Пятнадцатый отряд

      Это оказалась сравнительно небольшая деревенька, чуть больше чем на сто человек. Старые деревянные домики с маленькими оконцами, покосившиеся сараи создавали общий вид запущения, что несколько перекликался с обстановкой лагеря пятнадцатого отряда. Было что-то похожее даже в круговом расположении построек. Но вот крыши изб были односкатными, причём каждая упиралась в землю, создавая тем самым дополнительный странный и неудобный навес. Как я понял, там хранили всякий подручный скарб или вовсе хлам. Из-за такого строения на этих крышах вовсю рос мох, а кое-где полноценная трава и даже бледные поганки. Странно, что жители не счищали весь этот слой растительности. А ещё шёл дождь. Несильный, но холодный. Да и вообще, здесь наступление осени было заметней. Пахло сыростью, мокрой корой, увядающей листвой деревьев. Она начинала понемногу желтеть, а местами уже и опала. Небо было тусклым и серым, не виднелся даже солнечный диск сквозь единую пелену облаков. Капли воды ударялись о крышу, выпирающую на метра полтора от стен постройки, где я стоял вместе с Бити, прислонившись к брёвнам. Я, сдержав взволнованное хмыканье, наблюдал за тем, как дождь постепенно размягчает твёрдую землю, превращая её в грязь. И сосредоточенно слушал скрипучий голос главы деревни. На вид ему было больше шестидесяти, но, скорее всего, он на десять лет моложе. Просто нелёгкая жизнь состарила его раньше положенного. — Мы тогда трёх этих парней и схоронили, думали, что волки погрызли. Повсечасное дело для тех, кто промышляет в лесу. Он даёт нам всё: пищу, древесину, бересту, лекарственные травы, да и дёготь наш ценится; но порой и забирает не меньше. Двумя неделями раньше, — мужчина с лицом, глубоко испещрённым морщинами, покачал головой, достал из кармана мешочек с табаком, а из-под груды сухой коры вытянул пожелтевший лист бумаги.       Пока он мастерил себе самокрутку, его узловатые пальцы несколько раз дрогнули, а Сельвигг, сидящая рядом с ним на скамье, терпеливо выжидала.       Она смотрела на собеседника без всякого признака участия, но взгляд широких глаз оставался собранным, внимательным. Наконец, когда была сделана первая затяжка, староста с сединой на висках продолжил. — Пропала дочка кожевников, Гемма. Красавица была, молодая такая, жить и жить. Нашли мы её на следующий день в лесу чуть дальше того места, где парубков ранее разорвали, — пожилой мужчина выдохнул сизый дым и ещё раз глубоко затянулся. — Но у неё шея была раздавлена, и… ни один зверь так не убивает. Ни царапин, ни укусов или того, что могло бы сойти за них. Я уж начал думать, что кто-то просто отвёл её в чащу, да там потом и расправился. Но вот дня через три убили двоих ребятишек, что пошли в лес за ягодами. То же самое с шеями, только им ещё что-то руки выломало.       Он снова умолк, то ли позволяя нам, прибывшим со стороны, усвоить эту информацию, то ли пытаясь сладить со своей болью и страхом. М-да уж, жутковатый ужас. Когда ты рядом с чем-то таким, это ощущается куда как острее. Я же обратил внимание на недавно вырытые могилы, когда мы только зашли в деревню. Сейчас всё это приобретает новые краски. Каково это видеть, как погибают твои соседи странным образом? И как знакомый лес становится чужим и враждебным? Я невольно сглотнул, обнаруживая неприятную сухость в горле. На душу надавила скорбь, но не столь сильно как ответственность. Мы должны им помочь, ведь сами они не справятся с этим, чем бы оно ни было. А ещё на краешке сознания появились опасения за себя, ничего не мог с этим поделать. С чем нам предстоит столкнуться?       Всё это случилось рядом, всё это реально для жителей, а теперь и для меня. Готов ли я увидеть это существо или же животное своими глазами? Сумею ли я справиться как надо? Я не должен трусить, я должен через это пройти. И пока было время, я наставлял свой разум и дух быть собранными. Я смогу и стану сильнее. Запах табака был резким и терпким, казалось, что из-за дождя он оседает у меня на губах. Усталый голос главного человека этой деревни вновь заскрипел, только на этот раз чуть тише. — После того случая, я отправил весточку в соседний город, чтобы солдаты помогли нам. Запретил ходить в ту часть леса и выпускать детей за пределы домов. Да разве ж все дети слушаются родителей? Вчера ещё одного убили, — он всплеснул рукой с почти выкуренной сигаретой и бросил её в ведёрко с опилками, — недоглядели. На этот раз ближе, и ему живот распотрошило. Я вот нынче думаю, может это кто-то из наших или из соседней деревни обращается животным, да так убивает? Магов-то у нас нет, но вдруг кто-то скрывается. Вы же поможете, если это правда?        Он посмотрел на Орголиссо немного испуганно грязно-зелёными, блёклыми глазами навыкате. Ветер бросил на крышу новые струи дождя, дробь усилилась. Повеяло холодной свежестью, и я получше запахнул куртку, не сводя взгляда со скамьи. Вместо ответа моя капитан задала встречный вопрос, лишённый сочувствия. — Те трое парней. Их кости были сломаны или разгрызены? — слова звучали спокойно, может немного жёстко. — Да скорее сломаны и сдавлены, но — староста пожал плечами, потёр щетину на щеках, — если вы росли рядом с такими лесами, то знаете, что хищники вырастают дюже крупными. И тогда их зубы именно дробят кости, а не грызут.       Девушка просто закивала головой, несколько тёмно-русых прядей у шеи задвигались в такт. Пожилой мужчина смотрел в никуда, явно вспоминая растерзанные тела.       Мне не нужно было чувствовать его настроение при помощи ауры, чтобы знать это. Застывшее и измученное лицо говорило за себя. Сель облокотилась на колени руками, наклонила голову так, чтобы смотреть на собеседника снизу вверх, как бы заглядывая тому в глаза. — А девушка? — Просто раздавленная шея и всё, — глухо проговорил тот, почему-то стараясь не смотреть на прибывшую. — Больше ничего существенного. — Не-ет, — моя наставница осклабилась и подалась вперёд, вынуждая старосту не отводить взора, — не всё. Вы недоговариваете, Игнацио, и вынуждаете меня спрашивать об этом. Мне нужно знать всё полностью, чтобы помочь вам. И знать об этом до того, как мы пойдём решать вашу проблему. У неё были повреждены органы? — Да, — еле слышно выдавил из себя пожилой мужчина. — Те самые? — строго спросила капитан. — Да, — это слово совсем уж тихо прошелестело в шуме дождя, и я скорее прочёл его по губам. — Я думал, что смогу не упоминать об этом. — А с детьми было что-то такое? — Сель уже отодвинулась от главы и начала вставать. — Женщины пропадали в течении полугода?        Он покачал головой. Девушка вновь кивнула, только на этот раз уверенно. Видимо, она убедилась в чём-то. Мне же оставалось дивиться тому, как строгий и грубый тон капитана сочетался с вроде бы уважительным обращением. А ещё раздумывать — правильно ли я понял все эти слова. Знать наверняка не хотелось. Мерзко, но предстояло всё это разрешить и оборвать череду убийств. Кто или что такое творит? И почему? Я бросил взгляд на Бити, желая хоть как-то определить степень опасности нашего задания. Она хмурилась, морща курносый нос. Не обнадёживает.       Невысокая Огролиссо отошла от скамьи, где провела последние минут двадцать, получая сводку из первоисточника, взглянула на небо. Впереди среди туч маячил просвет, сулящий скорое окончание дождя. Девушка повернулась обратно. — Хорошо, я вас услышала. Ваша проблема будет решена ещё до заката, — в голосе прибавилось вежливости. — Мы сейчас направимся в ту часть леса, где всё это случилось. А до тех пор, пока мы не вернёмся, прошу вас, проследите, чтобы никто не покидал деревню. — Как скажете, капитан Огролиссо, — понуро произнёс Игнацио, — мы надеемся на вас.        Сельвигг взглянула на меня и Бити, сделала знак следовать за ней и вышла в дождь. Шибко промокнуть мы не успели — природа смилостивилась, и капли превратились в морось. Вещи мы оставили у дома старосты, поэтому шли налегке. Моя наставница, впрочем, не рассталась со своим оружием, чему я мог только порадоваться после всех этих рассказов. Примерный участок леса был уже указан на карте, так что Сель знала, куда нас вести, и без провожатого. Эти заросли отличались от тех, что окружали расположение пятнадцатого отряда. Более куцые деревья, реже встречался кустарник, а корни деревьев выпирали из промокшей земли так, как будто держались там из последних сил. Когда мы продвинулись вглубь этой чащи, я рискнул спросить. — А это действительно может быть скрывающийся маг? — Нет, — спокойно ответила мне Сель, — это не человек, а скорее животное. Хотя даже им это создание можно назвать с натяжкой. — Вот как, — с облегчением выдохнул я.        Так было проще, поскольку вообразить, что человек способен на такие жестокие убийства — я не мог или же попросту не хотел. Капитан уверенно вела нас дальше, скрывая своей аурой. Бити же утратила прежнюю весёлость и выглядела мрачной, как никогда раньше. Видимо, тоже настраивается на работу.       Я принялся прокручивать в голове приёмы ветра, правильные манипуляции с магией, с аурами. Даже сейчас мне хватало ума, чтобы понять: это будет в десятки раз труднее и опаснее, чем встреча с медведем ночью. Волнение щекотало кончики пальцев и почему-то кончик носа. Но я чувствовал, что вполне владею собой. Хорошо, это правильно. Мы шли дальше, миновали несколько ягодных полян. С листьев и иголок сосен свисали капли воды, дождь окончательно перестал накрапывать, и теперь влага как бы застыла в воздухе, оседала на сырой одежде и волосах. В какой-то момент Сельвигг остановилась и, полуприкрыв тёмно-синие глаза, заявила. — Пришли.        Я огляделся, ничего приметного не увидел. Сосны, массивный дуб с чернотой дупла, мох, обильно растущий на земле. В нём сверкали лужицы. Провёл вокруг аурой и только тогда заметил, какое-то слабое течение под землёй впереди нас. Но такое странное, что я не смог точнее разобраться в нём. Молчавшая Бити начала собирать медные волосы в короткий хвост, не сводя взгляда с дупла. Я же, как ученик, посмотрел на учителя, ожидая инструкций, указаний, советов, ну или хотя бы разъяснений. На секунду закралась тревога, что меня вот так вот просто бросят сражаться с чудищем. — Это кумодари, — Сель села прямо на мокрую землю и скрестила ноги, — голодное скопление корней. По сути, это просто растение, насыщенное магией в такой степени, что может двигаться как животное. Людьми оно не питается, но охотно их убивает. А из женщин оно, скажем так, вырывает детородную энергию и собирает внутри себя, чтобы преобразоваться в другую форму. Моудори, и вот оно уже видом похоже на человека и пожирает людей. Но здесь же пока до этого не дошло. Поэтому убить его будет проще.        Я ошарашено посмотрел туда же, куда и офицер. Живое растение, движимое магией? Осознание лёгкими спазмами сдавило мышцы живота. Неуютно и противно, меня передёрнуло, но я сжал кулаки, выдохнул. Чувства прошли.       Конечно, лёгкий страх имел место быть. Но его было легко подавить, и он меня не беспокоил. Всё же первое задание, первый монстр, убивающий людей, которого мне предстоит сразить. Это нормально. Соберись и покажи всё, что выучил, и всё, что можешь, Этел. И тогда удастся защитить жителей, и самому сделать шаг вперёд. Бити начала разминать ноги и руки. Орголиссо переложила ножны так, чтобы они лежали у неё на коленях. — Убить его можно разными способами, но отработаем самый простой. Вы будете работать в паре, я же останусь здесь для подстраховки и вмешаюсь только в крайнем случае, — она зевнула и чуть сгорбилась. — Кумодари представляет из себя сгусток или же плод, от которого исходят корни. Длинной они достигают в среднем метров десять, а ещё они очень сильны. Не попадайся в их хватку, Этел. Сперва вам стоит отсечь их от центра, и это будет не так просто. Пока один маневрирует вдалеке, привлекая внимание более подвижных концов, второй должен воспользоваться моментом и обрубить их. Можете чередоваться, это не имеет значения. Важно то, что вам это по силам. Этел, можешь не бояться чаровать сильнее обычного. Когда избавитесь от корней — вам надо будет изничтожить плод. Причём так, чтобы не осталось целых внутренностей, иначе через полгода оно появится вновь. А теперь приступайте.       Коротко, по делу, и должно было звучать ясно, однако… я малость растерялся. Атаковать. Как я буду атаковать эти корни? Что конкретно делать? Вот так вот подойти и метнуть в дуб порыв воздуха? Я ж ни разу не нападал при помощи магии, да и не защищался. Как мне двигаться? Смятение нарушил ровный голос Бити, правильно истолковавшей выражение моего лица. — Успокойся, Этел, — она вышла вперёд, поиграла кистями рук, вокруг них начали шевелиться забираемые внутрь частицы волшебства, — сначала я пойду вперёд, а ты останешься на дистанции. Уклоняйся от корней, отвлекай их внимание, пока я обрублю хотя бы один, затем поменяемся. Вода и воздух схожи, так что ты можешь просто повторять за мной.       Я кивнул, набирая в грудь воздуха. Но прежде, чем я собрался вновь, офицер побежала вперёд, стремясь как можно быстрее достигнуть дуба. Интуитивно я чуть ли не ринулся за ней, но разум удержал меня. Десять метров. Я должен пока держать дистанцию десяти или восьми метров, где я смогу лавировать между корней, дабы не позволить им очень мешать девушке. На глаз определив нужное мне расстояние, я остановился и ощупал пространство под землёй аурой. Снова это течение, только на этот раз его было больше. Долго ждать врага не пришлось.       Бити оставалось уже метра три до дерева, как вдруг земля прямо под её ногами вздулась. Я услышал это шуршание и ощутил толчки под почвой. Не знаю, аурой же или ступнями, одетыми в ботинки. Я чуть осел на ноги, готовы отскакивать в сторону, и в ту же секунду показался толстый, метр или чуть больше в диаметре, корень, желавший подбросить наглого вторженца, сбить его. Бити покачнулась от смены недвижимой опоры на живую, спрыгнула на землю, пока отросток поднимался. С него сыпалась земля, сползали её мокрые комья, падали жучки, мох. Он был зелёно-серого цвета с белыми прожилками и напоминал отчего сильного, гибкого червя. Девушка припала к земле, пригнулась ещё ниже. Тяжёлый корень с пугающей легкостью пронёсся над её макушкой, заставив куцый хвост на затылке трепыхаться. Она рванулась вперёд, поднимая левую руку на уровень плеч. Вокруг образовался сгусток воды, который начал перетекать в чуть скруглённую прямую. Меньше метра, но я более или менее чувствовал, как та насыщена магией, как офицер удерживает тонкий контроль. Однако, что Бити будет делать дальше, увидеть я не успел, так как вовремя вспомнил, что меня тоже будет атаковать. Земля вокруг меня будто бы взорвалась от нескольких вьющихся отростков, что устремились прямо ко мне, чтобы схватить. Я отскочил назад, обострённо ощущая колебания воздуха при помощи ауры. Казалось, я кожей чувствую это движение вокруг корней, что предвещает их удары. Почти что слышу это всё. Оно помогало мне уклоняться от этого натиска тяжёлых корней. Рывок, прыжок, несколько раз я поднырнул прямо под это чудовищное подобие «руки».       Но вот один отросток с грохотом ударил рядом со мной, заставив землю нехило так содрогнуться, меня отбросило чуть в сторону. На скользкой, чавкающей земле ноги чуть поехали в сторону. Чтобы совсем не потерять столь важного равновесия, я выкинул руку вперёд, опираясь о ещё целый мшистый островок. Тут же понял, что это была громадная ошибка. В долю секунды я почувствовал таившийся там небольшой корень, увидел, как тот стремительно взвился, чтобы сжать моё запястье в кольцо. Чтобы раздробить мне своей хваткой кости, а может и просто оторвать мне кисть. Навсегда и насовсем. Осознание очень болезненно укололо меня страхом. В остаток секунды этот же корень начал меня обхватывать. Повинуясь внутреннему импульсу, подстёгнутому волной эмоций, выпустил в смыкающийся круг магию и обратил её в сильный порыв ветра. Вышло так мощно, что этот отросток буквально оторвало и снесло метра на два от меня. Его вырвало из земли, заставив обнажить и остальную часть. Я вскочил на ноги, кое-как отдавая себе отчёт в том, что находиться в одной точке смертельно опасно. — Этелберт! — голос Бити прорезал шорох, слабый треск и вибрации воздуха. — Меняемся!        Я взглянул в сторону дуба, одновременно устремляясь туда. Девушка уже бежала ко мне, преградив очередной удар по себе толстым щитом из журчащей воды. Тот выдержал, но рассыпался с плеском. Лишь затем чтобы офицер заставила влагу подняться вверх и следовать за ней. Один толстый, ровно спиленный отросток безвольно лежал на земле. Его вторая часть выпирала из глубокой трещины в коре ствола и, наверняка центр всего находился в дупле. Разрез был не белым, как в случае с деревьями. В буро-чёрном сечении виднелось что-то напоминающее плотные мышцы, вены. Чем ближе я приближался к центру, тем проще становилось уклоняться. Я не оборачивался, но знал, что это Бити отвлекает на себя более подвижные конечности этого чудища.       Я подбежал к началу другого отростка, собрал воздух вокруг себя, прессуя его в подобие листа, стараясь при этом не утяжелить его своим контролем. Чувствуя отдалённую радость от того, как отзывчиво ощущалась магия, я начал ускорять и разгонять ветер. Очень скоро раздалось опасное, но столь приятное слуху гудение. Ветер свирепо рвался. И я, не тратя времени, опустил его на корень, напоследок придав ещё ускорения. Моё волшебство разрезало цель одним ударом и, удерживаемое мной, до кучи глубоко вспороло землю. Раздался мягкий шмяк и слабое потрескивание, затем обрубок камнем упал на землю. На секунду мне подумалось, что я один смогу за несколько таких ударов отсечь все корни. Но мы работали в команде, а я отрабатывал свои навыки, поэтому повернулся к девушке, шустро лавировавшей между дико извивающимися отростками, и прокричал, надеясь, что меня услышат. — Меняемся!        Она бросила взгляд на меня, на веснушчатом лице отразилось изумление, но она побежала вперёд, а я двинулся ей навстречу. С такого ракурса я мог видеть и Сель. Она всё так же равнодушно сидела на прежнем месте, только подпёрла щеку рукой, наблюдая за нашими действиями. И в её глазах сверкало одобрение. Капитан чуть кивнула мне, улыбнувшись самым краешком губ. Это окончательно вернуло мне хоть какое-то хладнокровие, способность внятно думать в процессе элементарных действий, нацеленных на выживание. Поэтому, оказавшись снова под прицелом корней, что очень хотели убить нас, я проанализировал их движения. Вместо того, чтобы уворачиваться самому, я начал ветром отгибать эти отростки. Это позволило перевести дыхание, так как я теперь не бежал и не прыгал, а быстро шагал, поспевая за создаваемыми и удерживаемым порывами. Даже успел удивиться тому, как моя магия на самом деле выросла. Всё это, совершаемое заученным новым методом, давалось без особых трудностей. От этого ощущения внутри разожглось какое-то торжество, но я не позволил этому мешать мне. Дело ещё не кончено.       Мы с Бити чередовались ещё дюжину раз, прежде чем все корни легли мёртвыми змеями на раскуроченную поляну. За это время я опробовал почти все приёмы, даже просто направлять ветер получалось естественным образом. Чувствуя эйфорию от всего этого, я стоял среди теперь безобидных отростков и смотрел, как Бити достаёт из дуба вытянутый овальный серо-зелёный сгусток с фиолетовыми прожилками, напоминавшими вены. Она поманила меня, и я подошёл ближе. Офицер водой разрезала плод вдоль. Оттуда полилась тошнотворная жидкость с очень дурным, гнилостным запахом. Я прижал рукав рубашки к носу, справляясь с первой реакций организма. — Смотри, пятнадцать желудков в счёт корней, три подобия сердца и вот это, — она ткнула во что-то, напоминавшее какое-то крошечное существо с лапами. — Я сама их убью, но показываю тебе, чтобы ты знал, как всё устроено. Отнесём потом в деревню и покажем жителям, что дело сделано.        Я послушно кивнул, испытав облегчение, что меня пока не допустили к такой работе. И так увидел достаточно для своей первой миссии. Я смотрел, как девушка, направляя воду костлявыми, пальцами раз за разом сдавливает эти органы. Это чавканье мне не нравилось, но я не отводил взора, усваивая урок умерщвления кумодари. Наконец Бити взялась за один из обрубков и сказала мне, направляясь к Орголиссо. — Ты большой молодец, Этел. Не ожидала, что ты так хорошо справишься       Я разомлел от этой похвалы. Приятно, когда твои успехи заметны другим. Но больше удовольствия я получил от того, что сам чувствовал, что справился очень неплохо. И эти эмоции бодрили, наполняли меня искрящейся силой. Мы подошли к краю поляны. — Он быстро растёт, — миролюбиво проворчала Сель, пытаясь утаить почти что отеческую улыбку, — было бы странно, если бы не рос. А теперь идём обратно, сегодня же выдвинемся назад.       Девушки зашагали вперёд, а я, с покрасневшими щеками, замешкался. Обернулся, глядя на учиненный нами раздрай. Странно, но смерть даже такого существа вызвала во мне лёгкую тень тоски. Всего лишь круг природы, напомнил я себе. Оно убивало других, его убили другие. Ничего шибко неправильного нету в этом. Я обвёл взглядом это место то ли прощаясь, то ли выказывая странную дань уважения павшему, и поспешил за товарищами, пока те не скрылись из виду.