Пятнадцатый отряд

      После обеда разговор потёк в ещё более тихом русле. Не особо активное обсуждение приёмов и действий. Почти как на уроках, потому что их можно было оценивать и без привязки к вчерашнему. Это несколько успокаивало разум, которому потрясений хватило на пару недель точно. Даже не знаю, как я справлюсь, если в ближайшее время снова произойдёт что-то подобное. И так чувствовал себя будто бы кое-как, из последних сил подтягиваюсь и заползаю на отвесный уступ. И то — при поддержке Сель. Теперь хотя бы есть понимание, как к этому подступаться. Наставница хоть и похвалила нас за наши действия и находчивость, но гордости за это я не испытывал. Может, через несколько дней это всё будет восприниматься чуть иначе, как какая-то сложная практика, из которой я всё же смогу извлечь прикладную пользу. А пока хотелось отдохнуть: поспать на кровати, спокойно побродить в округе. Впрочем, уже ближе к вечеру наш пеший марш превратился в не обременяющую прогулку, что пришлось кстати. Разговоров более не было — тема, по крайней мере, на сегодня исчерпала себя. Так что под конец мы просто следовали за капитаном, неустанно нёсшей всё это время Бити. Офицер больше не огрызалась, периодически умудрялась дремать. Вообще, с таянием солнечных лучей она становилась какой-то грустной даже для своего незавидного состояния. Уж не знаю, подействовало ли на неё так «предупреждение» Сель или же что-то ещё. Вечерело, но воздух уже несколько часов как потерял накопленное за день тепло, и мы с Реидом шли, наглухо застегнув куртки и подняв воротники. Думая о том, что нужно было взять с собой шарф, я смотрел на то, как Сельвигг вообще не обращает внимание на зябкий холодок. Полы капитанской куртки свисали по бокам, и она явно не собиралась это исправлять. Это всё закалка? Магический трюк? Или из-за того, что она несёт такой груз, кровь не успевает остыть?       М-да уж, кому-то явно не надо переживать о здоровье. Я хмыкнул, чувствуя в носу неприятное ощущение забитости. Кажется, купания в Къяррании под воздействием вчерашнего выплеска сил и эмоций дают о себе знать. Не хватало только заболеть. Уставший сокурсник шёл рядом, не активно перебирая ногами, поэтому в какой-то момент я предложил понести его сумку, от чего тот не отказался. Да и к тому моменту мы уже по извилистой тропе зашли в практически лысый лес. Стало быть, приближались к горе, так что он стойко терпел весь день. На ветвях виднелись обрывки грязно-жёлтой листвы, и зрелище это навевало тоску. Стоило только всмотреться в частые просветы темнеющего неба и чёрное, лысое плетение ветвей, так становилось очень неуютно. Зато под ногами стелился ровный, шуршащий слой листьев. Сейчас сухих, потому что дождя днём не было. Лес вообще казался покинутым всеми живыми существами, но я знал, что это лишь самообман. Пока мы шли по нему, как единственные путники, я не пытался что-то почувствовать аурой — слишком вымотался в моральном плане. Просто смотрел в чащу, отмечая зелёные пятна елей и сосен, пока свет совсем не истаял, заставив мне внутренне содрогнуться. Вспомнилось то, как во время вчерашней борьбы сумерки уступали ночи. Я не отогнал эту мысль, а, выдохнув, постарался принять. Да, было так. Да, было страшно. И это прошло, сейчас ничего не происходит — мы лишь возвращаемся домой. Через несколько часов тихой прогулки Орголиссо вывела нас к знакомому частоколу. Уже почти всё. Мы обогнули забор и вышли к закрытым воротам. Одна из створок легко подалась, когда капитан надавила на неё. Видать, их ещё не запирали, зная, что мы вернёмся. От этого предположения малость повеяло теплом, а когда мы все зашли внутрь, я и вовсе ощутил облегчение. Хорошо. Здесь тишина и безопасность. Костёр уже пылал, озаряя лагерь, а Малоун, ссутуленный и сидевший в одиночестве на одном из камней, встал и направился к нам. И тут мои приятные чувства ухнули куда-то вниз. Его лицо… Обычно такое дружелюбное, знающее и бодрое, сейчас оно выглядело почти что мёртвым, закаменевшим. Но почему… Тут заворочалась Бити, со сдавленным стоном вывернулась из хватки старшей по званию, почти что упала на землю, но устояла. Мужчина смотрел опустошёнными синими глазами на неё. Только на неё. «Самое страшное для неё впереди», эти слова с эхом всплыли, а меня осенило. Она его избранная, о которой он вскользь упомянул однажды. Истинная. Если так, то неужели он чувствовал всё то, что чувствовала она вчера. И все её колебания в том числе… Если души связаны, то он действительно мог.       Без всяких «мог»: он чувствовал. И кажется, гораздо больше и глубже, чем мы разумели. Об этом говорило его лицо. Я никогда не видел его таким. Когда Малоун приблизился и остановился перед офицером, я ощутил тяжесть и сглотнул комок в горле. Бити смотрела себе под ноги, а пальцы подрагивали. Тут меня жёстко схватили за руку повыше локтя и потащили вперёд. Оторвав глаза от тех двоих, я увидел, что Сельвигг уводит и меня, и озадаченного Реида в сторону. Меня чуть кольнул стыд от того, что вообще рассматривал взрослых. Может, я бы и сам ушёл оттуда, но только вот соображал уже не так резво, как обычно. Это сугубо их личный момент. И всё равно до ушей долетело жалостливое бормотание девушки, звучавшее каким-то непонятным оправданием. — Я… я не знаю, как… как так вышло. Но даже так! В этом нет ничего плохого, — голос начал срываться, послышались слёзы. — Я бы сделала то, что… должна. А я должна…выжить! И ты не можешь… не можешь…       Дальнейшее потонуло в плаче. Горьком и отчаянном. Мы же дошли до костра. Огонь трещал и гудел, одаривая нас волнами жара. И всё равно он не заглушал этих судорожных всхлипываний. Вчера она плакала не так. Тогда были чистые слёзы: радости и облегчения. Сейчас же по-другому. Беспомощность, страх и непонимание угадывались в интонациях. Даже обида. Этот человек смотрит на мир по-иному. Сложно.       И всё это заставляло мою душу сжиматься ещё сильнее от того, что Малоун молчал. Уж не знаю, какие у них отношения, но не могу сказать: кому из них сейчас тяжелее. — Ужин уже прошёл, — оторвала от этих размышлений Орголиссо, показывая на два глиняных горшка и кувшина. — Ваши порции здесь. Поешьте, помойтесь и отдыхайте. Завтра будет другой день. К ним не лезьте.       Уточнять, к кому именно, не требовалось. Да и сил не осталось на большее любопытство или хотя бы на то, чтобы рассказать мужчине, как Бити всё же защитила нас. Может, он уже это знает — это их дело. Но я всё равно расскажу завтра, если выкрою подходящий момент. Убедившись, что мы всё поняли и более не нуждаемся в наставлениях, капитан кивнула и пошла к высокому провалу в горе, служившей ей домом. Занимая тёплое место, чтобы поужинать, я всё же бросил короткий взгляд в сторону ворот. Малоун стоял там же, где и остановился, Бити утыкалась ему грудь лицом. Левой рукой он приобнимал её за плечи, а правой заторможено гладил девушку по медным волосам. Смотрел он куда-то перед собой, всё теми же стеклянными глазами, пока костлявая фигурка содрогалась от плача, что-то лепетала прежним тоном. Это зрелище будто навалило на грудь груду камней. Даже пришлось расстегнуть ворот куртки и рубашки, чтобы было полегче дышать. Реид тем временем приступил к трапезе, и я последовал его примеру, понимая, что это лучшее, что я могу сейчас сделать для себя и окружающих.       Сегодня в отряде готовили овощное рагу, что после мясного блюда казалось каким-то неполным. Впрочем, это лучше, чем ничего. Пока мы ели, я напряжённо вслушивался в тишину, которая заполнялась теперь не только огнём — всхлипыванием и стуком ложек. Но не голосом Малоуна. Он не нарушал своего молчания. И это угнетало. Это не ощущалось затишьем перед бурей. Это ощущалось… я поморщился, понимая, что правильное слово: разочарованием. Все эти взрослые сложности такие путанные. Разбирать это для себя сделалось невозможным. Поэтому, доев, я отнёс свои вещи к себе, взял чистые и пошёл в барак, чтобы смыть с себя всё это. Когда выходил во двор — те двое всё ещё стояли на том же месте, и мужчина ничего не говорил, даже вроде не двигался. Лишь его правая рука плавно поднималась и опускалась. В бане выяснилось, что растапливать печь не придётся — вода в огромной наполненной бадье была тёплой. Через полчаса, во время коих я не спешил от слова вообще, я вышел оттуда в новой одежде. Чувствовал себя уставшим, измотанным и заболевающим. Нужно завтра попросить у кого-нибудь какой-нибудь отвар, а ещё одеться потеплее. С такими мыслями я сошёл со скрипучих ступенек во двор. Проходя его середину, всё же заставил себя взглянуть на ворота. Засов был задвинут. Ни Малоуна, ни Бити там уже не было.       Утром в каком-то смысле стало лучше. Всё же сон на кровати, в тепле, чистоте. Да ещё и без стычек на ночь. Предел моих мечтаний на ближайшее время. Тело не только отдохнуло, но и демонстрировало признаки простуды: головную боль, жар где-то во лбу, забитый нос и больное горло. Замечательно просто. Но я всё равно был расслаблен и доволен тем, что находился в своей комнате, в своём лагере рядом с учителями, а не где-то там в подчинении другого отряда. Поэтому я без особых усилий встал и первым делом завёл карманные часы, которые каким-то чудом ещё тикали к моего возвращению. Если бы они остановились — я потерял бы верное исчисление времени. А так могу сказать, что сейчас уже одиннадцать часов утра. Поспал я немало. Впрочем, меня разбудили бы, если хотели отправить на тренировку или что-то в этом роде, так что, всё нормально. Наклонившись обуться, я обнаружил, что носом дышать практически невозможно и что мне сегодня, а может ещё и завтра, потребуется носовой платок. Благо у меня была с собой парочка таковых. Мама всегда говорила, что нужно быть опрятным. После нескольких вполне успешных попыток высморкаться я оделся потеплее, вытащил из комода шарф и вышел в коридор. Там прислушался. Из-за двери Реида слышалось мерное и глубокое дыхание. Значит, он ещё спит. Неудивительно, парень ещё не восстановился толком, а угодил сразу на две миссии. Стараясь не шуметь и не скрипеть половицами, я вышел из сруба. Там было вдохнул свежий и прохладный воздух и поморщился. В горле заболело сильнее. Я принялся старательно заматывать шарф и заметил, что на крыльце недалеко от ступеней сидит Феличе.       Золотистая макушка наклонена вперёд, а узкую спину обтягивала поношенная и, вероятно, малая по размеру куртка. На грязно-серой материи виднелись заплаты, не особо аккуратные. Само её присутствие здесь несколько удивило меня, и пока я соображал, девушка, словно выждав какую-то паузу, наконец обернулась через плечо. — Привет, — сказала она с застенчивой улыбкой. — Как себя чувствуешь? — Привет, — несколько неуверенно начал я, затем собрался с мыслями: — нормально вроде. А ты чего тут сидишь?       Я закончил с шарфом, заправив его концы в ворот куртки, и сел рядом с сокурсницей, так как разговаривать сверху вниз было странно. Та с шорохом отодвинулась, давая мне больше места. На секунду у меня закрались подозрения, что самую младшую среди нас вновь обидела язвительная Нола. Но посмотрев Феличе в радостные, ярко-голубые глаза, не нашёл там признаков расстройства. Что ж, это хорошо. — Жду, — уголки её розоватых губ поползли ещё выше, и она поспешно добавила: — Тэсс сказала, что у нас сегодня будет общая прогулка к озеру. Как прошло задание?       Задание. Как прошло? М-да, думаю, не стоит ей обо всём говорить. Не хочется её каким-то образом отталкивать или расстраивать суровой правдой, ведь рано или поздно её тоже возьмут на такую практику. То, что мы с Реидом угодили на миссию ко второму отряду — случайность. Да и то же задание в Къяррании Сельвигг изначально брала для меня, своего ученика, исходя из моего уровня подготовки и своих целей в обучении. Наверняка, остальным она будет выбирать другие. Более простые, как например с кумодари. Поэтому я ответил: — Думаю, что неплохо, — я вдохнул свежего воздуха, чуть закашлялся, отвернувшись в сторону. — Главное, что узнали много полезного. Действительно полезного.       Старался держать спокойный и рассудительный тон, потому что перед глазами замелькали образы, которые кололи всеми прежними эмоциями: тревогой, разрастающимся опустошением, страхом, даже паникой. Ещё и Бити со всем… этим ворохом прошлого. Как же мне не хочется в ближайшее время снова нарываться на такое. Как же мне не хочется самому так же ошибаться или видеть, как это происходит. Особенно с моими знакомыми. Та же девушка рядом ощущается такой беззащитной перед лицом всего того, с чем уже довелось столкнуться мне и Реиду. Наверное, дело в том, что ей всего тринадцать, или это её глаза: чистые и в чём-то мечтательные, придают ей именно такой вид.       Лицо ещё не оформилось и только начало терять детские мягкие черты. Даже представить страшно её на задании хотя бы подобном тому, что мы выполнили в Киакуре. От этого сердце сжималось. А стоило только вспомнить ту безымянную девушку, которую мы поймали, так этот контраст стал ещё более очевидным. Интересно, куда её отнесла Сель? И что с той вообще будет… Я покачал головой, переключаясь на заговорившую Феличе. — Это хорошо, — она подняла руки на уровень ключиц, сцепила их в замок и обеспокоено спросила: — У тебя болит горло? — Немного, просто пришлось мокрым походить какое-то время, — я хмыкнул, очень постаравшись не шмыгнуть носом. — Быстро пройдёт, стоит только попить трав каких-нибудь.       Не хватало ещё такую слабость проявлять, да и вообще, девочка как никак, чтобы высморкаться вот так вот посреди разговора. К тому же, мы ещё не так хорошо знакомы. В десятом отряде я спокойно общался с девушками. Потому что через какое-то время, проведённое на общих тренировках, мы как-то привыкали к друг другу и с этими аспектами было немного проще. Здесь же такого ещё нет. Почти что раздельное обучение, да и не было внеурочного общения, как, например, с Реидом. — Хочешь, я сбегаю и спрошу Тэсс за лекарство? — участливо спросила сокурсница, одновременно порываясь встать. — Нет, не стоит, Феличе, — тут же остановил её, ощутив неловкость. — Спасибо, но, правда не стоит. Лучше расскажи, как твоя нога? Тренировалась эти дни?       Спросил не только ради того, чтобы отвлечь её от затеи, но мне и правда было интересно узнать: чем занимались тут, пока мы с Реидом бегали по вечерним улицам, а потом кувыркались на земле.       А ещё я помнил, как девушка упорно и старательно работала самостоятельно над магией. Надеюсь, что она добилась каких-нибудь достижений. Однокурсница малость смутилась, отвела взгляд. — Уже могу ходить. Бегать нет, но, — она вытянула ноги перед собой, посмотрела на них, — стоять и ходить уже не так больно. Малоун сказал, что пора давать нагрузку. — А с магией как? — я улыбнулся, искренне радуясь, что ей уже лучше — ей и так не очень весело живётся. — Мне кажется, что смогла немного улучшить контроль. С каплями работать сложнее, чем с простым потоком, — Феличе посмотрела на свои пальцы с не то сгрызенными, не то обломанными ногтями, потом чуть повернула лицо ко мне. — Но я очень стараюсь, честное слово. А теперь, когда Бити вернулась, думаю, что смогу убедить её перейти к следующим приёмам.       Ах да-а, Бити вряд ли сможет ближайшие дни вести тренировки по водной стихии. Надо бы сказать девушке об этом, чтобы у неё не было завышенных ожиданий и разочарований на этот счёт, но не знаю, как лучше. Да и стоит ли? Офицер, конечно, будет лечить себя при помощи магии, раз умеет. Но, кажется мне, что дело в её душевном состоянии. Ей определённо нужно прийти в себя, а учитывая вчерашнюю сцену… Не знаю даже, как это будет проходить. Да ещё надо бы Малоуна найти. Может, он в бараке? Если да, то поговорю с девушкой, а потом направлюсь туда. Заодно поспрашиваю насчёт травяных отваров. Я пустил ауру к домишке напротив, но обнаружил там лишь ауру Тэсс, которая будто бы потрогала мою, приветствуя. Что ж, значит пара избранных сейчас в горе, а туда я пока не пойду. Всё же это уже будет невежливо, да и встреча с Джинно в мои планы не входит. Не в том я состоянии сейчас. — Думаю, что несколько дней Бити будет отдыхать после миссии, — я заговорил бодрее, с поддержкой. — Но всем вместе сходить на озеро тоже неплохо. Давно мы не ходили на эту тренировку. Это будет полезно. Ладно, пойду я всё же до Тэсс.       Феличе с готовностью кивнула, и я встал на ноги. Прошёл к ступеням и спустился на расчищенную землю. И это твёрдое прикосновение через подошву заставило подумать о том, что озеро, должно быть, сейчас холодное. Почти как тот водный пузырь, который едва ли не смёл меня в реку. Я судорожно выдохнул и пошёл к бараку, а перед глазами вновь всплыло изменённое злобой и ненавистью лицо той девушки. Затем оно сменилось бескровным лицом убитого мужчины. Нужно стойко с этим справиться. Ничего слишком плохого в этом нет. Часть жизни. В которой есть и много хорошего.