Пятнадцатый отряд

      М-да, занесло меня снова в какое-то приключение не по уровню. Вдо-ох, вы-ыдох, Этел — всё ещё может оказаться не так однозначно. Правда, с такой же вероятностью всё может оказаться ещё хуже, чем уже выглядит. Вряд ли Скечиар оказывал помощь задаром, и сомнительно, что с этих людей можно было что-то взять кроме их земли — это я понимал чисто логически. Без эмоций. И для местных, возможно, будет лучше находиться под большей протекцией мощного соседа, особенно если они изначально сами попросили поддержки. Да только что-то тут этому явно не рады, и это весьма показательно. Явно всё не совсем добровольно или, по крайней мере, это элементарное недовольство с недоверием. Я быстро прокрутил в голове недавнее, чтобы оценить, какое предположение ближе к истине. Когда мы вошли в город, я видел в их лицах именно подозрение, а не враждебность. Если сравнивать с той же Къярранией, то там это было беспокойство из-за череды непонятных убийств. Тут иное. И зачем им-то терять свои границы и вливаться в мою страну? И действительно ли это одна из целей всего мероприятия? Я знал, что для моей страны, как и для любой другой, полезен рост — это так или иначе больше ресурсов и тактических возможностей, и это нормально. Но видеть, как это происходит в жизни, ещё и имея возможность, пока поверхностно, посмотреть на другую сторону составляющей, оказалось не таким уж и нормальным. Не очень-то радостно и совсем не воодушевляюще как на уроках. Сложно и трудно всё это. Ах да, все такие присоединения и вхождения легки и правильны только на страницах учебников, да? Вот тебе, Этел, ещё одна «правда», учись. Так. В любом случае: я должен оставаться собранным, быть настороже. Сперва стоит лучше вникнуть в ситуацию, независимо от обстоятельств, потому что мне же в них и крутиться. По-настоящему. — А что за проблема, с коей обратились к нам за помощью? — спросил я после недолгого молчания, во время коего собеседник успел ещё раз осмотреть улицу не только глазами, но и аурой. — Тут целый острог для защиты. — Самое забавное, — криво усмехнулся Торелло и мотнул головой. — Пойдём, расскажу на ходу. Заодно запоминай дорогу — идём к основному центру для нас во внешнем кольце.       Он бодро двинулся вперёд, в сторону ворот вроде. Я поспешил за ним, поглядывая на однообразные домишки. Кажется, доски даже ничем особым не обрабатывали, чтобы те лучше пережили сезон и защищали людей от ветра и холода.       Щербатые, с трещинами, местами был заметен и урон от дождей. Цвет построек зато странным образом сочетался с цветом земли, и не слишком-то это украшало поселение. Пузырчатые окна тёмные, мутные — никто не выглядывал наружу. Это придавало ещё более запущенный вид. В одном проулке, возле одного дома столпилась орава чумазых детишек не старше десяти. Все они были одеты практически одинаково: свободные рубашки из светло-коричневой выдубленной шкуры, такие же штаны, перевязанные плотно у голеней то ли ремнями, то ли верёвками. И точно так же одинаково были подстрижены их свалянные волосы: коротко. Не отличишь, где мальчик, а где девочка. Они стояли у крыльца, кто-то сидел между сваями прямо на земле, и с нетерпеливым ожиданием все смотрели на дверь, громко переговариваясь на своём языке. Я заинтересованно наклонил голову, а до моего носа долетел запах какой-то пищи. Они ждут еды, но почему не внутри дома? Однако мы шли вперёд, и я не стал задерживаться, чтобы понаблюдать за странной для себя картиной. — Это здешний народ, кодонэтэ, — голос спутника звучал тише, осторожнее, и я перевёл взор на него, чтобы лучше вникнуть в суть. — Жили себе спокойно в своих лесах, но более южное племя, они зовут себя масгью, стало совершать набеги. Причём очень дикие и кровавые, не сомневайся — я видел сам уже здесь. Их шаманы нагадали, что их божество, покровитель и защитник, требует во славу себе жертв, требует восстановить силу их народа. Вот они и ринулись рьяно зачищать окрестности. Может, дело в том, — он поправил русые волосы у лба с рассудительностью ученика, решавшего задачу, — что в их краях банально стало меньше дичи, вот они и борются таким образом за выживание. Но договориться кодонэтэ не удалось. Ровно как и дать отпор, потому что сами по себе они охотники — не воители.       Лучше бы на них нападали магические звери. Действительно какая-то дикость — в голове не укладывается. Это же такая глупость, а весь ужас, который испытывают местные, всё страдание и все смерти настоящие. Понятно, с каким врагом придётся столкнуться. Люди, причём, как и говорила Сель, их будет немало. Если одно племя, хоть и более мудрёное в военном деле, смогло так прижать другое, то это как минимум говорит о том, что их не меньше по количеству. Хм. Надо учитывать, что сейчас здесь собрали тех, кто уцелел от этих нападений. Они же длились не одну неделю, прежде чем кодонэтэ обратились в Скечиар. Вероятно.       Я мысленно прикинул вид поселения сверху, опираясь на увиденное ранее и то расстояние, что прошёл с Сель и Малоуном от ворот до красного терема. Так, если предположить, что город выполнен зеркально, да вычесть среднее кольцо из хозяйственных складов, хлева для скотины и центральную, совсем малую часть, то примерно выхо-одит… человек двести где-то? Приблизительно. А если ещё вспомнить о солдатах, то наверняка больше. К тому же сама деревушка достаточно большая по площади заградительной обороны, что даёт кое-какие смутные представления о возможных атаках. Стены вокруг и врытые колья однозначно хорошо. Они внезапно стали нравиться. И всё же нужно сравнить это число с событиями для большей и точной конкретики. — А сколько здесь от всех кодонэтэ? — нахмурившись, уточнил я, посмотрел на однообразные дома слева, потом справа, чтобы хоть как-то запоминать дорогу, и снова сосредоточился на Диконро.       Тот же вопросительно выгнул русую бровь, не понимая причины именно такого вопроса, не сбавляя шага повернулся ко мне. Необычно, что он старше, но примерно моего роста. Мы вровень обменивались взорами. Недоумение через несколько секунд ушло с его лица, уступило задумчивости. Ответ не заставил себя долго ждать. — Здесь барон Жонсавио сам собрал всех, кто уцелел. Шесть или семь их небольших поселений в лесах из пятнадцати, — эти сведения он произнёс прежним тоном: громким, открытым, а потом со смешком вернулся к более осторожному. — Это же стало проблемой. Чтобы их защитить, пришлось строить Ризаннату и загонять жителей внутрь, потому что в здешних лесах бороться против масгьюнцев непродуктивно, да и кодонэтэ всё равно гибли. Но и у них весьма сильная приверженность к своим обычаям, к своим образам жизни, с коими они не готовы расставаться даже временно. — Им не нравится жить здесь? — кивнул я, ещё одна деталька в картине. — Нет. Скучают по лесу, во всём, что мы им дали, видят дурное, — парень покачал головой и скривился. — Теперь они боятся нас, что мы переиначим их, хотя какой в этом смысл? Случаются конфликты, споры, редкие драки. А месяц назад, представь себе, некоторые из них едва ли не отравили коров, что мы пригнали сюда, — он презрительно сплюнул, на скулах заиграли желваки. — И это после того, как люди барона защищали их своей кровью. Строили им дома — нет, кодонэтэ вмешались, и дома вышли не слишком надёжными. Возвели стену — нет, срубили деревья, совершили злодеяние в их лесах. Ну а как иначе-то? Разве мы мешаем им соблюдать сейчас их обычаи? Никто не вмешивается в их быт. Да даже само название, Ризанната, образовано из их языка. Неблагодарные дикари. Поэтому не ходи далеко один.       Понятно. Если смотреть со стороны здешних, то всё выглядит пугающим образом. Сначала набеги, теперь вот такой вот «загон» вместе привычного, родного леса.       Они были в ужасе и отчаянии, когда обращались за помощью, а теперь боятся, что отнимут и вовсе всё. Это не вызывало особой озадаченности, только досаду, что всё так сложно, и грусть. Правда жаль, что иначе не получилось. — Их жизнь изменилась, перевернулась вверх дном, и это непросто. Может, когда всё образуется, они станут относиться лучше, — заметил я, качая головой. — Ещё всякие недопонимания из-за непохожего уклада. Как я понял, у нас он достаточно разный. — Не без этого, — более спокойно вздохнул Торелло. — Например, они не входят в дома без пяти разрешений. У себя в лесах они строят дома высоко на деревьях и карабкаются на них. Верят, что без этих пяти разрешений оскорбляют дух дерева, — провёл аурой в другую сторону, чему-то кивнул. — Некоторые из них порой спят прямо на крышах. Так что да, хватает такого. — Интересно, — я поправил рюкзак, отметив, что впереди улица заканчивается: там виднелось открытое пространство. — Но так или иначе, нам нужно их защитить. Это будет хорошо и для нас. Почему мы не переходим в наступление, а сидим в обороне? Проще было бы отбросить масгьюнцев.       Я говорил со скрытой осторожностью, чтобы влиться в нейтральный и подходящий тон, узнать чуть больше, чем парень мне говорил. Так же я не стал рассуждать о том, что для большей аккуратности в общении со здешним племенем могли придумать немного другие меры. Не менее полезные и эффективные. Тут прибегли к самому простому и незатейливому. И уж тем более я не стал сообщать о том, что так или иначе, защита есть хорошее дело, благое. Особенно, если закрыть глаза на пользу Скечиара во всём этом.       Не хотел звучать как глупый, наивный ребёнок и чтобы меня принимали за такого. А именно это и случится, если скажу нечто подобное — это я уже разобрал в поведении собеседника. — Там уже особо спорная территория с Тадекызавом, и Фиозер ещё рядом, — коренастый Диконро пожал плечами, посмотрел в небо с тусклой синевой. — Весело тут, короче. Зато так, как сейчас идут дела, Скечиар без особых проблем сможет установить свои права здесь, немного расшириться к югу. — Когда закончится столкновение с племенами масгью, — я наконец понял, в какой части карты мы находимся, юго-западной, и подвёл итог, совпавший с моими предположениями хотя бы в приемлемой форме, которую можно принять без моральных сомнений. — А что насчёт них? Они теперь просто нападают на это поселение? — Временами, у них и так нападки носят волнообразный характер. Последняя была недели две назад. Ещё порой устраивают засады на подвозы, — третьекурсник поводил головой, то ли оценивая, как лучше сказать, то ли плутая в воспоминаниях. — Проблема, что масгью обладают природным даром к трансформации, хоть и в очень ограниченной форме. Что-то среднее между человеком и зверем. Больше, быстрее, сильнее. Они верят, что это обличье их бога, поэтому для них честь сражаться в такой форме. Нам же доставляет хлопот. Простые солдаты уступают им, поэтому сюда месяца три назад как раз и вызвали гарнизон Делрегайта. Теперь же сюда направили твоего капитана, и я думаю, что дело близится к концу.       Было бы неплохо, если прибытие Орголиссо действительно поможет закончить всё это. Остановит кровопролитие, кодонэтэ заживут в своих лесах, Скечиар распространится сюда и будет поддерживать порядок — покой восстановится, всё наладится, а проблемы с тем же общением решатся.       Хм, а ещё звучит так, будто бы теперь враг атакует только Ризаннату, не идёт дальше. Это хорошо. Остальные соседи не подвергаются угрозе, и выходит, что мы держим их внимание в этом районе. Осталось заочно узнать последнюю важную деталь обстановки. Я почувствовал, как внутри насторожённость и серьёзность натягиваются подобно струнам. Я уже знал на себе, что такое настоящий бой с врагом. — А что-нибудь об их нападениях? Чего ожидать? — удалось сохранить тон и эмоции голоса прежними, обстоятельными, в меру заинтересованными и взрослыми. — Они многих пытаются отволочь к себе живьём. Им без разницы: мужчины, женщины, дети. Заметил, что особенно выцеливают в толпе магов, — его серо-карие глаза округлились, и он шумно выдохнул носом. — Уж и представлять не хочу, почему. Ещё я видел, как они прямо во время боя приносили жертвоприношения. Не то чтобы это им помогает. Всегда отступают в лес, как только проигрывают, а там преимущество на них стороне. Но сам всё увидишь, скорее всего. Так, мы пришли.       Он остановился и указал вперёд рукой. Я проследил жест и оглядел небольшую площадь, к которой мы вышли. По центру стояло одноэтажное здание, отличавшееся большей аккуратностью, конусовидной крышей с кованым флюгером в виде коня на дыбах и несколькими дверьми. Наверняка с другой стороны расположилось ещё несколько выходов для большего удобства. Отсюда начинается распределение солдат во время обороны. Даже более широкие улицы отсюда идут во все стороны. Слова Торелло подтвердили это. Он начал рассказывать о том, куда, на какой рубеж можно быстро попасть прямиком по каждой из улиц, и я мысленно повторял про себя направления, запоминал их расположение. Благо тут всё исходило из принципа простоты и самого доступного ориентира — сторон света. Запад-ворота, север-ворота, через которые мы пришли, восток, юг, который, оказывается, обрывался уступом холма и ещё четыре логичных направления. В доме же располагалось что-то вроде ставки. Там собиралась часть руководителей и постоянно отслеживали ситуацию при помощи магов и гонцов, что курсировали туда-сюда.       Также здесь собирались и кодонэтэ, что желали помогать в обороне. Им отводилась вспомогательная роль, в первые ряды их не ставили по нескольким причинам. Первая, их и так погибло уже не мало. Вторая, там они не особо полезны. Я уяснил, что если они занимаются у стен какой-то работой — мешать им не стоит, и ничего подозрительного в этом нет. Они либо разбивают на крышах места для удобной стрельбы на случай прорыва врага, либо подтаскивают припасы и патрулируют улицы на предмет незаметных вторженцев. Дополнительная страховка, если всё же с магическими аурами выйдет ошибка. И это знание позволило сделать вывод, что такие ошибки порой случаются. Наверняка, у масгью припасены какие-то трюки. Да и вообще, врага не стоит недооценивать. Диконро поведал мне об условных трубных сигналах. Два длинных обычный сбор. Два длинных и последний, переливающий в короткий и ещё короткий — это военный сбор и атака врага. Два коротких и долгий, протяжный — перегруппировка на месте сбора. Пять коротких атака, два длинных и один короткий удержание. Перечислил имена офицеров, под чьё начало я могу угодить в спешке. Дальше он повёл меня к западным воротам, где тоже расположился охранный дозор из магов. Вообще теперь прислушиваясь больше к ауре, я сумел выделить ещё несколько внутренних точек, на которых стоял один или два мага-стабилизатора, бдивщих за порядком и упорядочивающих природные частицы. Неумытые местные периодически встречались практически в прежнем контингенте: женщины, дети, редкие старики, и никогда не рядом с солдатами Скечиара. Всегда в стороне, между своих временных обиталищ. Мой провожатый объяснил, что мужчины продолжают днём ходить в лес, ведомые своим укладом и практичными целями, собирают там ягоды, особую кору, травы, ловят рыбу, мелких зверьков, что водятся тут в изобилии, сажают деревья. Заодно они порой сообщают об деталях и следах врага. Обычно они делят эту работу с женщинами, но после напряжённого обсуждения барона и его воевод с главами кодонэтэ, те не без недовольства решили всё же оставлять их в безопасном, но совершенно чуждом себе остроге.       Весьма разумно. Хорошо, что их удалось убедить в целесообразности небольшого отступления от привычного образа. Торелло, впрочем, сообщил, что сами женщины не рады этому, так как не чувствуют себя частью леса и побаиваются оставаться с мужчинами чужого рода. И эти тревоги тоже было понять проще простого. Всё же разные народы, разное понимание жизни, у одних уязвимое положение, у вторых превосходящее. К счастью, по словам парня никаких подобных и мерзких инцидентов не всплывало. — С периодическими атаками масгью просто не до этого, — усмехнулся третьекурсник с таким видом, будто говорил самое очевидное. — Хотя оно, знаешь ли, и с нами, и без нас может случится. Все девушки красивые.       Но мне не очень-то понравилось то, как он сказал об этом. Оно предполагало, что бывает время, когда «до этого». И дальше на эту тему мне мыслить не хотелось. Парень провёл меня вдоль всей стены, показывая лестницы для подъёма туда на импровизированный для обороны валганг. Сверху атаковать нападающих лучше даже по моим незрелым разумениям. Вопросом оставалось: а как этот нападающий преодолевает данное препятствие? Нутром чую — скоро всё во всех красках придётся увидеть самому. Внутри играло беспокойство, что лишь усиливалось, когда я различал на стенах не только частокола, но и домов царапины, подпалины. Это волнительно. Всё по-настоящему, и я должен буду встать здесь же, защищая. Хорошо, есть время настроиться и подготовиться с большими знаниями. Вообще могу быть довольным собой — узнал немало, лучше вник, как и хотел. Теперь нужно это всё не растерять и не обесценить, воспользоваться. На несколько секунд в голову вплыли мысли о своей ответственности и обязанностях. К чему приведёт их исполнение? Я хотел справиться с ними достойно, попробовать достичь поставленной цели, научиться приносить пользу и стать самому опытнее, а тут действительно очень масштабное дело. Пока выдалась молчаливая пауза в пешей экскурсии, я обратился к своим душевным ощущениям. Это же будет больше блага, чем нехорошего? Всё же те же кодонэтэ не изъявляют желания войти в Скечиар, но этот вопрос уже предопределён. Их свобода станет принадлежностью другому народу. Но в вопросах их же выживания… это не самое скверное решение. И важнее всего, что они смогут жить дальше, что мы защищаем их. Определившись с этим, я почувствовал больше уверенности и спокойствия. Я буду делать именно это. Помогать защищать тех, кто слабее и не может дать отпор. Это главное для меня.