Пятнадцатый отряд

      Эти десять дней проходят тяжело. Причём тяжело на грани моих текущих возможностей — несколько раз я едва ли не падал в обморок. В глазах начинало темнеть, звук искажался и начинал отдаляться, и ровно в те моменты тренировки, исправно справляющиеся со своей наказательной составляющей, прекращались. Сил не оставалось даже на то, чтобы злиться на наставников, которые превосходно чувствовали мой предел и намеренно давили по максимуму возможного. В качестве самобичевания за недостаточные действия в том инциденте это всё работало минут тридцать, дальше началось страдание. Хоть я и осознаю, что всё это во благо и что никто меня здесь не покалечит. Наверное. В Сель-то я уверен, а вот в её первом ученике не очень. Однако признаю, что, в целом, он стал стал вести себя более приемлемо. Уроки более не приносили оскорблений и подколов. Видать, наши общие старания дают результаты. Возможно, дело ещё и в том, что после той ночи у офицеров резко поубавилось работы. Следовательно, прибавилось больше хорошего настроения. Орголиссо, как и обещала, отстранила Нолу от всех занятий. Девушку заставили исполнять простые, низшие обязанности. Уборка различных мест, помощь в готовке, заготовка костра и хвороста, таскание воды — словом, всё то, что раньше делали только старшие по званию, заботясь об учениках. Я видел как-то несколько раз, что в свободное время черноглазая ученица, несдержанная на язык, тренируется сама в сторонке, но никто не собирался её инструктировать и направлять. Вряд ли Нолу устраивает такое положение дел, правда, больше она вслух не высказывалась ни на этот счёт, ни какой-нибудь другой. Пострадавшая из-за неё Феличе из-за травмы головы пока не приступала к обычным уроками, да и сломанная лодыжка не слишком улучшала картину. Бити давала ей простейшие задания, да и то — не больше чем на сорок минут в день.       Когда я с утра уходил в лес вместе с Джинно на своё занятие, то видел, как девушки, сидя на крыльце барака, управляли водой вокруг, создавая плавные потоки. Пока младшей из учеников были доступны только такие уроки, но это хоть что-то. Реид вот отлёживается в горе и предел его телодвижений — принять сидячее положение на кровати, чтобы самостоятельно поесть. Главное, когда я приходил его проведать, выглядел он лучше, даже умудрялся шутить над своим состоянием. Я рад, что всё обошлось, что друг будет жить и вскоре встанет на ноги. Это невероятное облегчение —знать, что непоправимого не случилось. У меня ещё будет возможность исправиться и стать сильнее, чтобы в следующий раз сделать всё, что в моих силах. Конечно, я отдаю себе отчёт в том, что ошибки, потери и смерть в жизни неизбежны. Но принять такое душой я однозначно ещё не готов. Ну, а пока я один получаю походу всё то, что отмерено всем ученикам. Нет абсолютно никаких сил ни на расспросы, ни на инициативу, ни на то, чтобы думать над чем-то таким, ни на самого себя. Хватает лишь на то, чтобы двигаться. Ухожу из лагеря почти всегда с рассветом, чтобы тренироваться ветру под присмотром первого офицера, возвращаюсь и обедаю, затем немного свободного времени, а потом до вечера работа с аурами вместе с Сельвигг. Силы окончательно иссякают где-то между поесть вечером и привести себя в порядок, потом тащусь в свою комнату лечь спать. А дальше всё по новой слитым кругом мучений. Однако сегодня начинается одиннадцатый день, и вроде как всё это чересчур активное обучение должно прекратиться, чтобы вернуться в более спокойный темп. Во всяком случае, этим утром я проснулся сам и уж точно спустя несколько часов после восхода солнца.       Не может не обнадёживать. Мельком бросив взгляд на часы, я обнаружил, что уже десять часов утра. Интересно, мне просто так дали подольше поспать? Неужели Джинно отказал себе в садистском удовольствии поднимать меня в самую рань? Или же это небольшое вознаграждение за то, как я стойко вынес все эти дни наказания? Пока я одеваюсь, успеваю отметить приятность этого предположения. Ведь я так старался, работал на износ, даже про себя практически не жаловался на всё это. Несколько дополнительных часов сна сделали сегодняшнее пробуждение легче, чем предыдущие девять. Конечно, я не искрю бодростью и энергией, но всё же лучше полубессознательного состояния. Сжимаю и разжимаю ладони, отчего они уже привычно побаливают — царапины на них только-только стали затягиваться. М-да уж, не соврала Сель: они как будто бы появились позавчера. Спешу выйти из сруба, чтобы поскорее узнать расписание на сегодня. В деревянном сооружении как обычно царит тишина, но, так как я живу в нём сейчас один, от этого неуютно. Пусто. Останавливаюсь в коридоре, пахнущем смолой, чтобы в очередной раз потянуться и зевнуть. Внезапно из ниоткуда возникло уверенное чувство, что снаружи рядом с дверью сидит Джинно. Терпеливо дожидается меня. Я просто это понял или ощутил. Спокойно и само собой. Моя аура стала работать пассивно хотя бы на столь малой дистанции? Не веря, я решил убедиться, подвигал её из стороны в сторону, потом снова отпустил. И в самом деле, она вернулась на прежнее место вокруг меня, продолжая сохранять чувствительность. Всё так… естественно. Робкая улыбка растягивает губы, первые результаты. А впереди ещё целый день, чтобы закрепить успех. Позволяю себе минуту посмаковать эту радость и убираю сенсорную составляющую из ауры, поскольку обилие относительно новых ощущений, стоило их только заметить, немного сбивает с толку. Как только я раскрыл дверь и вышел на улицу навстречу залитому солнцу двору, так улыбка заметно поугасла.       Мой недонаставник, скрестив ноги, сидя на досках, смерил меня сомнительным взглядом, едва я появился на виду. Но он быстро прикрыл светло-карие глаза и выдохнул, возвращая себе спокойствие. Впрочем, аккуратное лицо выглядело безэмоциональной маской. Поэтому решил дать ему время уравновесить свои эмоции по-настоящему. Молчание затягивалось. Спросить его что ль про то, что мы будем делать сегодня? Кратко и по делу. Только я собрался это сделать, Джинно меня опередил. — Сель сказала не трогать тебя, пока сам не проснёшься, — ответил парень на вопрос, заданный мной про себя ещё лёжа в кровати.       Глаза он не открывал, голову ко мне не повернул, будто разговаривая вслух сам с собой. Однако ровные, симметричные черты лица расслабились, и теперь офицер выглядел куда миролюбивей. Поэтому я не обиделся такому обращению: как умеет, и лучше уж так, а не как раньше. Я скорее изумился тому, что это хотя бы отдалённо похоже на вразумительный диалог. Ну надо же, а парень продолжил меня удивлять, дальше разъясняя планы на этот день. — Сегодня у нас будет одна спаянная тренировка вместе с ней. И для меня, и для тебя, так что это займёт большую часть дня, — Джинно раскрыл веки, мельком скосив на меня глаза, и вновь пряча их, — поэтому тебе дали поспать подольше. Раз уж ты уже встал, то иди и сообщи об этом Сельвигг, она там.        Он указал рукой на барак, стоящий почти что напротив на другом конце двора. Я проводил этот жест взглядом, чувствуя, как поднявшийся ветер ерошит мне волосы, как приносит со стороны леса запах свежести. Хм, раньше я практически не наблюдал капитана в том домике. Интересно, что она там делает и почему решила поставить сегодня двойной урок? Я осмотрел синее небо, редкие и далёкие белые облака, наслаждаясь хорошей погодой. Видимо, денёк сегодня будет превосходный. Что ж, тогда надо быстрее начать. Сначала в барак, так в барак. — А ты? — задал я вопрос, подражая парню и не смотря на него; надо же делать ответные шаги. — А я, — он сделал паузу, то ли раздумывая, то ли подбирая слова, то ли ещё что-то, — подожду вас здесь. Иди.        Не смея нарушать витающее вокруг чудо общения, я поспешил по заданному направлению.       Ноги не отозвались особой резвостью во время прыжка с дощатого крыльца, поэтому бег было решено отложить до лучшего момента. Дойду так. Скромный двор стал уже привычным, знакомым вплоть до каждого метра. Простенькие домики из бревён да досок, сколоченные ящики для скарба и утвари. Всё это скудно и архаично, но больше не повергает меня в прежнее отвращение или недоумение. Правда, серая громада горы всё ещё диковинно смотрится на фоне зелёной, буйно растущей зелени. Проходя мимо кострища, я заметил, что на крыльце второго жилого сруба сидят, свесив ноги, Тэсс, Бити и Феличе. Все трое о чём-то говорят, колдуя каждая свою стихию на ладонях. Два водных, переливающихся шара; один искрящийся и потрескивающий клубок молний. Видимо, у них лёгкая, разгрузочная тренировка, что ни капельки не удивительно. Ведь нога золотоволосой девушки, надёжно зафиксированная между двумя дощечками плотной чёрной тканью, не только выделяется на фоне серой одежды, но и постоянно напоминает мне о её травме. Хоть это не вспоротый живот Реида, мне всё равно немного стыдно. Может, если бы я тогда на уроке заступился за неё — она не ушла бы гулять в лес. Почему всё это приходит на ум только сейчас? Феличе, конечно, сейчас выглядит беззащитно, но ведь она и без этого самая младшая среди нас. Хорошо, что Бити и Тэсс проводят с ней сейчас время. Первая заметила, что я смотрю в их сторону, и задорно оскалилась, морща курносый нос. Тэсс мигом подняла голову и тоже улыбнулась, только вот её белые глаза оставались грустными. Феличе же спрятала застенчивую улыбку, сбивая концентрацию для волшебства: её небольшой поток с тихим плеском рухнул прямо ей на колени, тут же оставляя тёмные пятна на штанах. Я радостно помахал им рукой и вдруг уловил недовольство Джинно, веющее мне прямо в спину. Может, ему не нравится то, что я мешкаю, или ещё что? В любом случае, я шустро вбежал по ступенькам барака, где распахнул дверь и зашёл внутрь. В тёмный коридор проникал уличный свет только через раскрытый мною дверной проём и кое-как разгонял тени вокруг меня метра на три. Пойти налево или направо? Орголиссо может работать где-то в кабинетах или проводить ревизию в чуланах. Решив применить полученный опыт, я постарался найти её с помощью ауры. Так как она её не скрывала, оставив норму колебаний, присущую обычному состоянию, это удалось без труда. Вдобавок я, к лёгкому удивлению, ещё обнаружил рядом с ней ауру Малоуна. Такую же ровную и нейтральную.       Я, заинтересованный этим фактом, направился налево, в сторону зала, где обычно проводятся лекции. Доски подо мной слегка прогибались, тихо поскрипывая. Вырисовывались силуэты других проёмов, а навстречу вился какой-то незнакомый, пряный запах. Когда я уже видел дверь, ведущую в самую просторную комнату, тишину внезапно нарушил недовольный вскрик, от которого я моментально замер. Ни разу не слышал, чтобы Сель срывалась на такую высокую тональность. — Да чтоб тебя в! — тут знакомый голос резко обрывается, переходя в сопение или сдавленные ругательства. — Плавнее, Сель, держи его мя-ягче — меланхоличный голос Малоуна перекрыл чужое ворчание.        Что там у них происходит? Испытывая смесь сомнения, замешательства и любопытства, я нерешительно шагнул вперёд и тихонько постучал в дверь, готовый тут же развернуться и уйти. Не уверен в причинах, но так легче. — Заходи, Этел, — послышался чуть более сдержанный голос капитана.        И я открыл дверь, являя себе вид на совершенно новую сцену. Малоун сидел полубоком ко мне как ни в чём не бывало, скрестив ноги. В руках он держит дымящуюся трубку, которой отсалютовал, приветствуя меня. Подле него на мате лежит знакомый кисет, глиняная пепельница овальной формы, миска с пахучим маслом, а так же раскрытый кожаный чехол с какими-то инструментами. Орголиссо же сидит лицом к двери в аналогичной позе, но в левой руке держит какую-то длинную палку, в которой я с горем пополам узнаю заготовку к посоху, а в правой что-то похожее на шило. Оба одеты в одинаковые серые одежды, у офицера только распущена шнуровка возле ключиц, а у девушки, склонившейся над палкой и орудовавшей правой рукой, закатаны рукава. Меня осенило: резьба, она вырезает узоры.       В этот момент инструмент повело, видимо, не туда, куда направляла его Сель, поскольку она приглушённо, утробно зарычала. Рослый мужчина сделал затяжку и выдохнул густой дым ноздрями. — Штихель позволяет работать объёмно. Это то, что тебе нужно, и то, что я могу тебе дать, — он стряхнул пепел из трубки, широко посаженные синие глаза смотрели серьёзно, без привычной улыбки.       Я всмотрелся получше и понял, что Сельвигг держит орудие не кончиками пальцев, а скорее вторым рядом фаланг. Вспомнились слова Джинно, сказанные той ночью: «у меня пальцы лучше слушаются». У неё что-то не так с руками? — Знаю, получается уже гораздо лучше. Думаю, что рано или поздно получится вернуть чувствительность, — она выпрямилась, разминая плечи, стряхивая пряди тёмно-русых волос, взгляд упал на меня. — Этел, готов к тренировкам?        Оба явно не видели ничего такого в том, что я слышал их не совсем рядовой диалог. Значит, мне доверяют и принимают за по-настоящему своего. И очевидно: я никому не помешал, но я поспешил дать внятный ответ, чтобы не тратить чужое время. — Да, Джинно направил меня сюда сказать об этом, — я послушно киваю, так как не уверен в том, как следует сейчас себя вести. — Могу приступать к занятию.        Не хочется лишними словами выдать и толику секрета, о коем меня просили молчать. Я ведь не знаю, насколько Орголиссо доверяет своему офицеру. Поэтому надо соблюдать осторожность. — Отлично, — Сель медленно встала, прихватывая посох и пряча штихель в карман. — Это возьму с собой, Малоун. Поработаю ещё. — Хорошо, — он пожимает могучими плечами, — только потом покажешь мне. — Угу, — девушка свободной рукой уже показывала мне идти на выход.       Я торопливо шёл вперёд, не оборачиваясь, чтобы не создавать затор в узком коридоре. Сель молча пошла следом за мной, а мужчина остался в одиночестве докуривать трубку. Уже возле входной двери я рискнул спросить. — А что у тебя с пальцами? — Последствия неудачной трансформации, — девушка подняла кисть, задумчиво рассматривая её. — Я их не чувствую. Раньше было хуже. Сейчас лучше, да и занятия с Малоуном помогают. Это ещё достаточно безобидное последствие, Этел.        Очередное напоминание о том, как опасно спешить в этом деле. Мы вышли во двор, капитан, не сбавляя хода, без запинки и колебаний направилась к воротам. Мне осталось только пойти за ней, оборачиваясь на крыльцо сруба, где остался Джинно. Он не двинулся с места. Странно, видать, догонит нас позже.       В пышно растущем лесу мы в очередной раз пошли по незнакомой мне тропинке. Совсем не туда, куда меня водили тренироваться ветру. Я выпустил свою ауру, позволяя ей ощупывать всё вокруг меня. Теперь деревья источали какие-то слабые волны, даже корни, сплетающиеся под землёй. Пару раз где-то совсем рядом было несколько ярких, тёплых, живых колебаний. Похоже, какая-то живность, незаметная глазу. Пока прислушивался к ауре, отмечая все эти перемены, решил определить кое-какие моменты. Ведь это всё косвенно и напрямую касается и меня. Много знаний — не мало знаний. — Малоун ведь в курсе? — я надеялся, что недосказанность поймут. — Он знает, но далёко не всё, — Сельвигг покрутила посох перед собой, сшибая листочки и веточки с кустов. — Бити тоже. При них ты можешь не опасаться. — А почему? Они ведь наверняка служат в Делрегайте дольше тебя, разве их верность в первую очередь не адресована старейшинам? Разве они не могут доложить о нас?        Я задумался. Оба офицера выглядят достаточно опытными и обученными магами. Во всяком случае, этого хватает для того, чтобы учить, а это уже очень немало. Как они оказались в таком непрестижном месте? Да и выглядят они вполне довольными этим. — Они, можно сказать, дезертиры, что скрываются в моём отряде, — бледное лицо скривила усмешка. — Им нет никакого интереса болтать лишнее кому-то. У них самих спроси об этом. Лучше них никто не расскажет. — Хорошо, надеюсь, у меня сегодня останется больше сил после тренировки. Я ещё дней десять назад хотел спросить Малоуна про его трансформацию, — признался я, вспоминая обращение из чёрного медведя в человека — захватывающее зрелище. — Устал, да? — немного ехидно спросила капитан, кося широкие глаза на меня. — Не то, чтобы очень, — начал я уклоняться от прямого ответа, затем выдохнул. — Устал конечно, но держусь. — И ты неплохо справляешься, — отметила невысокая Сельвигг, — сегодня всё будет немного иначе. Может, разъясню тебе азы водной стихии, думаю, что ты уже готов.       От похвалы мне сделалось приятно, в душе разлилось робкое, растущее тепло, прогонявшее утомлённость тела. А тут ещё и перспектива начать осваивать вторую стихию. Это ли не праздник? Хорошо. Я, окрылённый радостью, ещё какое-то время позволил себе тихо смаковать чужое одобрение. Но совсем скоро мы вышли лесную опушку, соседствующую со спокойной рекой. Скорее всего, здесь я и проведу свою тренировку.