Пятнадцатый отряд

      На следующий день отощавшего Реида в самом деле выпустили из импровизированного лазарета. Точнее: выставили из горы под мой бдительный надзор. До ворот этой обители его, практически таща за ворот рубашки, довела Сель, а там уж его ждал я. Хоть я и был несказанно рад видеть, как смуглый парень неуверенно, но самостоятельно спускается по каменным ступеням, пускай явно готовый опереться на меня в любую секунду — я не мог не отметить некую досадность этого поручения. Присмотр отнимал большую часть моего учебного времени. Один раз полюбопытничал больше дозволенного и на тебе. Ежедневный выгул в уединённые уголки леса сократился сам собой до двух-трёх часов. Поскольку походы к озеру пока ещё никто не спешил возвращать, обучение всех четверых курсантов должно было сосредоточиться на стихиях, физической и теоретической подготовке. И Реид, несмотря на слабый вид, выразил желание в первый же день вернуться не только во двор и свою комнату, но и к занятиям магией. Скептично оглядев его, бросил вопросительный взгляд на его правый бок. Под светлой рубашкой не было видно, но там наверняка был фиксирующий и ограничивающий лишние, опасные движения бинт. Но парень, зачесав порядком отросшие, густые и тёмно-рыжие волосы, заверил, что сумеет делать кое-какие упражнения и в простой стойке. Оставалось лишь пожать плечами и сопроводить его к Бити, которая как раз собиралась начать уроки с Феличе. Пока друг ковылял, глубоко втягивая ртом воздух, я, шедший рядом, наблюдал за тем, какими дрожащими выходят у него эти небольшие шаги. Это давило внутри прежним грузом на грудь да отдавалось новыми на этот раз переживаниями. Как-то всё же нелепо так вышло, а последствия более чем серьёзные. Это если забыть про то, что Реид едва ли не умер. При этой мысли внутренняя тяжесть усилилась. А ведь в дальнейшем подобное может случиться и со мной, и с остальными учениками. Не всякая миссия будет проходить легко, за нами пока ещё присматривают старшие. Однако это же не будет длиться вечно. Нужно быстро учиться всему, готовиться ещё лучше. И уметь вставать после каждого удара судьбы.       В этом плане упорство друга меня воодушевило. Достанет ли мне, когда испытаю хоть толику той же боли, воли и решимости поскорее вернуться за дело? Не знаю, это всё как-то смутно и далеко, однако в то же время где-то рядом. Будущее, что может наступить потом или же не прийти вовсе, кто знает. Надеюсь, что сейчас вреда от простенькой тренировки парню не будет. Но раз его выпустили с больничного, стало быть, ухудшений от небольшой нагрузки не должно возникнуть. Второй офицер придерживалась такого же мнения, не примянув пожаловаться вслух, что именно ей досталось двое больных учеников и что ей из-за этого нельзя размахнуться. Прихрамывающая Феличе и Реид, держащийся ладонью за болящий бок, рядом действительно выглядели не самым лучшим образом. Курносая Бити попросила меня сесть рядом с «лентяем», чтобы в случае чего успеть того подхватить до того, как он расквасит себе нос или ещё что. Офицер начала показывать младшей ученице упражнения с каплями на сегодня. А я, как хороший друг и ответственный ученик, покорно сел рядом с парнем, медленно встававшим в, по всей видимости, базовую стойку воднивика. Правая нога впереди левой, а руки сведены перед собой, левая повыше правой, на уровне солнечного сплетения, ладонями вниз. Реид несколько раз примерялся к магии. Благодаря развитию своей ауры я смог ощутить эти колебания. Слабые, подрагивающие, маленькие. Но через несколько попыток у него вышло нащупать рабочий ритм, и Бити, скалясь в улыбке, сказала ему, что он может без резких движений просто направлять поток воды перед собой. Без особых хитростей и сложностей.       Наблюдая за уроком двоих сотоварищей, я не мог не подумать о том, что, может быть, по задумке Орголиссо, это должно сыграть свою пользу в освоении второй стихии и для меня. Всё же я мог наглядно наблюдать за элементарными движениями магов воды. Да ещё и мимоходом задавать вопросы Бити, обусловливая всё самой обычной любознательностью. Я бы предпочёл больше практики, но так у меня закладывалось базовое представление о приёмах. Конечно, любая стихия вольна в своих проявлениях, как инструмент в руках мастера может быть универсальным. Но основа была необходима, ведь недаром столетиями техники и приёмы доводились до совершенства именно в таких формах. В случае воды: сгустки, объёмные хлысты, капли, сферы. И Феличе, и Реид колдовали по общепринятому способу — забирая магию вокруг и перенаправляя её через себя. Однако мне, уже хоть сколько-то набравшему опыта, особого труда не составит перенести эти манипуляции на более продвинутый и, по словам Сельвигг, правильный метод. Хоть я не мог не позавидовать той лёгкости, с которой оба ученика просто создавали воду вокруг себя, не говоря уже о том, как изящно и естественно выходили все движения этой воды. Невольно сравнивал это со своими потугами: невразумительными сгустками речной жидкости, не имеющими какой-то целостной траектории; и дивился такому различию. Вот что значит: управляться с врождённой стихией. Умение, дарованное природой, им не надо учиться этому. Зато мысль о том, что я могу освоить куда как больше, приятно теплилась в сердце. Это было так необычно и так радостно. Столько всего предстоит! Так что я бдительно наблюдал глазами и аурой за упражнениями, извлекая пользу из поручения. Надолго, правда, Реида не хватило — через минут двадцать он внезапно покосился, сделал нетвёрдый шаг назад, созданная им вода обмякла и безвольными каплями обрушилась вниз, а сам парень начал падать.       Я тут же подскочил, чтобы не дать ему повалиться на спину. Подхватил под подмышки и сумел удержать его на ногах. Веса в нём было действительно немного, кости чётко ощущались под кожей и истончившимися мышцами. Боги, он же почти не двигался эти недели. Чувство чужой слабости казалось осязаемым не только пальцами, но и душой. В ней же вновь заиграла тоска и беспокойство, перемешанное с бессилием. Осторожно помог скривившемуся Реиду выпрямиться, поглядывая вопросительно и встревоженно на его наставницу. Бити, скорее всего, не собиралась его ловить. Она как стояла поодаль, так и стоит. Губы исказила усмешка, лишённая сочувствия, болотные глаза лишь небрежно скользнули по фигуре ученика. И девушка заявила, пожав плечами, что ему, очевидно, с лихвой хватит и этих минут для первого дня. С этими словами она демонстративно повернулась к Феличе. Парень хотел было возразить, но я, продолжавший его поддерживать, без особого труда оттащил в сторону к срубам, несмотря на вялое сопротивление, где и уговорил его сделать паузу. Не стоит нагружать себя в первый же день, да и приставили меня не просто так, а чтобы не дать ему покалечиться. Поэтому предложил Реиду, с посеревшим лицом и проступившим по всему телу потом, в свою очередь понаблюдать уже за моей тренировкой воздуха. Тот, за неимением лучшего, согласился. Я начал спокойно отрабатывать приёмы, выученные за время прогулок с Сель и проштудированные с Джинно. Это занятие успокаивало и несло в себе что-то медитативное. Пока я без особого труда ускорял ветер, менял направления, пытался создать спиральный вихрь, в голове заворочалась мысль, не особо связанная с происходящим. Бити хоть и отказала Реиду в манере чем-то похожей на ту, что была у капитана, да только вот складывалось ощущение, что причины в корне отличались. Орголиссо отослала бы парня на какое-то время, исходя из того, что он не может на должном уровне продолжать, да ещё и без вреда себе. Офицер же… словно насмехнулась над ним. От этого сам собой нахмурился, не прекращая зигзагами менять направления потока воздуха вокруг своей оси. Почему так? В случае с Сельвигг это легко объясняется отстранённостью. А в случае с Бити тем, что она просто такая? Недобрая? Злая? Может быть, если смотреть на её поведение с такой точки зрения. Тут до ушей донёсся неразборчивый голос друга, сидящего на ступенях нашего сруба. Я потряс головой, выкидывая эти тёмные и не особо приятные мысли, и попросил повторить его нерасслышанные слова. Смотря на меня внимательными, светло-зелёными глазами, Реид спрашивал: давно ли мне разрешили тренироваться одному без капитана или Джинно. Я чуть улыбнулся, скромно пожав плечами, и сказал, что эти простые упражнения уже освоены и что мне надо лишь доработать их, а это можно делать без надзора учителей. Парень лишь хмыкнул и сообщил, что у меня и в самом деле получается куда лучше. Моя улыбка лишь стала шире.       Как и я предполагал, урок с Сель перенёсся на вторую часть дня и длился значительно меньше прежних. А жаль: я уже успел привыкнуть к многочасовым тренировкам по магии, коих было по две в день. Теперь же примерно один час уделялся для улучшения ветра, один для воды, и ещё полчаса, совмещённые с дорогой обратно, для работы над своей аурой. Далее возвращение в лагерь и ужин в преобладающем обществе Реида. С ним хотя бы я мог просто говорить сколько угодно. Эта единообразная рутина длилась дней пять, затем, поняв, что спарринг партнёров у меня не будет ещё долго и что лично для меня уроки единоборства Сельвигг вести пока не собирается, я напросился к Малоуну, чтобы он попрактиковал меня в этом. Рослый офицер больше прочих внушал доверие в этом плане, да и общение у нас складывается удачно и непринуждённо. Как только мужчина показывался на виду и у меня было свободное время, тут же шёл к нему и упрашивал уделить мне внимание. В итоге он согласился помочь мне в моих внеклассных стремлениях. Уже спустя сорок минут упражнений и приёмов, Малоун, снисходительно смотря на меня добрыми, синими глазами, известил меня о том, что силачом и здоровяком мне не быть. — Тебе лучше, малой, сделать упор на ловкость и выносливость, — он покачал коротко стриженной головой, затем провёл рукой по ёжику смоляных волос. — Не порть тело слишком уж тяжёлыми и большими мышцами. Только вред будет, да и расти они с трудом будут. — Но почему? — озадаченно спросил я, скрывая лёгкое разочарование.       Не то, чтобы я прям грезил о том, что когда-нибудь буду могучим воином не только по части волшебства, но и тела, однако это умозаключение офицера меня всё же несколько расстроило. Я же будущий мужчина. Должен быть сильным во всех планах. Пока я думал об этом, Малоун крепко сжал моё запястье пальцами, видимо проверяя обхват, кивнул какой-то своей мысли и ответил: — Потому что твоим жилам и костям будет больно, — он улыбнулся и по-отечески потрепал меня по светлым, колючим волосам. — Лучше займись связками, их надо тянуть, пока ты не задубел. Тогда будешь лучше контролировать своё тело, да и мышцы, что есть, укрепятся и правильней распределятся.       Офицер показал мне нужные упражнения, исполнив их самостоятельно с небрежностью, без особых усилий. Я бы никогда не подумал, что человек с такой массой может быть ещё и гибким. Когда он ушёл, напоследок сказав мне не переусердствовать и показать успехи через неделю, я принялся за новый, дополнительный комплекс.       Терпя непривычную, странную боль в ногах, руках, спине, груди, боках и даже шее, я думал, что мой строгий отец достаточно крепок по телосложению, но вот дядя Уолт силой не отличается. Он скорее атлетичный, подвижный и ловкий. Стало быть, я и этой чертой пошёл в мамину линию. Не так уж и плохо. Не прозанимался я и получаса на уединённых задворках двора, как меня отыскал опечаленный Реид. Бити снова выпроводила его с урока, стоило ему допустить одну осечку. А увидев меня, занимающегося делом, парень всплеснул руками и заявил, что я над ним тоже издеваюсь. Выглядел он так, как будто хочет засмеяться, прекрасно понимая всю нелепость обвинений. Но при этом был искренне раздосадованным своим положением. Мне не хотелось, чтобы сокурсник в своём не лучшем состоянии впал ещё и в уныние. Я могу же что-то для него сделать и как-то помочь? Идея пришла сама собой. Поэтому я мигом прекратил свой внеурочный курс физической подготовки и предложил ему позаниматься магией на пару. Хотя бы подольше размяться, чтобы он быстрее восстановился. Друг просиял лицом и сказал, что базовые упражнения он сможет выполнить правильно и без наблюдения неотзывчивой учительницы. Вдвоём мы отрабатывали приёмы, обсуждали что-то не особо значимое: похожесть стихий ветра и воды, их различия, странные методики обучения в этом отряде. Проводя время за этим простым и даже расслабляющим делом, я про себя отметил, что ощущаю себя гораздо сильнее и подготовленней, чем несколько месяцев назад. Это было редкое чувство правильности и целостности. Надо лишь продолжать этот путь.       Через ещё дней десять такой жизни я пребывал в самом спокойном и твёрдом расположении духа. Казалось, что я готов встретить если не все, то хотя бы те трудности и невзгоды, что выпадают ученикам-второгодникам. Как-то раз, сидя вечером на крыльце сруба вместе с Реидом, я обратил внимание на кромку леса. Зелёное, покачивающееся волнами полотно крон подёрнулось жёлтыми, жухлыми пятнами. Осень пришла и в этот край. Дни стали короче, а ночи и вечера холоднее. Деревья, животные уже начали готовиться к зимнему сну. Зима. Интересно, какой она будет здесь? Где я её встречу? На задании далеко отсюда или всё здесь же? А может, буду валяться на больничной койке с какой-нибудь травмой? Не знаю. Но оно стоит того, чтобы пройти это жизненное путешествие. Я вдохнул воздух, полный свежести, к которой теперь примешивалась нота сырости. Скоро она превратится в прелый запах палых листьев. Реид частично правильно истолковал моё задумчивое выражение лица и спросил: — Думаешь, будем убирать двор, когда начнётся листопад? — он смотрел то на сереющее небо, то на тот же двухцветный узор леса. — Думаю, да. Ветром сюда, наверное, будет много загонять, — я шутливо толкнул его локтем в плечо. — Хотя тебя, может, освободят от этой дополнительной работы. Капитан ещё не разрешила тебе заняться рукопашным. Даже Феличе и Ноле разрешили, а тебе нет. Не будут тебя грузить. — Да я был бы рад. За это время, — парень похлопал себя по правому боку, намекая на долгое ничегонеделание в горе, затем горько выдохнул, — истосковался хоть по какой-то работе. Вдобавок, не хочется мне снова попадать в такую передрягу — нужно навёрстывать, а Бити мне просто не даёт восстановиться. Хорошо, что хотя бы ты со мной тренируешься, когда не занят. Спасибо.       Я не знал, что ответить на эту внезапную, немного неуместную благодарность. Эти слова имели бы больше оснований, если бы я повёл себя как надо в лесу, и тогда бы друг не балансировал на краю смерти. Его шрамы, коих не видно под слоем ткани, значимы не только для него, но и для меня как напоминание: я должен уметь действовать и быстро оценивать ситуацию. А наши совместные упражнения в магии подсобили и мне.       Наблюдая за более продвинутым пользователем воды, я стал лучше понимать, как работает эта стихия. И у меня уже куда лучше и уверенней выходило направлять воду. Траектория получалась чётче, края сгустков принимали более аккуратную, очерченную форму. Даже смог немного ускорить течение воды, хоть и не слишком продуктивно. Но Орголиссо говорила, что я всё делаю правильно, что со временем мне станет проще, когда магия окрепнет. Так что у меня гораздо больше причин благодарить друга. Я посмотрел на Реида и серьёзно, честно ответил ему: — Это тебе спасибо, ты был готов лучше меня. Если бы не ты, не удалось бы спасти Феличе.       Мы помолчали. Дальнейшие фразы показались абсолютно ненужными. На другом конце двора появился спокойный Джинно с охапкой дров. Будет разжигать костёр, значит, до ужина недолго осталось. Из барака выходила Тэсс, держа мешок с овощами для очередной похлёбки обеими руками, а на сгибе локтя висел пустой, вычищенный котелок. Офицеры пересеклись подле косых ступенек, и парень молча забрал у неё мешок, прошёл дальше к кострищу. Девушка чуть улыбнулась, застенчиво сдула прядку белых волос, выбившуюся из пучка, и направилась следом. Определённо, после их объяснения она стала выглядеть лучше. Печаль не до конца ушла с её округлого лица, но что-то в нём поменялось, создав какую-то особую красоту. Тут меланхоличный покой вечера нарушило смутное недовольство, которое я тут же определил за Джинно. Особых сомнений в причинах такого на этот раз не было от слова вообще. Я спешно отвернулся от Тэсс, дабы не провоцировать его на что-то большее, чем предупреждение. Мне стоило ещё поработать над сдерживанием своих эмоций по ауре. — Сильно болит? — наверное, я впервые спросил об этом Реида, бросая взгляд на его бок. — Не очень, но это потому, что не делаю никаких излишних движений. За эти две недели стало получше, — он покачал головой. — Ещё неделя и смогу, наверное, поэтапно вернуться к прежним нагрузкам. — А что со швами? — мне красочно вспомнились моменты зашивания рваных ран — желания смотреть, как обстоят там дела сейчас, не возникло. — Швы не разойдутся, на коже всё начало срастаться. Чешется просто дико, — он, видимо, чтобы не раздирать заживающие края кожи, поскрябал длинный подбородок. — Орголиссо сказала, что проблемы, если и возникнут, то внутри, и что лучше мне сделать всё, чтобы избежать их. — Проблем всегда лучше избегать, — пространно согласился я и покосился к камням подле костра, где уже вился сизый дымок от поленьев, а двое офицеров неспешно делали заготовки к ужину.