Пятнадцатый отряд

      Это действительно оказалось куда тяжелее, чем направлять воздух. Я минут двадцать пытался найти подход к тому, чтобы просто поднять водный сгусток наверх. Пробовал и добавлять магии, и убавлять её. Резко тянуть вверх и плавно. Менял и силу контроля, однако ничего не получалось. Я чувствовал, как захваченная мною вода чуть подрагивает и без толку бултыхается там, в реке, а потом уносится течением вниз. Да что говорить, я даже смутно видел это глазами, так как для удобства подошёл ближе к малой отмели. А Сельвигг, будто бы специально, молчит и явно не собирается меня ещё хоть немного направить. Ладно, это же самая элементарная основа, значит я должен с ней справиться самостоятельно. И раз никаких указаний не следует, стало быть я могу осилить всё сам. Правда, ещё через столько же времени тщетных попыток сквозь восторг от того, что я собственно делаю — осваиваю вторую стихию; начало прорываться раздражение. Почему не выходит? Я уже неоднократно слышал от старших по званию, что воздух и вода схожи. Что я делаю не так? Резко выдохнув, я попытался унять растущие недобрые чувства. От них будет больше вреда, чем пользы. Плюхнулся задом на траву, растущую перед спуском к берегу, позволив эмоциям выйти хотя бы таким жестом. Ноги свесились над небольшим склоном, а река продолжала тихо, мерно и безучастно журчать. Я хмыкнул вслух: на поблёскивающую солнечными бликами гладь злиться очень глупо.       Под ладонями ощущалось робкое тепло: почва здесь сыровата. Я перевёл взгляд на песок, над которым висели мои ботинки. Сыпучая, желтоватая земля, на такой деревья не могут расти. Под прямыми лучами дневного светила берег должен был нагреться сильнее того места, где я сижу, да и на прозрачном мелководье наверняка вода тёплая-тёплая. В голове мелькнула мысль, происходящая отчасти от чего-то приятного, а отчасти от практичного. Я подтянул к себе левую ногу и начал стягивать обувь, потом снял и с правой, закатал штанины до колен. Невольно улыбнулся своему чудачеству и спрыгнул вниз. Песок оказался не очень мягким, с вкраплением мелких камушков или их осколков, зато приятно грел стопы. Не хуже одеяла. Я подошёл поближе к покачивающейся волнами границе русла. Подо мной сухие песчинки осыпались в стороны, проминались, оставляя углубления в виде моих ступней. Я остановился перед самой кромкой воды, задумчиво рассматривая её. Полный контроль — это понятно, вода плотнее воздуха во много раз и вдобавок она не имеет стабильной формы. Это, правда, относится уже к постоянному удержанию. Что остаётся? Направление. Может быть, у меня не получается как-то её нацелить. Для ветра мне нужно всего лишь «подпитывать» его магией, меняя скорость и структуру, загонять его в форму и нужную мне сторону. С водой так не работает, и дело не в её тяжести, иначе насыщение волшебными частицами помогло бы. Я смотрел, как волны перекатываются: мягко и грациозно. Однако я знал, какими опасными могут быть и реки, и озёра. Весенние и осенние половодья, внутренние течения, омуты. Как и любая стихия, вода может быть опасной. Но ведь она не «стоит», не сжата. Она должна течь. Наверное, даже должна сохранять какое-то постоянное внутреннее движение, чтобы начать менять форму. Я осторожно сделал шаг вперёд, погружая ступни под воду. Холодно, но не так чтобы очень. Здесь, возле берега, внутреннего потока не ощущалось, и я зашёл поглубже.       От ног тут же стали хаотично уплывать мальки с серебристыми крошечными бочками. Песок превратился в более вязкий и пластичный, теперь он продавливался так, будто бы подумывал утянуть меня. Вода достигла колен, и я остановился. В принципе, я могу закатать штаны ещё выше, чтобы сделать ещё пару шагов по пологому дну. Хотя я здешних рек и их обитателей не знаю. Обернулся, чтобы взглянуть на капитана. Девушка никаких признаков возражений не выказывала: лежала, устроив голову на бревне. Тёмно-синие глаза полуприкрыты, губы беззвучно шевелились, одна рука вяло покачивалась в воздухе. Видимо, в такт мелодии у себя в голове или что-то в этом роде. Я повернулся обратно и закрыл глаза, отдаваясь ощущениям, стараясь насытиться плеском и мерным шумом течения. Его я кое-как улавливал кожей голеней. Слабо, но достаточно, чтобы распознать то, как движется вода в русле. Какое-то время я так и стоял, погружаясь в этот постоянный поток, стараясь понять, как оно всё вообще должно двигаться в природе. Затем я позволил сперва ауре понаблюдать за рекой, а потом впустил частицы в воду чуть выше по течению, отслеживая, как оно их уносит. Повторив эту процедуру ещё несколько раз, я попробовал по-новому поднять водяной шар над поверхностью. Сначала выбрал размер, отделил сгусток от вод реки, наполнил его магией, стараясь удерживать всё на одном месте. Поток обтекал сферу, не слишком уж активно, но упорно пытался снести её в сторону. Верно, это то самое постоянство: ровное, неослабевающее и не усиливающееся, пока не изменятся внешние факторы. Я начал поднимать воду вверх, стараясь при этом создать и направить туда же движение внутри неё. И… шар начал подниматься. От неожиданности и укола радости, что сбил мне дыхание, я открыл глаза и уставился на гладь, отбрасывавшую мне пятна отблесков на лицо. В эту же долю секунды чуть ли не потерял столь важную концентрацию — нужную мне воду чуть пронесло вниз и округлые границы вытянулись, превратившись под давлением потока в овальные. Но успел вовремя спохватиться — удержал форму и продолжил вытягивать всё на поверхность.       Это было таким странным: держать контур и одновременно внутри него делать течение. Оно же, возможно по привычке, отчего-то вытягивалось и закручивалось, как в случае с ветряным завихрением. В итоге над тихо журчавшими волнами показался сперва неровный край, а затем и сам растянутый пузырь. Не ровный шар конечно, но даже от вида такой широкой, объёмной и до безобразия неровной нити у меня внутри всё затрепетало. Я смог, у меня получилось. Я с восхищением смотрел на то, как у меня получается тянуть вверх этот странный водяной столб вверх. И он слушался меня. И это красноречивое доказательство говорило в стократ лучше всех слов и чужих знаний — я могу творить больше одной стихии. И как же многому мне ещё предстоит научиться. От этого радость переполнила меня настолько, что я всё же не удержал воду — волшебство разжалось без должного сосредоточения. Всё с плеском обрушилось вниз, ещё на лету разделяясь на большие капли. Брызги до меня почти не долетели — слишком низко было, а волны мигом поглотили воду. Я широко улыбнулся и зажмурился, позволяя наслаждению спокойно и само собой ослабнуть. Пока смаковал это прекрасное, заряжающее какой-то особой силой чувство, наклонился вперёд и дотронулся ладонями до поверхности реки. Шелковистая, мягкая, прохладная и в чём-то родная. Пальцы рук приятно обволакивало водой, а поток перекатывал её через них. Надо пытаться подражать этому движению, тогда будет легче. Ну-с, а теперь, когда у меня есть первая кривая, но удачная попытка, надо пробовать снова и искать ошибки. Я умылся, решительно выпрямился, встал чуть поудобней: выставил левую ногу вперёд. Медленно выдохнул и начал всё сначала.       О том, сколько времени в итоге прошло, я задумался только тогда, когда от напряжения стали откровенно подрагивать руки. Моя магия, лишь месяц как заточенная под верное созидание ветра, к такого рода нагрузкам не привыкла. Это действительно требует выносливости — просто чтобы заставить двигаться, куда тебе надо. Удерживать всё, да ещё и не в застывшем положении, очень трудоёмко. Не представляю, как мастера этого аспекта так лихо и ловко со всем обращаются. Я же видел Бити во внеучебной обстановке. До такого мне ещё расти и расти. Невольно сравнил её водные полудуги, диски, хлысты и щиты с тем, что получалось у меня. Невнятное подобие либо прямоугольных брусков без чётких граней или же кривых эллипсов. И ни одно не было больше моего предплечья. Я выдохнул и стряхнул руки. Было ощущение, что они забились будто бы от однообразного упражнения, но это лишь во мне подавала протестующие сигналы измождённая магия. Даже голова начала чуть кружиться. Подняв глаза к небу, я увидел, что солнце светит уже откуда-то позади меня, а стало быть — клонится к западу. Больше середины дня. Тут, словно в подтверждение моего вывода, настойчиво заурчал желудок. И в правду, есть хочется уже сильно. Я же не завтракал, а сразу отправился к Орголиссо на тренировку. Вспомнив о ней и об этом факте, я повернулся и пошёл к берегу. Когда вышел на сухой песок, заметил, что и ноги-то промёрзли основательно. Не закоченели, так как я стоял на мелководье, нагретом тёплыми лучами, да и ходил из стороны в сторону. Жар от песка тут же начал согревать стопы, и я позволил себе постоять так несколько минут. Где-то совсем рядом квохтала какая-то птица, но найти её глазами не вышло. На этом подошёл к откосу, взял ботинки и поднялся на пригорок. Только тогда-то я заметил, что Сельвигг мирно себе спит. Глубокое и мерное дыхание, а также несколько расслабившееся тело, закрытые глаза. Хм, мне её разбудить или немного подождать: вдруг проснётся сама? Хотя лучше, наверное, разбудить.       Я пошёл к поваленному бревну, на ходу вытирая ноги о густую траву от песка и земли. Остановился перед лежащей на спине девушкой и нерешительно присел рядом, стараясь пока не шуметь. Как-то неловко, всё же наставница, старшая по званию, а не тот же Реид. Хоть с ней у меня не приятельские отношения, но располагающие. Интересно, смогу ли я называть её своим другом в конце обучения? В голове шевельнулся тот факт, что дальше установленных границ учительства я её, по сути, не знаю. Только то, что удалось разузнать с её собственных слов и от офицеров. Даже о Джинно я услышал больше, и это многое прояснило. Ему, должно быть, не очень легко выражать свои эмоции с таким-то детством. И от этого он почти всегда скуп на их проявление и не умеет порой себя вести. Как в случае со мной, когда моё появление, по его мнению, поставило прежний «мир» под угрозу. Это, конечно, его не оправдывает, но хотя бы даёт мне понимание его как человека. С Сель же такого пока нет. Может, это и не так важно и не имеет особого значения — меня учат, мне вполне доверяют, со мною делятся тайными знаниями, и это не мало. А с другой стороны: узнать получше человека, от которого сейчас многое зависит в моей жизни, будущее в том числе, вполне естественное желание. Да и по-человечески это будет нормально. Я вздохнул — хватит размышлений; и тихонько потряс Орголиссо за плечо. Этого хватило: девушка тут же медленно раскрыла веки, скосила широкие, пустые глаза на меня. Затем в них прибавилось осознанности, и она чуть улыбнулась. — Уже закончил? — спросила Сель. — Или берёшь перерыв? — Нет, я устал, не смогу сейчас продолжить, — признался я и убрал руку, пересел так, чтобы было удобней натягивать ботинки на ещё влажные ноги. — У меня правильно получалось?       Вопрос прозвучал неуверенно, так как я и понятия не имел: в какой именно момент моя наставница перестала следить за настоящим. А может вообще она даже сквозь сон могла всё ощущать при помощи ауры. — Со второго часа да, — девушка потянулась всем телом и зевнула. — Не самый быстрый метод, но учась у природы, ты получаешь более наглядное понимание, как лучше всё направлять. Это основа основ, на которой можно строить самую сложную и мощную магию.       Она встала как раз, когда я завязал шнурки. Мы направились в сторону горы. И только идя по лесу, я понял, насколько измотан. Каждое движение давалось с какой-то ломотой в теле, а собственное волшебство всё никак не хотело отпускать голову: кружило даже, может, ещё сильнее, чем на берегу. От этого всё настроение и намерение хоть как-то продвинуть общение испарились как роса по утру. В другой раз.       Эта усталость начала отступать только ближе к вечеру, когда начали готовить ужин. Часть этого времени я просидел у Реида, вяло и кое-как ведя разговор — друг выглядел пободрее меня и по большей части говорил он. Сказал, что совсем скоро вернётся к обучению. Это очень хорошо: если ему разрешили начать упражняться со своей стихией, так как насчёт физических нормативов я очень сомневаюсь, стало быть парень уверенно идёт на поправку. Вдобавок быстрее вольётся в рабочее русло, а то одному уже несколько скучно и однообразно. Может даже, его тоже возьмут на практическое задание. Все же остальные минуты я просто сидел на крыльце своего сруба, дышал свежим воздухом и пил воду стаканами, чередуя с отваром трав, чтобы не простыть после всех вчерашних хождений с мокрыми ногами. Отчего-то разыгралась жажда. Она же приглушила собой и голод. Так что я меланхолично наблюдал за тем, как Тэсс и Бити готовят что-то в большом котелке. Сель, Джинно и Малоуна нигде видно не было. А мои сокурсницы, судя по всему, были заняты своими делами у себя комнатах. Уже начало темнеть, и пламя костра играло яркими оттенками рыжего и красного. Пар, идущий от варева, выглядел тяжёлым и густым, почти что осязаемым. А ещё с уходом солнечных лучей стало прохладно на улице. Это вынудило меня пересилить себя и совершить переход к камням, установленным возле кострища, вместе с полупустым кувшином и стаканом. Огонь дарил необходимое тепло, что вместе с запахом пищи чуть взбодрило меня. Этого «чуть» хватило настолько, что я начал расспрашивать офицеров о том, на какие ещё миссии берут с собой учеников. — Второкурсников берут на такие, — курносая Бити неопределённо помахала в воздухе поварёшкой, — рутинные, можно сказать. Всегда надо помогать держать порядок, дел хватает и в Скечиаре. — По типу таких же, как защита жителей? — я вспомнил о кумодари и о том, как мы быстро пришли, решили проблему и ушли.       Как и любое другое задание, оно опасно, но скорее относится к рангу лёгких и простых.       Слишком уж всё шло отработано даже несмотря на то, что я впервые на подобной практике. Слова второго офицера лишь подтвердили это предположение. — Да, всякие разные твари, да и не только они, часто вредят простым людям. Чаще всего это лёгкая работёнка, но даже такая идёт в личное дело, — она пожала худенькими плечами, оскалилась в улыбке, затем продолжила. — Ещё есть всякие поисковые миссии: надо найти кого-то или что-то то там, то тут. Всяко разно. Ещё дают охранные миссии. Это всё то, с чем тебе придётся иметь дело уже до поступления на следующий курс. — А потом? — я чуть подался вперёд, сжав в руках глиняный стакан. — А потом идут боевые, более опасные и сложные, — по-простому ответила Бити, и уголки её губ дёрнулись в непонятной эмоции.        Девушка отвернулась к котлу, тонкими пальцами поправила вьющиеся медные волосы до плеч, чтобы те не лезли на лицо. Её привычный задор сменился на что-то мрачное. Продолжать рассказывать она явно не была намерена, поэтому возникшую паузу подхватила Тэсс, стоящая ближе ко мне. Её раскосые глаза с белой радужкой смотрели ободряюще. — Но зато абсолютно любое поручение идёт тебе в зачёт, считай ты уже набираешь очки для звания офицера, — она наклонилась, чтобы утрясти мешок с овощными очистками. — Для него нужно выполнить пятьдесят простых заданий, двадцать пять средних, и пятнадцать тяжёлых. А, ну ещё пройти проверку на три месяца под началом чужого капитана и сдать экзамены старейшинам. — Пятнадцать тяжёлых… А есть какой-то стандарт для классификации? — с интересом уточнил я, воодушевившись этим знанием.        Карьерный рост. Офицеры получают больше рядовых магов, имеют шансы самим стать когда-нибудь капитанами, а там уже и старейшинами. К тому же, звание офицера даёт ряд преимуществ при занятиях более мирной деятельностью. Например, военный чиновник. И там тоже можно внести свой вклад в Делрегайт, следовательно и в мою страну.       Не может не привлекать и не занимать мой разум, думающий о потенциальном будущем. Ведь это всё имеет значение не только, как возможность совместить любовь к магии и дар с полезным делом, но и как участие в общем деле, поддерживающим всех обитателей страны. От этих отчасти честолюбивых мыслей отвлёк смешок Бити, а девушка с белыми волосами, собранными в аккуратный пучок, продолжила: — Нет, каждый случай отдельно оценивают старейшины, точно так же как и кандидатов на звание капитана. Порой случаются обходы правил в выдающихся случаях. Сельвигг сама яркий тому пример, — она выпрямилась и добродушно улыбнулась мне. — Так что трудись славно, Этелберт, и тебя могут заметить, — поддакнула вторая девушка, вернувшись к прежнему настроению, и подмигнула мне. — У тебя есть потенциал, ты очень хорошо справился.        Я удивлённо переводил глаза с одной на вторую, не забыв при этом самую малость смутиться от похвалы. Что же могло такого случиться, что на скрытную Сель обратили внимания? Допустим, это я могу как-то представить, заочно зная примерный уровень сил своей наставницы. Но всё же почему это было отклонением от правил? И насколько сильным оно было? Разговор сам собой коснулся интересующей и чуть тревожащей меня темы. — Выдающиеся случаи? Значит, Сель получала звание капитана не совсем по принятым правилам? — мысли в голове уже лихорадочно связывали эти слова со словами, пренебрежительно брошенными Нереззой, другим капитаном, в день встречи. — О-о, это было то самое редкое исключение, — Бити довольно ощерилась, как будто вспомнила что-то чертовски хорошее или весёлое. — Всего лишь одно заклинание привело её к должности капитана. Всего одно. Ты только представь…        Тут сбоку послышался мрачный голос самой Орголиссо, неожиданно прервавший свою подчинённую. Невысокая девушка появилась словно из ниоткуда, и от внезапности я чуть дёрнулся, одновременно поворачиваясь к ней лицом. — Что ты там рассказываешь? — она недобро, хмуро смотрела на второго офицера, отблески от костра на скулах делали синяки под глазами ещё более чёрными и запавшими.       Вид у нашего капитана бы взлохмаченный, как после хорошей тренировки. Слипшиеся, тёмные волосы у шеи, помятая одежда, частое дыхание. За её спиной в метрах десяти позади виднелись взмыленный Малоун и несколько потрёпанный Джинно.       У первого была мокрая от пота рубашка, у второго на лице с правильными чертами появились неглубокие царапины, у обоих на лбу выступила испарина. Видать, все трое ходили на общую тренировку, пока я отдыхал. Я мельком глянул на ворота: засов уже задвинут. — Ну-у, — протянула Бити, очевидно стушевавшись, и начала активней мешать содержимое котелка, — про то, как тебе дали званием капитана и учредили свой отдельный отряд. — Чтобы всё переврать наизнанку, по своему обыкновению, — Сельвигг села на один из нагретых камней, ссутулилась и скрестила руки на груди. — Не было там тебя, так что прекрати говорить об этом так. Что с ужином? — Ещё полчаса, — заместо курносой девушки легко ответила Тэсс и, держа в руках мешок с отходами, направилась в сторону барака, где как раз что-то вполголоса обсуждали остальные её товарищи. — Тогда сама рассказывай, раз ты там была. И Малоун там был, и даже мелкий Джинно, — фыркнула Бити с оскорблённым видом, — а я нет.        Хватило одного, тяжёлого взгляда Орголиссо, и девушка притихла окончательно. Затем же Сель вопросительно посмотрела на меня, который по сути спровоцировал второго офицера рассказать мне об этом событии. — Я правда хотел бы узнать, — ответил я на немой вопрос и робко улыбнулся.        Моя наставница устало выдохнула и отвела тёмно-синие глаза сперва к троим офицерам, стоящим чуть поодаль, возможно, надеясь на помощь Малоуна в рассказе, затем к горящему костру, где то и дело раздавался треск сжираемой пламенем древесины. В какой-то момент усмехнулась, но и только. Серый дым иногда озарялся всполохами искр, мешался с беловатым паром от похлёбки. Когда Сель всё же заговорила, её голос звучал привычно и совершенно буднично, но почему-то мне казалось, что он перекрывает собой всё: шипение, бурление в котелке и гудение огня. Однако я всё равно внимательно вслушивался в каждое слово, каждую интонацию, и события того дня начали представать перед глазами.