Стардаст

      Мион лениво покуривала тонкую клубничную сигарету, то и дело пуская кольца сладкого дыма, что медленно рассеивались в воздухе. Чайные листья, кориандр и бадьян смешались с ароматом глицинии, лозы которой обвивали собой все колонны в помещении, свисая с потолка пёстрыми ветвями. Тишину же прерывали лишь всплески водопада на стенах и журчание фонтанов, узкими дорожками растянувшихся по всему залу.       Столь умиротворённая атмосфера действовала на Кален расслабляюще, отгоняя все тревожные мысли, что в последнее время совсем не давали покоя. Но, всё-таки бросив сигарету в бокал с недопитым вином, Мион поднялась из бассейна по ступенькам и накинула на себя короткий бордовый халат, позволяя каплям воды стекать прямо на глянцевую поверхность пола, затянутую полупрозрачной дымкой. Небрежно завязав узел, Кален вытащила шпильку из волос и распустила свои окрашенные в пастельно-розовый цвет пряди, тут же упавшие на плечи. Ожидание казалось мучительным, но стоило круглой двери открыться, а неторопливым шагам пройти в зал, как улыбка сама собой появилась на губах.       — Курение на этой станции запрещено, — как бы между делом подметил Иолан, сразу же угодив в объятья. Некрепкие, сдержанные, но наполненные искренностью.       — И давно мы живём по правилам? — игриво поинтересовалась Мион, нехотя отстранившись от Флэзо. Запустив руку в его жемчужно-светлые волосы, волнистые пряди которых были аккуратно уложены по обе стороны лица, Кален сняла чужие очки. — Дай хоть погляжу на тебя.       Иолан крайне редко посещал светские мероприятия, потому и вживую они практически не пересекались, а если такая возможность и выпадала, то позволить себе подобную фамильярность прилюдно Мион не могла уж точно. Поэтому она лишь с лёгкой тоской оглядела сплошное тонированное в белый стекло и положила очки в нагрудный карман чужого пальто, цена которого даже навскидку была далека от скромной.       — Откуда взялась уверенность в том, что голубые глаза подходят тебе больше?       Прошло уже четверть века, но затрагивать эту тему по-прежнему не хотелось, слишком большой отпечаток произошедшее оставило на них четверых, как физически, так и морально. Но Кален было интересно. Она отлично помнила, каким хорошеньким был Флэзо, будучи мальчишкой. И не сказать чтобы сейчас что-то сильно изменилось, поскольку выглядел он очень молодо. Значительно моложе, чем ему следовало бы.       — Цвет не столь важен. Главное, что твои способности не сработают, — обойдя Мион, Иолан направился в сторону невысокого подиума в углу зала, где над стойкой с компьютером уже висело несколько небольших проекций.       — Я бы никогда не применила их на тебе, честно. Неужели до сих пор не веришь? — с наигранной обидой в голосе протянула Кален. — Но техника важнее всего на свете, как обычно, сколько бы лет не прошло.       Она театрально фыркнула, но невольно закусила губу, когда дверь позади вновь открылась. Даже не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кто там. Помещение сразу наполнилось энергетикой, обладать которой мог только один единственный человек во всей Единой Нации. Мион медленно повернулась к Эманду, остановившемуся рядом с ней, и скользнула взглядом по его чёрному с кожаными вставками костюму, ощутимо задержавшись на расстёгнутой до середины груди рубашке.       — Ты с галстуком когда-нибудь подружишься или нет? — строго спросила Кален, на что Андэс убрал руки в карманы брюк и устало прикрыл глаза.       — Правда с этого хочешь начать?       — А что ещё ты мне предлагаешь? Дифирамбы тебе петь? Мечтай дальше, — она из принципа хотела отвернуться, но в итоге всё равно принялась ненавязчиво поправлять воротник чужого пиджака.       Если бы лет двадцать назад кто-то сказал Мион о том, что наступит время, когда Эманд будет каждый день носить костюмы и зачёсывать волосы назад, то она бы рассмеялась. Даже плохие мальчики вынуждены становиться хорошими. Годы совсем никого не щадят.       — Думала, что захочу что-нибудь в тебя кинуть, но, как видишь, держусь, — едва уловимое раздражение Кален постаралась прикрыть иронией, с ноткой кокетства, которое уже давно успело стать частью её повседневного общения. — Или лучше на «вы», мистер лидер Западного Кластера?       — Я проклял тот день, когда им стал, — усмешка Андэса довольно быстро сменилась тяжёлым вздохом, но не то чтобы Мион собиралась проявить сочувствие, хотелось скорее позлорадствовать, но она сдержала это желание в себе.       — Мы все вносим свой вклад, так что придётся потерпеть. А вкладом с твоей стороны было бы, для начала, прилично одеться, — незамедлительно добавила Кален, когда высокая фигура последней прибывшей появилась на пороге зала. Напоследок пригладив ещё несколько выбившихся тёмных прядей Эманда, Мион всё же бросила взгляд на Ташу, уже заранее готовясь увидеть нечто непотребное. Но всё оказалось не так страшно. Никаких наспех обрезанных ножом коротких причёсок и бесформенных мешковатых шмоток. Вместо этого берцы, облегающие штаны, приталенная куртка и длинные светлые волосы, часть которых была убрана в тугую косу, а другая оставлена обрамлять лицо и прикрывать белёсые полосы шрамов на правой щеке и скуле.       — Если бы меня это волновало, то я бы обязательно проконсультировалась с тобой заранее, — отчеканила Фантар и, пройдя вглубь помещения, опустилась в ближайшее кресло, положив ногу на ногу.       — Но для этого тебе пришлось бы сначала меня разблокировать.       — Мне казалось, что мы собирались обсудить нечто важное, — напомнил Флэзо, который всё так же неотрывно следил за проекциями с камерами и датчиками на станции, чтобы точно удостовериться в конфиденциальности этого разговора. Они вчетвером не могли позволить себе тратить время друг друга впустую, так что и впрямь следовало перейти к сути.       — На президента Димьяна готовится покушение, — Андэс резко сменил тон голоса на более серьёзный и, лишь мимолётно глянув на Иолана, направился к тому самому панорамному окну, которое не было скрыто за непроницаемой панелью, — и оно будет успешным.       — А ты вокруг да около не ходишь. Никаких воспоминаний о былых днях и тому подобное? Хотя... не очень-то и хотелось, — Кален тем временем пристроилась на высоком стуле и, подхватив с барной стойки пачку сигарет, придвинула к себе очередной бокал. Не с такого Мион планировала начать разговор с бывшими напарниками по команде, но, глянув на Ташу, она поняла, что не одинока в своей озадаченности.       — Успешным? Ты уверен?       — Вполне, но нам не нужно вмешиваться.       — Он засиделся у власти, так что это было ожидаемо, — невозмутимо пояснил Флэзо и, отключив компьютер, обвёл флегматичным взглядом всех присутствующих. — Стагнация слишком затянулась, это не могло продолжаться вечно. Его идеология больше не соответствует тому пути, которому должны следовать жители Единой Нации.       — У президента не было наследников, поэтому в силу вступит составленный им самим список потенциальных преемников. И если, сами знаете кто, решился организовать покушение, то, значит, догадывается о том, что его имя там есть, — предположила Кален, снова затянувшись сигаретой. Не стоило пока что разбрасываться обвинениями, да и вряд ли кто-то горел желанием лишний раз произносить имя этого человека вслух. — Если это, конечно, его цель. Мы ведь до сих пор не знаем, что у него на уме.       — И нам сильно повезёт, если убийством всё ограничится, — добавил в свою очередь Эманд, всё также пристально изучая картину за окном. Мелкая станция, под завязку набитая дорогими отелями и казино. Мион не нашла в ней ничего интересного, но Андэс всегда умел видеть даже простые вещи под самыми разными и неожиданными углами. — Но нельзя позволять ему и дальше делать всё, что вздумается.       — Ради этого мы и собирали занятных детишек, но теперь и они под ударом. Что скажете про этих загадочных ублюдков в синей форме?       — Они свободно перемещаются по колониям и кластерам вместе с оружием, а это значит, что у них универсальные пропуска. Однако сигнатуры пистолетов и винтовок не зарегистрированы, а биометрия на них и вовсе отсутствует. С таким мы ещё не сталкивались, — Фантар скрестила руки на груди и едва заметно нахмурилась. — Как считаешь, Эманд?       — Если верить полученной информации, то мы имеем дело со спецслужбой особого назначения гвардии Центрального Кластера. Сформирована недавно, но их цели мне пока что неизвестны, как и месторасположение главной базы.       — Разве они имеют право проводить операции на территории твоего кластера без твоего разрешения?       — Если получено прямое разрешение от президента или министра безопасности Единой Нации, то моё им и не нужно.       — Беспокоить должно то, что у них есть точные данные. Утечку стоило ожидать, но не в таких количествах. Хотя не похоже на то, что они пытаются убить, скорее… спровоцировать на самооборону. Если бы хотели убить, то убили бы. Поэтому считать их серьёзной проблемой я бы не стал.       — Ты так говоришь только потому, что до твоих они ещё не добрались, — недовольно подметила Кален, бросив на Иолана безучастный взгляд. — Но непременно доберутся, раз уж ты отпустил их погулять и оставил без охраны.       — Они под надёжной охраной. И они вернутся, к концу декады. Но с этого момента нам всем придётся действовать максимально скрытно, мы слишком расслабились.       — Значит, нет больше смысла оттягивать неизбежное, — Эманд поднял голову вверх и обвёл глазами усеянный пёстрыми цветами потолок. Живые декоративные растения уже давно стали непозволительной для многих роскошью, так что над ними сейчас буквально висело целое состояние. — Многое будет зависеть от решения парламента, но заранее рассчитываем на то, что удача нам не улыбнётся.       — Мы ведь даже не в курсе того, кто входит в список преемников, и если следующий президент сохранит конвенцию... всё может стать только хуже, — вполголоса пропела Мион, пригубив бокал и пару раз задумчиво стукнув мизинцем по его ножке. — Как думаешь, Эманд, ты там есть? Вы, вроде, неплохо общались.       — Давайте сначала доживём. У меня плохое предчувствие, — пусть Андэс и постарался произнести это как можно тише, но сказанное, так или иначе, заставило непроизвольно напрячься всех присутствующих. — И я был бы очень рад, если бы это дерьмо хоть раз меня подвело.

***

      Невооружённым глазом было видно, как волнение поедало Февраль изнутри, вплоть до того, что она начинала нервно накручивать на пальцы пряди своих длинных чёрных волос. Это беспокойство передалось и Январю, пусть он и пытался, ради сестры, сохранять невозмутимость. Его до последнего не покидало ощущение, что за ними следят, с того самого момента, как они сбежали с задания. От пистолетов пришлось избавиться, предварительно полностью их обнулив, чтобы не привлечь ненужного внимания. Оставшись полностью безоружными, они сменили четыре колонии, прежде чем наконец добрались до своей родной «SC-498».       Функция отслеживания на чипах была деактивирована, так что даже по банковским транзакциям вычислить их троих не смогут. Однако сам доступ к общему счёту им не перекрыли, да и связаться не пробовали. Определённо вызывало подозрения.       Ко всему прочему, настораживал и Декабрь, который всё это время преимущественно молчал, только изредка что-то предлагая или отвечая на заданные вопросы. Циант по-прежнему ему не доверял и не расценивал как товарища по несчастью, поэтому за прошедшие три дня и глаза не сомкнул, боясь быть застигнутым врасплох. Его тело было способно терпеть подобное переутомление, но усталость с каждым часом давала знать о себе всё больше. Однако Котас тоже не спал, даже не пытался сделать вид, что ему это необходимо. Говорил, что волнуется за Цирно, поэтому и охраняет её сон при каждом перелёте, но Январь в это не верил, так что и напряжение между ним и Декабрём не ослаблялось ни на секунду.       Они прибыли на колонию примерно в обед по местному времени и сразу отправились к своему дому. И сейчас, поднимаясь на нужный этаж, Циант начал испытывать обманчивое чувство умиротворения. Родной интерьер холла, прозрачные стены лифта и ступеньки, приближающие к заветной двери. После того злосчастного дня они с сестрой ничего не знали о судьбе родителей, пусть их и уверяли в том, что они в полном порядке. Но также это первое место, где их троих будут искать. Возможно… их уже поджидали?       С этой мыслью Январь замер перед дверью, не решаясь позвонить. Тихо сглотнув, он всё же прикоснулся к сенсорной панели и сделал пару шагов назад. Но ничего не произошло. Ни через минуту, ни через десять, ни через час. Может, родители ещё были на работе? Или ушли по делам? Или улетели на соседнюю колонию? Об остальных исходах не хотелось и думать.       Циант продолжал сидеть на ступеньках и сверлить взглядом все поверхности вокруг, пытаясь придумать план дальнейших действий. Февраль же стояла неподалёку, то и дело поглядывая на столь привычную и хорошо знакомую картину за ближайшим окном. Множество ровных рядов из таких же высоких жилых домов, что на разных этажах соединялись между собой мостами и широкими платформами, на которых располагались парки, детские площадки и всевозможные магазинчики. Прошёл всего год, а казалось, что целая вечность.       — Что это вы тут делаете? Уже час здесь сидите, — деловито поинтересовалась пожилая соседка, когда дверь её квартиры отъехала в сторону.       — Здравствуйте, а вы случайно не знаете, как давно ушли родители? — вежливо решила начать разговор Цирно, кивнув в знак приветствия. Родители никогда особо не дружили с этой соседкой, но она вполне могла что-то знать.       — Что значит «ушли»? Переехали они, сразу после того, как вы улетели учиться, — ответила женщина, явно смущённая таким вопросом, продолжая при этом подозрительно оглядывать третьего спутника бывших соседей, который всё также молча стоял на ступеньках.       — И они ничего не сказали про то, куда именно переезжают? — мгновенно оживился Январь, поднявшись со своего места.       — Ничего, я и сама случайно узнала, но можете поспрашивать у остальных.       — Да, наверное, так и поступим, спасибо, — поблагодарив женщину, Февраль лишь облегчённо выдохнула, когда чужая дверь плавно закрылась обратно.       Они решили поговорить с ещё несколькими соседями, но так и не узнали ничего полезного. Успокаивало то, что некоторые видели, как родители самостоятельно покидали квартиру, пусть и в спешке. Но неужели они больше не надеялись увидеться с собственными детьми? Вывод напрашивался только такой, раз уж родители не оставили никакой наводки или подсказки.       Может, поэтому побегу с задания и не стали препятствовать, заранее зная, что, уткнувшись в закрытую дверь, они втроём вернутся обратно? Словно дали возможность ненадолго ощутить вкус свободы, чтобы потом забрать её обратно.       — Раз уж мы свою семью найти не смогли, то давай хоть твою найдём? — без капли инициативы в голосе предложил Циант, помешивая трубочкой коктейль. Они остановились в маленьком кафе, чтобы перекусить, только вот аппетита совсем не было.       — Мою семью? — неуверенно переспросил Котас, захлопав глазами. — У меня нет семьи.       — Что значит «нет семьи»? — Январь тут же привалился к столу и одарил напарника недовольным взглядом. — Из соседней галактики выпал? Или их убили? Если да, то так и скажи!       — Циант, не груби, — попросила Цирно, робко озираясь по сторонам.       — Я нормально разговариваю, а он темнит! Всё это время темнит и ничего не говорит, хотя явно что-то знает.       — Это его право.       — Тогда какого хера он с нами попёрся, если ему некуда идти и его до этого всё вполне устраивало?!       — Хватит! — сестра резко повысила голос и несильно ударила рукой по столу.       — Можем попробовать сходить на место работы ваших родителей, в саму клинику. В таких местах обычно фиксируются детали переводов или увольнений, для статистики колонии, — между тем произнёс Декабрь, спокойным взглядом обведя напарников, будто и не являлся причиной их незначительной перепалки.       — А это мысль, — призадумалась Февраль, пригубив термокружку с чаем. — Такое тебя устроит? — поинтересовалась она у Цианта, который лишь откинулся обратно на спинку кресла и молча пожал плечами, отпив свой коктейль.

***

      — Мистер и миз Хвилен подали заявление на увольнение в один день. Десятого числа первого квартала триста двадцать четвёртого года. Двадцать второго числа первого квартала были освобождены от своих должностей и покинули нашу клинику. Это всё, что я имею право вам рассказать, — пояснила молодая девушка за стойкой регистратуры, оторвавшись от проекции минибука. — Но никакой дополнительной информации у нас больше нет, — после небольшой паузы добавила она, явно уловив волнение и некую мольбу в чужих глазах.       Поблагодарив её, они втроём покинули частную клинику на шестьдесят втором этаже и направились вдоль аллеи, что соединяла между собой пять ближайших зданий и была уставлена всевозможными киосками, а также множеством деревьев и клумб, пока за высокими прозрачными оградами пролетали аэромобили. Январь устало выдохнул и, убрав руки в карманы всё той же униформы, с последнего задания, подошёл к ближайшему лифту, даже не думая останавливаться, когда рядом послышался голос напарника.       — Мне нужно отойти. Встретимся у того же кафе, хорошо? — дождавшись одобрительного кивка от Цирно, Котас развернулся и направился в противоположную сторону. Все эти три дня Циант ломал голову над тем, куда же постоянно пропадал Декабрь, но к настоящему моменту уже успел потерять какой-либо интерес.       — Теперь это точно тупик, — произнёс Январь, когда зашёл с сестрой в лифт, что стал плавно опускаться вниз.       — Может, они сами выйдут с нами на связь? — предположила Февраль, кладя руки на перила.       — Перестань, ты же знаешь, что это не так.       — Тогда… что теперь? Куда мы пойдём? Вернёмся обратно?       — Разумеется, нет. Я уже говорил, что мы сможем жить отдельно. Нужно лишь перевести с общего счёта побольше валюты, чтобы хватило на первое время. Снимем квартиру, я найду работу, — стал рассуждать вслух Циант, оглядев карту колонии на потолке лифта. Только свою родную колонию он знал хорошо, неплохо знал несколько соседних, но на этом всё. Куда же им податься?       На это сестра ничего не ответила, но обеспокоенно повернулась к Январю, когда лифт опустился значительно ниже того этажа, где они условились встретиться с напарником.       — Почему мы остановились здесь? Кафе было выше.       — Потому что мы сваливаем отсюда. Пойми ты уже, он только и ждал этого момента, чтобы доложить им всё, — выйдя из лифта, Циант за руку потащил Цирно за собой по железной лестнице и узким улицам нижних этажей, но Февраль начала активно брыкаться, вынуждая отпустить её и остановиться на месте.       — Мы уже обсуждали это, Циант. Он должен пойти с нами, — упрямо произнесла Цирно, сделав шаг назад и скрестив руки на груди.       Февраль определённо хотела выглядеть как можно более уверенно, чтобы её слова воспринимались всерьёз, но она всё равно невольно начала слегка подрагивать. В самых низах колоний частенько задувал неприятный ветер, а освещение всегда оставляло желать лучшего, даже в разгар дня, и уж тем более сейчас, когда стремительно вечерело.       Родители запрещали ходить по таким местам. Цирно беспрекословно слушалась, поэтому ей было до жути некомфортно здесь находиться, а Январь, который периодически искал с друзьями приключений на одно место, чувствовал себя относительно спокойно. Южный Кластер славился высоким уровнем жизни, но и в его колониях бывали такие места, в которые лучше не заходить в позднее время суток. Сейчас же здесь не было ни души и от этого, как ни странно, становилось совсем неуютно.       — Да почему должен? Ты можешь нормально объяснить?!       — Потому что так на… — Февраль резко прервалась на половине слова и отвела взгляд в сторону.       — Послушай, я понимаю, что тебе пришлось через многое пройти, — заверил сестру Циант, подойдя ближе и положив руки ей на плечи. Он попытался поймать взгляд голубых глаз Цирно, но та поспешно их закрыла, словно пытаясь сосредоточиться. — Поэтому я хочу защитить тебя и…       — Тихо, тихо.       — Что такое?       — Нужно уходить, быстро. Их шестеро, со всех направлений, они вооружены, — сбивчиво прошептала Февраль, открыв глаза.       — Шестеро, со всех направлений, — повторил Январь, по привычке потянувшись к поясу. Но осознав, что пистолета там не было, он сжал руку Цирно в своей и утянул сестру в ближайший переулок. У Цианта не было причин не верить ей, и если она настолько взволнована, то это явно были не обычные хулиганы. — Что бы ни случилось, не пользуйся способностями, ладно?       — Ладно, — согласилась Февраль, хотя обещать подобного не могла. Если ей или Январю будет грозить опасность, то она должна будет вмешаться. Только бы не попасться на камеры, которых, пусть и значительно меньше на нижних этажах, но всё ещё предостаточно.       Но далеко уйти не вышло. Среагировав моментально, Циант оттолкнул сестру и едва успел сам заблокировать предплечьем мощный удар, что заставил отпрянуть назад и неприятно удариться спиной о прочную железную трубу. Узкое пространство давало Январю преимущество в ближнем бою, поэтому он без раздумий выхватил из-под жилетки в меру острый нож, который незаметно стащил из кафе. Перехватив чужую руку и отведя её в сторону, Циант полоснул ножом по горлу нападавшего, после чего всадил остриё тому в ногу, прямо над коленом, чтобы избежать дальнейшего преследования. Не дав противники опомниться, Январь свалил его на железную плиту под ними и ногой выбил пистолет, который уже успел появиться во второй руке нападавшего.       Циант вновь схватил растерявшуюся сестру за руку и направился дальше, преодолев ещё несколько тесных улочек. Нож был единственным оружием, а искать чужой пистолет в плохо освещённом месте явно было некогда, да и вряд ли он вообще заработает в руках Январю, биометрию никто не отменял. Крайне неприятная ситуация.       — Подожди, остановись! — лишь успела воскликнуть Цирно, прежде чем, за следующим поворотом, Циант врезался в очередного преследователя и тут же отправился на плиту, получив прикладом винтовки по лицу. Февраль даже не успела ничего сделать, когда другой нападавший грубо притянул её к себе и молча приставил дуло пистолета ей к виску, вынуждая замереть на месте. Январь ухитрился подсечкой свалить на плиту ещё одного противника и почти подняться на ноги, но внезапный выстрел заставил его медленно осесть обратно и схватиться за бок.       Они находились в полузамкнутом переулке, в окружении жилых домов, с тусклыми фонарями и навесом несколькими этажами выше. В ближайших окнах совсем не горел свет, так что вряд ли кто-то добровольно захочет прийти на помощь. Должно быть, местные уже давно научились не вмешиваться в потасовки и делать вид, что ничего не происходило. Поэтому как бы Циант не хотел этого признавать, но теперь только Цирно могла помочь им сбежать.       Январь тяжело дышал, чувствуя, как тёплая кровь начала вытекать из раны. Он поднял полный ненависти взгляд на нападавшего, который всё также стоял над ним с пистолетом в руке. Сплошной непроницаемый визор скрывал только его глаза, оставляя открытым лоб, из которого резко вылетела пуля. Схватив выпавший из чужой руки пистолет, Циант выстрелил в того, который всё ещё крепко держал его сестру, после чего Февраль оттолкнула от себя уже мёртвое тело и отшатнулась в сторону, брезгливо скривившись.       Январь кое-как поднялся на ноги, чтобы помочь появившемуся из ниоткуда Котасу, но железная плита под ними уже была запачкана кровью тех, кто не успел открыть ответный огонь. Пока Циант оглядывал трупы нападавших, пытаясь привести мысли в порядок, напряжённая тишина повисла над переулком. В какой-то степени этим ребятам даже повезло, ведь Цирно не смогла бы сделать их участь такой же быстрой и безболезненной, если бы ей всё-таки дали такую возможность.

***

      — Ваше же единство! — вспылил Январь, швырнув украденный пистолет на кухонный стол. Очевидным решением было бы покинуть колонию на ближайшем рейсе, но куда лететь? Да и раз уж нападавшие выследили их троих без каких-либо проблем, то и в космопорте будет небезопасно. Февраль настояла на том, что следует снять номер в дорогом отеле, где обеспечена какая-никакая, но охрана. Циант послушался, но его всё ещё настолько сильно распирало от эмоций, что он успел почти позабыть о ране в боку, что к этому моменту всё ещё ощутимо давала о себе знать. — Почему нельзя просто оставить нас в покое? Сначала одно, затем другое! Они теперь никогда от нас не отстанут!       — Успокойся и не кричи, — вполголоса попросила Цирно, опустившись на стул и расстегнув на себе униформу в районе шеи.       — Как я могу не кричать, когда на нас охотятся по всему кластеру? Что нам теперь делать?!       — Мы вернёмся обратно на базу. Свяжемся, за нами прилетят и обеспечат полную безопасность.       — Нет, нет, нет. Я туда не вернусь и тебе не позволю! Даже не думай об этом!       — Если ты действительно заботишься обо мне, то так и поступишь!       — Тебе следует прислушаться к ней. Такое решение будет наиболее правильным.       — Тебя не спросил! — Январь не находил себе места, поэтому наматывал круги по кухне, судорожно пытаясь что-нибудь придумать. События всех последних дней проносились в голове, пока Цианта внезапно не осенило. Он резко остановился, с минуту молчал, а потом повернулся к Декабрю, с которым его разделял лишь круглый стол. — Я не доверял тебе с первого дня и не думай, что сейчас что-то изменилось.       — Циант…       — Ты молчи, — строго произнёс Январь и, жестом показав сестре притихнуть, стал обходить стол, не отрывая взгляда от Котаса. — Ты ведь знаешь намного больше, чем говоришь. Ты знал о номере нашей родной колонии и о том, где работали наши родители, хотя мы тебе этого не рассказывали. Отказываешься говорить о себе, куда-то постоянно пропадаешь. Что из этого должно вызвать моё расположение к тебе?       — Я понимаю твои чувства, но…       — Ты ни хера не понимаешь! — воскликнул Циант, схватив напарника за воротник униформы и прижав его к ближайшей стене. — Тебе дали наши личные дела или что-то типа того, верно? Ты знаешь о нас всё, даже больше, чем мы сами… но молчишь.       — Отпусти его! Ты устал, тебе нужно отдохнуть! — повысила голос Февраль, но Январь напрочь проигнорировал сестру.       — А тебе и сказать нечего. Значит, я прав, да?! — Циант продолжал упорно стоять на своём, но Декабрь не выглядел напуганным, озадаченным или растерянным. Он был, как обычно, невозмутим и лишь молча смотрел в глаза, словно выжидая чего-то. Так и не получив ответа, Январь решил применить более действенное средство и занёс кулак в воздух для удара. На это Котас уже не мог не отреагировать, поэтому перехватил чужую руку в опасной близости от своего лица и сжал вторую, что до сих пор держала его воротник, однако ответной атаки или попытки вырваться не последовало.       — Всё, хватит! — Цирно поднялась со своего места и стала подходить к ним. Декабрь тут же ослабил хватку и отпустил Цианта, но в следующую же секунду получил удар локтем по лицу.       На губах Января проскользнула самодовольная ухмылка, и он уже почти повернулся к сестре, как вдруг до него донёсся лёгкий щелчок или, скорее, треск. Подобные звуки после ударов были ему незнакомы. Развернувшись обратно к напарнику, Циант изумлённо уставился на то, как кожа на чужой щеке разошлась в стороны, оголяя белый и гладкий материал под ней, на котором образовалась небольшая трещина. Долго это не продлилось, поскольку кожа быстро затянулась обратно, не оставляя и намёка на повреждение под ней.       — Это… твою мать.       — Циант, послушай, — Февраль бережно положила руку на плечо Января, но он скинул её с себя.       — Это сраный андроид, робот, ведро с болтами! Называй как хочешь! Я знал, что с ним что-то не так!       — Пожалуйста, успокойся.       — Почему я должен успокаиваться?! Ты… ты знала?! — Цирно лишь виновато опустила взгляд в пол, тем самым давая немой ответ. — Ох, ну конечно ты знала! Ты же у нас «особенная», не такая, как все! А мне сказать было ненужно?!       — Ты не должен был узнать об этом так рано, — Котас попытался вмешаться в разговор, но его быстро перебили.       — Поэтому ты и потащила его с собой, чтобы он охранял нас! И выдала ему план побега с самого начала! Не только ему… всем! Ты с ними заодно!       — Всё не так, как ты думаешь, — сестра явно боялась разозлить Цианта ещё сильнее, так что говорила очень тихо, настолько тихо, что её едва было слышно.       — И весь этот цирк с родителями! Ты знала, что их здесь не будет, но врала мне в лицо!       — У нас нет информации о ваших родителях, поэтому вам разрешили отправиться сюда, на тот случай, если именно у вас получится хоть как-то на них выйти, — всё также спокойно пояснил Декабрь. — Мы не знаем, живы они или мертвы, и что заставило их покинуть колонию и Южный Кластер. Но мы не несём за их жизни никакой ответственности, они дали своё согласие на то, чтобы мы забрали Цирно, но на этом наша договорённость была окончена.       — Забрали… Цирно? Только её?       — Верно, о тебе речи не было, — Котас поспешно замолк и перевёл взгляд на Февраль. — Я извиняюсь.       — Н-нет, всё нормально, я сама должна была ему сказать, — с грустной улыбкой ответила Цирно, утерев с лица первые слёзы.       — Сказать что?       — Что забрать должны были только меня, я сама этого хотела. Но я боялась улетать в одиночестве, поэтому попросила взять и тебя. Я хотела, чтобы ты был рядом со мной, но… я не думала, что... что ты согласишься на это всё.       Слова сестры звучали искренне, но не укладывались у Января в голове. Казалось, что ещё совсем недавно он бродил по улицам родной колонии с друзьями, думая о том, чем бы убить время перед очередной рабочей сменой. А потом всё изменилось. И всё не по его воле. Циант места себе не находил после того, как впервые убил человека, не зная, кто он, не зная его имени и не зная о том, сколько людей могло ждать его дома. А собственное тело до сих пор достаточно капризно воспринимало все генетические модификации, от большинства которых Январь теперь никогда не сможет избавиться.       Но зато многое наконец встало на свои места. Февраль не хотела сбегать, потому что её всё устраивало, но когда всё же согласилась, то всячески отговаривала Цианта от того, чтобы обратиться в Службу безопасности. Откровенно пудрила ему мозги, разыгрывая нелепый спектакль на протяжении целого года. А Январь и не догадывался, слепо веря сестре и делая всё, чтобы защитить её от того, на что она согласилась добровольно.       Теперь и на Декабря у Цианта не получалось злиться, вся ненависть к нему в один миг сошла на нет. Зачем вообще распыляться на андроида, который был не способен понять проблемы живых людей? Январь сразу почувствовал неладное, но обвинил во всём свою нервозность, хотя ответ был прямо перед носом. Котас никогда не спал, не получал ранений, не промахивался и не допускал ошибок. Даже генетически модифицированный человек не мог быть настолько идеальным. Но, может, где-то глубоко внутри Цианту хотелось верить в человечность напарника? Найти соратника, который будет способен его понять и станет ему другом? Глупо, до чего же это было глупо.       — Ну и что ты ревёшь? — поинтересовался Январь, наблюдая за тем, как по щекам сестры катились слёзы, а её плечи начали заметно подрагивать. — Ждёшь прощения? Извинений? Или, может быть, чего-то другого? Давай, выдумай ещё что-нибудь! Тебе же так нравится врать мне!       — Я…       — Подумать только, предки так сильно хотели от тебя избавиться, но боялись, поэтому вся наша жизнь проходила в четырёх стенах. А когда они окончательно стали параноиками, то ты решила свалить. Мы никогда не были нормальной семьёй. А всё потому, что ты родилась... такой.       — Циант…       — Да пошли вы оба, — взяв со стола пистолет и убрав его за пояс, Циант тихо ругнулся из-за напомнившей о себе боли в боку. Плечом оттолкнув Декабря в сторону, Январь быстрым шагом направился в коридор, а затем и вовсе покинул номер. Опасно было выходить из отеля в одиночку, но сейчас было уже плевать. На всё плевать.