Пятнадцатый отряд

      Неделя, наполненная тренировками нового уровня, прошла в спокойном темпе. Несмотря на болящие ушибы и царапины, у меня получалось стараться на каждом уроке, хоть после них и чувствовал себя не самым приятным образом. Впрочем, так всяко лучше, чем участвовать в задании, к которому не готов. Здесь же привычные, понятные действия и события. Ветер, отработка и улучшение старых знаний, освоение новых приёмов и разделение потока на два. С водой всё пока обстояло не столь успешно и уверенно — получалось захватывать больший объём жидкости, а меньший направлять немного быстрее, но и только. Даже с этим, наверное, можно что-то в бою сделать, как-то применить, правда на фоне родной стихии теперь выглядело как какое-то дополнение, а не прикладное волшебство. Сель сказала, что через месяц начнём усложнять воду, мол, я как раз достаточно для этого окрепну. Обнадёживает, ведь неплохо иметь такую внезапную для врага лазейку. Если правильно воспользоваться. О разного рода правильности мне напоминала своим видом Бити, что редко выходила во двор. Но когда всё же появлялась, пребывала в скверном настроении. Подходить к ней не хотелось — в её взгляде и выражении веснушчатого лица читались желание огрызаться и затравленное раздражение. Лишь на самом крае проскальзывало какое-то отчаяние или же непонимание. Не сумел разобраться в этом, но хочется верить, что всё будет хорошо. Во всяком случае, чуть повеселевший, спокойно-усталый Малоун тускло поблагодарил меня за мой рассказ, а на робкие вопросы как-то сочувственно улыбнулся и сказал, чтобы я не переживал и что этим мне голову забивать не стоит. Оставалось только поверить ему и надеяться, что всё действительно образуется и они справятся. Лезть с вопросами насчёт избранных душ я не стал, хоть эта тема и интересовала меня. Во время первого года в Делрегайте до меня, как и до остальных учеников, доходили лишь слухи о взаимном назначении, о магических фонарях цвета душ, о силе любви, о значимости всего этого. Конечно, узнать, как это всё вообще происходит и что это такое, от непосредственного первоисточника было бы хорошо, но офицерам явно не до обсуждений, и не всё там в этой области прекрасно. Чем больше я думал об этом и том, что всё же видел, тем сильнее крепла моя уверенность в этом. Что вызывало желание разобраться в том, как же истинная пара всё же «работает» на самом деле. Сегодня у меня было много времени подумать об этом — вместо отдыха в выходной день ученикам дали задание по уборке. Джинно собрал всех нас после завтрака и объявил, что нужно убрать все налетевшие во двор листья. Чем мы и занимались уже второй час.       Несмотря на то, что это было одно из редких дел, что мы делали вчетвером, напряжения, что так резко обозначилось в нашу последнюю общую тренировку по рукопашному бою, не наблюдалось. Даже обменивались фразами, пускай не столь активно и бодро, но лучше так, чем угрюмое молчание, скрывающее какие-то обиды. — И куда потом уберут столько листьев, — произнёс вслух Реид, вяло работавший граблями над последними охапками.       Верный своим привычками или убеждениям, за такую работу он взялся с прежней леностью и равнодушием. Впрочем, ничего страшного в этом не вижу: сгребать листья в кучи и подметать землю не особо интересное занятие. Уж не знаю, ждал ли офицер подходящего момента или же так просто совпало, но разноцветной листвы насыпало очень много. Дорожки-то от изб к костру, от костра к бараку, от него же к горе, от горы костру и оттуда к воротам протаптывались сами собой. В то время как осенний наряд деревьев просто стелился вокруг, забивался всюду и источал тот самый запах сырости. Оглядывая полысевшие кроны деревьев, я пришёл к выводу, что половины листвы на них уже точно нет. Видать, скоро середина сезона. Как же быстро летит время. — Сожгут, — тем временем мрачно откликнулась Нола, старательно выметая крыльцо сруба от остававшегося сора. — Чего ещё с ним делать? — От такой кучи будет много дыма, — я неуверенно покачал головой и остановился передохнуть.       Большую часть листвы из-под крылец пришлось вытаскивать мне, благо самочувствие находилось в норме. Я наклонился назад, вперёд, разминая спину. Взор упал на наш «урожай». Возле ворот высилась гора, демонстрирующая наши результаты. Высилась она метра на три, тем самым превышая частокол, а диаметр основания был где-то метров шесть. Выглядело всё грязно, будто подёрнуто ржавчиной, хоть встречались и ярко-жёлтые и красные листья. Двор же без этого «ковра» смотрелся аккуратно, но пусто и совсем уж уныло.       Немало мы собрали. Возможность сожжения казалась сомнительной. Но говорить об этом вслух я не стал, чтобы не ввязываться в спор. Не хочу открыто цепляться с черноокой девушкой, несдержанной на язык, и портить подобие хотя бы такого общения. Без необходимых на то причин. Даже Феличе вела себя как ни в чём не бывало: улыбалась совсем редко натужной улыбкой и обменивалась фразами одинаково дружелюбно со всеми. Хоть при общении с Нолой её голубые глаза всё же начинали порой бегать. Понятия не имею, помирились они нормально или чисто формально, но младшая ученица вызывает уважение тем, что, по крайней мере, старается держаться так. Ведь имелась уверенность, что ей нелегко даются все переживания: начиная от оскорбления, заканчивая потерями учебных часов, следовательно и навыков, что могут ей помочь изменить жизнь к лучшему. Зато ей удалось получить несколько отдельных уроков от Орголиссо за эти дни. — Ага, такие всегда, — мой друг прервался на долгий зевок, — дымят. Они не высохшие. Ещё и грязные. — Ну хорошо, а что с ними сделают по-вашему? — Нола закатила выпуклые глаза и оперлась на черенок метлы. — Вынесут в лес, — предположил я, пожав плечами. — Используют для перегноя? — озадаченно добавила Феличе, оглядела голую землю. — Хотя тут ничего не выращивают. У нас в приюте свой сад и ферма меньше чем в акр. Там собирали для удобрения.       Она уже закончила наводить чистоту у второго сруба и теперь подметала те листочки, что оставались после работы меня и Реида. Ловко орудовала метлой и продвигала кучку к общей груде.       Вообще, обе девушки работали больше рыжеволосого парня, чем знатно продвинули уборку лагеря. — Меньше акра? — с насмешкой хмыкнула вторая сокурсница и прищурилась. — А сколько вас там живёт? — С воспитателями и смотрителями, — самая младшая среди нас задумалась, и по лицу пробежалась тень тоски, — пожалуй, что около сотни. — Что-то маленькая у вас ферма, — в голосе Нолы засквозило подозрение, смешанное с небрежностью. — Сколько выделили деляны, — тихо, но чётко проговорила Феличе и уткнулась носом себе под ноги, продолжив работать.       На несколько секунд тишину нарушал лишь тихий шелест метлы по шершавой земле. Слова девушки, лишённой родителей, в разной форме напомнили одну простую истину нам всем — то, что у нас есть, о чём не задумываемся и воспринимаем как данность, уже многого стоит. Та же семья или возможность до какого-то возраста не задуматься о перспективах своего существования в мире, где ты никому не нужен. Удивительно даже, что младшая девушка более дружелюбная и в чём-то наивная, тогда как старшая, у которой всё это есть, такая заноза. Я потёр рукой лоб, а смуглый сокурсник ехидно ответил Ноле: — Ты что ж думала, что всё устроено по правилам? — он даже активнее заработал граблями, возможно как раз вспомнив о правилах. — Мир полон сюрпризов, знаешь ли.       От его последней фразы я сам не сдержался и невесело хмыкнул. Мы-то успели столкнуться с сюрпризами, куда более неприятными, чем такое открытие в жизни сокурсницы. Её нахмуренное, узкое лицо, которое до этого отражало сомнение и вину, от этого комментария вернулось к хорошо знакомому недовольству. Но теперь нацеленному не на уязвимую Феличе, а на Реида. Я выжидал её ответ, тоже готовый подискутировать на тему правил. Надеюсь, что границ обсуждения это всё не пересечёт и не завершится оскорблениями и ссорами. Мельком глянув в сторону, я увидел, что Феличе подняла голову и тоже вновь внимает с большей осторожностью.       Сложилось, что все ждали ответа от Нолы, причём достаточно спокойно, не давя и не подначивая к очередному колкому высказыванию. Я внезапно понял, что разговор начал завязываться активнее, потому что впервые за долгое время вовлеклись все. Такого не было с момента начала летних отчислений и переводов. И всё могло либо продолжиться, либо здесь же и закончиться. Скорее всего, окончательно. Все решит следующий шаг. Пойдёт ли сокурсница нам навстречу? Или же продолжит держать прежнюю манеру общения, что все неудачи, лишения и непонятности в здешнем отряде лишь только обострили. — Да, я люблю порядок и правила, — гордо заявила она с и вызовом оглядела нас сверху вниз. — Что с того? — Да, что с того? — я легко улыбнулся, задавая этот вопрос, перехватил грабли поудобнее и продолжил. — Я вот люблю дополнительные занятия, и что с того?       Нола тут же недоумённо посмотрела прямо на меня чёрными глазами, будто ожидала услышать совсем другое. Даже подалась назад, растерянно наклонила голову. Шустро присоединился и Реид, призывая чужой взгляд к себе: — А я не люблю делать такую работу, — он пнул листья, что до этого сгребал, и те, громко зашелестев, недалеко разлетелись. — Что с этого? Работа-то никуда не денется.       Вскинув руки, он посмотрел на всех нас светло-зелёными, приглашая продолжить тему того, что мы ещё любим-нелюбим, но не в силах изменить.        Сбоку от него тихо хихикнула Феличе, сам парень тоже начал смеяться, и я подхватил этот смех. Действительно смешно, это же вообще не проблемы, если так смотреть. Так нелепо из-за чего-то такого спорить. Через несколько секунд засмеялась и Нола — не слишком уверенно и громко, но всё же. Выглядело так, как будто она не верила в происходящее. Что мы так легко перешагнули эту тему, и сейчас все смеёмся. — А мне, — жадно хватая ртом воздух в перерывах между смехом, начала младшая сокурсница, — не нравится, что мы до сих пор… ни единой рыбы у озера не поймали. И вряд ли… поймаем когда-нибудь.       Это лишь подкрепило общую волну веселья, что начала утихать лишь пять минут спустя. Я чувствовал радость и смутное облегчение. У нас получилось преодолеть небольшой раздор и отчуждённость. По крайней мере, в бытовых вопросах, а над остальными ещё нужно поработать и выстраивать линии общения и связи между нами. Ведь всё же мы ученики одного отряда. Пускай это оказалось для нас всех не таким, как мы ожидали летом, переводясь сюда. Так что если держаться вместе не обязательно, но можно хотя бы ладить между собой. Пробовать и учиться этому. — Ладно, притихли, — Нола хмыкнула и помахала нам рукой с крыльца, продолжила скрупулёзно наводить там чистоту и порядок. — Сюда идёт господин первый офицер.       Мы поспешно вернулись к работе, чтобы ненароком не привлечь внимание Джинно и не вызвать в нём желания добавить нам ещё каких-нибудь поручений. Хоть мне от него и доставалось больше прочих, но все и так без дополнительных демонстраций усвоили — с ним лучше лишний раз не шутить. Я осторожно прислушался к ауре, ничего особо сильного или неприятного не ощутил. Только так, мелкие покалывания да лёгкое веяние то ли раздражения, то ли мрачной усталости. Хорошо, продолжаем привыкать друг к другу. Я не стал пробовать разобрать его настроение или нарушать вежливую дистанцию по аурам. Сегодня неплохой день, несмотря на тусклое небо и однотонную, скучную работу, и бесконечные листья. Думать о том, какие ещё бытовые хлопоты нам могут найти, не хотелось. Нет смысла разбавлять всё это ещё и проблемами. А рослый парень мог устроить и первое, и второе, так что я даже не стал смотреть в его сторону, старательно изображая полную занятость.       Ориентировался на слух. Джинно пришёл от горы и свернул к бараку. Те ступеньки практически одновременно заскрипели, выдавая то, что он взлетел по ним и без задержек скрылся внутри. Дверь негромко хлопнула. Я чуть кивнул, отмечая этот факт, и поднял глаза на остальных. Реид переходил так, чтобы быть вне обзора из окон рабочего шаткого здания, а девушки продолжили трудиться. Это позволило мне лучше заметить различия между этими двумя. Черноволосая девушка убиралась дотошно, придирчиво. Она относилась даже к такому заданию ответственно, хоть ей оно и не слишком нравилось, что было весьма очевидно. Феличе же работала как-то легче, без этой зацикленности. Надо, но она не делала из этого простого занятия строгих, обязательных целей и пунктов. Неудивительно, что Ноле с таким основательным и последовательным подходом тяжко воспринимать реалии этого отряда. Она из четырнадцатого, это у нас стабилизаторы. Не слышал, чтобы там была жёсткая дисциплина как в девятом или одиннадцатом. Может, это её личные заморочки? Надо как-нибудь понять и эту девушку, раз с двумя остальными сокурсниками я уже достиг хоть какого-то взаимопонимания. Всему своё время. Уже неплохо, что на лицах всех троих, да и на моём, наверное, тоже, расслабленность и миролюбие. Я закрыл глаза и вдохнул свежий осенний воздух. Какой же хороший день. — Больше чем вопрос: куда подевают всю эту листву, — начал Реид, продолжая беседу, — меня интересует другой: будем ли мы так же убирать снег зимой? — А куда денут весь тот снег, тебя не интересует?       Строгий голос, не имеющий ничего общего с шутками и весельем, хорошо знакомый мне по придиркам и окрикам, прозвучал прямо у меня за спиной. Пальцы сами собой крепче сжали грабли. Неужели он умеет перемещаться так же незаметно, как и Сельвигг? Ну почему.       Я почувствовал, как настроение скисает — вряд ли Джинно подошёл просто «поинтересоваться», как у нас идут дела. Я не рисковал оборачиваться. Зато мог наблюдать, как пугаются и напрягаются остальные. Феличе с округлившимися глазами потупилась и внимательно смотрела мне за спину. Нола постаралась удержать своё обычное выражение лица образцовой и серьёзной ученицы. Именно постаралась, я видел, как двигаются мышцы лица. Бесспорно видел и человек позади меня. Реид же, который стал жертвой своего манёвра, лишившего его большего обзора, изумлённо взглянул на офицера, отвёл салатовые глаза и отрицательно покачал головой, плотно сжав губы. Гнетущее молчание затягивалось. И я почувствовал неприятное ощущение где-то под кожей на шее за секунду, как послышалась новая требовательная фраза. — Этел, лицом встань ко мне, — а затем громче: — Все, подходите ближе!       Нетерпимости или особого раздражения в мою сторону я не ощущал, но не спешил это трактовать как положительный знак. Посему спешно отошёл на шагов эдак шесть вместе с граблями и только там развернулся. Выглядел Джинно не радостней моего, и я смекнул, что прийти и прервать нас его вынудила именно должностная работа, а не личные намерения. Он угрюмо смотрел на то, как ученики спешно подтягиваются ко мне. Мы образовали подобие линии и теперь ждали следующих указаний или хотя бы разъяснений. — Как только закончите копаться здесь, можете отдыхать, — его светло-карие глаза смотрели на всех одинаково тяжело, и как-то это расходилось с долгожданными словами о свободном времяпрепровождении. — Я советую вам всем помыться и привести себя в подобающий вид. Завтра вы все, вчетвером, отправляетесь на общую миссию. Все подробности утром. Все всё поняли?       Мы закивали. Правда, скорее, от нежелания задавать дополнительные вопросы, чем от их отсутствия. Миссия? Так скоро, да ещё и для всех курсантов. Ох, надеюсь, это будет что-то попроще, чем задание в Къяррании. А вот надеяться на то, что нас поведёт Сель, не приходится. Я понял это ещё до того, как старший парень, оглядев нас напоследок, пошёл к горе. По его настроению: недовольному, но вполне собранному. Я понял, что возглавит это задание именно Джинно.