***
Собравшись в дорогу, мы с Мирке вышли на улицу. Перед дворцом меня ждали тридцать человек с оружием и лошадьми. Шла раздача провианта. У обочины стояла телега с подобием полевой кухни. Из бочки в бурдюки солдат разливали воду. Также выдавали по две лепешки на брата. Это полагалось на день похода. Помимо этого продукты брать из дома не возбранялось – у воинов были с собой сумки, которые можно было носить на плече или подвесить к седлу. Я тоже получил свою долю хлеба и воды. С тем только отличаем, что воду я себе набрал не в кожаный мешок, а в бутылку, оплетенную лозой. На Мирке питания не полагалось. Зато имелась отдельная лошадь, которую я затребовал заранее у Акимэ, чтобы отряд не терял в скорости. С собой Мирке захватила корзинку. Видимо, не захотела бросить собранные грибы в городе. Мы выехали из города по основной торговой дороге на Юг. Когда начались горы, свернули с нее налево, на заброшенную, круто уводящую вверх тропу. Под ногами травка, цветочки, вокруг вековые сосны и то тенек, то солнце. Северо-западный ветерок с моря разгонял жару. Там, где встречались развилки, Мирке уверенно выбирала направление. Иногда чаща становилась густой, и наши головы касались еловых ветвей, покрытых косматым лишайником и паутиной. А бывало, мы смотрели с высоты на далекую голубую гладь моря в дымке, а горные курочки с хлопаньем перьев выпархивали из кустов орешника и дрока на прогретом солнцем склоне. Где-то в Полдень Мирке привела нас к оврагу, вход в который прикрывали поваленные стволы двух сосен-исполинов. Перед оврагом была опушка, шагов тридцать на пятьдесят. А напротив оврага через опушку рос большой-пребольшой дуб. У дуба девушка спешилась. - Здесь придется оставить лошадей. - Ты ничего не говорила о том, что нам нужно будет идти пешком! – рассердился я на нее. - С лошадьми мы за два дня не проберемся через чащобу. А так дойдем к вечеру. - Зачем куда-то еще идти? – раздалось сзади. – Тут полно валежника. Неожиданно Мирке обернулась и, нарушая все приличия, заявила воину: - Я не звала вас за мною идти! Лицо гвардейца вытянулось от такой наглости. Пришлось мне защищать Мирке, пока на нее не вылился весь гнев моего отряда. - Вы сопровождаете меня, и я решаю, куда нам идти, - резко проревел я, так чтобы услышали все. А после добавил уже потише: - Это лес кузена Акимэ. И он не любит тех, кто рискует устроить пожар. Вы хотите, чтобы Хоко отымел вас за разжигание костров в его лесу? Нет? Тогда слушайте меня! Здесь мы устроим привал и пообедаем. А затем уже двинемся дальше. Так, как это будет возможным, - отдав это приказание, я, вслед за Мирке, соскочил с коня. Люди в походе, собираясь перекусить, склонны прекращать испытывать недовольство. Может быть, этим я даже предотвратил бунт. Все начали раскладываться среди травы и папоротника под деревьями. Лошадей привязали пастись у края поляны. Разворачивая лепешки, я попутно наблюдал за вверенными мне людьми. Кого-то нужно было оставить с лошадьми. Я решил выбрать по одному человеку из отрядов Акимэ и Ульмондэ. Первым мой взгляд упал на здоровенного гвардейца, который выражал желание сжечь ведьму тут же, на тех дровах, что валялись вокруг. Это был подходящий кандидат остаться охранять лошадей. Решив насчет одного возможного смутьяна, я стал оглядывать людей Акимэ. Тут я заметил парня, который стоял поодаль и мрачно поглядывал на темный зев оврага. Возможно, он трусоват, стоит оставить его тоже, - подумал я про себя. Я огляделся в поисках Мирке. Девочка бродила среди деревьев, на ходу наклонялась и подбирала ягоды. Я окликнул ее. Когда Мирке подошла, я вынул из сумки одну лепешку, которая оказалась пустотелой, как питта, и отдал ей. Девушка с лепешкой направилась к устью оврага, где по склонам росли ягоды. А я стал жевать вторую, запивая водой из бутыли. Когда я почти расправился с ней, Мирке вернулась. Свою лепешку она не съела, а только разломила пополам. Молча улыбаясь, она подала мне половину лепешки, наполненную темно-синими бусинами ягод, очень сильно напоминающиx чернику. Это было намного лучше, чем есть просто раскатанное в двойной блин тесто. Получился настоящий пирог со свежей местной черничкой - вкусной, хотя и специфически кисловатой... Ведьма уселась рядом со мной на траву, и мы стали уминать за обе щеки общий ланч. При этом, конечно, стали центром внимания отряда. У воинов прямо челюсти отвалились, словно они стали свидетелями какой-то запретной, запредельной магии. - Что вы делаете?! – спросил ближайший ко мне парень в синем плаще служителей закона. - Как что? Вхожу в доверие к ведьмам, - спокойно объяснил я, нисколько не смущенный тем, что Мирке слушает наш разговор. – Всем известно, что ведьмы способны пропадать с глаз и перемещаться на большие расстояния, будто по воздуху. Я вовсе не хочу гоняться за ними полгода! Пусть они считают, что я не враг им, и вместо того, чтобы бежать, последуют в город добровольно. Новость распространилась по лагерю. Люди переставали жевать и начинали друг с другом спорить. Парень, которому я сообщил это, округлил глаза и возразил мне: - Ничего из этого не выйдет! Ведьмы способны видеть суть всех вещей и понимать, кем на самом деле являются люди перед ними. Они же ведьмы! Кто были поближе и слышали это, закивали… - Хм, и зачем мы их тогда вообще истребили?!.. – вырвалось у меня. Я прилег спиной в траву. Мирке расположилась рядом. Я смотрел на небо сквозь могучую крону дуба, листья которого купались в золоте солнечных лучей. Вдруг раздалось громкое испуганное ржание наших лошадей. Со стороны опушки донеслись какие-то посторонние для леса звуки. Воины подскакивали со своих мест, кажется, в лагере назревал какой-то кипеш, среди солдат раздалось имя Хоко. Я сделал над собой усилие и сел, чтобы посмотреть, что происходит. Никакого Хоко поблизости не было. Только в кроне дуба светился маленький желтенький огонек. Я указал на него Мирке. Она взяла меня за руку. - Вставай! Это Ма прислала нам светлячка, чтобы мы нашли дорогу... Наверное, солнце зашло за тучу. В лесу заметно потемнело. Мирке, держа меня за запястье левой руки, повлекла к дубу. Я оглянулся на своих сопровождающих. Они казались сбитыми с толку. Не понимали, грозит им неведомая опасность или все идет по плану. Из всех мы с Мирке были ближе всего к таинственному свечению, которое словно лучистая аура исходило из узловатого ствола дуба. Когда мы приблизились, источник света переместился СКВОЗЬ дерево. Мы прошлись по корням, выглядывающим из земли, обходя дуб. Свет шел из устья оврага. Зрелище таинственного света будило смутные воспоминания о чем-то в теле, чего нельзя передать словами. Сияние немного потускнело, приняло оранжевый оттенок, и, стало медленно удаляться, скользя вглубь оврага. Перед нами был темный как тоннель проход за поваленными крест-накрест стволами. - Идем за светлячком! Не бойся! – приободряла меня Мирке. - Я и не боюсь, - отвечал я. Я действительно не боялся. Но мне нужно было собрать своих людей. Против желающих сбежать, кстати, я ничего не имел. С учетом произошедшего, я решил предоставить людям свободу выбора. - Кто готов идти за мной, – пусть идет! - закричал я, обернувшись. Я увидел, как вооруженные люди, опасливо озираясь по сторонам, пересекают открытое пространство поляны. Место словно являло собой саму безмятежность: ромашки и одуванчики покачивали головками солнышку, которое небесной вышине куталось в свадебною вуаль легких облачков. Махнув отряду, я первым полез через бурелом в овраг.***
Дорога в овраге напоминала тоннель. Мне приходилось пригнуться под нависающими ветвями. Я следовал за проворной Мирке, отставая на шаг. Зеленые своды смыкались над нами, не позволяя видеть небо. Белые цветочки вокруг пахли чем-то знакомым и, в тоже время, потерянным в памяти. Возможно, из моих детских походов по тайге. Светлячок, чем бы он ни был, следовал перед нами шагах в пятидесяти на высоте метров пяти над землей. Сначала мы поднимались по руслу оврага. Но через некоторое время подъем сменился спуском. А затем кончились стены оврага, но плотная растительность вокруг сохраняла ощущение тоннеля. Спуск в этом импровизированном зеленом тоннеле привел нас к подножию горы, где лес обрывался. Раздвинув последние ветви, я, можно сказать, шагнул из зеленого света на свет белый. Наш проводник, родственник шаровых молний и огней святого Эльма, на этой импровизированной границе куда-то пропал. Оглянувшись, я увидел сплошные заросли бузины и смородины, а над ними кроны высоких деревьев, которые образовывали за нашими спинами подобие живых кулис. Ярус за ярусом поднимались они по склону над чащей небольшой долины, укрытой со всех сторон лесом и горами. К Востоку над заросшим хребтом господствовал более далекий и мощный скалистый массив, вершина которого была «срезана» тучами. От красоты гор вокруг захватывало дух. Но еще прекраснее был вид на долину, куда мы вышли. Долина резко отличалась от гор: высокогорный лес, свойственный умеренному поясу, сменялся здесь субтропической растительностью, такой же, как у моря в Шипуре. Изумительные по красоте цветущие деревья, яркая, как после дождя трава, плавные холмы, будто нарисованные в детской книжке… На одном таком, за высаженными в круг деревьями с голубоватой листвой, виднелся симпатичный домик. - Мы пришли, - объявила Мирке, хотя это и так было всем понятно. Я пересчитал своих людей. Их было двадцать. Предупредил всех быть наготове, но не применять оружия без моего приказа, если ведьма не нападет на них. Когда мы остановились у подножия холма, шагах в тридцати от домика, я разделил свой отряд на две группы, и приказал окружить дом со всех сторон. Мирке я решил оставить с одним из арбалетчиков Ульмондэ. Все же я не доверял ведьме полностью и предпочел иметь заложницу. - Глаз с нее не спускай! Но не причиняй вреда, пока я не вернусь. Я предложу ведьме сдаться и пойти с нами в Шипуру. Если она докажет в суде, что не представляет никакой опасности, мы ее помилуем. На самом деле, я, конечно же, пришел за шкатулкой. У меня была убежденность, что ведьма хочет предложить мне этот артефакт или указать его местонахождение. Что же делать с ней самой, я понятия не имел. Идея убедить жителей Шипуры в том, что от ведьмы никакого вреда, возникла у меня спонтанно. Во всяком случае, я считал, что смогу убедить на суде в этом короля Йона. А далее он вынесет свой вердикт, который положит конец трехсотлетнему преследованию ведьм в Шипуре. Впрочем, сами ведьмы могли иметь совершенно другие планы… Передо мной находился маленький домик с двускатной крышей. Окошки открыты. Очаг из булыжников, находящийся во дворе, дымился. Все признаки, что хозяева дома. Оставив позади воинов со взведенными арбалетами, не таясь я пересек двор и постучал в дверь. Не дожидаясь ответа, толкнул ее и вошел внутрь. Дом представлял собой избу пятистенок – прямоугольник, поделенный изнутри пополам перегородкой. Обстановка примерно такая, какую ожидаешь от русской избы, когда смотришь фильм-сказку. Хозяйка, которая кухарила у противоположной стены, повернулась ко мне, отряхивая руки от муки. Длинное платье с широким рукавом, белый передник, расшитый цветами. На изрезанном морщинами, но довольно приятном лице, глаза – золотятся яркими искорками. Что же, если меня все равно здесь ждали, и все про всех знают, оставалось только обставить свой выход эффектно. С порога вывалить всю правду-матку. - Я Дон Румата из-за Предела, эмиссар Севера, гроза пиратов и разбойников, Великий Инквизитор Шипуры, прозванный Змееубийцей, - представился я, с интересом ожидая, что дальше будет. Ведьма зыркнула на меня один раз. И махнула рукой в сторону окна. Голос у нее был удивительно чистым для такого возраста, густым, как сливки и, таким, что легко становилось на сердце: - Ты, мальчик, садись воон туда, за стол. А я пойду чайник согрею. Будто мы знакомы с самого моего детства. Или даже так, будто я все еще ребенок и приехал, в очередной раз, на каникулы, да застал старушку врасплох. Ну и ладно! Оно и лучше. Сел я на топчан, обнаженный меч пристроил у стеночки, и с интересом смотрел, как бабушка на улицу выходит. Вот она идет к очагу и человек шесть проводят ее взведенными арбалетами, пока она раздувает огонь и вешает сверху чайник на крюк. Ведьма вернулась в дом. Налила мне в кружку взвар. Даже пар его был так вкусен, что слюньки потекли. - Ты зря сразу открыл роток-то… - говорит ведьма, потом улыбается. – Да, нет. Я не про питье. Его пей, не стесняйся! Я про то, зачем ты явился. Прежде чем получить приз тебе надо еще узнать две вещи. - Слушаю, - покорно кивнул я и отхлебнул кисло-сладкого напитка. - История моя прольет свет на то, ЧТО ты ищешь. И ЗАЧЕМ… Может не сразу. Но без нее, ты бы до конца жизни блуждал в трех елках… Мне было несколько обидно такое слышать. Но слишком любопытно, чтобы перебивать ведьму, и оттягивать начало рассказа. Ведьма отошла вглубь комнаты, достала искомое с полки и вернулась ко мне. Поставила на стол блюдце, с чем-то напоминающим яблочное варенье из цельных яблок. Они были золотистыми и почти прозрачными, и при этом легко разламывались деревянной лопаточкой, заменявшей здесь ложку. - Угощайся. Да смотри, как сказка сказывается… Она поставила на середину стола широкую чашку и налила в нее из глиняного, покрытого паутиной туеска черную, как нефть жидкость. Опустила в нее ложку и начала мешать по кругу. Я с интересом наблюдал за ее действиями. Кажется, она не собиралась ни сама ее пить, ни предложить мне... Передо мной развертывалось очередное, необъяснимое наукой колдовство из Мира Эйстрел. Я смотрел, как в кружке раскручивается антрацитовая жидкость – все быстрее и быстрее. А на стенке образованной ложкой водяной воронки солнечный блик от заходящего за вершину горы Солнца дрожит, дрожит и дрожит. Пока не становится квадратным пятном света, дверным проемом заполненным огнем, жар от которого опаляет брови и ресницы… В охваченной огнем комнате две скрюченные фигуры – черные на фоне пламени, что постепенно охватывает их. Пожирает так, словно это обугленная скомканная бумага в очаге… Меня берут за плечи и разворачивают спиной к двери. Огромный бородатый мужчина в широком темном капюшоне, наброшенном не только на голову, но и даже на лицо. Только глаза смотрят неподвижно и холодно. Глаза мародера. Убийцы. Поджигателя. Я чуть не попятилась от него в огненный проем, но он рванул меня за себя, и я упала бы на колени, если бы он не удержал мою руку перед собой, отчего я повисла, не касаясь земли. Сквозь леса, а затем горы меня увлекал за собой, страшный и кажется немой человек в капюшоне. Мои мольбы и слезы не трогали его, за любое неповиновение он жестоко меня бил. Впрочем, мое тело вскоре привыкло к побоям и долгим переходам. Что-то во мне, как бы выключилось. Те дни пронеслись перед моим взором как бы в тумане… Я помню ущелье и свист ветра, такого сильного, что мои ноги уже не могли держать меня. Мужчина взвалил меня на плечо и понес. Был жуткий холод . Пронизывающий, как и белый свет снегов и льда. Снег не таял на моих губах и ресницах, как и на потерявших чувствительность руках. Я видела достаточно зим, чтобы знать, что эти руки больше не оживут. Потом наступила тьма. Глаза ослепли от белой рези в них… Я надеялась, что скоро придет смерть, и она будет безболезненной, как сон. Это все чего я хотела… А потом я проснулась. С живыми руками и ногами. В красивом доме, где жила с родителями. Мои руки судорожно сжимают платье на полноватой, успокаивающей меня женщине, глаза застилают слезы. Я обнимаю маму и папу. И снова череда быстро сменяющих друг друга картин счастливого детства. В играх и материнских сказках на ночь, постепенно забывается пережитый кошмар. Может это был сон. Конечно, это был сон, иначе как объяснить, что жизнь осталась прежней. Дома так хорошо. Речка, лес, трава после дождя под ногами. Все даже лучше, чем раньше. Вскоре еще один человек появляется в калейдоскопе детских воспоминаний – к этому времени я уже догадался, что смотрю «кино» из памяти ведьмы. Это был мужчина средних лет, одетый как богатый северянин: куртка с меховой оторочкой, расклешенные штаны, мягкие кожаные сапоги красно-коричневого цвета. Он появлялся всегда неожиданно, словно бы из ниоткуда, приносил игрушки и сладости, что-то увлекательное рассказывал. Девочка подолгу играла с ним, но перед ее родителями он не появился ни разу… Вероятно, он был ее маленькой тайной. В какой-то момент девочка стала у него что-то просить. Сначала, он вроде отшучивался. А когда девочка приступила к нему всерьез, положил руки ей на плечи и резко повернул ее назад через левое плечо… Совершенно неожиданно перед нашими глазами (я ведь наблюдал происходящее из сознания Тайлы) открылся Черный Мир. Пожалуй, это название, первым делом пришедшее мне на ум, наиболее адекватно передает то, чему нет имени… Черное стекло под ногами, воздух, которым трудно дышать и огненный шар, плавающий перед ней. Во тьме, над которой не светили даже звезды, на безразмерной плоскости, словно обозначая несуществующий горизонт, лежали пятна света: холодные белые, теплые янтарные, тускло-оранжевые, что-то среднее между первыми двумя и зеленые, словно гнилушка на болоте. Поставив накрест свои ноги, девочка вновь резко повернулась, на этот раз направо. И привычная ей картина реальности, где живут мама и папа, где рядом стоит ее дом посреди деревни и все, что его окружает, вернулась. Странный человек, который показал ей такой фокус, вновь повернул ее вокруг оси – и видение Черного Мира повторилось. Так девочка несколько раз переходила от одной реальности к другой, пока окончательно не убедилась в справедливости обеих. После этого она убежала в дом и рухнув на постель там заплакала. Неизвестно сколько прошло времени. Следующая сцена, открывшаяся мне в памяти ведьмы – была пронзительно печальной. Она попрощалась с родителями и подошла к своему другу, который ждал ее снаружи. Дом как-то сразу опустел, стал словно бесплотным… Обняв своего друга за пояс стояла она на пыльной деревенской улице, на которой не было следов людей и колес. Потом она отступила на шаг назад и странный человек повернул ее через левое плечо. Она снова была на обсидиановой поверхности без горизонта, окруженная странным кольцом светящихся шаров... Она отвернулась от близкого к ней янтарного шара, и перед ней появился в воздухе маленький огонек-светлячок. Он медленно полетел вперед. Девочка пошла за ним… стекло под ногами сменилось ледяным настом, наст покрылся рыхлым снегом, справа и слева показались черные стены, а над головой звезды… Маленькая девочка вышла в Мир, где когда-то была рождена. На этом моменте вращение в кружке замедлилось. Тайла постучала ложкой по стенке. Я оторвал взгляд от волшебной жидкости… - У меня должно быть столько вопросов, что я просто не могу с чего-то начать, - признался я. – Сейчас я понимаю куда меньше, чем когда пришел к тебе. - Твой уык не переводил тебе, поскольку он реагирует только на реальный звук, - сказала Тайла. – Впрочем, для тебя будет достаточно, если я кратко перескажу суть только одного диалога. Между мной и хозяином Байного мира.- Байные миры, - вспомнил я. – От слова сказки сказывать -
- Когда я заметила, что не расту телом и не становлюсь старше, то я попросила своего друга, который казался мне просто мудрым и добрым учителем, объяснить, почему так происходит и скоро ли я стану хоть немного взрослой. В ответ он сделал то, что ты видел… - Я видел, но не могу понять… - пожаловался я. – Боюсь, на твоем месте я сошел бы с ума. - Я тоже ничего не поняла, кроме того, что каким-то образом существуют две реальности и они обе настоящие - в том плане, что их можно потрогать… Но только в одной из них Время по правде не течет, она лишь прокручивает воспоминания, причудливо комбинируя их, как это происходит во сне. Внешняя же темная реальность – это было все, что осталось от Мира, чьи воспоминания сохранялись внутри светящихся шаров. Их там много. Некоторые шары мертвые изнутри, в некоторых тлеет безумие, а в некоторых – я чувствовала - еще есть память. - Где находятся все эти Миры? – спросил я. - Где находится твой Мир, странник? - улыбнулась ведьма. – Ворота в Мир, куда утащил меня колдун, находиться немного севернее Священной горы. Тебе, конечно, знаком ее силуэт из трех вершин: Яманундры, Басмузурмы и Бурдулямбры, - изображаемый в каждом храме? Чего ты улыбаешься? Ладно. У подножия Бурдулямбры есть вход в долину, направленную на Север. Постепенно она сужается, пока не становится коридором в узком ущелье, засыпанным снегом и заполненным льдом. В конце его находится перевал, который служит входом в тот погибший Мир, где мне пришлось побывать. Кроме вулонов и колдунов туда никто не ходит, потому что место это вселяет ужас даже в самые храбрые сердца. - Но зачем, колдун похитил тебя и принес туда? - Древний сказал мне следующее, - Тайла, вероятно, процитировала услышанное дословно. - «Реальность такова, каковой ты ее видишь сейчас. Поэтому оставайся со мной. Ты думаешь, что прошло пять лет, с тех пор, как видела тот кошмарный сон, который на самом деле не был сном? Но в деревне, где ты жила, прошло сорок восемь лет. Ты не можешь вырасти или повзрослеть в байных Мирах, старше, чем было твое последнее воспоминание, ибо в Них времени не существует. Таково их изначальное свойство – мы не должны умирать. Впрочем, некоторые не смогли смириться с этим и сошли с ума, а некоторые вышли наружу и погибли, и их Шары теперь пусты. Твой похититель – колдун, что принес тебя сюда - приходил за таким… Он предложил мне тебя в обмен на то, чтобы я помог ему забрать пустой». «А зачем ему это?» «Он одержим идеей прожить свою жизнь заново, так как пожелает, чтобы быть счастливым. Более того, в Сфере Времени ты можешь быть счастливой бесконечно…» - И он получил его? - спросил я Тайлу[1]. - Да... - прошептала Тайла с той интонацией, с какой чтец сказок сообщает ребенку о страшной тайне главного сказочного злодея. - И где же он теперь? - Ты спрашиваешь о колдуне или о Шаре? Я растерялся: - Знаешь, мне интересно то и другое… - Колдун принес свою добычу в Мир людей. Но будучи уверен в полной своей неуязвимости, получил удав в спину, какого не ожидал… У него самого похитили его Сокровище! - Тайла, - вскричал я. – Но как вообще можно носить с собой, такую штуку, которую ты описала?! - Такая вещь действительно не может существовать в нашей реальности – ты абсолютно прав! Когда ты проходишь Врата, то, что не может существовать по всем законам, обретает иную форму. Порою неожиданно простую и в то же время необычную… Тебе бы пора догадаться, о чем мы оба тут говорим… Прозрение повергло меня в трепет!.. - ПОГОДИ, НЕ ХОЧЕШЬ ЛИ ТЫ СКАЗАТЬ, ЧТО ЭТО ТА ШКАТУЛКА, КОТОРУЮ Я ДЕРЖАЛ В РУКАХ??? Тайла достала из чашки, которую держала в руках, маленький пирожок и дала мне. - Теперь я не уверен, что хочу ее у тебя забрать, - пробормотал я потрясенный этим открытием. - А у меня ее и нет, - ответила ведьма. - Я говорила, что хочу, чтобы ты узнал две вещи – которые станут ключом к твоим поискам. Какой приз ты завоюешь в этих поисках, зависит только от тебя. - Хорошо, - я решил, что поклон ведьме, будет уместным жестом. – Я очень благодарен тебе! Прав ли я, если предположу, что ты хочешь, чтобы ОНА не досталась колдуну? - Это будет правильным решением, - согласилась Тайла. – И это совпадет с моим желанием. А сейчас нам нужно уходить отсюда, поэтому давай позовем сюда Мирке, а потом тебе придется проснуться. Тайла со значением посмотрела в окно, где в нетерпении ожидали цепью мои люди. Солдаты с оружием наготове таращились в окно, где мы чаевничали. Странно, но Мирке среди них не было. Ведьма открыла дверь избушки и Мирке, которая стояла за порогом, как ни в чем не бывало, вошла в дом. Вдогонку ей не полетела ни одна стрела, и, более того, никто даже не окрикнул ее, требуя немедленно вернуться туда, где я велел ей находиться. Я начал замечать, что обстоятельства моего пребывания у Тайлы слишком уж странные. - Вы хотите сказать, я сплю? – изумился я. Теперь Мирке лукаво посмотрела на меня. - Конечно. Ты съел мышиных грибов вместе с ягодами. Неужели не помнишь? – ничуть не краснея, подтвердила Мирке. - Я подложила их в лепешку. - То есть, я лежу сейчас как свинья под тем дубом?! – начал я… - Нет. Мы же ушли с тобой оттуда… - Я думал, что я уснул, когда видел твои воспоминания в чашке… А, оказывается, я видел сон во сне! - Не знаю, как бы я передала тебе их наяву, - усмехнулась Тайла. – А во сне… мы и так, время от времени, видим не свои сны. - А они, - я кивнул на отряд стражников за окном. – Видят наш сон? - Дон, да их же нет, - когда ты не вспоминаешь, что они там должны стоять! – воскликнула Мирке. – Неужели ты такой невнимательный?! - Постой, Мирке, - осадила ее старшая ведьма. – Это лучше понять на своем опыте. Тебе будет немного больно, герой. Ты готов? Вот зачем было со мной так? Естественно, я почувствовал, как мое тело становится ватным… Почему нельзя было просто сказать «закрой глаза»?.. Ведьма протянула руку. Оказалось, что в щели меж досок столешницы завалялась швейная игла. Мирке с любопытством смотрела на меня, будто это я собирался показать им какой-то фокус. Да и Тайла чего-то медлила, зажав иглу в пальцах. Настоящие ведьмы – что старая, что малАя! Между прочим, у нас инквизиторов тонкая натура - нельзя заставлять нас так нервничать… Вдруг Тайла сделала резкое движение по направлению к кисти моей руки, которую я держал на столе. Никак не могу сказать про ее укол «немного больно». У меня словно вспышка от боли в глазах случилась. Вскрикнув, я упал со скамейки на пол. А начав подниматься, едва не облевал все вокруг – так закружилась голова. Впрочем, мое потрясение было вызвано не только болью (которая уже прошла), но и тем, куда я попал. Вам доводилось видеть знакомые кадры из фильма так, как видит их оператор, когда снимает - актеры, некоторая часть реквизита, а вокруг площадка заклеена зеленым хромакеем? В моем случае даже хромакея не было. Стен дома вокруг меня не существовало. Одна крыша из веток, поддерживаемая четырьмя столбами. Дощатого пола, который был за мгновение до моего падения подо мной в избе, тоже не обнаружилось. Вместо него – сероватая пыль окружающей пустыни, да песок. Правда, стол за которым я только что сидел, все же присутствовал. И очаг – в том направлении, где он и был во дворе дома. И больше ничего, что напоминало бы очаровавшее меня своим сказочным антуражем жилище ведьмы. На самом деле, мы втроем находились под навесом в загоне для скота на краю пустыни у подножия гор. Загон площадью приблизительно в гектар был окружен забором. И был совершенно пуст. Пользовались им редко. Вероятно, когда пригоняли сюда отару овец с гор, чтобы постричь. В реальности, в отличие от моего сна, пока мы сидели и разговаривали, уже стемнело. Где-то во тьме стрекотали сверчки. А вот своих людей я так и не увидел. Теперь мне стало ясно, почему никто не остановил Мирке. На всякий случай я все же спросил: - Мои люди, они остались там, на поляне? – я кивнул в сторону гор. - Совершенно верно, - подтвердила Мирке. – Ма хотела встретиться только с тобой. - Хорошо. Ты сказала, что мне нужно узнать две вещи, - напомнил я старой ведьме. – Я не понял, какая же вторая? - Вторую вещь, которую тебе полезно узнать, я расскажу тебе по дороге, - Тайла взяла посох. – Твоя подруга в беде. Ей нужна наша помощь. - Что с ней? – я быстро вскочил на ноги. – Ты пойдешь со мной в Шипуру? - Твоя подруга не в Шипуре. Она там, - женщина указала свободной рукой в сторону пустыни, по моим представлениям куда-то к Югу. - Тогда идем скорее! И скажи, что с ней случилось?! Тайла и Мирке не стали медлить, и тоже выступили вслед за мной, а вскоре оказались на ровне со мной по бокам – и так было лучше, поскольку сам я не знал дороги. - Эйстрел сейчас в беспомощном состоянии. Но если мы подоспеем до рассвета, с ней все будет в порядке. Ты ведь готов за нее сразиться, герой?.. – Тайла, похоже, хотела добиться от меня какое-то обещание, иначе последний вопрос можно было и не задавать (кому, как не ведьме это знать). - Я готов. Я готов сразиться ради нее с самим Йордом! Скажи, с кем мне придется драться? - С демоном, - Тайла выдержала испытывающую меня паузу в несколько шагов. – Не беспокойся, если будешь слушаться меня беспрекословно, ты убьешь его… Вот, оно что! Похоже, этого и надо было ожидать с самого начала… - Значит, с демоном? – переспросил я. И словно посмотрел на себя со стороны. В тот момент я испытывал возбуждение, но не страх. Я действительно не боялся. Не боялся за себя. - Люди, вообще, называют демонами кого попало. Поэтому считать эту нечисть демоном вполне допустимо, - раздался слева нежный голосок Мирке. Нахождение между Тайлой и ее молодой ученицей, переставление ног в одном ритме с ними по сыпучей пыли, приносило легкость и чувство силы. Ведьмы были хорошими ходоками. Они не запинались за камни и чахлые кустики, и, как я уже сказал, двигались практически бесшумно. Их присутствие внушало доверие. «И, когда мы перед рассветом найдем Эйстрел, - решил я, - проблемы будут уже не у меня с ней, а у демона».