Пятнадцатый отряд

       Воздух в большом и скромном зале был свежим: скорее всего, здесь с утра проветривали. А ещё кто-то явно сделал уборку, так как все маты выглядят чистыми и самую малость блестят на свету, который падает сквозь окна. На грифельной доске нету даже меловых разводов, что идёт вразрез с небрежностью, свойственной людям этого отряда. Но, видать, и у них случаются порывы к порядку и чистоте. Сняв ботинки, я занимаю место в первом ряду, так сказать, поближе к капитану, чтобы лучше внимать, блаженно вытягиваю натруженные ноги. Никогда не любил акробатику, кувырки, перекаты, хотя, бесспорно, дело полезное. Нахмуренный Реид молча садится рядом, потирая ушибленный во время неудачного переката локоть. Он устал больше меня, так как, по собственным словам, никогда не увлекался активными физическими упражнениями. Даже экзамен по этим нормативам он сдал еле-еле, хотя, может, ему попался снисходительный проверяющий. Друг смотрит на меня яркими, светло-зелёными глазами и качает головой, как будто я виноват в том, что ему тяжелее, чем мне. Правда, тут дело скорее в том, что он, как на самом-то деле неглупый человек, не может выкинуть загадку озера из головы, пока не решит её. И в этом есть моя доля вины, если бы не я, он бы не загонялся над этим так сильно. А что я могу с этим сделать? Мне же тоже интересно. Вдвоём хотя бы больше шансов на разгадку. Одна голова хорошо, а две лучше. Улыбаюсь в ответ на его немой укор и треплю парня по плечу. Он, отворачиваясь в сторону двери, зарывается грязными от земляной пыли пальцами в густые, тёмно-рыжие волосы и хмыкает. Думаю, будь Реид поинициативнее, то давно бы догадался, в чём тут подвох. Впрочем, кто я такой, чтобы осуждать человека за ту или иную черту характера. Откидываюсь назад, перенося вес на руки, рассматриваю то потолок, то окружение в молчаливом ожидании. Сзади сидит Нола, с демонстративным презрением и скукой рассматривающая чёрными выпуклыми глазами скудное убранство комнаты. Рядом притихшая Феличе, переплетающая косу золотистых волос, поскольку те растрепались во время тренировки. Кирино, заложив руки за затылок, прикрыв тёмно-зелёные глаза, просто лежит чуть поодаль от меня. Он не устал, в этом я уверен. Скорее всего, просто думает о том, что скоро он покинет ряды пятнадцатого отряда. Пожалуй, ему даже не обязательно быть на этой лекции, но, возможно из предосторожности или из уважения, смешанного с приличием, парень ведёт себя как обычно. Это вызывает слабое сожаление о том, что достойный в своём поведении огневик уходит, а вот ворчливая и язвительная особа, расположившаяся сзади, нет.       Я не успеваю дальше поразмышлять над грядущими переменами, потому что в проходе показывается Сельвигг. Отлично, значит, лекция начинается, мне даже интересно, о чём она будет. Надеюсь, что это не повторение и так выученного назубок материала, как было в прошлый раз. Невысокая девушка по-турецки садится перед чёрной доской, затем складывает руки на груди, склоняет голову вперёд и хмурит густые брови. Затем следует кивок, и она начинает нам рассказать о влиянии магии на окружающий мир. По началу это просто пересказ всего того, что нам уже сообщали ранее и что написано в методичке. Я, слушая монотонный безэмоциональный голос, успеваю немного расстроиться по этому поводу. За эти недели я успел прийти к заключению, что капитан может рассказывать больше, чем это делается на обычных лекциях, что где-то она делится своим опытом и наблюдениями. А всё новое так или иначе идёт на пользу. К моему счастью, на этот раз монолог плавно переходит из заученного в более живой и интересный. — Как вы уже знаете, магия в людях стала появляться не так давно. В масштабах природы, да наверное и истории, триста лет не так уж и много. Однако мы не первые, на кого повлияла эта сила. Всё начинается с чего-то простого. Думаю, — девушка, сидя на месте, чуть покачалась из стороны в сторону, — что в этом случае всё началось с некоторых мест лет девятьсот назад, если верить сделанным исследованиям. Я говорю о тех самых местах, которые в народе зовут нехорошими, проклятыми или наоборот священными. На тот момент люди никак иначе не могли объяснить все те странные вещи, диковинные события. Что лишь укрепляло веру в духов, богов. — Но ведь само волшебство не имеет какого-то объяснения, и это само по себе что-то мистическое. Никто не смог объяснить почему и как оно появилось, — скромно возражает Феличе с робкой улыбкой. — В целом да, что-то не совсем нам понятное, — Орголиссо кивает и лениво потирает раздвоенный подбородок о левое плечо.— Почему, например, у горного озера хочется остаться и никуда больше не уходить, а из лесной чащи бежать, не оборачиваясь? Или почему в одном месте магии больше, а в другом меньше. Никто доподлинно не знает. Но так или иначе магия появилась сначала у мест: камней, земли, воды. А оттуда она начала влиять на растения, потом перекинулась на животных. Всё это вылилось в не слишком приятные для людей в то время последствия. Большие звери, разоряющие деревни, опасные леса, через которых не пройти. Встречаются также и совсем уж странные непонятные создания, которые, кстати, легли в основу многих народных сказаний. Заняло некоторое время, прежде чем люди научились противостоять этим изменениям и стали изучать их.       М-да, лет прошло немало. Всё, что мы имеем сейчас как доступный дар, проделало большой путь в веках.       И сам вопрос, поднятый Феличе, хорош. Наверняка, сейчас многие хотят и могут лучше добраться до ответа на него. — А Делрегайт занимается такими исследованиями? — вопрос буквально вылетает сам собой, мне правда любопытно, потому что о чём-то таком я слышал лишь очень смутно. — Нет, — Сельвигг качает головой, затем прикрывает тёмно-синие глаза и более оживлённо добавляет, — но один из старейшин, Сконрире, отвечает за отлов и наблюдение необычных животных, растений и всего такого. Это его хобби и работа, финансируемая властями. Иногда Делгрегайт выполняет его поручения, заказы, но за отдельную плату. — Как охотники по найму? — удивлённо спрашивает Кирино, изогнув русую бровь. — Да, — капитан снова кивает, выплетая из замка одну руку и потирая короткими ногтями бледную шею, — в целом похоже. Такие дополнительные задания для нас. Полезная практика на самом деле, позволяет проверить свои навыки, да и опыт вещь незаменимая. Особенно для новичков, так что скорее всего, я буду брать такие заказы, брать вас и отрабатывать всё то, чему вы будете научены.        От этой фразы сердце забилось сильнее, наполняя всего меня радостью и энтузиазмом. А вот и первое преимущество: мы будем ходить на такие задания, как полноценные солдаты. Нигде больше студентам первого курса не дают такую практику. Как же круто. И только спустя пару минут разум услужливо, и как бы невзначай, сообщает, что это скорее всего только потому, что учеников этого отряда не жалко терять. От этого волосы на руках и затылке встают дыбом, и мне приходится отгонять такой логичный до жути вывод мыслями о плюсах. Реальный боевой опыт всегда лучше теоретического, да и учеников здесь меньше, а значит присмотр за каждым больше. Наверное. Старейшины не давали бы капитану учеников, если бы они умирали под её руководством. Так ведь?       Следующим утром Кирино покидает этот отряд. Даже жалко как-то, но парень, получивший одобрительный ответ из дома, выглядит довольным и уверенным в себе, так что не буду сожалеть. Это косвенным образом лишь подтверждает мои предположения: количество учеников стало ещё меньше, и теперь, если обобщить, на каждого приходиться по офицеру, ленивый капитан идёт в довесок. Почти индивидуальное обучение. Вернувшиеся раньше полудня, до нашего ежедневного похода на рыбалку, офицеры вручили парню письмо, после которого тот спокойно подписал своё отчисление, заранее приготовленное ответственной Тэсс, и радостно поспешил собирать вещи. Капитан равнодушно отнеслась к очередной потере в составе, лишь подозвала широкоплечего Малоуна и наказала ему проводить Кирино до ближайшего крупного города. Вот бы она Джинно отправила в такую прогулку, которая займёт целый день, хотя в таком случае я потеряю тренировку. Но я всегда могу потренироваться сам. Без придирок, насмешек, непонятных нападок. Выбирать не приходится: меня никто не спрашивает. Весёлый и бодрый Малоун, ероша короткие смоляные волосы, подзывает к себе шустро собравшегося парня и ведёт его к воротам. Там стоит Тэсс. На её круглом лице серьёзность, а в белых глазах, будто бы в противовес, виднеется радость. Она протягивает бывшему ученику его документы и желает обоим путникам хорошей дороги. Рослый мужчина лишь что-то отвечает, запрокидывает голову и заливисто смеётся, скрываясь за приоткрытой деревянной створкой ворот и уводя за собой Кирино. Тот оборачивается напоследок и машет нам рукой. Я и Феличе, видимо как самые оптимистичные среди оставшихся, машем в ответ.       Вот они скрываются из вида, и почему-то на меня накатывает лёгкая тоска. Вроде и не общались, просто учились вместе несколько недель, но всё же такие уходы навевают грусть. Тэсс тем временем подходит к капитану, с внимательным видом инспектирующему принесённые в сумках покупки, и отчитывается с лёгкой улыбкой. К моему удивлению, на обычно нечитаемом и вечно усталом лице Орголиссо проступает тень облегчения. Она чуть улыбается и направляется к воротам, чтобы прикрыть их. Беловолосая помощница же присаживается возле одной из сумок на корточки и распаковывает её, вытаскивая на землю мешки с, кто-нибудь спасите мой желудок, овощами, какие-то жестяные баночки. Джинно же просто молча взял самый большой мешок и понёс его в барак, а Бити хмурилась, щёлкала костлявыми пальцами, что-то спрашивая у Тэсс. Сельвигг, перекидывая растрёпанную косу с правого плеча на левое, уже дошла до ворот и с хлопком закрыла их. Она развернулась и направилась было к бараку, где суетились её подчинённые, но заметила, что мы, оставшиеся ученики, следим за её передвижениями на пустом дворе. — Радуйтесь, — грубо сказала девушка, игнорируя налезшую на широкие глаза тёмно-русую прядь, — теперь у вас будет и завтрак, и ужин.       Не дожидаясь какой-либо ответной реакции, Орголиссо пошла дальше, оставляя нас с этой фразой. Скорее всего дело в том, что отныне мы получаем порции за место ушедших. Как-то не по-товарищески, но могу это дело лишь приветствовать. Хуже от этого точно не будет.       Через день я прихожу к странному выводу, что с окончательным составом в жизни отряда что-то неуловимо меняется. Не знаю, вроде всё становится… живее и как-то проще. Капитана становится видно всё чаще во внутреннем дворе с каменистой, пыльной землёй. Офицеры, все кроме одного, больше общаются с нами на неформальные темы. Иногда даже случаются дружеские посиделки на дощатом крыльце барака. Теперь всё воспринимается не как обучение и какой-то курс, а словно какое-то странное и маленькое поселение. Может, дело во времени, проведённом тут. Я, честно, не знаю, но очевидно, что перемены к лучшему. Здесь стало легче находиться. Словами это трудно передать, но мне становится необъяснимо лучше. Да и разговоры со старшими становятся всё непринуждённей и приятней. Во время ужина, который Малоун, Тэсс и Бити впервые разделили с учениками, я решаюсь спросить их про интересующую меня тему. Реально ли подготовиться к экзаменам, основываясь на магии другой страны? — Магия Фиозэра? — Малоун изгибает чёрную бровь и добродушно смотрит на меня сверху вниз голубыми глазами. — В целом, она отличается от нашей. Она менее боевая и носит скорее творческий характер. Видишь ли, Этел, там это что-то вроде искусства и каждый развивает свой дар самостоятельно так, как хочет. Так что всё зависит исключительно от пользователя. — То есть дедушка Кирино может его научить чему-то, что могут оценить во время нового экзамена? — Да, — бодро отвечает Тэсс, повернув голову в мою сторону, её белые волосы непривычно распущены и достают до плеч, — старейшины высоко ценят знания, полученные из других стран. Узнай врага изнутри. Это ценная информация для Делрегайта. — Кстати, ребятня, хотите расскажу про водную технику, которая в Фиозэре в ходу? — встревает Бити, накладывая себе в плошку вторую порцию запечённых овощей. — Там же нету много воды, — скептично произносит Нола, не поднимая головы, — пустыни да степи. — Так в том и вся прелесть, дорогуша, — скалится третий офицер, затем поворачивается к Феличе и Реиду, — вам, думаю, будет особенно интересно.        Что ж, если девушке с этим наивным и открытым взглядом ярко-голубых глаз интересно взаправду, то Реид выдавливает из себя кислую улыбку и понуро опускает длинный подбородок, смирившись с новой порцией знаний.       Пока Бити, с блестящими от бликов огня медными волосами, начинает рассказ для своих учеников, я продолжаю лезть к Малоуну, заканчивающему свою трапезу в один присест и активно орудующему деревянной ложкой. Да так, что та стучит о дно, нарушая мерный и успокаивающий треск костра. — А что насчёт других стран? Там осваивают магию? — М? Слушай, знаю, что в Нерцазодене, с которой мы воевали лет пять назад, что-то делают с волшебством. Оно там есть, но они как-то не так с ним обращаются, это создало нам кучу проблем тогда. А вообще, — он пожимает мощными плечами, — тебе бы лучше Сель об этом спросить. Она много путешествовала до службы на Делрегайт, она сто пудов знает лучше меня. Я-то только в походах армии участвовал. — Да, правда? — от удивления я даже забываю отправить ложку в рот. — Угум, — мужчина откладывает опустевшую тарелку в сторону и достаёт из-за пазухи курительную трубку и маленькую шкатулку, — она, если её послушать, обошла всё вокруг нашей страны. Страны, племена. Спрашивай, не боись, она частенько бывает в настроении трепаться, если задавать правильные вопросы.        В сказанное верится с трудом, и я, поперхнувшись, всё же завершаю движение рукой и сосредоточенно жую тёплый ужин, раздумывая над всем сказанным. Мирная обстановка: мы кружком сидим вокруг разведённого огня на больших нагретых камнях. Сбоку Бити что-то всё ещё втолковывает своим ученикам, Малоун же разжёг свою трубку и дымит ею вовсю. Угловатая фигура Нолы теряется за дымом, идущим от кострища, ни к одному из двух разговоров она не присоединяется. Тэсс сидит по правую руку от Малоуна и просто умиротворённо жмурится, сжимая в тонких, аккуратных руках деревянную плошку. Вот бы каждый вечер проводить так.       К сожалению, это невозможно, да и замечательное настроение на следующий день было подпорчено прямо с утра. Высокий офицер, высокомерно отсутствующий вчера за ужином, собрав четверых учеников, холодно и важно сообщает нам, что в эту субботу у нас будет промежуточная проверка. Звучит-то не страшно, но я прекрасно знаю, что скрывается за этим. Капитан лично проверит наши успехи, оценит каждого и вынесет свой вердикт, даст рекомендации и направит на путь дальнейший. И упасть лицом в грязь перед Орголиссо, особенно после её личного разговора со мной, почему-то очень уж не хочется. И в самом деле, все оставшиеся несколько дней до субботы офицеры нещадно гоняют нас. Ну как, Реида и Феличе Бити гоняет нещадно, Нолу тщательно тренирует сама Сельвигг, иногда передавая её незанятому Малоуну, оставшемуся без ученика. А меня, везунчика такого, в край изводят на тренировках до изнеможения, которого я раньше и вообразить не мог. Хотя, казалось бы, полуголодный месяц я пережил, куда ещё хуже. Тут уж не до загадочного озера, которого нет на карте. Мне едва хватает сил на связный и вялый диалог вечером. И то, желание пялиться в никуда преобладает. Не могу понять, Джинно так жаждет угодить Орголиссо и по этой причине подготавливает меня, чтобы я достиг предела, показал нынешний максимум. Либо он из личной неприязни решил меня добить, чтобы я облажался на смотре. Думаю, оба варианта имеют место быть, но вместе с силами закономерно истекает и терпение. Я напоминаю самому себе оголённый нерв, раздражительно реагирующий на любое негативное воздействие. На каких-то последних нитках самообладания я ещё держусь, призывая себя выложиться на полную и утереть учителю-тирану нос. Желательно кулаком, пусть он старше меня на четыре года, старше по званию и очевидно сильнее меня. Жаловаться на него капитану? Не в моём стиле, да и уже попросту нет таких мыслей. За несколько дней во мне осталась лишь воздушная стихия, усталость и медленно закипающая ярость. И вот в таком дёрганном состоянии я подхожу к субботнему смотру. Обычный летний день. Вдалеке слышно щебетание птиц, а на безмятежное жаркое солнце то и дело налетают белые облака. Однако я вижу перед собой только создаваемые мной порывы ветра и слышу только злые поправки Джинно, который больно быстро перешёл на издёвки.       По лбу катится пот, жёсткие волосы противно слиплись, и я на самом деле стараюсь сделать всё как можно лучше. Проверка-то уже началась, и капитан успела проэкзаменовать Нолу, отдыхающую теперь в сторонке. Сейчас Сельвигг смотрит за успехами Феличе. — Ты вообще думаешь над тем, что ты хочешь сделать, а?! — отвлекает меня недовольный окрик, в коем слышится вся гамма недоумения и презрения.        Закрываю глаза и выдыхаю. Успокоиться необходимо. Передо мной только Реид, моя очередь неуклонно приближается. Я и так порядком волнуюсь, а тут меня так дёргают. Нагло играют на моём расшатанном самообладании. Пробую ещё раз, повторяю раз за разом всю цепочку упражнений. Слышу сдавленное сопение, перевожу глаза на Джинно, впрочем, краем глаза примечая, что моего друга уже проверяют. Чёрт, времени всё меньше и меньше. Лицо офицера застыло в каком-то стервозном выражении, почему-то он выглядит взбешённым. Вижу, как он уже набирает воздуха в грудь, чтобы вновь покритиковать меня, как тут что-то во мне обрывается, подобно лопнувшей от чрезмерного натяжения струне. — Заткнись! Я и так всё делаю, как ты показал! Просто заткнись!        Кричал я, наверное, впервые за все пятнадцать лет своей жизни. И такого я от себя не ожидал, не ожидал и человек, отступивший от меня на шаг. Тяжело дышу, на грудь наваливается тяжесть и невероятная усталость. В голове звенит на одной противной ноте. Отголоски моего вопля стихают, я чувствую, как горят уши и лицо от прилившей крови, а мышцы на руках непроизвольно напрягаются да так, что едва не начинают сводить. Теперь на аккуратном прямоугольном лице Джинно отразилась досада и какая-то странная эмоция. Капля вины? И в этих ровных светло-карих глазах блеснула растерянность. Если честно, мне уже всё равно. Хочу сесть где-нибудь и просто побыть в покое часок-другой. Задолбало. Однако следом громом накатывает осознание того, что я только что себе позволил. Накричал на старшего по званию. Сорвался, не выдержав давления. От этого я просто столбенею, опустив ошарашенный взгляд в каменистую землю. Следом за жаром гнева приходит колющий холод, который достаёт до костей. И как назло, я услышал сзади неспешные шаги, казавшиеся в этот момент такими оглушительными.       Так здесь ходит только один человек, и я искренне не хотел, чтобы мой капитан видел эту позорную вспышку эмоций. Однако её видели все вокруг, поскольку смотр проводился перед хозяйственным бараком, и все ученики вместе с офицерами стояли друг от друга лишь на небольшом отдалении. От этого стыда никуда не деться, не провалится сквозь землю. Повисло молчание, замолкли все, кто здесь был, уставившись на меня. Мне безумно хочется, чтобы все перестали на меня смотреть, потому что эти взоры я чувствую кожей. Сельвигг подходит ко мне и просто останавливается в шагах трёх. Тишина мучительно тянется, и мне становится действительно страшно. Поднимаю серые глаза на девушку, молясь всем богам, чтобы не пересечься с ней взглядом. Только не сейчас. Она же нахмуренно смотрит на Джинно. Тот же молча и немного понуро смотрит в ответ, как будто сожалея и не решаясь что-либо сказать в своё оправдание. Орголиссо наклоняет голову и щурит тёмно-синие глаза, и во всём её виде угадывается суровость, затем она поворачивается ко мне. Тяжёлый взгляд буквально пронизывает меня насквозь, добавляя массу неприятных эмоций, и я спешно опускаю глаза, не желая анализировать то, что я там увидел. Страшно. Получать нагоняй по делу тоже страшно. Этот жёсткий, недовольный и решительный взор можно было бы назвать разъярённым. Капитан, судя по звукам, развернулась, и начала неспешно уходить. В отвратительной, невыносимой тишине раздавшийся голос отдавал стальными нотками. — Пойдём прогуляемся, Этел. Надо поговорить.        Я напрочь не чувствую своего тела, его словно нет. Но, очевидно, с ним всё в порядке, поскольку ноги исправно несут меня вслед за удаляющейся в сторону ворот фигурой.