король кивнул в знак согласия. - Припомните, достопочтенный Румата, в какое время этот бандит набросился на благородную Эйстрел? Легко спросить «в какое время?». - Ведь в Шипуре, как и во всем Мире Эйстрел, нет часов, кроме солнечных. Мне оставалось только описать, в какой последовательности среди прочих произошло это событие. - Как только нас отнесли вниз после вчерашнего пира, и мы вошли в спальную во дворце, тут же и накинулся. - И в это время, надо полагать, было темно? - Да, темно. Я даже не сразу его разглядел. - Ваше Величество, - провозгласил Советник. – К сожалению, мы не можем казнить этого негодяя. Потому что, к счастью, он ни в чем не нарушил Королевскую волю. Ваш покойный батюшка, у которого были на то свои основания, принял закон номер 727, который гласит… Кералдэ взял паузу, уставившись в пространство, будто вспоминая дословную формулировку. Затем выдал: - Король Шипуры не отвечает за безопасность иностранных граждан в темное время суток, если они не находились на территории рынка. А ведь госпожа Эйстрел, в отличие от Руматы, остается иностранкой, подданной нашего соседа Великого князя Магратха Сурайя Крист. И напали на нее именно в темное время суток. - Да, но ведь дворец, где живут послы… - вмешался я в это вопиющее правоблудие. - Я могу, конечно, сверится с текстом, но уверен, что про дворец для послов в законе ничего не говорилось, - объяснил Кералдэ, обращаясь скорее к королю, чем ко мне. – Если Вашему Величеству будет угодно, мы можем внести изменения в закон и добавить туда дворец послов тоже. Но, все равно, казнить Рафосия законно нам это не позволит. Как вы знаете, закон обратной силы не имеет. Пять минут назад я готов был убежать, чтобы не смотреть, как этого Рафосия пытают, но тут почувствовал себя, будто шайка площадных попрошаек и воришек разыграла меня и вывернула мои карманы. - Что? Вы хотите сказать, ему вообще не будет никакого наказания? – спросил я, кивая в сторону узника. Кералдэ, собирался ответить, но король сделал ему знак помолчать. Я заметил, что Йон тоже выглядит обескуражено. Так выглядел бы ровесник Йона, если бы по причине контрольной в понедельник, о которой родители узнали только в выходные, его бы не отпустили с другом в парк аттракционов, да еще и усадили бы за уроки. Я даже догадывался о причинах его гнева на советника – Йон хотел понравиться Эйстрел, и вдруг оказалось, что из-за каких-то дурацких законов король не способен защитить ее перед обидчиком-простолюдином. Но молодой король был с характером, поэтому последнее слово решил оставить за собой. - Румата, как видите, по ведомству Ульмондэ этот человек не виновен. Поэтому я возвращаю его вам. Будучи Великим Инквизитором, вы вправе рассмотреть его вину перед Истиной и поступить с ним согласно своему суду! Йон встал со своего места. - Благородная Эйстрел, я хотел бы услышать еще какую-нибудь вашу историю. И поэтому прошу позавтракать со мной. Остальные свободны! Король с Эйстрел первыми вышли из комнаты. Я был ошарашен. Рафосий простонал, то ли из-за боли в руках, на которых он давно висел, то ли потому, что внезапно появившаяся его надежда на спасение также внезапно рухнула. Кералдэ мрачно взглянул на Рафосия и обратился к палачу: - Вам, Эспе, следует быть благодарным, что о вашей вине перед досточтимой Эйстрел мы даже не вспоминали. Но это не значит, что я о ней позабуду. Кажется, на языке придворных намеков, это означало что-то вроде: «Радуйся, что жив остался. Я тебе еще припомню, как ты все провалил!» Но, возможно, я и ошибался. Единственное, в чем я был уверен, существовала некая связь между произошедшим этой ночью, Рафосием с Эспинием и Кералдэ. Иначе он не вспомнил бы столь вовремя о законе 727. Я приказал оставшемуся в камере охраннику-гвардейцу снять Рафосия с блока и освободить ему руки. Его черная одежда валялась в углу комнаты. - Оденься! У Рафосия ушло с полчаса на то, чтобы размять свои руки и заставить их двигаться. С трудом он оделся. Затем, охранник вновь связал ему руки, теперь за спиной, и передал мне конец веревки. Так я мог конвоировать пленника, куда собирался. Я, правда, не знал, куда мне его девать… Молодой человек поковылял рядом со мной, сильно припадая на раненую ногу. Лицо его выражало страдание и одновременно какую-то отрешенность. В какой-то мере, он даже мне нравился. Не уверен, что я вел бы себя также мужественно все это время. Мы вышли из дворца и оказались на мосту, перекинутом через ров с белыми львами Тарконды. Внезапно пленник остановился. Я не дернул за веревку и не толкнул. О чем он сейчас подумал? О том, что кинуться с моста – наилучший выход? Вероятно, он уже не раз вспомнил свою слабость, не позволившую ему после ночной неудачи перерезать себе горло… Я вынул из ножен меч. Он не повернулся, но явно догадался о природе звука, несколько вжал голову в плечи. Я оттянул веревку на его руках и срезал кромкой меча узел. Пеньковые петли упали с запястий. «Ты в безжалостном мире, и он собирался тебя убить!» - предупредил меня внутренний голос. «Ты будешь жечь его на костре? – издевательски спросил я у самого себя также мысленно. – Ну, тогда заткнись!» После этого короткого внутреннего диалога, содержимое которого мой пленник и представить себе не мог, я совершенно неожиданно дал ему сильного пинка под зад. Он упал на четвереньки. - Иди к черту! – сказал я почти беззлобно, чувствуя, что губы растягиваются в улыбке. Обошел его, последний раз взглянул на его изумленное лицо, и, развернувшись, зашагал прочь по мосту.

***

По пути в Контору я подумал, что неплохо было бы позавтракать. К сожалению, я уже обогнул рынок и шел по улице к порту. Вдруг я заметил некую старуху, которая продавала фрукты с осла. Ну, то есть, она привезла на осле какие-то ящички и корзинки, составила их на мостовую и села рядом в грязи. Я остановился напротив, разглядывая тыквы, яблоки, ягоды и другие плоды… Больше всего мне понравилась маленькая корзинка с крупными красно-золотистыми грушами. Старуха это заприметила, и попыталась спрятать большие груши под осла, а ко мне подвинуть корзину с грушами поменьше, зеленовато-коричневыми, какие я видел тут в окрестных садах. Конечно, ее действия можно было понять. На мне был черный с белыми треугольниками халат Великого Инквизитора – то есть государственного чиновника, которые, как и даны на Севере, не платят за еду. Но я решительно пресек ее действия. Вынул большую грушу, подул на нее и пошел дальше, кусая сочный золотистый бок. «Жадная» - подумал я. – «Уж если ты торгуешь на главной улице, где ходит много денежных покупателей, то будь готова частью товара поделиться с голодными чиновниками»… Когда я вошел в свой кабинет, ко мне заявился Бато и выдал новость: - Мы поймали вчера ведьму. - Какую еще ведьму?! - Лесную. Я поднял свою задницу со стула и последовал за Бато. - С чего вы взяли, что она ведьма? - У нее на теле есть пятна! - Что?… У меня у самого, может, есть пятна! – начал, было, возмущаться я, но потом решил, что лучше будет помолчать. Бато впустил меня во вторую комнату возле моего кабинета, где я еще не успел побывать. Ничего удивительного, конечно, что в инквизиции была комната для пыток. Просто мне в этот день уже всякие станки и инструменты для пыток стали на нервы действовать! А эта комната была богата всяким инвентарем, как какой-то музей в средневековом замке или комната ужасов. Но вам придется представить себе не просто комнату пыток, а комнату пыток в которой идет ремонт. Вероятно, раньше мебель в пыточной была расставлена иначе, но в связи с ремонтом (кто бы мог подумать – и здесь понадобилось разобрать камин!) ее передвинули всю в одну сторону. Возле двери оставалось достаточно свободного пространства. Там стоял стол. Слева от него пустовало широкое кожаное кресло. А справа стоял плетеный из прутьев стул, на котором находилась ведьма… Почему-то я не ожидал, что увижу девушку. А может даже девочку – она казалась еще моложе Эйстрел. Сидела на стуле полностью обнаженной: руки за плечи и запястья привязаны к спинке стула и задним ножкам, а ноги за щиколотки к передним. У ее ног стояла корзинка с грибами и пучком трав, словно сошедшая с какой-нибудь фотографии в глянцевом журнале. - Зачем вы ее раздели? – я кивнул в сторону девушки, стараясь на нее прямо не смотреть. - Чтобы вы могли определить ведьмины знаки, господин. Бато не понимал, почему я гневаюсь. - Мы думали вас порадовать, - выдал он невероятно абсурдную фразу. - Она же совсем еще ребенок! - Да, маленькая ведьма. Еще ученица. Старые ведьмы, они злые… - вздохнув, начал объяснять мне Бато. – Они способны целый отряд воинов завести в туман и погубить. От прикосновения к вещам таких ведьм мужское достоинство становится немощным или мерещатся всякие мерзости. Они насылают черную болезнь на город, если их потревожить. Без сильных охранных амулетов их нельзя ловить. И я не знаю никого, кто бы это делал в Шипуре последние лет десять… - А почему вы решили, что эта-то ведьма? - Посмотрите у нее в корзинке, - предложил Бато. – Разве вы видели такие грибы у обычной торговки? Я уставился в корзинку. Грибы были разные. Были похожие на белые или подберезовики, были как рыжики оранжево-пестрые, были красные, как сыроежки. Два очень странных желтых гриба, напоминающих оленьи рога. А еще пригоршня совсем маленьких, с фалангу мизинца грибочков, бело-розово-фиолетовых с юбочкой на ножке. «Возможно, девочка просто не знала, что собирает и брала все подряд, - подумал я. – А после принесла продавать. На том и попалась». Девочка, кстати, все это время сидела молча, опустив голову. Наверное, была сильно напугана. Она стремилась как можно плотнее сдвинуть колени, но из-за того, как она была привязана, получалось у нее не очень. Каштановые волосы падали на грудь, попадая в тон с маленькими коричневыми сосками. Я решил, что не стану в лоб спорить с Бато, что арестованная не имеет отношения к колдовству. Вместо этого разыграю сцену, будто собираю доказательства и, не найдя достаточно улик, вынесу вердикт, что девочка – не ведьма. - Я пойду в архив, принесу книги по выявлению ведьм, - объявил я Бато. – Проверь, чтобы у меня были чернила. Нужно записывать ход следствия. Я буду сам писать, без писаря. Будешь мне помогать в деле. - Рад стараться! - сообщил Бато. - Ну тогда завари мне чая[2]. Выпить по кружке нам не повредит. Арестованная подняла взгляд, и мы посмотрели друг другу глаза в глаза. Это сероглазое создание было действительно милым и выглядело совершенно невинно. Я не удержался от улыбки. Уж не знаю, что подумала на это девочка, главное, Бато стоял позади и не видел… Я выбрал две книги. Кроме трактата «О влиянии трав на бесноватость ведьм», который я уже вчера начинал читать, я нашел в библиотеке фолиант под интригующим названием «Правдивые сведения об опасностях при опознании ведьм». Последняя книга, на обложке которой почему-то красовался рисунок дикобраза в наморднике, начиналась пассажем: «Коварство ведьм заключается не только в том, что они не хотят признавать свою ведьминскую сущность, но и всячески наносят вред неосмотрительному инквизитору, причиняя ему страдания, порою глубокие…». Я усмехнулся и вдруг неожиданно икнул. Пока шел с книгами в пыточную, икнул еще раз десять. Что за напасть?! И тут мне вспомнилась старуха с грушами. В моем желудке явно происходило что-то не то. Как я мог не подумать, что в Мире Эйстрел большие, красивые груши – вырастают не сами по себе. Мне уже говорили, что особо аппетитно выглядящие фрукты – результат каких-нибудь заклинаний или полива деревьев зельем. Увы! В отличие от земных ГМО-сортов, местные магические трансгены могут иметь непредсказуемые последствия для употребившего их в пищу! Как объясняла Эйстрел, в процессе переваривания магическая сила из растения высвобождается в организм едока... Вернувшись, я принялся листать книги. Но меня доставала икота. Воспользовавшись тем, что Бато рядом не было, я решил, что икота сама по себе - повод наладить контакт с подследственной. - Послушай, - сказал я. – Ты не знаешь какого-нибудь способа, как вылечить икоту? Поможешь мне, и я помогу тебе в твоей ситуации. Конечно, я не рассчитывал на какую-то помощь, просто это был повод начать разговор. Однако девочка вполне себе приняла мою просьбу всерьез и, не боясь попасть в ловушку обвинения (я ведь мог на основании ее ответа уличить ее в колдовстве), ответила: - У меня в корзинке мышиные грибы, господин. - Мышиные грибы? Я заглянул в корзинку. Наверное, потому они и «мышиные», что маленькие заключил я. Достал один из светло-фиолетовых грибочков. Мне стало интересно. Видно, это какие-то ведьмовские грибы? А что о них пишут инквизиторы? Я полез в книгу «О влиянии трав…». В ней был раздел наподобие энциклопедии, где растения были систематизированы по названиям. Найдя нужную руну, я обнаружил Мышиные грибы. Странно, но, в отличие от других растений (не будем придираться, что в Мире Эйстрел грибы отнесены к растениям), про них было совсем мало информации. Буквально следующее: «Мышиные грибы – не пробовать». Я подошел к девочке. Держа грибок между двух пальцев, нерешительно спросил: - Ты уверена, что это безопасно? - Безопасно? Да, употреблять мышиные грибы все равно, что тянуть бешеного тигра за хвост! – раздался позади голос Бато, который вошел в это время с чайником. Я быстро бросил грибок в корзину и обтер руки об одежду. - Что сь-ИК-ие значит?! – потребовал я ответа у девушки. - Ты хотела меня отрав-ИК-ть? - Да она уже наслала на вас чары!... – вскричал Бато, заметив мою икоту. – Сейчас я полью ее кипятком, чтобы она немедленно это прекратила! - НЕЕЕЕЕЕЕТ! ИИИИИ! – девушка задергалась на стуле. Но, когда Бато уже занес над ней чайник, я вклинился между ними. - Бабо, стоЙК! Не гони лошадей! Я заставил своего помощника отойти на пару шагов. - С чего ты взял, что она на меня … - я попытался справиться с икотой, - …что-то наслала? - Все ведьмы так делают! - Я не делала! – взмолилась к нам девочка со своего стула. - Все ведьмы так говорят! - Если про ИК-коту ничего нет в книгах, то девушка не причем. Вряд ли она может чего-то, что другие ведьмы не умеют, - постарался убедить я Бато. - А если есть, то там должно быть ИК-ак от этого защищаться. Ты что, специалист? Вдруг ты только хуже сделаешь? Вдруг она только и ждет, когда ты польешь ее из чайн-ИК-а?! Завари, лучше, чай мне! Бато, сердито с подозрением, поглядывая на девушку, стал заваривать в кружке смесь ягод с лепестками. Я листал книгу «Правдивые сведения», делая вид, что ищу нужную мне информацию. Совершенно неожиданно я наткнулся на слово «икота». Надо же! В книге говорилось, что ведьмы ее насылают и, чтобы справиться с ней, помогает щекотать ведьму, пока та не заберет икоту себе. А вдруг это правда? Вдруг груши тут не причем? Может это девочка воздействует на меня ментально? Этот метод из книги не так уж и жесток – решил я. Чтобы окончательно развеять сомнения с ведьмой и грушей, проведем следственный эксперимент… - Знаешь, Бато, сходиК-ка на улицу, в сторону рынка. Там сидит старуха с ослом, продает фрукты. Возьми у нее грушу. Только большую красно-желтую, а не маленькую зеленую. Не перепутай! Я пока подожду. Не переживай за меня! Я так-ИК колдунов видел, что эта девочка как игрушка для меня! Бато коснулся тремя пальцами лба и вышел. - Что ж, - обратился я к девушке. – У нас в инквизиции говорят «доверяй, но проверяй». Если сейчас окажется, что ты не виновата, я тебя отпущу. А если это ты наслала на меня ИК-оту, то тогда… Что «тогда» я так и не смог пообещать своей пленнице, потому что и сам не знал… А она опасливо следила за мной, бросая короткие взгляды в мою сторону, но тоже ничего не могла предпринять. Я зашел сзади и, взявшись за спинку стула, положил его на пол вместе с девушкой. Мне было неловко касаться ее пальцами, поэтому я взял из корзинки пучок какой-то сушеной травы. Провел им по своей ладони – почувствовал, что это самое то… И вот срезанными стебельками я коснулся ее выпирающих ребер… Боже, как она визжала! Ее каштановые волосы разметались по полу. Она выгибалась как натянутый лук, почти сводя вместе свои лопатки. А я находил все новые чувствительные к щекотки места на ее теле… В какой-то момент я обнаружил, что сижу рядом, на коленях, собрав всю пыль подолом дорогого черного халата чиновника высшего ранга, и тяжело дышу. Икоты как не бывало. Девушка втягивала свой живот, стараясь защитить свой пупок, что, конечно было абсолютно бесполезно. Стыдно ли мне за этот поступок? Нет, не стыдно. Я бы никогда не изменил Эйстрел. И даже, если бы не было у меня любимой, тоже не воспользовался бы ситуацией для секса. Но устоять против того, что случилось, было абсолютно невозможно! Я как будто был наполнен электричеством и произошел разряд, который вовсе не зависел от меня. И сейчас я сидел, оглушенный его громом, пытаясь понять, что только что произошло. От нее исходил слабый аромат лесной земляники и красноватые пятна под ключицами на шее и за ушками, вероятно, были следствием ягодного обжорства… Ведьмины пятна, бля! - Будешь знать, как есть землянику в товарных количествах! – сказал я, наклонившись к ней, не имеющую никакого отношения к делу фразу. - Мне обещали... что ты... не станешь... меня... пытать! – пробормотала девушка, успев раз пять вдохнуть между слов. - Еще как стану, если не скажешь, кто тебе это обещал! - Моя Ма… Она на самом деле не настоящая моя мама. Она очень стара. И она обучает меня. Но она отослала меня, потому что там, где мы живем, бродит колдун. - Колдун? И чего он там бродит? - Не знаю. - А может колдун хочет что-то заполучить? - Да. Ма способна сама защитить себя. Но я нет. Поэтому она отослала меня в город. Я вытер тыльной стороной руки слезы у нее из-под глаз. И стал отвязывать веревки. - Отослала ко мне? – поинтересовался, как бы между прочим. - Показала расклад рун и сказала, чтобы я не боялась, если меня заберет инквизитор. Я сел и стал записывать в журнал показания. - Как тебя зовут? - Мирке[3]. - Мне нужен этот колдун. Ты отведешь меня туда? Вернулся расстроенный Бато. Он не нашел старухи. Неудивительно, что бабуся поспешила сбежать – попытка отравить Великого Инквизитора не шутка! Ведь даже если моя икота была вызвана другими причинами, старуха-то не могла гарантировать безопасность своих волшебных груш, одну из которых я взял. Я сказал, что это уже не имеет значение. Ведьма дала важные показания. Поэтому пусть напоит ее и накормит. А я пойду к Акимэ готовить секретную операцию. У меня зародился план. Мы с Эйстрел пойдем к лесной ведьме. Официально, как бы охотиться на нее. А вместо этого постараемся заполучить шкатулку. Я был уверен, что мне удастся договориться с ведьмой. Ведь как воспринимать появление Мирке в инквизиции иначе, как ни приглашение для меня на встречу? В игру Шипуры вмешалась еще одна сила, и я решил, что это та сила, с которой мне интересно играть. Я заявил Акимэ с порога, что собираюсь поймать старую ведьму, живущую в Прохладных горах. Задержанная проводит меня туда. Я понимал, что уйти втроем: я, Эйстрел и Мирке – будет выглядеть слишком подозрительно. Нас тут же начнет выслеживать и преследовать сотня человек. Поэтому я решил сократить это число до тридцати. Итак, я сам попросил у Акимэ и после Ульмондэ по пятнадцать их людей, дабы сопровождали меня в охоте на ведьму. Они пожаловались мне, какие трудные нынче времена, но людей выделили. Я приказал отряду прибыть завтра на рассвете к нашему с Эйстрел дворцу. Также я объявил, что забираю с собой Мирке, поскольку это единственный проводник, который может вывести нас к ведьме. Поэтому я собираюсь запереть ее у себя в комнате без окон и лично охранять.