Пятнадцатый отряд

      В деревушке капитан продемонстрировала трофей старосте и собравшимся встревоженным жителям. Объяснила им, что это такое, указала, что любой сомневающийся может пойти и взглянуть на место сражения, и заявила, что теперь лес для них снова безопасен. Целой волны радости эти известия не вызвали, но я видел, что каждый присутствующий испытал долгожданное облегчение. Игнацио принял тело кумодари и сказал, что сегодня вечером они устроят праздник, предложил собранной, вежливой Орголиссо остаться и разделить торжество. Но та учтиво отказала, сказав, что дело Делрегайта — помогать людям и что старейшины, направляющие солдат во все уголки страны, уже с нетерпением ждут скорейшего отчёта о проделанной работе. Едва ли это соответствовало истине, но я понимал, что это лишь красивый предлог, дабы поскорее оказаться дома. Через минут двадцать мы уже шагали по лесной тропе, которая должна была вывести нас на более укатанную дорогу. Утром мы уже шли по ней, только в другую сторону. Землю развезло от закончившегося часом ранее дождя. Вода сделала пешую прогулку, и без того наполненную усталостью после миссии, ещё более утомительной. Вязкие, комья чавкали под ногами, и несколько раз я чуть ли не поскользнулся на блестящих корнях деревьев с мокрой, гладкой корой. Не успел порадоваться тому, что не распластался на грязи, как сообразил, что ботинки уже подозрительно сырые. Не хватало ещё подхватить простуду. Либо я как-то не подготовился к такой погоде, либо же ноги промокли и у моих спутниц. Но они не выказывали признаков дискомфорта, поэтому мне осталось лишь следовать за ними, тщательно обходя поблёскивающие лужицы. Может, они, как опытные и закалённые солдаты, стойко сносили такие неудобства.       Мы вышли из леса и продолжили идти по дороге на юг. Сил на разговоры у меня не было: пеший переход прошлого дня, следующая почти без особой паузы схватка с лесной тварью подточили мою бодрость. Я просто шёл, ведомый старшими. В голове то и дело без всякого смысла и толка проносились картины пережитого. Увороты, старые домики, пахнущие намокшей древесиной, то, с какой отзывчивостью ветер принимал мою волю, запылённая дорога, удары корней, оставляющих вмятины в земле, течение магии вокруг, лица жителей малой деревушки. Как же мне на самом деле повезло, что я могу заниматься тем делом, что хочу и что мне по-настоящему нравится. После того, как я опробовал магию на практике, настоящей и опасной, я лишь уверился в том, что хочу продолжать. Вид этих людей, застывших в своём мирке и не особо довольных им, внушал сочувствие и жалость. Бесконечная череда однообразного выживания, именно выживания, ведь они кое-как сводят концы с концами, не имея возможности добиться чего-то большего. Да, это всё равно жизнь со своими радостями и светлыми моментами, но она так контрастировала с образом солдат Делрегайта. Я видел офицеров и иногда действующий состав десятого отряда. Они, по сравнению со здешними обитателями, выглядели сильными, бодрыми, настоящими и живыми. Даже в пятнадцатом чувствовалось очарование самопознания заместо вливания в общее дело армии. И уж скорее захочу жить так, чем как либо иначе. Не знаю, какое будущее меня ждёт, но я приложу все усилия, чтобы оно было достойным. Это в моих силах, пусть я и молод и много чего ещё просто не умею. Вон, я хоть и остался на второй год, а уже сходил на полноценное задание. Сейчас оно не ощущается шибко трудным, но такие годятся для начала. При мысли об этом успехе внутри разливается сперва холодящая и покалывающая, а затем и согревающая, поднимающая куда-то вверх волна будоражащего восторга. Я справился, и судя по реакции Сель и Бити, очень даже неплохо. Офицер, бывшая такой серьёзной на задании, теперь снова шла, напевая какую-то песню, только не играя на гитаре. Видать, устала. Ну да, вода, наверное, не особо годится для такого рода защиты. Хотя кто его знает, мне только предстоит учиться этой стихии. Может, дело в самой костлявой девушке. Сельвигг же никак не поменялась: как вела нас к пункту назначения, так и ведёт нас обратно.       Таким образом мы миновали несколько деревень покрупнее, а день клонился к вечеру. Тогда же мы сделали краткий привал в небольшом городе. Здесь уже встречались каменные постройки, а на центральной площади бил прямо из земли ключ, заключённый в невысокие стены из блоков. Пока я сокрушался, что не взял с собой сменных ботинок, и отдыхал вместе с Бити, сидя на одной такой стенке, капитан, не выказывавшая особых признаков усталости, куда-то отлучилась на полчаса. А когда вернулась — заставила нас продолжить путь. Оставаться на ночлег в трактире явно никто не собирался. Не особо жаль упущенного комфорта. Умом я понимаю, что должен привыкать и к таким энергозатратным броскам, и к не щадящим условиям, но всё же от тёплой кровати я бы не отказался. Уже отойдя от города километров на пятнадцать, мы свернули в лес. Деревья были окутаны сумраком, и понизу начал струиться туман. Оставалось лишь предполагать, за счёт чего моя наставница так уверенно ориентируется в дикой, тёмной чаще. Громадных размеров аура? Привычка и сноровка? Знание этих мест? Не знаю, но достаточно скоро мы остановились, чтобы наконец обустроить лагерь. Честно говоря, делал все движения уже не думая. Утомление давало о себе знать. Возможно, дело было в том, что эти несколько месяцев немного подточили мою физическую форму. Нехватка питания, отсутствие объёмных нагрузок на мышцы. Однако я чувствовал, что завтра в таком темпе смогу продолжать путь. Я ведь второй день почти без продыха иду. Не мало. Стало быть, моя выносливость повысилась из-за такого обучения. Так вот на что такой образ был нацелен: довести ученика до опасной грани и заставить его работать, балансируя между истощением и ещё активностью. Но к счастью, на сегодня моя активность закончилась. Я чуть ли не начал дремать, сидя на слое лапника. Сель развела костёр, чуть побольше вчерашнего, и волны жара окутывали меня как одеяло. Я снял влажные ботинки вместе с носками, поставил их поближе к костру, дабы они просохли, достал из своей сумки запасную пару носков, надел и принялся растирать ступни, чтобы прогреть их.       В голове без следа прежней активности перекатывались мысли напополам с воспоминаниями, эмоции уже не так отчётливо будоражили душу, превратившись в общий ком. Но тут в нос ударил приятный, казалось бы, забытый запах жареного мяса. Я поднял глаза, недоумённо глядя на костёр. Там, установленная на тонких, импровизированных из веток жердях, готовилась целая тушка курицы. Девушки стояли рядом. Бити что-то активно пыталась доказать младшей по возрасту Сель, но та качала головой. Заставив себя прислушаться, я понял, что они обсуждают технику приготовления мяса на открытом огне. Да какая разница! Это же мясо! Не овощи, не рыба. Слюна скопилась во рту, я был вынужден сглотнуть. Сон немного отступил на второй план. Через какое-то, как мне показалось, мучительное время выяснилось, что целая птица была не единственной покупкой, сделанной капитаном в том городе. Глиняный кувшин вина. Красного, но во мраке подступающей ночи и отблесках костра оно в узком горлышке выглядело чёрным. Сель сказала, что по традиции, первую охоту или же, в моём случае, миссию принято отмечать выпивкой. Это был не первый алкоголь в моей жизни, но это был первый символичный и значимый глоток. Вино словно бы разожгло внутри желудка тепло, спустя какое-то время, после ещё нескольких глотков, коими я запивал жареное мясо, с головы спала тяжесть, и пришла приятная, мягкая пустота. Я был сыт, умиротворён, ноги только немного гудели. Я не стал больше пить вина, отставив кувшин в сторону. Долго он там не простоял, так как Бити забрала его себе. Она же и допила всю ту жидкость, а оставалось там точно больше половины. Орголиссо практически не притрагивалась к выпивке, лишь символично пригубила, когда офицер предложила кувшин и ей. Бити после излияния захотела было поиграть на гитаре, но пальцы слушались её уже не столь хорошо, поэтому она махнула рукой и завалилась спать, сжимаясь в клубок. Я видел, что её обычно задорный взгляд поплыл, движения выходили неточными. Глаза болотного цвета блестели и отражали какую-то потерянность. Ей явно не стоит притрагиваться лишний раз к бутылке. Капитан же не обращала внимания на такое состояние девушки, лишь смотрела на рыже-красные языки огня или же сквозь них. Она выглядела так, как будто часть её мыслей плутала где-то очень далеко от этого места, а может, и времени. Я какое-то время просто смотрел на костёр, слушал треск сжираемой пламенем древесины, смотрел на участки звёздного неба, что хоть как-то виднелись сквозь тёмные кроны деревьев. И эти лоскуты, усеянными мерцающими точками, казались мне почти что сказочными и прекрасными. Сам того не замечая, я погрузился в глубокий и крепкий сон без всяких грёз.       К расположению пятнадцатого отряда мы добрались ближе к вечеру следующего дня. Во время последнего броска я несколько раз спрашивал про местность, усваивал ответы, строил в голове наш итоговый маршрут. Далеко нас занесло: едва ли не к самой границе; без ускорения перемещения аурой Сель точно не обошлось. Удобно, однако, так путешествовать. Всего лишь полтора дня пути и расстояние в триста или чуть больше километров не кажется таким уж серьёзным. А ещё я не ожидал, что буду так рад вернуться в хорошо знакомый лагерь, заменяющий мне дом как минимум до грядущей весны. Когда увидел серую громаду горы — на душе стало совсем уж спокойно, словно испытание закончилось только в тот момент. Деревянный частокол, скрипящие ворота, скромный двор — все эти образы вызывали во мне что-то похожее на облегчение. Может, потому что я вышел на задание и вернулся целым и невредимым? Думаю, что ответ близок к чему-то такому. Не откладывая на потом, я сразу же разгрузился в своей комнате и с небольшой тоской обнаружил, что Реид ещё не занял свою. Надо было сперва помыться, потом, может, навестить друга, рассказать ему о кумодари и обо всём, справиться, как его состояние. Однако после купания на входе в гору Сель, сменившая походную одежду на свободную обычную, остановила меня и сказала, что выздоравливающий парень сейчас спит, а мне лучше идти поужинать и пораньше лечь, так как завтра же начнётся новая тренировка. Эта мысль показалась мне крайне здравой, и я решил последовать совету. За вечерней трапезой поделился впечатлениями от миссии и с сокурсницами и остальными офицерами. Нола, неразговорчивая и не выказывающая язвительность, сидела молча, уткнувшись в тарелку. Феличе же увлечённо слушала с восхищённым блеском в глазах, явно пытаясь в красках всё представить у себя в голове. Тэсс с лёгкой одобрительной улыбкой кивала. Малоун же наставительно говорил, что деревенским повезло вовремя обратиться за помощью, ведь это была молодая особь, и что через пару месяцев она бы значительно прибавила в размерах. Джинно лишь дёрнул уголком губ в непонятной ухмылке и всё. Ну, от него я ничего больше и не ожидал.       Я удивился скорее тому, что на возвращение Сельвигг он среагировал так, как будто та просто вышла на несколько часов прогуляться. Очевидно: прошлая разлука далась ему куда тяжелее. Хотя может быть, ему было проще потому, что парень хоть как-то смог изъясниться с беловолосой Тэсс. Она не выглядела печальной, как часто это бывало. Могу только порадоваться, что эта ситуация стала решаться. Им обоим на пользу, как мне кажется. Во всяком случае, невольно увиденная мною и Феличе сцена предполагает, что Джинно не равнодушен к девушке. Впрочем это всё не моё дело — я просто доволен тем, что вечер прошёл самым спокойным образом. Без неприятных взглядов, враждебных намёков и всего такого. Поэтому и спать я лёг в умиротворённом состоянии духа, пусть и жалел, что не получилось дойти до Реида. Узкая кровать казалась такой удобной, как никогда раньше. Тело блаженно расслабилось, получив наконец нужный отдых. Мне казалось, что я долго не усну, ведь перед глазами снова предстали образы. Магия. Я не просто её бездумно создавал, я действовал при её помощи. Не так умело и искусно, но интуитивно. Всё сработало. И как же это было классно. При воспоминании об этом чувстве создания магией чего-то реально практичного восторг внутри меня начал почти что искриться. Губы сами растянулись в искренней, широкой улыбке, и я перевернулся на живот, зарываясь лицом в подушку и жмурясь. Как же я счастлив, что могу заниматься тем, где мой дар может приносить пользу и развиваться. Ни за что, никогда не променяю эту часть себя. И пока качался на волнах довольства и восторга, сон незаметно подкрался и мягко затянул меня в темноту.       Проснулся лишь в часов десять или одиннадцать утра — никто будить меня не собирался. Скорее всего, мясо на ужин, вино и отсыпной входят в рамки поощрения. Почему нет? Я правда старался и заслужил если не поблажки, то хотя бы такую награду. Приятно от того, что мои успехи признаются старшими по силе и званию. Значит, мне весь этот прогресс и достижения не мерещатся. И расту я правильно. К тому же, чужое признание не может не льстить. Чувствую себя более значимым. А про прилив бодрости я вообще молчу. Быстро оделся, встал и пошёл на поиски капитана. Новая тренировка. Не терпится приступить к ней, не хочется сбавлять взятого темпа. На улице был вроде бы обычный летний день. Чистое небо с редкими клочками пушистых облаков, солнце, поднимающееся с восточного горизонта. Да только вот оно не палило жаром, а, скорее, согревало, воздух стал свежее. Конечно же, осень приходит. Да и вроде бы пение птиц изменилось, стало более затихающим что ли. Но тут мне, скорее всего, просто кажется. Искать Сель при помощи ауры не приходится, она сидит на каменных ступенях, ведущих в гору. Рядом стоит Джинно, смотря сверху вниз, и переминается с ноги на ногу. Они о чём-то разговаривают. Но ещё до того, как я успеваю подойти ближе, девушка несколько раз кивает, а офицер, получив одобрение, идёт обратно в гору. На ходу обернулся, и, приметив меня, чуть нахмурился, но задерживаться не стал. Я проводил его удаляющуюся фигуру взглядом и только тогда подошёл к зевавшей Орголиссо. — Доброе утро, — я встал у подножия первой ступени, терпеливо ожидая указаний. — Я готов начинать тренировку. — Готов, да? — проговорила она, одновременно завершая зевок. — Ну тогда идём.        Бледная девушка не встала, противореча своим же словам. Мне пришлось покорно выждать пару минут, в течение коих она собиралась с волей, чтобы оторваться от насиженного места. Наконец Сель поднялась на ноги, растирая руками лицо, где отчётливее выступили синяки под глазами, и пошла к воротам. Я спокойно шёл рядом, так как двигалась она со скоростью улитки. Ворота были не заперты, так что мы без особых препятствий вышли в дневной лес. Приятный, сухой запах растений, мягкий свет, падающий сквозь кроны, чуть поредевшие, как мне показалось. Здесь было куда уютней, чем в том лесу, где обитал кумодари. Через пятнадцать минут капитан привела нас на ту поляну, где произошла встреча с четвёртым отрядом. Видать, неразговорчивая сегодня девушка хотела продолжить урок буквально с того момента, когда нас так грубо прервали.       Небольшие, простенькие цветы, тихий берег реки с маленькой песчаной отмелью. Всё осталось как было, словно бы недели почти не прошло. Сельвигг добрела до поваленного бревна, занимая почти то же самое место, что и в прошлый раз. Я сел на траву, чувствуя робкую теплоту земли, нагретой солнцем, ладонями и ногами. — Вода, — взгляд наставницы стал несколько активней и внятней. — Мы же не успели начать? — Да, ты даже не успела ничего рассказать из основ, — предупредительно подсказал я, не желая напоминать о неприятном знакомстве с Нереззой. — Хорошо. Начну тогда с них. Вода, она похожа на воздух, но, — Сель подняла вверх руку, подчёркивая значимость слов, — первая и основополагающая разница в том, что она плотнее во много раз. Поэтому все мастера этой стихии обладают большой выносливостью в магии и чаще других обдумывают ситуацию. — Они должны удерживать форму и всю тяжесть воды? — я тут же блеснул своей догадкой. — Да, всё время, — согласилась девушка и чуть улыбнулась. — Ещё эта стихия хоть и более разносторонняя: это лёд, это пар, это туман и ещё много чего; но она менее пластична чем воздух. Как ты мог заметить тебе почти не требовалось времени, чтобы менять форму ветра, его направления и скорость.        Я кивнул, ещё раз прокручивая то, как управлялся с магией. Всё действительно происходило в доли секунд, воздух практически мгновенно отзывался и подхватывал задаваемое направление магических частиц. Ловко, подвижно и легко. Орголиссо же тем временем продолжила. — Так вот, с водой так же моментально никогда не будет. Некоторые капитаны и старейшины, конечно же, умеют очень быстро ею манипулировать. Смертельно быстро, я бы сказала, но, — она покачала головой немного хмуря тяжёлые брови, — вода это не про скорость. Это полный контроль, направление и постоянное удержание. Нужно уметь использовать преимущества, что даёт эта стихия, с умом. Пока ты не будешь создавать воду, хочу, чтобы ты просто начал понимать, как её держать. Смотри внимательно за моей магией.        Она указала рукой в сторону сонно текущей реки. Я, обострив свою ауру, стал ждать. В этот раз Сель делала всё напоказ, не спеша, чтобы я мог в полной мере понаблюдать. Частицы над руслом сдвинулись, подчиняясь её воле, устремились к водной глади, ушли под неё. Начали там принимать форму сферы, затем девушка добавила частиц и силы, не так много, но всё же я заметил это старание. Подняла магию вверх, выстраивая, как бы разворачивая волшебство, которое держало воду. Жидкость же принялась плавно подниматься, принимая образ столба. Я заворожённо кивнул, не сводя неверящего взгляда. Не заметил, как задержал дыхание. Сердце гулко ударило в грудь, когда учительница не спеша направила воду налево, заставив сделать петлю. При этом я мог видеть, как внутри этого истончающегося столба струились и перетекали внутренние потоки и струи. Наверное, с воздухом происходит так же, только сейчас это зримо глазам. Как же это волнительно. Сель сделала ещё пару виражей, протаскивая захваченную контролем воду. Демонстративно и размеренно, специально для меня, затем плавной змеёй влила её обратно в реку, и только тогда убрала всякий контроль над частицами, оставив их дрейфовать и вновь вливаться в общий круговорот природы. — Пробуй, Этел.