Пятнадцатый отряд

      Следующим днём всё повторилось: подъём, тренировка, краткий инструктаж на ближайшие часы, дежурство на новом участке стены. Возможно, чтобы мы привыкали к разным видам и рельефу чисто физически, поскольку внешняя магия усилиями стабилизаторов везде оставалась одинаково лёгкой и доступной, удобной. Это придавало невесёлой обстановке толику спокойствия и уверенности. Магов хоть существенно меньше, чем конников, но всё же для такой площади и активного столкновения с врагом не мало — я по своему опыту помнил, что частицы вокруг могут исчерпаться. Остаётся положиться на мастерство выпускников четырнадцатого. Уже спустившись по скрипящей лестнице на землю, я глазами поискал смотровые вышки. Те на фоне темнеющего неба выглядели нарисованными рыхлым углём. Несущие опоры, перекрестья, доски лестниц, сами башни с настилами. В голубом небосводе усиливались серые краски, угадывался и тон тусклой, закатной зелени под всполохами рыжины. Дневной долгий дозор окончился, но люди, что виднелись наверху, не спешили покидать пост. Что ж, вероятно, у них другое расписание — у меня же начиналось свободное время. В казарме дел быть не должно, по утренним словам Бистале, а за день и к вечеру никаких новых указаний ни прибыло. С Малоуном пока не пересекались, Сель ни о чём новом не сообщала, не разговаривала, зато её ненавязчивое присутствие оставалось вокруг нерушимой составляющей. И, вместе с некоторыми соратниками подходя к небольшому костерку, я подумал о том, что такое в стократ правильней, чем пускать эмоции во вне. Надеюсь, что и моё умение отделять мысли и бурные чувства от ауры уже на приемлемом уровне. Хотя тут я мог опасаться из-за этого меньше, остальные маги не чувствуют настроения так ярко и чётко. Это я уже уразумел. Да и самих их обучили использовать ауру, не портя её подобным. Правда, чтобы понять их состояние, не требовалось вникать магией. Привычка, спокойствие, граничащее с равнодушием или беспечностью. Для них находится здесь, поджидать нападения, смерти — норма. Совершенная и нормальная. Чем-то напоминало отношение Малоуна, и всё же тот подходил к таким вопросам иначе. С большей сознательностью? Не знаю, однако этим вечером идти с солдатами обратно не хотелось. И пользуясь тем, что плавно выпал из разговора, я отошёл от греющего танцующего огня и тихо пошёл в тёмный переулок между домами. Побыть одному.       Прогулочным шагом направлялся в сторону казармы, отстранённо думал обо всём этом, посматривал на тёмные деревянные стены, на полосы неба между крышами. Скоро ли сюда придёт покой? Надо постараться выполнить то, что могу. Внезапно появилось ощущение, что на меня кто-то смотрит. Я набрал воздуха в грудь, но шагу не сбавил — прислушался к себе и тишине. Аура не распознавала враждебность, указывала на обитателей домов, на несколько… ребятишек позади меня? За углом дома, если точнее. Навряд ли это пробравшийся масгью или что-то в том же духе. Ниже взрослого, без магии, я уже несколько раз видел, как дети кодонэтэ наблюдают за нами. Наверное, этот случай такой же. Тем не менее, я шёл, и трое подростков не отставали, наоборот их интерес усиливался. Даже мыслить не хочу, что именно их привлекло. Некстати вспомнились слова Диконро о том, чтобы я остерегался кодонэтэ во избежание всякого рода недоразумений. Потом в голову всплыли детали споров и конфликтов, слухи, сплетни. М-да, не хватало для полной картины ещё одного скандала: второкурсник обижает детей. Они подобрались ещё ближе, и я смог отметить, как бесшумно они ступают по земле. Даже их дыхание просто так не услышать. Мастерство. Хотя… я сконцентрировался на колебаниях воздуха, и моим ушам открылись не только их приглушённые вдохи, но и биение сердец, урчащий процесс переваривания, и, кажется, ток крови. Это отозвалось лёгким удивлением: я могу уже и так? Слишком усилил осязание воздухом. Без проблем вернул к норме и всё же остановился. Троица что-то явно задумала, и лучше если я сам остановлю их, огражу от неприятностей. На моём месте вполне может оказаться кто-то не столь добрый. — Что вам надо? — спокойно спросил, полуобернувшись и не сводя взора с того угла, где таились дети.       Как же скверно, что я не знаю хотя бы пару фраз на чужом языке. Пока тишина служила мне ответом, вспоминал речи Орголиссо и хоть какие-то зацепившиеся слова. В голову пришло только «туе», долженствующее означать, вроде бы, «твой», и идея мысленно связаться с капитаном, чтобы попросить помощи с переводом. Хотя не стоит её отрывать по пустякам да по делам, которые я сам и невольно нашёл на свою голову. Мог же просто пойти дальше. Так что оставлю её поддержку на крайний случай.       В сумраке стены срубов, мутные окна выглядели безликими. Казалось, что вокруг и внутри никого нет. Да и вообще, жилой район не казался таковым. Даже земля была твёрдой и словно бесплодной. Только пыль и холод, который вовсю разносился ветерком, пронизывал избы. Пронеслась мысль: кому вообще взбрело в голову здесь ставить посёлок? Конкретно тут ничего нет, всё пусто и безжизненное. Неудивительно, что кодонэтэ скучают по лесу. Хотя так удобнее их защищать, как ни смотри. Тишина, будто вторя земле, отзывалась ничем. У свай я не приметил ног детей и всё равно знал: они там, и ждал. Наконец те, то ли осмелев, то ли рассудив по-своему, выглянули из за стенки. Мои брови поползли вверх, поскольку три головы появились друг над другом. Они явно не такого роста, значит… держатся на стене за выпуклости, трещины в деревянных досках? Хм, учитывая, что они живут в лесу и, наверняка, лазят по деревьям, иного можно было и не ждать. Но выглядело, правда, удивительно для меня. Три пары широко-раскрытых глаз вовсю смотрели на меня. Пристально, но без какого-то подозрения. Отсюда я не мог различить их цвета, но сами лица выглядели похоже: припылённая кожа, местами измазанная соком трав, округлые лица, вытянутый разрез глазниц, волосы в грязи, но кажется, что цвет русый. Приглядевшись, я предположил, что это двое мальчиков и одна девочка. Не старше десяти. Хорошо, что рядом я не ощущал движения взрослых, иначе бы вся ситуация меня встревожила куда сильнее. Мог бы начать подозревать какой умысел или провокацию. Но дети источали, по моим ощущениям, только любопытство, хоть и не улыбались на этот раз. Девочка спрыгнула наземь, навострилась, осматривая меня, потом прижала руку к сердцу. Последовал отдающий жест.       Я сразу его вспомнил по позапрошлому дню, поэтому выставил свою руку, будто принимая добрый посыл, прижал к сердцу. Потом присел на корточки, чтобы быть вровень с маленькими кодонэтэ. — Вам же нельзя сейчас здесь быть, — с мягкой, предостерегающей назидательностью проговорил я, хоть и понимал, что меня не поймут — оставалось уповать на интонации. — Вам лучше идти к родителями.       Троица кратко обменялась тихими фразами, и мальчики грациозно соскочили со стены, бесшумно приземлились на ноги. Один с опаской, поскольку суетно озирался, второй с собранностью юного охотника не отводил, кажется, карих глаз от меня. Они были одеты одинаково: свободные коричневые рубахи, обвязанные крест на крест шерстяными платками, плотные серые штаны. — Нид им аис диев вельгд, — тихо начала девочка, указав пальцем на свои стриженные до шеи волосы, — альт леф ай ун хчи.       В голосе слышался взволнованный интерес, а потом её палец перевёлся на меня. Волосы? Их заинтересовал цвет волос? Я в озадаченности чуть наклонил голову на левое плечо, поднял к ней руку, задавая немой вопрос. Девочка кивнула и для большей однозначности дёрнула себя за прядь. Хм-м, среди тех кодонэтэ, что мне довелось видеть, я действительно не помню светлых или рыжих. Русые, тёмные. Действительно не видели таких вблизи? Я поднял открытые ладони, отвёл их в сторону, стараясь показать то, что нет опасного не только в моих руках, но и мыслях, немного наклонился вперёд. Хоть и слышал, как дети быстро совещаются, но так же слышал, как оживает их интерес, и ждать те себя не заставили. Шустрый топоток их гибкой обуви без жёсткой подошвы, и вот они уже осторожно трогали мои волосы. Я не торопил их, но при этом старался следить аурой. Мало ли что случится, ожидать можно всякого. Да и если их взрослые застукают их за таким занятием, то достанется всем. Если мои волосы цвета бледной соломы так привлекли их, то могу представить, как бы они среагировали на золотистые волосы Феличе. Те у неё красивые, вьющиеся. Хотя с другой стороны, у здешнего народа свои понятия о красоте. Наконец детишки отступили, и я поднял голову, увидел их застенчивые улыбки. В ответ улыбнулся и я, но до того, как успел им сказать что-то, те радостно побежали в проулок. Оставалось только проводить их взглядом и выдохнуть: никаких проблем не случилось. Я распрямился, для надёжности подождал пару минут, а потом пошёл дальше к казарме.       Там всё оставалось тихо и мирно. Часть коек опустела — люди ушли на ночной дозор, зато прибавилось людей Жонсавио. Видимо, вернулись со своих тренировочных манёвров. В закутке отчётливо начало нести лошадьми и потом. Ужинать пришлось в такой обстановке, и я, методично пережёвывая запечённое мясо, привыкал к подобной смеси запахов, что смешивались с ароматом еды. Зато хоть в тепле и покое, даже сидя на койке. А это бесспорные плюсы. Для пущей убедительности я думал о тех условиях, где такой комфорт будет казаться высшей степенью удобства. Всё ещё впереди. От этого я молча усмехнулся и покачал головой. Впрочем, скоро трапеза окончилась, оставляя ещё какое-то время для спокойного бодрствования. Я прилёг, заложив руки под голову, подумал о том, чем заняты сейчас мои сокурсники. Интересно, их тренируют или сводили на простую миссию? Им тоже нужно расти, привыкать к такой работе. Надеюсь, что они со всем справляются. А как Бити? Я так и не успел поговорить с ней. Не знаю уж, нужно ли это всё, но лучше сделать, чем потом жалеть о несделанном. Не думаю, что разговор сделает хуже. Порой это то, что необходимо. Тэсс вот в один момент не побоялась сказать в открытую о своих чувствах Джинно, это помогло им двоим. Остаётся верить, что у них складывается всё хорошо. Собрат по силе балбес, если продолжает держаться замкнуто с ней — она же такая искренняя, серьёзная и понимающая, на самом-то деле. Ещё и красивая. Я бы, наверное, постарался сделать что-то навстречу, но… Я не на его месте и не с его жизненным опытом, так что не мне судить, если честно. Думаю, они оба справятся, если действительно любят. Любовь… сильное чувство, не так ли? Но каким оно будет у меня? Это всё отзывалось внутри непривычным волнением: такое ощутить и хотелось, и нет, ведь я уже уразумел, что истина сложнее. За этими думами отметил, что шума в казарме стало больше. Оживлённые голоса. Сморгнул и повернул голову в ту сторону. Пришли откуда-то маги, некоторые из этой казармы, а других я не припоминал. Значит, они из другой.       Возможно, зашли навестить друзей, соотрядников. Они что-то бодро обсуждали, нарушая установившийся тихий гомон. Пусть себе, главное, что не по делу и не по тревоге. Я устроился обратно, прикрыл было глаза и услышал голос одного из парней: — Ну-у и где тут этот второгодник, который отобрался на валодиере?       И тон этот я узнал по своему первому году обучения. Задиристый, сулящий неприятности. Однако впервые такой обращался ко мне. Я сжал губы, втянул воздух носом. Вдох, выдох, Этел — это ещё ничего не значит. Может, они привыкли так общаться, да и я сам не дурачок — в проблему и ссору встревать не стану. Поэтому я продолжил лежать, не откликаясь на чужой вопрос. Тем не менее кто-то, видимо, указал на меня, поскольку шаги компании становились ближе, и я открыл глаза. Краткие секунды прикидывал, лучше сесть или остаться лежать? Из уважения и меньшего провоцирования лучше, пожалуй, сесть. Уже из такого положения оглядывал идущих, и настроение у них оставалось… колючее, раздражённое. Чем-то напоминало состояние Нолы порой, только тут их враждебность отчего-то направлялась на меня. Четверо парней, среди которых узнал и того, с кем проходил первый отбор силой на магический приём. Закери оставался всего лишь нахмуренным, тогда как в его спутниках сквозило высокомерие. Ещё три девушки, которые смотрели на меня с одинаковой смесью подозрения и интереса, вызова. По возрасту третьекурсники. Скорее всего. Я осторожно, неприметно выпустил ауру, чтобы уловить их стихии. Земля, огонь, огонь. У парней молния, вода, воздух, воздух. — Что? Ты тот самый из пятнадцатого? — с грубым скептицизмом спросил, по всей видимости, ведущей в этой компании воздуховик. — Я из пятнадцатого, — согласно кивнул я, ощутив, что мне всё меньше и меньше нравится такая ситуация. — Этелберт. А вы из какого?       Я мельком оглядел их всех, соблюдая и вежливость, и предосторожность. Лучше не упускать из виду. Потом глазами остановился на самом наглом или храбром, тут уж как смотреть.       Светло-русые завивающиеся волосы, треугольное лицо. Светлая кожа с родинками, что бросались в глаза. Кривой нос и небольшие голубые глаза. Колючие и злые. Понятия не имею, о чём думает, но мне точно это не понравится. И его слова это лишь подтвердили: — Ты, да? Не верится, — он насмешливо фыркнул, окидывая меня взглядом и пробуя ощупать аурой точно насквозь, — ты не можешь быть сильнее третьекурсника.       Нет, тут тебе придётся обломаться. Его изучающее волшебство я к себе не пустил, оставив у самых границ. Однако тот принял это за то, что моя аура целиком остаётся нейтральной и не подавляющей. Поскольку усмехнулся победоносно и продолжил, так и не представившись. — Уж не знаю, за какие заслуги и как ты вообще оказался здесь, — угловатый парень наклонился ко мне, — но ты слабак. Любой из нас тебя побьёт в дуэли, так что я бы на твоём месте просился бы в поддержку. На тылы. Где тебе и место. — Офицер Бистале так не считает, — я равнодушно пожал плечами, игнорируя насмешку и смешки его товарищей, лёг обратно — мне больше нечего им говорить. — Да ты боишься? — усмехнувшись, сказала одна из девушек с каштановыми волосами. — Раз такой способный, то покажи, чего стоишь, — продолжал задира, его голубые глаза с азартом впились в меня. — Или и этого боишься? Каких-то третьекурсников? Или только на тренировках отличник?       Вот так, Этел, оно и делается. С детьми кодонэтэ проблемы не возникло, да только неприятность подкралась с другого края. Кто бы мог подумать. Однако я не злился и не желал кому-то доказать свою правоту. Меня, конечно, раздражали их попытки меня задеть, спровоцировать. Почему им не сидится спокойно? Проблем же и так хватает. Мне вообще не нравилось, что такой прецедент возник. Они могут понасмехаться ещё и уйти — меня такой расклад устроит. Да, неприятно, но их слова пустые и действительно ничего не значат для меня, и так будет лучше. Правда, их вид говорил о том, что такой расклад не доставит им того удовольствия и самоутверждения.       Значит, стоит ожидать от них любой подлянки и быть наготове. Я пробежался взором по солдатам вокруг: кто-то наблюдал, кто-то был занят своим. Старшие вмешиваться не собирались — ответственность на мне, и мне это вполне годится. Как там поступил Джинно с серпоумэнтэ? Вынудил сделать первый шаг? И тогда я буду защищаться, а это уже не нападение. Если я сделаю что-то, то это будет не предосудительный поступок. И в случае чего, это даст мне защиту от наказания за дисциплинарное нарушение. Об этом тоже не стоит забывать — на мне честь отряда, моего капитана. Не посрамлю, и не надейтесь. — Мои учителя привили мне уважение к дару, — ответил я, устраиваясь поудобней на койке, и покачал головой, демонстрируя полное безразличие к ним и уверенность в себе. — Не для бахвальства. Да и мне нет надобности в чём-то вас убеждать. Лучше проведите вечер спокойно.       Даже не знаю: хвалить мне себя за умение оставить скрытый подтекст даже в такой сдержанности или ругать себя за то, что всё же чуть подцепил их. Я чувствовал, что всё делаю правильно. Я же не мальчик для битья и не позволю им так считать. Если что, это будет целиком их выбор. Закери положил руку на плечо этому настырному парню и хотел было что-то сказать, но тот стряхнул чужую ладонь, подался вперёд, вскидывая левое предплечье, крутанул запястьем. Доля секунды, за которую я успел обдумать свои действия. По сравнению с реальной схваткой, его магия двигалась медленно, весьма предсказуемо. Я мог отразить, мог сделать удар на упреждение, мог уклониться, мог, наверное, даже заблокировать — движение руки подсказывали образ будущего ветра. Однако я предпочёл перенаправить его удар. Выпустил свою магию вокруг, и когда поток воздуха, наполнение чужим желанием причинить боль, устремился ко мне заметно ниже солнечного сплетения, к низу живота, по краям перехватил чужой ветер, сжал и пронёс над собой, попутно ускоряя. За своей койкой развернул, нацелил в грудь задаваке и… отвёл свои частицы. По факту, третьекурсник ударил себя сам. Да ещё как. Покатился на спину кубарем. Так я могу отбиваться о-очень долго, даже если они дерзнут напасть группой. То же мне ученики Делрегайта. Я краем глаза наблюдал за тем, как две девушки пялятся на сражённого, как одно побежала, чтобы помочь встать. Как один парень очень недобро сверкнул мне карими глазами, как Закери ударил себя рукой по лбу и покачал головой. В конце концов, как сам обидчик жадно хватает ртом воздух. Что ж, развития эта стычка, к счастью, не получила. Аурой почувствовал сильную телепортацию, которую определил за офицером третьего. Через несколько секунд помещение озарило цветным сиянием, а я успел подумать, что не слишком-то Биаджио торопился, когда пришедшие затевали всё это безобразие. Это заставило меня сесть и мысленно собраться уже на ином уровне. Нехорошо.