Пятнадцатый отряд

      Мы путешествовали вдоль границы уже второй день, и я успел потосковать о том, что мы движемся не домой, смириться с данным фактом, кое-как переваривать то ночное сражение, обсудить с наставниками моменты на будущее, разобрать свои действия со стороны техники, а из головы всё не выходила последняя сцена у ворот Ризаннаты. Когда я собрался, старшие без промедления и всяких слов повели меня на выход из города. Мы молча шли втроём по улицам раннего утра, никто не думал нас задерживать, видимо, Сель уже утрясла этот вопрос. Прощаться со знакомыми явно нету времени, надеюсь, ещё встречу их, того же Торелло. Но вот у западных ворот нас ждали кодонэтэ: знакомая мне группа переговорщиков в окружении молодых воинов. Невысокие, с пятнами крови на одежде, царапинами, ранами — защищали поселение наравне со всеми во время прорывов, я и сам это прекрасно видел. Главный среди них важно обратился к Орголиссо, потом к ней вышел молодой человек, на вид крепкий и ловкий в движениях, протянул ей деревянную плошку с серым пеплом. Догадываться, откуда они его взяли, мне не пришлось, но суть действа ускользала. Капитан что-то ответила им, они все чуть переговорили, а потом девушка шагнула к выбранному воину. У того на лице пробежалась неуверенность, мелькнули опасения, он не отступил — просто уткнул взгляд в землю. Учительница подошла в плотную к нему, вынуждая опустить разделяющую их чашу с пеплом, обхватила его лицо руками, подняла. Что-то очень тихо, лишь ему, прошептала, и парень кивнул, начал одной рукой стягивать с себя рубашку. Сельвигг же начала ослаблять шнуровку ворота своей, и на секунду я отчего-то испугался, что мелькнёт её нагота. В этом чувстве в голову даже не пришло, что там должна быть поддерживающая повязка. Но капитан всего лишь оголила кожу под ключицами, немного ниже, чем прилично, но до чего-то откровенного не дошло. Потом молодой воин одной рукой взял горсть пепла, уважительно провёл по чужому лбу, и девушка вторила его жесту, втирая золу в чужую кожу двумя ладонями. Он поцеловал её в лоб, она сделала тоже самое. Серые рисунки чужого праха спустились к переносице, обмен поцелуями там, ко рту, снова поцелуй, к гортани, прильнули губами, к груди, последнее касание поверх пепла. Несколько почти что одинаковых, церемониальных фраз, и главный кодонэтэ нечто провозгласил с особой чинностью. Последовал небольшой обмен фразами, и Орголиссо пошла к раскрытым воротам, сделав нам знак.       Необычная сцена, нечто в ней виделось мне диковатым, но и значимым, весомым, хоть и оставалось где-то на подсознании. Уже в дороге мне пояснили, что так племя кодонэтэ браталось с девушкой, благодаря за содеянное для них. Именно она смогла установить между ними и Скечиаром приемлемое общение для будущего. Решила вопрос с преступниками, несколько иных конфликтов, и с её подачи, переговоров в остроге должны будут провести несколько смежных и радостных свадеб. Таким образом мой капитан обзавелась связями и уважением большим, чем прочие представители нашей страны, и это осталось на личном уровне. Без привязки к Скечиару и Делрегайту. И складывалось впечатление, что она всё это сделала уважительно, искренне от себя, чтобы помочь двум сторонам. А не только потому, что её направили сюда ускорить процесс присоединения этого далёкого клочка земли. Вечерами за отдыхом я частенько думал об этой разнице, то и дело прокручивал перед глазами, как двое украшали друг друга пеплом, прахом. В мире столько разных обычаев, столько людей и интересов. В этом всём надо держаться самого себя, чтобы не потеряться. Даже не за рутину, в какую меня взяли — только за себя. Несмотря на все эти размышления, в работу солдата я не прям окунался, но продолжал получать бесценный опыт. Мы обходили пограничные посты, армии и Делрегайта, проверяли, всё ли там тихо, нет ли проблем, не пытаются ли остатки масгью атаковать иные цели, прокрасться на территории Скечиара, чтобы отомстить, напав на мирных жителей. Первый и второй день прошли самым нейтральным образом. Смогли отоспаться, не суетились на кратких вылазках по ту сторону военных постов. Я, положив руку на сердце, мог уверенно сказать, что моё присутствие не приносило пользы в исполнении поставленных целей. Я никак не помогал ни Сельвигг, ни Малоуну осматривать территории, проверять всё аурой, искать следы. Зато потихоньку перенимал опыт наставников, понемногу тренировался не только в чувствительности ауры, но и рассуждать по ходу действа, дабы разгадывать логику противника. Даже по простым отпечаткам, оказалось, можно было распознать немало. Мне нравилось смотреть на это, как на интересную загадку логики, предположений, допущений. Представлять тот день, когда я буду применять это, преследуя и убивая кого-то, мне не хотелось. Однако подобное настроение постоянно крутилось на подкорке сознания, и вид армейских построек, постов, военных не позволял сей эмоции ослабнуть, оставить меня в покое.       Сегодня, на третий день странствия, мы добрались до целого военного городка с магами. Видом он напоминал Ризаннату, только заметно уступал размерами. Со слов старших я уже знал, что вдоль границы мы дойдём до торгового города, Дираопале и что на середине пути к нему должен располагаться один из опорных пунктов Делргайта. Стало быть, вот он, и нам ещё три дня обходить посты и точки, завершая работу. Знакомый вид высокого частокола, со старыми брёвнами, что врыли сюда не первый год как, аккуратные срубы и люди в хорошо знакомой серой форме. Осенний день на этой степи или же просто расчищенной от леса земле ощущался свежее обычного. Несмотря на то, что светило солнце, и его лучам не мешались облака и тучи. В прозрачном воздухе ощущался дымок то ли костра, то ли печной трубы, а ещё дорожная пыль. Мы пешими шли с промозглого рассвета, и уже хотелось присесть и перекусить. Что-нибудь горячее. Я перевёл дух и поправил лямки рюкзака — нужно для начала разместиться. Действие уже откликалось внутри знакомо и привычно, мои губы растянула осторожная улыбка. Я взглянул на Малоуна, пытаясь понять, составит ли он мне компанию или нет. Тот оглядывался то ли в поисках знакомых ему служащих, то ли в поисках места, где можно разжиться огоньком для трубки. Я уже почти привык к запаху его табака. — Иди, Этел, — добродушно кивнул он мне, — я потом догонюсь. А ты, Сель? Сегодня побудем тут? — Заявить о прибытии надо да поговорить с офицером первого, что тут верховодит, там посмотрим, — девушка почесала нос с горбинкой, без энтузиазма поглядывая на дома. — Не помню, кого сюда поставили: Жервасио или Нанзайо. — И я не вспомню, — покачал головой мужчина, втянул прохладный воздух носом. — Тут часто меняли состав. — Теперь ставке придётся формировать основной, — пробормотала капитан, кивнула и заговорила, обращаясь к нам двоим: — Тогда отдыхайте и ждите меня. Этел, найдёшь чем заняться? — Да, — я чуть улыбнулся, чувствуя спокойствие, уверенность и поддержку их двоих. — Без всяких проблем.       Она изогнула уголок губ в полуулыбке и пошла куда-то, Малоун расслабленно двинулся в другую сторону, а я постарался аурой уловить скопление солдат, дабы найти казарму.       Это заняло у меня минут десять, а через ещё десять я уже был раскомандирован как полноценная боевая единица. Ученик, а наравне с остальными. Немного льстило, и я мог ощущать свой малый, но реальный вклад в общее. Пускай тот и давался не столь легко, и всё же раз я здесь, раз меня подрядили на это задание, то нужно стараться делать хорошо, а не слепо исполнять указы. Правда, посправшивать сотоварищей о том, как тут идут дела, какая обстановка, мне не довелось, как и получить парочку распоряжений. Тихий день, многие отдыхали с ночного дежурства, а бодрствующих было не очень-то много. Я вышел побродить по поселению и через какое-то время обнаружил, что часть магов собралась на небольшой, чисто символической площади по центру. Пошёл туда из любопытства и желания быть в курсе дела. Мало ли что тут происходит. Уже на подходе смог разглядеть широкоплечего Малоуна, что тихо переговаривался с группой солдат. Кто-то стоял, распространяя своим видом скуку, на лицах других виделась тень довольства, прочие вели себя беспокойно. Хм-м, интересно что тут… А потом я увидел. По центру высился помост с виселицей. Рядом уже стоял паренёк со связанными руками, и мужчина в офицерской куртке с нашивками первого отряда. Это… казнь? Сердце пропустило удар, замерло и потом забилось, принося леденящий ужас. Я остолбенел. Но… Почему? За что? Кто это вообще?! Я растерялся, тревога нахлынула из глубин души сбивающей волной. — У нас был строгий приказ задерживать их всех и передавать третьему отряду, — устало говорил тем временем представитель первого отряда. — Ты не должен был никого пропускать на своём посту. — Это была женщина с маленьким ребёнком, — очень уж хрипло проговорил молодой парень, морщась. — Они бежали от своих же… — И теперь за твою ошибку могут расплатиться другие, — оборвал его офицер, добавил громче во всеуслышание, более официальным тоном: — За нарушение приказа, ты лишаешься жизни.       Его слова словно ударили меня бичом. Что-то внутри обожгло. Его так повесят? А где же Сельвигг?! Я беспорядочно заозирался. Никто не собирался возражать против воли офицера. Совершенно никто. Взор притягивал тот юнец в простой одежде. Он боялся, но теперь стойко молчал. Из толпы долетел шепоток, и я смог выделить одну реплику. — Даже женщина-масгью может натворить тут больших бед, ещё и с ребёнком, — кто-то неодобрительно цокнул языком. — Вот надо было ему верить сказочке этой женщины. — А нам теперь ищи по цепочке растерзанных трупов.       Все слова смешались в моей голове — разве такой проступок карается смертью? Не факт ведь, что та масгью станет убивать, если спасалась от своих соплеменников. Это же так неправильно. Мы не должны так делать. Неужели нет иного наказания?       К тому же, он помог женщине с ребёнком. Не такое уж прегрешение, хоть и нарушение приказа. Всё слишком быстро, слишком внезапно. Я хотел было пройти вперёд, не зная как, но помешать этому действу. Это был глубинный порыв, почти что потребность, а не размышления разума. Я не думал, что я мог сделать, что мне позволялось сделать. Я прошёл несколько метров, лавируя между магами, порой и протискиваясь, и на моё плечо легла крепкая, удерживающая ладонь. Я оторопело повернулся. Сель. Но облегчения её вид не принёс — она покачала мне головой. Я почувствовал, что начинаю куда-то проваливаться, тонуть, а на помосте провинившегося уже вели к петле. Время до непоправимого таяло. Отчаяние начало кружить голову. «Сельвигг, разве ты не можешь что-то сделать?! Уточнить ситуацию, назначить другое наказание? Что-нибудь!», я был близок к тому, чтобы хвататься за её руки, просить повлиять. «Он сделал свой выбор, Этел, знал, на что шёл. Всё, что мы можем — проводить его достойно, разделяя гордость его решения. Я не могу ничего сделать — такова воля военного чина, что здесь с проверкой», её тёмно-синие глаза тяжело смотрели на меня, не мигая, не смягчая всего этого. По телу пробежалась дрожь. Но разве… нет иного выхода? Действительно нету?! Почему именно так? Я повернулся к помосту, не чувствуя тела, не веря, что я это делаю. Петлю уже затянули, проверили, осталось лишь… «Мы не можем спасти каждого. Запомни, Этел. Это невозможно, как бы ты ни хотел, какой силой бы ты ни обладал. Помни об этом. Нельзя отвечать за каждого», её пальцы сильнее сжались на моём плече, потому что я всё равно дёрнулся вперёд. Из-под ног солдата выбили подставку, и он повис. Верёвка моментально впилась ему в шею, отсекая дыхание, тот задёргался, но не в тщетной попытке вырваться, а потому что начал задыхаться. Кровь постепенно приливала к лицу, к глазам, верёвка скрипела, слышались хрипы, что-то ещё, летящее из горла. Сухое, гулкое. Ноги стали конвульсивно дёргаться. Он задыхался у меня на глазах, а я мог… просто стоять и смотреть.       Я не решался даже потянуться к нему аурой, чтобы как-либо дать знать, что он не один. Хотя бы не одинок. Тишина, последние судорожные сокращения. Тело обмякло, покачиваясь на удавке, душа и разум покинули его. Это… много хуже того, что я видел в Ризаннате. Офицер снял труп, сам бережно положил его на какую-то тряпицу, а люди вокруг начали расходиться. Я же продолжал смотреть остекленевшими глазами, не в силах принять случившееся. Все мысли внезапно обратились в ничто, образовав в голове звенящую пустоту, что била по ушам. Девушка молча стояла рядом, не спешила меня уводить прочь с места, куда я почти что врос. Почему так? Разве это было… так необходимо? Чувствуя себя оторванным от всего, о чём мог прежде думать, я наблюдал за тем, как тело уносят куда-то. Сжечь? Или передать родственникам для последних обрядов? Под ложечкой засосало, на груди прорывался какой-то шипастый, тягучий ком. Вот был молодой солдат, вот он поступил, как считал правильным, и вот его уже нет. Он просто пошёл в разрез с приказом. Не предал, не убил, не шпионил против — помог, возможно, очень нуждающимся людям. Я не думаю, что все масгью помешаны на кровожадности. Я очень в этом сомневаюсь. И то, что он помог им, для меня говорило, что всё именно так. Не просто. Не чёрное и белое. Я не мог знать всей ситуации наверняка, но… больно. Прости, что ничего не мог сделать. Ещё один безымянный убитый. Но его имя я, по крайней мере, смогу узнать. Сохранить. Я сделал глубокий, рваный вдох, что отозвался острой болью на сердце. Закрыл глаза. Это служба, это служение стране. Такое же как и в Ризаннате. Но пусть так… это не то, что я могу принять правильным. Не сейчас, а может, и никогда. Делрегайт не прощает ошибок, и даже капитаны не всесильны. Сзади подошёл, судя по-всему, Малоун. Знакомый широкий, грузный шаг врезался в сознание. — Думаешь, Нанзайо отпустил бы его, не будь проверки? — тихо спросил он, а в голосе слышалась усталость и вязкая боль. — Мне удалось бы его переубедить, — откликнулась Сельвигг, с шипением потёрла лицо второй рукой. — Но всё должно быть идеально, когда вмешивается власть. Прибывший был категоричен. — А зачем, — отстранённо заговорил я, вяло соображая, находясь в глубоком и горьком потрясении, — третьему отряду масгью?       Взрослые замолчали и повисла гнетущая тишина. Она именно подавляла, змеилась чем-то нехорошим вокруг нас. Я перевёл взгляд на пустую петлю, болтающуюся в воздухе на лёгком ветру. Но для меня она не была пустой. Никогда не будет.       Внезапно расхотелось что-либо делать. Идти на обход, идти знакомиться с новыми магами, идти домой, заниматься тренировками. Больно. Казалось, что душа ныла от этого чувства. Всё стало казаться таким… мелочным, бессмысленным. А какой мог быть у этого смысл больший, чем чьи-то амбиции? Проверка… Дальнейшее расширение Скечиара в этих землях. Да, всё должно быть чётко и ровно, без сучка без задоринки. Это понятно. Но усилием воли я взял эту волну выжигающего уныния под контроль. Я должен оставаться сильным, должен думать, потому что это всё происходит вокруг меня и со мной. — Зачем им масгью? Его же казнили не потому, что он просто упустил их, — произнёс я несколько грубо и обрывисто, поскольку аурой ощущал, что рядом никто лишний не стоял, а чувства ещё топили. — Магия, Этел, — серьёзно ответила Орголиссо, наконец отпустила меня. — У них интересный, природный потенциал к трансформации. Делрегайт никогда не против заполучить новые возможности. — Он, правда, помог тем масгью? — осторожно спросил я, облизав пересохшие губы. — Сделал хорошее? — Я не знаю, то мне не ведомо. Но мне думается, что да, — девушка чуть приобняла меня своей аурой, даря поддержку и какую-то крепость, надёжность. — Скорее всего, да. Если они действительно бежали от своих же, чтобы выжить, то спокойно адаптируются здесь, начнут новую жизнь. Никто их не узнает. А если нет, то их всё равно заметят и поймают. — Значит, он собой выкупил жизни нескольких. Либо же будет отомщён, — заключил я и покачал головой, зажмурился. — Так или иначе. — Жизнь вообще очень сложная штука. Если не замараешься сам, то обязательно кто-нибудь заденет грязью, — Малоун похлопал меня по плечу, потом наклонился к капитану. — Я похожу, поспрашиваю получше, что тут творится. Военный чин, не военный чин, ты как капитан можешь наводить тут порядки. Может, найду за что зацепиться. — Хорошо, но сам знаешь, недавние приказы однозначны, — кивнула Сель и только сейчас повернулась спиной к виселице. — Идём, Этел. Походишь пока со мной. — Да, спасибо. Так будет лучше, — проговорил я без особых эмоций, слишком сильно играло внутри переживание, блокируя всё снаружи.       Но я чувствовал, что они оба рядом со мной, и был им благодарен. Постарался аурой огладить их потоки. Учительница среагировала как обычно, принимая и отвечая. А мужчина по-другому, его прикосновение ощущалось каким-то внешним и не столь полным. Ах да, это разница в магии, в нашей крови. С девушкой у меня связь более глубинная. Она повела меня куда-то, я не задумывался над тем, какие у неё ещё тут дела, что ей ещё надо тут сделать — просто брёл следом, частенько выпадая из реальности к тем картинам смертей, к той боли, а сегодня ещё и противоестественности. Не то же самое, что погибнуть в сражении. Не то же самое, что действительно понести наказание. Лишь демонстрация работы приказов и порядка. Всей этой структуры. Орголиссо тем временем зашла в какой-то дом, а я с её разрешения остался сидеть снаружи на крыльце. Свежий прохладный воздух помогал малость. Невидящим взором водил по утоптанной, пыльной и пустой земле. Тяжело, всё так тяжело и непросто. Я не мог отнестись к увиденному как к чему-то относительно нормальному. Я мог бы понять иные причины, пожалуй. Сбоку вдруг раздался голос. Очень знакомый. Ещё вчера меня он наполнил бы радостью, удивлением, но сейчас… Военный чин… — Этелберт? Как ты тут оказался? — неподдельное удивление в родительском голосе.       Я медленно поднял голову. Отец. И это он настоял на повешении. Сердце громко и как-то очень ощутимо ударило о рёбра.