Пятнадцатый отряд

      Капитан не стала становиться в стойку, не стала поднимать рук или делать что-нибудь, присущее всем магам, которых я видел до этого. Просто стояла, ничего не делая, а воздух вокруг внезапно устремился к ней, будто бы она его позвала. Я совсем не чувствовал, как она подчиняет себе частицы, настолько это получалось естественно и незаметно. Но я ощущал, как ветер собирается и крепчает. Затем он сорвался вперёд мощным потоком, устремился прямо, шелестя и приминая траву, прижавшуюся от этого к земле. Повернул влево вниз, огибая белый камень, направился наискось вверх, набрал скорость, отчего начал завывать и гудеть. Я смогу ощутить, что ветер не движется единой стеной, а состоит, если так можно сказать, из нескольких слоёв, каждый из которых извивался, стремился в разные стороны. Но придерживаемые Сель, они летели по заданной траектории. Не сдавливаемые контролем, просто направляемые. И всё выходило таким лёгким и… живым. Воздух сделал несколько петель вокруг камней и радостно сорвался к обрыву, всколыхнув тяжёлые верхушки деревьев, да там и ослаб, теряя форму и растворяясь. Было в этом что-то, что взволновало мою душу. В этой грациозности и естественности всех движений и в том, как человек взаимодействовал с волшебством. Может быть, моя собственная сила впервые резонировала на что-то близкое мне? Хотелось научиться так же. Очень хотелось. Я прокручивал увиденное в голове, стараясь разобрать на составляющие, чтобы повторить самому. Невысокая Орголиссо тем временем развернулась и пошла, перебирая ногами в густой траве, обратно к камню, который облюбовала как сидение. — Всё видел? — спокойно спросила Сель, садясь на выступ. — Не уверен, — я почесал голову над ухом, испытывая смесь смятения и желания научиться всему в лучшем виде, — но я, кажется, понял, к чему надо стремиться, и готов попробовать. — Тогда начинай, — сказала она и попыталась откинуться спиной на неровную, обломанную поверхность камня, уходящую вверх под острым углом. — Если что — я поправлю.        Комфортность выбранного ею места и позы вызывала сомнения, но мне стоит сосредоточиться на ветре. Я прошёл к тому месту, где стояла Сельвигг до этого.       Остановился, немного помялся с ноги на ногу и принял классическую стойку воздуховика. Левую на шаг вперёд, правую чуть-чуть назад, руки на уровне солнечного сплетения, правую ладонью вниз протянул вперёд над левой, которую прижал к боку раскрытой ладонью от себя. Она должна подойти, и знакомость придаёт мне хоть сколько-то уверенности. Я молча собирался с духом, ветер несильно трепал волосы, а трава у ног колыхалась. С верхушек деревьев, к которым подступал этот холм, к голубому и облачному небу вспорхнула пара птиц. Вдох, выдох, нужно расслабиться, как того требовало положение тела. — Тебе не обязательно это делать, — послышалось недовольное фырканье капитана, но я не обернулся, собранный на тренировке. — Ты же не читаешь заклинания, чтобы ходить? Не совершаешь магические пассы руками, чтобы взять в них книгу или тарелку? Нет, это не нужно, так что переучивайся колдовать без всего этого. — Но вчера ты сама делала жесты пальцами и руками, — заметил я, в полной мере впервые распробовав всю неловкость от такого неформального обращения и такого возражения. — Считай это демонстрацией для тебя. Люди, — я не оборачивался, но услышал, как она зевнула, — обычно не верят тому, что не могут увидеть или пощупать руками. — Я бы не поверил, даже если бы услышал о таком, — кивнул я, принимая справедливость довода.        Сель смолкла, а я начал пытаться направить свою магию вовне на ближайший воздух. Стойку я пока не стал менять, попробую для начала так. Конечно, большой объём воздуха мне не захватить, но если получится направить правильно хоть небольшой — будет уже очень хорошо. Последняя прокрутка увиденного и рекомендаций. Глубоко вдохнув, я начал. Плавно выпускал свою магию во вне и удерживал её, пока не определил, что хватит. Иначе контролировать всё будет очень трудно.       Так, а теперь подчинить воздух. В голове мелькнуло безумное сравнение с объездкой дикой лошади. С губ сорвался тихий смешок, но я быстро вернулся к своей цели. Я старался как можно мягче наполнить движущийся воздух своими частицами. Когда решил, что достаточно и всё под моим контролем — попробовал подвигать им. Воздух покорно слушался меня, небольшой рывок влево, небольшой вправо. — Отпусти его, ты слишком вцепился, — беззлобно цыкнула сзади девушка. — Ты, конечно, можешь магией не только увеличивать его мощь и придавать ему необходимый вид: завихрения, потока, даже взрыва, чего угодно. Или как сейчас небольшого невразумительного сгустка прямоугольной формы. Например, придав ему толщину листа и добавив силы — можно практически срезать деревья. Но до такого тебе ещё далеко, поэтому пока учись чувствовать ветер и правильно контролировать его.        Я кивнул и рассеял небольшое количество магии, пытаясь сохранить полученный контроль. Догадываюсь, что это не совсем правильно, но я пока только учусь и цель у меня сейчас другая. Вопреки моим опасениям — ветерок не развеялся, а остался в «моих руках». Только он, словно сам, стал стремиться одновременно во все стороны, будто бы норовя убежать. Испугавшись того, что всё сейчас развеется, я хотел было вернуть всё как было, но усилием воли остановил себя. Воздух это свобода, повторил я про себя, борясь с желанием увеличить контроль. Ничего не произошло, теперь сгусток напоминал удерживаемый небольшой порыв. Я попытался подвигать им. Он резво метнулся в одну сторону, затем обратно в другую. Вышло куда легче, значит я на правильном пути. Теперь попробую пустить его вперёд и кружить вокруг камней. Ветер практически сорвался по заданному направлению, так быстро и неуловимо, что я не успел повернуть им в сторону, и маленький поток врезался в камень. Контроля я не выпустил, поэтому он продолжал несильно дуть так, как будто бы хотел взять белые острые выступы измором. Пустил его вверх, заставил обогнуть эту глыбу по кругу, смакуя то, как он движется, стараясь уловить эту «правильность движений».       Он подскажет сам, наставительно напомнил себе я и направил воздух наискосок к следующему камню, чтобы в этот раз обогнуть его на скорости. Ветер не обогнул дугой, а наткнувшись краем о препятствия, частично полетел прямо, в то время как второй слой полетел как надо. В итоге два потока схлестнулись, мешая друг другу, но я сумел их выправить снова в один. Не знаю, хорошо это или нет. Разбор потом, сейчас пробую дальше. Ещё несколько петель, я так увлёкся, что стал повторять руками примерные движения воздуха. Потом решил усложнить задачу и делать круги многоуровневыми. От земли, покрытой густой травой, до верхушек камней. Это оказалось сложнее, и через двадцать минут я очень устал. Собрал поток и просто отпустил его к кронам деревьев широким веером. Честно — хотел придать мощи напоследок, но решил поберечь свои силы. Дыхание сбилось и было тяжёлым, тело странно и непривычно покалывало, затем это сменилось какой-то заторможенностью движений, стоило только остановиться. Вяло повернулся к капитану, ожидая правок, замечаний или одобрения. Девушка полулежала закрыв широкие глаза, а тёмно-русые волосы рассыпались прядями по белому камню. — Пытайся ещё тоньше держать контроль. Ты же чувствуешь, как он сам срывается вперёд, — сказала она, не открывая век и не двигаясь. — Уделим этому ещё час, потом приступим к другим основам. — Хорошо, — отозвался я.        Я и подумать боялся, в каком состоянии буду через шестьдесят минут, если полчаса уже порядком меня измотали. Раньше я никогда не уставал за такой период, даже когда только начинал учиться базе. Собрав волю в кулак, я повернулся и вновь приступил к волшебству, стараясь в этот раз сделать ещё лучше. Смутно я понял как надо. Осталось лишь сделать.       Через час я сидел прямо на траве, утирая пот с лица и приводя дыхание в порядок. От непривычных нагрузок сердце почему-то стучало быстрее, и я насторожённо вслушивался в эти гулкие удары. Такое бывало только при долгом беге, или когда помогал срочно таскать ящики и мешки на кухне десятого отряда. Тогда как раз приближалась проверка из второго отряда, и у поваров был страшный бардак. А кухня — единственное место, куда дядя Уолт даже не совался, потому что ничего не понимал в этом деле. Так-то везде был порядок, всё прошло удачно. Тогда я, конечно, набегался с тяжестями на руках, но сейчас-то я не делал ничего такого. Поэтому-то такая реакция организма пугала. Боюсь представить, что дальше. Зато теперь понятно, почему обучение такое затянутое. Несколько лет это тебе не базовый годичный курс. Но всё равно такое очень удручало, я думал, что более подготовлен к обучению. Сейчас я, по ощущениям, снова на самом старте. — Это пройдёт через пару недель, — как бы между дел заметила Огролиссо, разминая кисти, локти, плечи, но, по всей видимости, не собираясь вставать. — Ты молодец, уже лучше. Глядишь с этой ступенькой разберёмся за месяц, а там приступим к более сложным вещам. — Мы сегодня будем делать что-то ещё? — спросил я, очень стараясь говорить ровно и без пауз. — Конечно будем, Этел, — кивнула она и скрестила руки на груди, теперь наклоняясь и покачиваясь в разные стороны, чтобы спина не затекала. — А никто не будет задавать вопросов: почему тренировка со мной длиннее, чем со всеми остальными?       Ведь это может выглядеть подозрительно, если я пробуду здесь до самого вечера. Остальные могут спрашивать, и что мне тогда отвечать? Что я такой балбес и поэтому мне нужно особое обучение?       И с какой это стати за мной лично приглядывает руководитель. Несправедливо по отношению к остальным, не хочу казаться любимчиком. — Я капитан, что хочу — то и делаю, — девушка подняла ноги, поболтала ими перед собой. — Можем сказать, что ты попросил у меня дополнительных занятий, все знают о твоём рвении учиться. Остальные не могут таким блеснуть.        Я просто покачал головой, молча оценивая правдоподобность данного утверждения. Звучит вполне реально, по сути, так оно и есть. Да и любопытных быть не должно, Реид и Нола заняты скорее собой, Феличе сосредоточена на уроках с Бити, а остальные офицеры вряд ли будут лезть к капитану. — Итак, как и в природе, — начала Сельвигг, наблюдая за тем, как у меня проходит предательская одышка, — самое первое, чему стоит научить детёныша — быть незаметным и скрытным. Пока ты не вырастешь и не станешь сильным, чтобы самому постоять за себя. Ты должен уметь растворяться в окружении настолько хорошо, чтобы никто не мог тебя обнаружить просто так. — Я порой не чувствую твоего перемещения, — признался я, вспоминая внезапные появления девушки. — Ощущение, что появляешься из ниоткуда. Это связано с этим? — Да, это так и работает. Хорошо, что ты подмечал эту странность, — Орголиссо довольно кивнула. — Делать свою ауру такой же, как и ауру окружающего пространства, дабы растворить признаки своего присутствия. Очень грубо выражаясь: стать чем-то по восприятию похожим на растение. Не пускать в это поле ни силу, ни эмоций, ничего, что могло бы тебя выдать. — И как мне это сделать? — спросил я, хмурясь и потирая до сих пор покалывающие руки. — В десятом нас учили просто держать ауру в себе или очень медленно распространять её вокруг. Но раз я отличаюсь от остальных, то нужно это делать как-то иначе?        Основы скрытия я знал и практиковал, у меня вроде неплохо получалось. Но в данный момент от меня скорее всего будут хотеть другого. Ох, если это будет так же тяжело, как и первая часть тренировки, то вечером я не смогу пошевелить и пальцем. Хотя умение очень полезное, самое главное — оно применимо на практике. Так что затраченных сил будет не жалко.       Интересно, а так будет каждый день по загруженности? Будет что-то ещё после этого этапа? Не жалко, настойчиво повторил я про себя, сжимая кулаки и набирая в грудь воздуха. Я вспомнил о своём желании изучить как можно больше, и радость вместе с прежним вожделением смогли отогнать усталость. — Ты будешь практиковаться сразу так, как это делают практически все капитаны, не вижу смысла растягивать это. Впускаешь свою ауру вовне так далеко, как только сможешь поначалу. Затем будешь пытаться слить её, сделать точно такой же как у всего вокруг тебя. Один тон, один цвет, один запах, если тебе так проще. Никаких колебаний и реакций на другие ауры. А чтобы ты не расслаблялся, — Сель закрыла глаза и откинулась на камень, немного сползая с него, — я буду следить за тобой и поправлять. Беги в лес и прячься где-нибудь там, у тебя есть пара минут.        Я медленно встал на ноги, которые в данный момент не могли похвастать отзывчивостью. Здорово же, я буду учиться на уровне капитана. А если я научусь так же как и учительница? При этой мысли во мне заискрился простой ребяческий восторг. Мне надо постараться хорошо спрятаться. И тут в голове плавно всплыла какая-то мысль. Было ведь действительно что-то детское в том, как она собралась обучать меня этому. — Как игра в прятки? — я недоверчиво обернулся, оглядел окружавший нас лес, затем посмотрел на Орголиссо с лёгкой улыбкой. — Да, я уберу свою ауру, ты спрячешься, и затем я начну искать тебя. Поначалу я не буду слишком уж сдерживать своё присутствие, — тон девушки стал чуть жёстче, и мне оставалось только догадываться, что она конкретно имеет ввиду, — чтобы ты заодно учился ощущать чужое присутствие сам. Хорошенько постарайся, Этел. Это тот аспект, где ты можешь без опасений выложиться на полную без рисков для самого себя.       Значит, два урока в одном: маскировка и умение обнаружить врага на подходе. Очень логично, эти умения идут рука об руку.       Поскольку ты вливаешься в окружение, оно же может тебе и помочь в этом. Аура живых существ обычно заметна и волнует природную. Это как волны на воде или же колыхания огромной паутины. Для первокурсника это сложная задача, два действия одновременно, но раз капитан говорит, то нужно пробовать. Я же сам не знаю, на что способен. — Понял, я буду очень стараться, — честно ответил я, прикидывая в голове схему действий, потом, помявшись, всё же спросил, — а насколько обычно вы распространяете свою ауру? — Моя аура, — она левой рукой накрыла глаза, закрываясь от солнца, а правой плавно очертила круг в воздухе, — обычно простирается радиусом полтора километра. В этом круге я засеку любого, за исключением особых умельцев скрытия. Можно и дальше, но это уже требует сил, а их порой лучше приберечь.       Я ошарашено замер, не веря в услышанное. Диаметр три километра. Пассивно, как само собой разумеющееся, поддерживаемый круг площадью семь тысяч метров. Я сглотнул, чувствуя, как слюна в горле пересохла. Это даже больше, чем уровень капитана. Это что-то около уровня старейшин. Поразительно. И она постоянно удерживает ауру на таком расстоянии? Для неё это нормально? От этих потрясённых мыслей о подлинных масштабах силы меня отвлёк какой-то недобрый смешок. — Беги, твоё время идёт.       Что-то в обстановке изменилось. Не в лучшую сторону. Стало как-то неуютно. Даже кроны деревьев закачались и зашелестели как-то по-другому. Я сморгнул, сгоняя с себя это потрясение. Орголиссо всё так же лежала, только на бледном лице появилась кривая ухмылка.       Я развернулся и побежал, гадая, что же именно побудило меня сорваться на бег. Пугающее осознание всей величины и силы неизведанного, или же то, что у меня не так много времени, чтобы отдалиться и попытаться слиться с густой чащей. Я пробирался сквозь кусты, спускаясь в низину, откуда мы пришли полтора часа назад. Необъяснимая спешка всё не отпускала, так что колючие заросли оставили на моих руках саднящие царапины. В голове даже не было мыслей о том, что я могу гипотетически убежать не в ту сторону или потеряться в незнакомом лесу. Я не сумел сдержать нервный смешок, тут надо попробовать не быть найденным. Тут надо очень постараться скрыться из виду, если Сель действительно всё так контролирует. Через какое-то время я остановился, поняв что прошло уже больше пяти минут бега. Прислушался, будто бы боялся услышать позади себя шаги и треск веток. Ничего такого, только щебетание птиц, стрекот каких-то насекомых. То ли цикад, то ли кузнечиков. Осмотревшись, я увидел подходящее место, чтобы присесть, спрятаться и заодно перевести дух. Развилка корней старого дуба. Если я сяду рядом с ним и попытаюсь замаскировать свою ауру под ауру дерева, то, может, и выйдет что-то толковое. Солнце редкими лучами пробивало плотную тёмно-зелёную листву и ложилось на землю и кору мелкими яркими пятнами. Я устроился в развилке, стараясь прижаться как можно ближе к стволу, уходящему вверх на метров десять. Нужно расслабиться, направить свою ауру во вне. Выдохнув, я выпустил её так далеко, как только смог. Вышел круг радиусом метра три. Удручающе мало после того, как я узнал, к чему стремиться. Даже на такой малой дистанции я чувствовал напряжение своей магии, как она натянулась и подрагивает. Я смутно ощущал течение частиц вокруг, мог лишь умом додумывать, откуда они идут. Вдох, теперь нужно придать ей тот же оттенок, убрать эти колыхания.       Всё вокруг пребывало в каком-то незримом, мягком движении. Практически неуловимом моему чутью на данный момент. Соберись, успокойся. Я настраивал себя в таком духе до тех пор, пока моя аура не замерла. Теперь я медленно пытался придать ей тот же тон, что окружал меня. Как бы глупо это ни звучало, я пытался себя убедить в том, что я дерево. Растёшь, питаешься солнцем, не обращаешь внимания на живность, что копошиться в ветвях и корнях. Что-то стало получаться, как вдруг где-то в стороне вспорхнула стайка птиц. Я повернулся в ту сторону, слушая и стараясь не пускать предчувствие в свою ауру. Она не должно колебаться, не больше, чем всё моё окружение. Затем хлопанье крыльев повторилось, только на этот раз ближе, и всё вокруг притихло. Что-то спугнуло их. Я не успел подумать над тем, нормально это или же не очень, в этот момент страх, поднявшийся за долю секунды из ниоткуда, сковал тело и всё моё существо. Волосы зашевелились на затылке, я перестал дышать, а сердце пропустило пару ударов. Если бы я не сидел, то наверняка ноги бы подкосились. Только спустя несколько мгновений я понял, что это такое. Весь лес окатило волной ауры Сельвигг. Было в ней что-то пугающее, неусыпное, недоброе и далеко не лёгкое, подавляющее. Она говорила, что не будет её сдерживать. Я ощутил, как это что-то приближается, такое, наверное, и младенец заметит. Я постарался взять себя в руки и сосредоточился на удержании своей ауры, явно не готовой к такому давлению. Не отступай. Попутно с этим я пытался определить точное направление, откуда и как придёт Орголиссо. Хотя сейчас, по мере её приближения, у меня создавалось ощущение, что идёт ко мне скорее зверь, чем человек.