Стардаст

      Рафаэль работал на Иолана Флэзо уже около трёх лет, успев в кратчайшие сроки стать его правой рукой и одним из тех, кого посвящали во всё, что происходило за закрытыми дверями. Вряд ли бы он смог добиться этого столь быстро, если бы предварительно не проработал пару лет на Рихтера Вольфа, у которого тоже числился на хорошем счету. Рафаэль знал такое количество секретов и тайн, с которым не каждый бы мог спокойно спать по ночам, но договорённость с обеими сторонами позволяла ему чувствовать себя в относительной безопасности.       Но, учитывая последние события, больше ничего нельзя было знать наверняка. Они с Ксаей стояли в углу помещения, не решаясь лишний раз и слова произнести, пока об этом не попросят. Никто не запрещал участвовать в дискуссии, но иногда бывало лучше промолчать. Чтобы обладать тактом, нужно в первую очередь обладать слухом. И пусть в комнате находились только компьютерная стойка и несколько голограмм, но напряжённая атмосфера будто бы витала в воздухе, настолько ощутимой она была.       — У меня нет времени читать все твои бесконечные сраные отчёты, так что говори по сути, — мистер Андэс был явно не в самом лучшем расположении духа, но вряд ли могло быть как-то иначе. Чуть больше суток назад произошла одна из самых страшных трагедий в истории Единой Нации Колоний, полную ответственность за которую был обязан взять на себя лидер Западного Кластера. При определённых условиях, случившееся могло стоить ему должности, но президент всё-таки мёртв, о чём тоже в итоге пришлось сообщить общественности. Слишком уж много разнообразных слухов начало гулять по колониям.       — Если нам удастся выяснить что-то новое, то ты будешь первым, кто это узнает, — Флэзо, как всегда, был спокоен и не позволял эмоциям брать верх. Именно за это Рафаэль его и уважал, за сдержанность и хладнокровие в любой ситуации, тем более в такой, как сейчас, ведь вина в произошедшем частично лежала и на нём. Но Флэзо даже не стал утруждать себя тем, чтобы смотреть на собеседника, продолжая с безучастным видом изучать что-то на проекции своего минибука. — Этой версии уже три года, так что у них было полно времени найти в ней единственный бэкдор, и с помощью него получить удалённый доступ к управлению главными компьютерами колоний. Бесплатное обновление я выпустил ещё вчера, хотя был вовсе не обязан, и повторюсь, моя компания к случившемуся отношения не имеет.       — Если они обошли даже лучшую в Единой Нации систему безопасности, то это имеет прямое отношение. Не время волноваться о репутации.       — Полное обновление систем безопасности как на «KO-314»‎, так и на «PF-977»‎ было запланировано лишь через два года. Ты пренебрёг моими рекомендациями касательно ежегодного обновления, так что не вижу в произошедшем ничего удивительного.       — Не все колонии могут себе это позволить. Не делай вид, что слышишь об этом впервые.       — Ты лидер кластера и это твоя задача позаботиться о том, чтобы они могли себе это позволить.       — Со своими обязанностями я прекрасно разберусь сам, без вас, — строго произнёс мистер Андэс и, остановившись около стола, грубо затушил очередную сигарету в пепельнице. — При таком раскладе под ударом может оказаться любая колония в любом кластере.       Свет в помещении был приглушённым, что заставляло голограммы четырёх людей и ещё нескольких предметов, окружающих их, только сильнее выделяться на фоне тёмных стен. Было рискованно проводить эту встречу в общем конференц-зале, поэтому выбор пал на относительно небольшую комнату в закрытом крыле особняка, доступ к которому был исключительно у Рафаэля, Шэр и Декабря. Тем более сейчас по расписанию было время утренней тренировки, так что никто точно не помешает.       — Я должен сделать официальное заявление через несколько часов. Пока что всё указывает на теракт, от этого и будем отталкиваться.       — Странные террористы, ни условий не выдвинули, ни ответственность не взяли, — начала рассуждать вслух Кален, устроившись в своём кресле и при этом ласково поглаживая сервала, тихо урчащего у неё на коленях. Случившееся будто и вовсе её не волновало, чего нельзя было сказать о Фантар, голограмма которой прислонилась к стене и задумчиво оглядывала пол, скрестив руки на груди.       — Возможно, это только начало, а пока что они решили подержать нас в неведении, — голос был спокойным, но лёгкие, едва уловимые, нотки досады всё же чувствовались. — Значит, слухи о земной группировке всё же оказались правдивы.       — Скорее всего, они узнали об убийстве президента и решили действовать. В тот момент Западный Кластер был ближе всех к Земле, а из самых близких к Земле колоний... эти две были с наибольшей численностью населения, — пояснил Флэзо и, мимолётно поправив белые очки, стал почти бесшумно постукивать пальцами по тонкой прозрачной поверхности своего стола. — Всё выглядит довольно очевидно, так что вероятность есть.       — А вдруг Рихтер хочет, чтобы мы так думали, — подметила Кален, не сдержав игривой усмешки на губах. Рафаэль ожидал чего-то подобного, слишком уж легко читалась эта женщина. Хитрости и расчётливости ей было не занимать, но идти на поводу у эмоций никогда ни к чему хорошему не приводило.       — Твоя ненависть к нему ослепляет тебя. Это не его методы, ты же знаешь.       — Людям свойственно меняться.       — Но не таким, как он, — холодно отчеканила Фантар, лишь бросив на собеседницу хмурый взгляд.       — Всё же очевидно! Эманд его главный конкурент на пост президента, вот он и решил подмочить его репутацию, ведь парламент обязательно примет это во внимание. А прикрыться террористами ему очень выгодно, поскольку ситуация с землянами сейчас обостряется как нельзя кстати, — ожидаемо стала возмущаться Кален, как только поняла, что её точку зрения никто из присутствующих не разделял. — Эманд, не молчи! Или твоё «великое предчувствие» уже не котируется?       — Он последний человек, которому будет выгоден конфликт между Единой Нацией и Землёй, и он не станет рисковать собственным бизнесом и экономической стабильностью пяти кластеров ради нескольких плюсов напротив своего имени. Не вводи себя в заблуждение.       — Тогда что нам остаётся? Поверить в то, что кто-то там из землян смог организовать столь сложную операцию и обойти систему безопасности такого уровня? Не жирно ли для кучки нищих чернорабочих?       — Создание собственной оппозиционной организации удовольствие не из дешёвых. Значит, кто-то из колоний им всё-таки помогает, — вполголоса предположила Фантар. — Предоставляет спонсирование, информацию, нужных людей.       — Колонисты ненавидят землян, и эта ненависть работает в обе стороны. Но если кто-то из них в итоге спелся, то тогда дела и впрямь плохи, — Кален невозмутимо пригубила бокал вина, что уже успел появиться в её руке. — Мы можем долго рассуждать о том, кому это было бы выгодно, но ты собрал нас не для этого, верно? Если хотел обсудить благотворительный вечер, то сейчас самое время.       Рафаэль мысленно вздохнул, потому что они наконец перешли к части, которая имела к нему прямое отношение. Несколько часов назад пресс-секретарь парламента объявил о том, что вскоре в Центральном Кластере состоится, своего рода, благотворительный вечер для политической и экономической элиты. Самих парламентариев там не будет, но и без них ожидалось достаточно много других не менее влиятельных лиц. На повестке дня поминание жертв трагедии, смерть президента и будущее Единой Нации Колоний.       Собрать в одном месте такое количество высокопоставленных людей казалось не самой лучшей идеей. Особенно учитывая террористическую атаку, ответственность за которую пока что никто на себя так и не взял. Но удивляться этому не стоило, ведь в высшем свете уже давно успели позабыть истинное значение слова «страх».       — Я уважаю негласное правило не хранить секретов друг от друга в наших общих делах, но я хотел бы… провернуть одно очень важное дело, в детали которого пока что не могу вас посвятить, — после затяжного молчания произнёс мистер Андэс, прикурив очередную сигарету своей старой зажигалкой. — Однако мне потребуется небольшая помощь со стороны.       — То есть ты хочешь…?       — Верно, взять с собой четверых.       — Ты же понимаешь, что их будут пробивать? Это тебе не второсортные задания, Эманд, это, считай, полноценная операция под прикрытием! — повысила голос Кален, чуть не подавившись содержимым бокала, чем и напугала кота, спрыгнувшего с её колен.       — С пригласительными я уже всё уладил, проблем с документами тоже не возникнет.       — Там почти вся верхушка соберётся, даже с идеальными документами кого попало туда не пустят!       — А кто говорит про «кого попало»? Дети владельца благотворительного фонда, вместе со своим личным помощником и телохранителем.       — Представителей фондов действительно будет много, но заинтересованные в благотворительности подростки вместе с… другими подростками? — неуверенно поинтересовалась Фантар, озвучив вслух сомнения всех в этой комнате.       — Не нужно говорить мне, отцу избалованного подростка, о прихотях избалованных подростков. Молодёжь в наше время увлекается политикой и прочим светским дерьмом намного больше, чем вы думаете.       — Но они всё ещё недостаточно хорошо подготовлены, не многого ли ты от них хочешь?       — Собственный опыт стоит в разы дороже чужих наставлений. К сожалению, взять двоих я не могу, как и поручить эту работу кому-то другому. Если всё пройдёт удачно, то мы обязательно это обсудим, а пока что надеюсь на ваше понимание.       — А я-то думала, что мы друг другу доверяем, — Кален, с театральной грустью на лице, поправила причёску и продолжила неторопливо опустошать бокал. — Но ты, как я понимаю, уже давно всё решил за нас, так что не трать время на пустые уговоры и переходи к делу.       — Возьму тех, кому можно доверять, даже в случае непредвиденной ситуации.       — Допустим. И кого ты предлагаешь?       Дети владельца благотворительного фонда, поэтому, как минимум, требовалась примерно схожая модель поведения и умение поддержать беседу, если потребуется. Рафаэль непроизвольно перебрал в голове несколько вариантов, пытаясь подобрать тот, который вызовет наименьшее количество подозрений, но только двое приходили на ум.       — Февраль и Август, — тем временем ответил мистер Андэс. Возражать никто не стал, да и вряд ли тут можно было предложить что-то лучше. — А также… Март и Октябрь.       — Да что с тобой сегодня такое?! — громко возмутилась Кален, ударив подлокотник кресла. — Ты же сказал те, кому можно доверять, а сам предлагаешь мальчишку, который в этом списке первый с конца. Таша, скажи ему!       — Она права, Эманд. Будет лучше, если пойдёт Сентябрь.       — Я с ними согласен, — добавил в свою очередь Флэзо, чего от него совсем никто не ожидал. Рафаэль догадывался, что Октябрь был далёк от звания «любимчика», но и не подозревал, что отношение к нему настолько неоднозначное.       — А вы как считаете? — Ксая вздрогнула от неожиданного вопроса мистера Андэса в их адрес. Она уже давно ушла в свои мысли и, скорее всего, напрочь упустила суть разговора, поэтому Рафаэль решил ответить за них двоих. Возможно, ему следовало занять сторону большинства, но в данной ситуации он предпочтёт честность.       — Он будет надёжным настолько, насколько вы ему позволите. Я бы даже сказал, что он наиболее рационален и рассудителен из всех, пусть это и неочевидно.       — Хоть кто-то здесь это понимает. Он будет частью команды, и я назначу его главным, нравится вам это или нет.       — Не стоит давать ему такой большой кредит доверия просто потому, что он напоминает тебе себя в лучшие годы, — с ощутимым недовольством произнесла Кален, прикрыв свои розовые глаза и потерев висок двумя пальцами. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.       Встреча закончилась на крайне неоднозначной ноте, после чего голограммы одна за другой растворились в воздухе. Шэр не проронила ни слова, а лишь торопливо покинула помещение и направилась к себе. В последние несколько дней её явно что-то беспокоило, и Рафаэль обязательно обсудит это с ней, но позже.       Этот благотворительный вечер станет очередной головной болью, на которой сейчас нужно было максимально сосредоточиться, отложив всё остальное в сторону, что совсем не входило в планы Рафаэля. Но разве его кто-то спрашивал? Зайдя в свою лабораторию в закрытом крыле, он кивком поприветствовал Котаса, который без дела стоял у окна, изучая картину за ним.       — Как дела?       — На утренней тренировке все были немного подавленными, поэтому я решил, что им можно закончить пораньше. Все наблюдения и результаты уже занесены в журнал.       — Занятно, но я имел в виду, как дела у тебя? — с лёгкой улыбкой уточнил Рафаэль, опускаясь в кресло и активируя минибук на рабочем столе. В воздух всплыло несколько проекций, поверх которых высветилось уведомление о получении нового мэйла высшего уровня конфиденциальности. Очевидно, первые детали о будущем вечере, на изучение которых придётся потратить несколько ближайших часов.       — Как дела у меня? — когда Декабрь не знал, как ответить, он автоматически переспрашивал вопрос, стараясь его конкретизировать. Но осознав, что уточнений не будет, Котас замер на месте и одарил Рафаэля отрешённым взглядом, если это можно было так назвать. — Я правда стараюсь, но это тяжело. Мне кажется, что все мои решения неправильные, но я не понимаю, что делаю не так.       — Человечество просуществовало тысячи лет, руководствуясь этим принципом, так что ничего страшного, это нормально.       — Прошёл уже год, но абсолютно ничего не изменилось. Поэтому я не уверен, что… что это вообще возможно, — мимика Декабря была далека от совершенства, оттого и уловить изменения в его настроении было затруднительно, однако сейчас он определённо казался грустным. Во всяком случае, немного прикрытые глаза и слегка опущенные уголки губ чаще всего свидетельствовали именно об этой эмоции. Рафаэль бы и хотел подбодрить Котаса, но подобрать правильные слова оказалось непросто.       — Во второй половине девятнадцатого века, в одном университете, молодой человек, желающий стать аспирантом, пришёл сдавать экзамен по теоретической физике. Давалось с десяток задач, и студент сам выбирал те, которые хотел решить. Но особенность того экзамена заключалась в том, что среди задач были и те, решить которые считалось невозможным. Таким образом проверяли эрудицию студентов, чтобы посмотреть, знают ли они, что эта задача неразрешима. Одна из таких в тот день звучала как: «найти распределение скоростей молекул в идеальном газе». На тот момент времени подобное не было известно, но студент решил эту задачу и решил её правильно. Кто это был?       — Полагаю, Джеймс Максвелл. Распределение Максвелла.       — Без которого не было бы построено ни одной колонии, тысячи которых сейчас обеспечивают существование миллиардам людей. Нет нерешаемых задач, есть неверный алгоритм решения, а чтобы найти верный нужно время и… немного упорства и веры в свои силы. Поэтому не будь так категоричен, всё ещё впереди, — медленно протянул Рафаэль, но, снова поймав на себе любопытный взгляд Декабря, вяло отмахнулся. — Однажды ты сам всё поймёшь.

***

      — А если вот это? — спросила Февраль, задумчиво разглядывая на большой голограмме саму себя в очередном платье. Познания Марта в дорогих шмотках были равны нулю, но этот вариант выглядел довольно симпатично. Пышное, выполненное в тёмных тонах, а значит не будет выделяться в толпе и привлекать внимание, но, судя по оживлённой дискуссии, цель они преследовали обратную.       — Ну ты же видишь фасон платья! Вырез на бедре должен подчёркивать длинные ноги, а не твои огрызки, коротышка, — Июль громко фыркнула и перелистнула на следующие платье, на что Цирно лишь закатила глаза, но отвечать ничего не стала. В Фии, вероятнее всего, говорила обычная зависть, хотя Юрэну сложно что-либо утверждать, ведь после случившегося они все были слегка на взводе, пусть и старались этого не показывать.       — А как тебе это? — тихо поинтересовалась Сентябрь, словно боялась встревать в чужой разговор, продолжая при этом заботливо поглаживать щенка, что разлёгся у её ног. — Узор очень красивый.       — А теперь посмотри ещё раз на корсет. Это ручная работа! Она всё испортит и растянет своим выменем!       Март откинул голову на мягкое изголовье дивана и уставился в потолок. Юрэну было абсолютно без разницы, во что он будет одет, поэтому пришёл он исключительно ради приличия, собираясь ткнуть в первый попавшийся вариант и уйти. Только вот сидел тут уже около часа, на протяжении которого здравый смысл стремительно выветривался из сознания.       — Мне нравится вот это, но оно слишком короткое.       — Написано же, что это коктейльное платье. Ты идёшь на благотворительный вечер, приуроченный к смерти нескольких миллионов людей и самого президента Единой Нации, а не в бордель на нижних этажах.       — Перестань уже, — попросила Июнь, ударив сестру подушкой. Слегка призадумавшись, Мия начала видоизменять платье на голограмме через свой экран. — Сделаем немного подлиннее и изменим оттенок ультрамарина на более холодный, а акценты сделаем чёрными. Мне кажется, так будет лучше.       — Да, определённо лучше, — Февраль пристально оглядела платье и попросила внести ещё несколько изменений, пока результат, наконец, её не удовлетворил. — Вот так идеально, но что насчёт причёски?       — Я позже подойду, — Март решительно поднялся с дивана и направился к выходу из общего зала, когда сзади вновь донёсся голос Июль.       — Нам нужно отправить всё миз Кален к вечеру, чтобы она одобрила, так что не задерживайся. Можешь заодно выловить Дэмиара и притащить его задницу сюда. И пусть не игнорирует меня в общем чате!       Юрэн махнул рукой в знак того, что всё услышал, и покинул зал. Март уже начал подниматься по лестнице, когда его окликнула Пеоль, заставляя остановиться и повернуться к ней. Вообще странно, что она подошла к Юрэну первой, ведь сама же и избегала его в последние дни, как, в принципе, и многих других, по непонятным причинам. Слишком уж внезапные изменения в её дотошно-приторном поведении. Даже вслух читать перестала.       — Мы можем поговорить? Я надолго не задержу, честно.       — Конечно, без проблем, — Март пожал плечами и спустился на несколько ступенек вниз, сохранив незначительную дистанцию.       Юрэн попытался изобразить на лице нечто наподобие слабой улыбки, но Сентябрь от этого ощутимо напряглась, а ещё сильнее напряглась собака в её руках. К большей части жителей этого особняка псина относилась весьма дружелюбно, но если того же Августа она, с трусливо поджатым хвостом, боязно обходила стороной, то на Марта начинала откровенно рычать. Вот и сейчас это никчёмное существо задрожало всем своим тщедушным тельцем и, оскалившись, пискляво тявкнуло. У Юрэна так и чесались руки свернуть эту маленькую пушистую шейку, но он умел подавлять в себе жажду к насилию. И всё же поразительно, насколько же хорошо животные чувствовали людей и даже... не совсем людей.       — У меня было видение, — тем временем продолжила Пеоль, опустив щенка на пол, тем самым позволяя тому убежать обратно в зал. — Я не могу сказать тебе этого напрямую, но... тебе необязательно верить мне. Если не хочешь слушать, то так и скажи.       — Нет, всё в порядке, говори.       — Хорошо, — Сентябрь слегка кивнула, но всё равно нерешительно замялась на месте. — На благотворительном вечере ты встретишься с... кое-кем, он будет высоким, очень-очень красивым, с иссиня-чёрными волосами. Я знаю, что ты можешь ему доверять, ты и сам это знаешь, но… не всё, что он говорит, является правдой.       Последняя фраза заставила Марта резко измениться в лице. Сначала описывать человека, будто бы он не знал его лично, и сразу же намекать на обратное. Может, Пеоль и была наивной и легкомысленной, но она не производила впечатление недалёкой дурочки. Хотелось в это верить.       Если честно, то Юрэну крайне не нравилась идея о том, что кто-то мог видеть больше дозволенного и совать свой нос в чужие дела. Это раздражало. Спустившись вниз и остановившись вплотную к Сентябрь, Март заглянул в её напуганные зелёные глаза, стараясь при этом говорить как можно более спокойно и размеренно.       — И это всё останется исключительно между нами, верно?       — В-верно, — Пеоль отвела взгляд в сторону и снова кивнула, давая понять, что основной посыл был ей предельно ясен. — Просто хотела предупредить.       — Я приму во внимание, спасибо.       Развернувшись, Юрэн продолжил путь до своей комнаты. Ему «повезло» заиметь себе собственную, на четвёртом этаже, пусть и не самую просторную, но чувство уединения ценилось куда больше, чем количество квадратных метров. Но, остановившись в метре от двери, Март бросил взгляд на дальний коридор, который вёл на крышу особняка. Юрэн иногда поднимался туда, когда ему не спалось, но однообразный пейзаж ночной колонии уже успел ему наскучить. Однако он догадывался, кого там встретит, если поднимется туда сейчас.       — Где Дэмиар? — громко спросил Март, на что домашний ассистент промолчал. — Октябрь? — Юрэн попытался ещё раз, но, так и не получив ответа, решил банально перечислить всё, что первым пришло на ум. — Тот, кого нельзя называть? Капитан Кирк? Космический Лорд? Владыка тьмы?       — Пройдите вдоль коридора, поверните направо и поднимитесь по лестнице. Так вы попадёте на крышу. Уведомить Владыку о вашем прибытии?       — Не надо, — Март закатил глаза и направился вдоль коридора. Юрэн бы мог притвориться, что его это не касалось, но у них всё-таки общее задание впереди, которое бы очень не хотелось провалить.       Слабый ветер дул со стороны озера неподалёку, заставляя листья ближайших деревьев тихо шелестеть, навивая лёгкую сонливость. Весьма умиротворённое место, на самом-то деле, только вот остальные почему-то не поднимались сюда столь часто.       — И долго тут прятаться будешь?       — Так я и не прячусь, просто покурить вышел! Ваше же единство, нигде от вас не скроешься, — недовольно пробубнил Дэмиар, тут же вытащив пачку сигарет из внутреннего кармана куртки. Март не поверил, но спорить не собирался, поэтому, подойдя ближе, положил руки на перила и устало выдохнул.       — Настолько занят, что даже чат не открыл?       — Да выберу я себе костюм, не парьтесь. Много времени это не займёт, подлецу всё к лицу, кариньо мио, — с напускной серьёзностью ответил Октябрь, затянувшись сигаретой.       — Что это вообще за язык?       — Испанский. Или его пародия, кто уж теперь разберёт.       — Ты ведь осознаёшь, что тебя никто не понимает?       — Ну я же не зря учил!       — А было так нужно?       — У нас в семье так заведено: не забывать свои земные корни и наследовать культуру, — Дэмиар явно хотел кого-то передразнить, но всё же сдержался. — Поэтому с детства учил испанский. Пустая трата времени, если честно. Но либо это, либо школа с политологическим уклоном, так что имеем то, что имеем.       — Должно быть, это классно… иметь семью, культуру, традиции, — безучастно протянул Юрэн. Он слышал о диаспорах много разных слухов, поэтому до сих пор не знал, чему из этого можно было верить, а чему нет. Март не видел ничего плохого в том, что группа людей отказывалась принимать политику «единства народов» и продолжала сохранять чистоту крови своей нации. Но находились и ярые противники этого, призывающие откинуть «земное прошлое», которое больше не имело значения. В конце концов, каждая сторона была права по-своему.       — Если бы было классно, то я бы не сбежал из дома при первой же возможности. Ты не знаешь, о чём говоришь.       — А ты не ценишь то, что имеешь, вот как я это вижу, — фыркнул Юрэн, пытаясь развести Октября на ещё какие-нибудь детали из личной жизни. Но тот быстро это смекнул и лишь бросил на Марта подозрительный взгляд, слегка приподняв бровь. Ну и ладно, вечно скрывать всё равно не сможет. — Мысли по заданию?       — Пока что слишком мало деталей, чтобы говорить что-то конкретное, но компашка намечается занятная. Если мы с тобой просто занозы в заднице, то те двое… даже не знаю.       — Платье, между прочим, мы выбираем уже больше часа. Так что подготовка идёт полным ходом.       — Так у неё на лице написано, что она та ещё стерва, но грустная. Грустная стерва, — авторитетно заявил Дэмиар. — А вот Эзра… я в людях так-то разбираюсь, но его раскусить не могу. Он словно, не знаю, не из этого мира? Но будем надеяться, что мы все сработаемся.       — Не думал, что с тобой вообще можно хоть как-то сработаться, но опыт со спидболом показал обратное, — усмехнулся Юрэн, пусть и не видел в этом ничего забавного, да и в принципе не особо хотел произносить это вслух.       Их с Октябрём отношения не задались с первого дня. Ну не переваривал Март таких ребят! Но сейчас они уже общались как ни в чём не бывало, и Юрэн не испытывал от этого желания побыстрее свалить отсюда, точнее, испытывал, но не такое сильное, как раньше. Было в Дэмиаре что-то такое, что располагало к нему, причём без особых усилий с его стороны. Довольно пугающий тип людей, способный усыплять бдительность и втираться в доверие с полуслова. С такими всегда следовало быть осторожнее.       — Думаешь… он вернётся?       — Циант-то? Да конечно, куда денется.       — Он вроде парень упёртый.       — Упёртый, но не настолько. Сам же всё видел, — хмыкнул Октябрь, небрежно затушив сигарету о перила. А Март, в свою очередь, не мог не согласиться, ведь и сам во время матча пристально следил за Январём, за его движениями и эмоциями на лице, по которым прекрасно читалось всё, что происходило в его голове. Циант словно метался между двух огней, между эгоистичностью и собственным упрямством, между гордыней и здравым смыслом. И это касалось абсолютно всего, что он делал. Один из самых интересных экземпляров, за которым действительно хотелось бы понаблюдать подольше.       — Если такой умный, то тогда тем более возьми, наконец, яйца в кулак и спустись вниз, — повысил голос Юрэн. — Тем более Рафаэль хотел ещё раз поговорить с нами сегодня.       — Теперь каждый день будут этим мозги выносить, уже ненавижу это задание, — цокнул Дэмиар, вновь потянувшись ко внутреннему карману куртки. Но успев выхватить пачку сигарет из чужих рук, Март направился к выходу, получив растерянный, но в то же время заинтересованный взгляд вслед.       — В конце дня отдам, а теперь идём, Владыка.       — Как скажешь, нене, как скажешь, — с ухмылкой на губах произнёс Октябрь, неохотно отстранившись от перил.