Пятнадцатый отряд

— Джинно, слушай внимательно, — начала Сельвигг, как только прекратила объятие и отстранилась. — Тебе нужно добраться до аванпоста Делрегайта. — Добраться нам? — осторожно переспросил мальчик, а на душе усилилось то самое нехорошее волнение. — Нет, тебе. Моё тело через час парализует, а магические потоки уже заклинивает, — в её тёмно-синих глазах сверкнула прежняя ярость, но быстро сменившаяся усталостью. — Я не смогу нас перенести куда-либо, а ты этого ещё не умеешь. Ты добежишь до туда.       Ребёнок остолбенел, не в силах даже дышать. Осознание сказанного ударило его сильнее любого молота, сильнее звона самого большого колокола, что девушка ему показала на прошлой неделе в одном из железных городов. Если он отправится к магам Скечиара, то оставит Сель здесь. Одну посреди плато. В таком беспомощном состоянии. Всё его существо противилось такому. Взглянул по сторонам: никакого укрытия. Вдали, очень-очень далеко, какие-то каменистые холмы. Вокруг лишь серая, твёрдая земля да редкий, колючий кустарник. И над всем этим голубое, равнодушное небо. Нет, он не сможет. Такое не укладывалось в голове. Как он может так поступить с ней, что спасла ему больше, чем жизнь? С того самого дня их встречи они никогда не разлучались по-настоящему. Она защищала его, учила его, давала душевное тепло, а сейчас хочет, чтоб он оставил её. Сделалось не просто волнительно — страшно и тревожно до одури. — Но Сель… как я могу тебя бросить здесь, особенно сейчас, — он часто задышал и взглянул на горящие трупы — запах палёного мяса не казался неприятным, в отличии от другого. — Если придут ещё. Или кто похуже. Я понесу тебя или же буду охранять. Я смогу… — Не придут, — строго перебила его девушка и начала стаскивать свой рюкзак, копошиться в нём. — Этот клан путешествует группами, но никогда в одном и том же направлении — от одной мы избавились. Если придут их искать, то дней через пять только. А теперь смотри сюда.       Она извлекла сложенную карту, развернула, и Джинно мог видеть, как её пальцы, которые и так не могли похвастать чувствительностью, ломано, дёргано двигаются. Действие яда уже началось. Стало больно самому, накатило отчаяние.       Мальчик, чувствуя, как захлёбывается эмоциями, ударил себя по голове сжатыми кулаками. Если бы его укусили — Сель просто перенесла их куда надо. Он был бы обузой, да, но не пришлось бы тогда так рисковать. И всё же, она защитила его от этого. Потому что он оказался слаб. Если бы он оказался проворнее, сильнее, то вообще сейчас не пришлось делать что-то такое. — Будь разумнее — не кори себя, нет твоей вины. Проще избавить меня от последствий укуса, чем тебя. Поверь мне. Я не умею это выправлять, зато умеет один человек, которого ты позовёшь сюда, — сдержанно выговорила наставница, помогая хоть как-то успокоиться, и указала на карту рукой. — Мы здесь. Ближайший временный пост Делрегайта вот здесь. Полтора дня пути, обратно он телепортируется вместе с тобой. Возьми.       Она протянула карту, и Джинно заставил себя взять её, переступить через себя, каким-то куском разума не веря в происходящее. Следом в руках Сельвигг показалась та самая шкатулка. Простенькая, без особой фигурности или узорности, все знаки скрывались изнутри. Из особого дерева чёрной породы, не длиннее её предплечья и примерно такую же по высоте. Крышку и стенки надёжно скрепляли мелкие, искусно сделанные замки с заточенной внутри хитрой магией. В ней было всё самое важное, что они искали и находили. И от того, что её она тоже передаёт ему, ребёнок пришёл в самый настоящий ужас. Отступил на шаг назад и покачал головой. Девушка всегда держала её при себе, а теперь попросту не уверена, в том, что будет жива, когда её воспитанник всё же приведёт подмогу. Он в панике взглянул в её лицо, не желая душой признавать правдивость вывода разума. Она не могла умереть. Нет! Только не это. Джинно схватил её за руки, не принимая волшебного артефакта, сжал, цеплялся за рукава. — Предосторожность, Джинно. Ничего нельзя знать наперёд доподлинно, — ответила она, а когда это не сработало, жёстко рявкнула: — Бери!       Подрагивающими руками ребёнок убрал шкатулку к себе в рюкзак. Постарался успокоиться и взглянул на карту, хоть и не хотел этого. Пригляделся к двум указанным точкам, построил примерный маршрут. На северо-северо-запад. Он сглотнул, чувствуя себя несчастным, переживая до растерянности за единственного человека в своей жизни, который сейчас требовал от него немыслимого. Бросить в этих мучениях и уйти минимум на долгих полтора дня, наполненных неизвестностью и, быть может, смертью. Джинно до боли сжал кулаки, впился ногтями в кожу. Казалось, что пальцы вот-вот хрустнут и сломаются.       Но Сель сама сказала, что не умеет лечить такое. Она никогда не врала ему. Её единственный шанс в том, что он успеет вовремя в ставку Делрегайта и позовёт кого-то. Тогда нужно спешить. Мальчик выдохнул, ещё раз взглянул на карту и убрал её к себе. Видя, что тот смог совладать с эмоциями, Сельвигг продолжила: — Теперь запоминай: луоти верресо нельтэ, вэлевотери кьеда-льюто Паусонэ, — она прищурилась, проверяя его усидчивость, затем покачнулась на корточках и, морщась, осела на землю, повторила уже с усилием: — Луоти верресо нельтэ, вэлевотери кьеда-льюто Паусонэ. Это то, что ты должен сказать тем магам. Скажешь, что тебя прислала я, они поймут и передадут. Запомнил?       Её голос стал звучать надсадно, неестественно, как если бы она не слышала или не чувствовала языком, что говорит, но старается по памяти произносить слова чётко и правильно. Это действовало на нервы, напоминая о том, в каком они сейчас положении. Джинно, хватаясь за указания, давя, ломая внутри эмоции, лишь кивнул и несколько раз неуверенно повторил вслух фразу на новом языке. Это устроило Сельвигг, она заговорила вновь, торопясь пояснить как можно больше. — Должен будет прибыть старейшина Таллера. К нему обращайся «господин», только так. Хоть ты и не являешься его слугой, зато я — да, и ты мой воспитанник, — девушка кое-как вытянула ноги перед собой, готовясь к грядущему оцепенению. — Обращайся к нему предельно вежливо и не перечь, чтобы он ни сделал, слышишь? Любая грубость будет спрашиваться с меня. Он поможет.       Даже в таком состоянии в тоне сочилось открытое презрение и неприязнь, противоречащие напоминаниям уважительного обращение к тому человеку. И Джинно сомневался в том, что всё сказанное соответствует той реальности, в которой всё решалось хорошо и безболезненно. От «хозяев» добра ждать глупо. Впрочем, если бы Таллера не мог помочь, то девушка и не звала бы его. «Возьми из моей сумки всё, что понадобится. Воду, еду», в голове мальчика зазвучал голос Сель. По всей видимости, говорить вслух ей уже стало тяжело. Как ему не хотелось настаивать на своём, не хотелось покидать её, он последовал указу.       Минуты две перекладывал скарб так, чтобы не утяжелить свой рюкзак сверх меры, но и не лишить себя ресурса на время путешествия. Закончил, выпрямился и утёр глаза, на которые наворачивались сами собой слёзы, как он их ни сдерживал. «Беги, мой мальчик. Беги и будь осторожен. Я буду ждать здесь», её голос звучал искажённо и не так сильно, ясно как обычно. Джинно заставил себя отвернуться от неё, уже лежащей на земле на боку так, чтобы было легче дышать. И, до конца где-то в рассудке отрицая свой поступок, побежал в нужную сторону. Так быстро, как только мог, как только позволял собственный организм. Сосредоточился на том, чтобы двигаться, чтобы скорее оказаться в указанной точке. Не оборачивался — боялся, что не выдержит всего этого и вернётся обратно к Сель, а нужно было отдаляться от неё. Не прошло и часа, как перестала ощущаться аура девушки, а юное тело начало протестовать против такой нагрузки, но мальчик не останавливался и, понукая себя, продолжал путь. В какой-то момент просто свалился наземь — ноги сами собой подкосились, а лёгкие пылали огнём. Вскочить сразу, как хотелось, не удалось. Мальчик мог лишь лежать, чувствуя, как наливаются тяжестью мышцы, как воздух не помогает и не приносит сил. После краткого отдыха он, презрев боль и слабость, заставил себя бежать дальше, пусть и не столь резво. Пейзажи не менялись — всё то же треклятое пустынное плато. Казалось, что он стоит на месте, и от этого делалось очень страшно. За временем Джинно не следил — не до этого.       В голове в унисон бешеному пульсу билась лишь одна мысль: аванпост Делрегайта. Но солнце явно сдвинулось на небосводе. На них напали утром, сейчас же светило припекало, земля под ногами заметно нагрелась. Мальчик не обращал на это внимания — он бежал как мог, не щадя себя. Стремился вперёд всей своей волей, всей душой, всеми силами, которые только были. Сейчас он испытывал боль от того, что всё так получилось, вину и злобу за себя, несмотря на слова Сель, ужас от того, что он может не успеть. Лезли самые плохие образы, выползали и воспоминания о том времени, когда девушка ещё не пришла в его жизнь. Он не выдержит, если с ней случится что-то. Эти эмоции Джинно кое-как направлял на усилия, волоча ноги, а когда неизбежно падал, жадно хватая ртом воздух, боролся с ними. Один на один. Потом вставал и всё начиналось по новой. В какой-то момент что-то произошло. Вокруг всё начало замедляться, потом местность резко стала выглядеть иначе. Взмыленный подросток сперва даже не понял этого и продолжал путь. Полдень миновал, и ему пришлось остановиться. Хотелось пить, есть, а ещё больше лечь прямо на грубую землю и не шевелиться. Мальчик медленно пил воду из фляги, сдерживая желание выпить сразу всё, что там плескалось. К еде не притронулся и через час отдыха побежал, точнее поплёлся, дальше. Эта вторая часть пути оказалась куда тяжелее первой. Мышцы слушались уже через раз, а хуже всего пришлось восприятию. Теперь Джинно осознанно замечал странные рывки пространства. В голову сразу же закрались мысли, что ему мерещится всё это от такого марафона, что он рискует потерять сознание, потерять драгоценное время или же не дойти до цели вовсе. Ещё одна остановка, за время которой он старался привести себя в адекватные чувства, напоминая, что он не может себе позволить ни единой слабости. Ведь там, позади, лежит беззащитная Сель, которую он должен опекать так же, как и она его. Однако после паузы странное восприятие пространства не ушло — лишь усилилось.       Теперь он мог глазами видеть, как время затормаживает свой ход, тогда как сам он двигался так же, как и прежде. Потом скачок — резкий и неуловимый, и всё вокруг менялось. Другие кусты, другой узор трещин редкой грязи, другой рельеф под ногами. Один раз таким же случаем под ним внезапно исчезла земля, и он, оступившись от неожиданности, кубарем скатился со склона, где и пролежал ещё полчаса. Вокруг прибавилось зелени, земля стала приобретать привычный коричневый оттенок. Спустя какое-то время Джинно с потрясением понял, что его таким образом переносит вперёд к самой дальней точке, которую он видит впереди. Или же он сам ускоряет своё тело. Прислушался к магии, которая вышла из привычных границ, заполняя тело, стремясь вместе со своим владельцем вперёд. Это ощущалось таким странным, но в то же время удивительным и чем-то радостным. Оно отогнало все плохие думы на задворки, пробудило новое дыхание. Как и каждый раз, когда он создавал что-то волшебством или просто управлялся с ним. Он чувствовал себя счастливым, сильным, более близким к Сельвигг. Знал, что мерзкое над ним не властно. И сейчас он бежал, чтобы сберечь всё это, чтобы самому продолжить то, что дала ему девушка. Теперь он продвигался вместе со своей магией. Голова загудела по-новому, что не улучшило состояния, но мальчик не останавливался. Солнце уже нависло над западной линией горизонта, когда далеко впереди показалось тёмное сооружение. Через какое-то время при приближении удалось разглядеть деревянный, недавно возведённый частокол. Джинно не верил своим глазам, сил обрадоваться, удивиться не осталось. Кое-как он, пошатываясь, доволок ноги до ворот, чувствуя невероятную слабость и головокружение. Там его с изумлением и любопытством тут же встретили маги Делрегайта. На все их вопросы мальчик лишь просипел, что его послала Сельвигг Орголисо, и передал то затейливое послание. Не мог даже понять: правильно ли он его произнёс или же нет, но солдаты выглядели сомневающимися. Его отнесли к медику, старому мужчине, который осмотрел его и дал ему одну из специальных настоек, а так же поработал магией над измученным, выжатым организмом, чтобы, как он выразился, не допустить плохих последствий. Во время этой процедуры пришёл один из магов и объявил, что связист уже связался с домом Таллера и что старейшина явится через полчаса. Только тогда Джинно с облегчением позволил сознанию соскользнуть во тьму.

***

      Радуясь такой сподвижке, я шёл вслед за офицером. Он, очевидно, плутал в воспоминаниях, впрочем лишь «одним глазом», поскольку его аура то и дело двигалась вокруг, а сам он спокойно ориентировался. Конечно, хотелось, чтобы меня сейчас хоть частично ввели в курс дела, но парень сказал, что ему нужно собраться с мыслями. Возможно, что он успокаивал свои эмоции, которые взбудоражил этот случай, я сам, воспоминания о своей встрече с подобным. Интересно бы узнать всю часть истории, а не только то, что он мне выдаст после корректировки. Мне ведь нужно знать, чего ожидать от таких встреч и как реагировать в следующий раз. Хотя, как показали действия старших, я действовал в правильном направлении — держал дистанцию. Об остальном буду думать позже, когда Джинно расскажет мне об этих людях. Сейчас нужно привести для начала себя в порядок, полностью оклематься от нападения и не мешать парню формировать информацию. Что я и делал, ведя себя во всех смыслах тихо. Это меньшее, что я мог сделать после того, как парень, явно пересилив себя, успокоил меня запахом. Хоть это было непонятно и чересчур контактно, но однозначно не лишнее — чувствую себя гораздо лучше. Даже сообразил достать походный плащ из рюкзака, потому что на одежде любой желающий мог разглядеть немаленькие пятна крови. По крайней мере, ушёл страх и чувство слабости, присущее, действительно, беззащитному ребёнку, а не ученику отряда магической академии. Сейчас я мог поблагодарить того мужчину, так и остававшегося безымянным, за то, что напал на меня, Реида и Бити.       Это дало мне опыт, который только и позволил мне сегодня выжить. Прокручивая в голове действия, я, конечно, видел моменты и лазейки для более решительных и эффективных атак, но главное заключалось в том, что я не колебался, как тогда, когда действовал. Не сомневался и избежал чего-то очень неприятного. Радость от этого была неполной и напоминала, скорее, облегчение. Я не гордился тем, что сумел нанести рубящие удары, что отрезали конечности, по живой цели, но всё же был немного доволен, что постоял за себя хоть как-то. Мне не хотелось этого делать, но тут всё справедливо — тот человек, или что это вообще такое, даже не скрывал своих злонамерений. Он напал — я защитился как умел. Я выдохнул и поёжился от свежих и ярких воспоминаний, несмотря на чувство собственной правоты. Надеюсь, что с таким сталкиваться придётся не столь часто. Это существо со своей магией пугало больше того факта, что в следующий раз я буду реагировать более умело. Интуитивно я сделал пару шагов, чтобы оказаться поближе к Джинно, который меня защитил. И который будет защищать меня как детёныша. Не слишком-то подходящее обращение, но всё же он это делает, несмотря на кое-какие неровности между нами. Хорошо, что я воспользовался ситуацией и поговорил с ним, не стал отступать. Не совсем так, как хотел изначально, зато это дало мне чуть больше понимания его отношения ко мне. Следовательно, я смогу и дальше грамотно общаться с ним, постепенно снимая то напряжение. Я ж не виноват в том, что разделяю ту силу с ними, или в том, что с ним в жизни приключилось куда больше горестей, чем со мной. О них парень мне вряд ли расскажет — и так держится особняком, ограничиваясь лишь необходимыми фразами. Но вот в его ауру, когда мы входили в город, почти проскочило что-то болезненное — разобрать не успел. Должно быть, это нечто, связанное с прошлым и сильными эмоциями, раз его сдержанность дала слабину. Мы шли по людным улицам, и минут через пятнадцать офицер, храня молчание, привёл меня в лавку портного. Не то чтобы я хотел продолжать покупки, как он выразился, я вообще не то хотел тогда сказать, однако сейчас спорить с ним очевидно не стоило. Когда мы зашли внутрь, нам навстречу тут же устремилась владелица. Высокая и пышная женщина со светлыми кудрявыми волосами. Платье и рабочий фартук со множеством карманов, откуда торчали ножницы, складные сантиметры, ещё что-то. Округлое лицо могло похвастать придирчивым взглядом чёрных глаз. После секундного осмотра она обратилась, ну конечно же, к Джинно. — Чем я могу вам помочь? — голос звучал нейтрально и отражал готовность. — Моему брату нужна одежда на зиму, — ответил офицер отсутствующим голосом, на что женщина уверенно кивнула и направилась ко мне с деловым видом.       Брату? Надо же. Неожиданно, но я мог бы и сам походить, повыбирать, как и планировал изначально. Впрочем, его взгляд оставался таким же опустошённым, как и тон. Офицер всё ещё думал о чём-то, и лучше его оставить сейчас наедине с собой. Глядишь, пока мне подберут вещи, он и созреет для своего рассказа. Я покорно шагнул навстречу портнихе и стал тихо объяснять, что мне нужно.