Стардаст

      — Купила, купила, купила! — неоправданно громко оповестив о своём прибытии, Лето ворвалась на кухню, подлетела к столу и, небрежно бросив на него сумку, принялась доставать что-то из переливающегося мешка. Поставив на белую глянцевую поверхность свою покупку и придвнув её к Зиме, Мион самодовольно отбросила за спину несколько прядей своих окрашенных в фиолетовый цвет волос. — С Рождеством!       — Что это? — без какого-либо интереса в голосе спросил Иолан, нехотя отложив в сторону минибук, место которого теперь занял горшок с растением.       — В смысле «что это»? Ёлочка. Маленькая ёлочка.       — И что мне с ней делать?       — Любить и поклоняться, что ещё. Ты же не сказал нам о том, что у тебя был день рождения!       — Потому что в Южном Кластере его не празднуют, и в диаспорах в том числе.       — Но Рождество-то в них празднуют! И я уточнила у продавца, он сказал, что южане празднуют его сегодня. Так что это и твой подарок на пятнадцатилетие, два в одном!       — Рождество в русских диаспорах празднуют в начале года, а не сегодня, — спокойно пояснил Зима, отодвинув от себя подарок и подняв на Лето полные безучастного равнодушия карие глаза. — Тебя обманули. Ты глупа.       — Слушай ты, неблагодарная мелюзга, — возмущённо начала Мион, цокнув каблуками по полу и уперев руки в бока. — Я встала в шесть утра для того, чтобы накраситься, собраться и пойти и купить тебе подарок.       — Тебя никто не просил.       — Мог хотя бы сделать вид, что тебе не плевать! — Лето фыркнула, но тут же сменила тон на более мягкий и стала поправлять игрушки, расположившиеся у подножия ёлки в сыпучем белом материале, имитирующим снег. — Но она же такая милая! Тут даже есть Санта-Клаус!       Одарив Мион ещё одним беглым нечитаемым взглядом, Иолан вернулся к минибуку, придвинув к себе ещё и очки, которые и без того ворочал уже больше часа. Лето же, приняв поражение, лишь тихо выдохнула и, передвинув горшок на свою половину, всё же убрала сумку со стола, оставив её на стуле.       — А мне на день рождения ты ничего не подарила, — как бы между делом напомнил Весна, отпив кофе из термокружки. Эманд всё это время молча наблюдал за происходящим, не рискуя вмешиваться, хотя теперь ёлке уж точно ничего не мешало быть в любой момент запущенной в его сторону.       — И почему это я должна тебе что-то дарить? Тебе двадцать, ты взрослый, а он — ребёнок. Кто ещё о нём позаботится, если не я?       — Я в порядке, — заверил Зима, но Мион, принципиально это проигнорировав, подошла к раковине и принялась мыть руки.       — И вообще, то, что хочешь ты, мне не продадут. Сам себе иди покупай, — Лето уже собиралась вернуться на своё место за столом, но так и остановилась рядом с Весной, не сдержав наигранного волнения. — Ой, а чего это мы кофе пьём? Что случилось?       — А что мне ещё утром пить?       — Ну я не знаю, чем ты обычно похмеляешься. Ты где шлялся полночи?       — Вас туда не пустят, — Эманд и сам уже успел догадаться, что слегка переборщил вчера, а нотации Мион, как известно, целебными свойствами не обладали, отчего, соответственно, на хер ему не сдались. Голова будто бы раскалывалась, поэтому Весна даже не возразил, когда Лето смахнула на него капли воды с рук и отобрала термокружку с кофе, после чего, сев напротив, за раз отпила треть.       — Нет, серьёзно, я правда не понимаю, как ты умудряешься каждый раз, будучи в хлам, находить обратную дорогу сюда.       — А вдруг это и есть моя суперспособность?       — Каждая новая хуже предыдущей.       — Я стараюсь.       — Что мешает тебе заниматься этим здесь?       — Развалиться перед головидением и пить в одиночку? Мне что, сорок пять и у меня ребёнок? — иронично поинтересовался Эманд, жестом попросив Мион оставить хоть немного, но та хитро улыбнулась и показательно допила кофе до конца, вернув пустую термокружку, которую оставалось теперь лишь тоскливо вертеть в руке. Чёртики в глазах Лето сейчас приплясывали с особым энтузиазмом, тогда как Весна продолжал поражаться тому, насколько же не лень ей было каждый раз подбирать линзы с узорами под цвет волос.       — Так хотя бы стыдно потом не будет! И не придётся сначала напиваться, а наутро делать вид, что всё так и должно было быть. И что татуировка в паху не стала самой большой ошибкой в твоей жизни.       — Это, между прочим, работа на перспективу. На тот случай, если одним утром я проснусь и пойму, что быть стриптизёром — моё истинное призвание.       — И что это за спуск по карьерной лестнице? Пудрить мозги богатым девкам уже не круто?       — Не было такого.       — Только вот твой братец тебя уже обскакал. У него есть обеспеченная жена, гражданство Центрального Кластера и актёрская карьера, в то время как у тебя из этого нет ни хера.       — Ну я сейчас как бы тоже немного занят, — не без намёка ответил Эманд, обведя рукой кухню апартаментов, что по совместительству являлись и временной базой. — Или я пропустил столь знаменательный момент нашей расформировки? Но из-за безграничной любви друг к другу мы не смогли разойтись и решили остаться вместе навсегда?       — Звучит как бредни твоей потенциальной алкогольной комы.       — Вас слышно на третьем этаже, — невозмутимо произнесла Осень, внезапно появившаяся на пороге кухни, отчего не вздрогнул только Иолан, продолжающий неотрывно набирать что-то на сенсорной панели минибука. Таша явно только что вышла из душа, поскольку её волосы всё ещё были немного влажными, но короткий спортивный топ и мешковатые штаны как бы намекали, что после перерыва она вновь вернётся в спортивный зал. Осень всегда вставала очень рано и сразу шла тренироваться, полностью игнорируя завтрак. Так что и сейчас она прошла мимо холодильника и, набрав в стакан обычной воды, опустилась на свободное место рядом с Весной.       — Что у тебя на голове? — Мион тут же нахмурилась и сильнее привалилась к столу, чтобы «получше» разглядеть напарницу, но Таша в ответ лишь молча смахнула с глаз несколько светлых прядей, что с одной стороны лица были значительно длиннее, чем на другой. Осень была не из тех, кто придавал слишком большое значение внешнему виду. Пусть она и была довольно опрятной и старалась во всём поддерживать порядок, но если часть волос начнёт мешать, то Таша не задумываясь возьмёт нож и избавиться от них. Их миру определённо нужно было больше людей со схожей философией жизни. Однако Лето же это выводило из себя, поскольку именно в такие моменты у неё включался её невразумительный инстинкт «старшей сестры». И если Зиме хватало выдержки это терпеть, то Осень подобное пресекала на корню.       — Ты же сама говорила, что асимметричные причёски сейчас в моде.       — Не беси меня, Эманд. И не защищай её!       — Есть только один человек, перед которым я отчитываюсь, и это не ты, — с расстановкой отчеканила Таша, предварительно поставив стакан на стол ощутимо громко, чтобы привлечь внимание к своим словам. Мион как-то сразу поумерила пыл и, выпрямившись на стуле, буркнула себе что-то под нос.       Никто из них в принципе не горел желанием вступать с Осенью в какую-либо полемику, так что на подобных фразах чаще всего весь разговор с ней и заканчивался. Она была не из болтливых, предпочитала словам действия, а если и говорила, то коротко и по делу. В Таше словно совсем не было злости, агрессии или ненависти, но она буквально умела одним только взглядом ставить людей на место. Осень могла хладнокровно перерезать горло кому угодно, и глазом не моргнув, однако её будто бы начинало коробить даже от незначительной словесной перепалки. Выполнение заданий стояло для неё на первом месте, но Таша никогда не оставляла напарников позади. Ей не было чуждо всё человеческое, но Эманд ни разу не видел, чтобы Осень улыбалась или радовалась чему-то. Всё в Таше было каким-то противоречивым и одновременно с этим совсем не отталкивающим. Во всяком случае, не для Весны.       Успех любого задания во многом зависел от умения правильно использовать сильные и слабые стороны своей команды. Так сказал Рихтер, предлагая Эманду, как лидеру, ознакомиться с личными делами напарников, на что получил отказ. Правдой следовало делиться добровольно, а не в принудительном порядке. Именно это самый верный путь к доверию и слаженной совместной работе. Так что и осведомлён Весна был только о самых основных вещах, в то время как ответы на все остальные вопросы давала ему собственная наблюдательность и банальное умение сопоставлять факты.       Искренняя забота Лето о тех, кто был младше её, говорила о наличии большой семьи, где она была одной из старших детей, вынужденных следить за остальными. И при этом самой старшей Мион явно не являлась, поскольку даже запуск стиральной машины и элементарная готовка вызывали у неё трудности, из чего напрашивался вывод, что за неё это всё делал кто-то другой, кто-то более взрослый и ответственный. И это определённо точно были не родители, которые работали сутками напролёт, но всё равно зарабатывали ничтожно мало. Лето безостановочно спускала огромные суммы не только на одежду, причёски и косметику, но и на множество абсолютно бесполезных вещей. Именно с такой ненасытной жадностью тратили валюту те, кто раньше мог разве что мечтать о ней в таком количестве.       Не до конца ясным оставалось разве что отношение Мион к собственным способностям. Она не брезговала пользоваться ими на заданиях, но в повседневной жизни предпочитала обходиться без них. Скорее всего, Лето никогда не пыталась манипулировать кем-либо из своей семьи, стараясь вместо этого дать братьям и сёстрам то, что не могли дать им родители, а именно внимание. И почему-то Мион считала, что это самое «внимание» как раз и было Иолану необходимо, в чём сильно заблуждалась.       Зима был одиночкой, и при этом не из тех, кто лишь для виду выстраивал стену со всем окружающим миром, глубоко внутри желая обратного. Привыкший полагаться во всём только на себя, не нуждающийся в поддержке и чужом мнении, а просто идущий по жизни своей дорогой, не подразумевающей место для кого-либо ещё. Самое грустное в этом то, что Иолан и впрямь был ещё ребёнком, пусть и повзрослевшим слишком рано. Вероятнее всего, его семья была небольшой, но и в ней он был самым младшим, в то время как старшего ребёнка родители, несомненно, любили намного больше. Наверное, это была сестра, ведь несмотря на всю колючесть и излишнюю прямолинейность, Зима никогда не переходил на откровенные оскорбления или грубость по отношению к женщинам. Привить нечто подобное могла только сестра, ведь мать с этой задачей не справилась бы точно.       Эманд вполне допускал, что может ошибаться в своих суждениях насчёт напарников, но пока что убеждался разве что в обратном. Все они что-то потеряли, оказавшись здесь, однако это не означало, что не нужно было пытаться приобрести что-то новое взамен. Только вот сам процесс этого «приобретения» слишком уж затянулся, поскольку взаимоотношениям в их команде до сих пор было сложно дать хоть какую-либо адекватную характеристику. Ни одного цензурного слова на уме.       Казалось, что на кухне наконец наступила долгожданная идиллия, но в повисшую тишину неторопливо ворвались плавные и размеренные шаги, владельца которых сейчас хотелось бы видеть меньше всего.       — Все уже в сборе, как я погляжу? Замечательно, а то не хотелось бы будить вас в ваш выходной, — со своей привычной учтивой вежливостью произнёс Вольф, медленно пройдя на кухню. — Но, надеюсь, все помнят о планах на сегодня?       — У меня отходняк. Я могу не идти? — с ходу задал вопрос Весна, на что тут же получил пинок ногой под столом от Лето и сразу три пристальных взгляда в свой адрес. Если напарники не успели придумать себе отмазку, то это было исключительно их проблемой, потому что все эти «культурные программы» уже сидели у Эманда в печёнках. У жителей Центрального Кластера был определённый пунктик, согласно которому исключительно они жили в развитой цивилизации, тогда как все остальные только-только выползли из пещер. Рихтер частенько сетовал на невежество и серость современной молодёжи, потому и настаивал на том, что им четверым следовало бы заняться своим «культурным развитием». И во всём этом бесконечном круговороте опер, музеев и галерей Весна действительно успел позабыть о том, куда именно следовало идти сегодня. Нет, он помнил, что было что-то запланировано, но что конкретно?       — Я уверен, что скоро всё пройдёт, — Вольф лишь одарил Эманда мимолётной полуулыбкой, после чего остановился у ближайшего окна, откуда открывался вид на парк хрустальных скульптур и небольшое озеро, что расположилось на платформе между двух домов. Одет Рихтер был, как всегда, безукоризненно идеально, словно ни об одной лишней пылинке на его бежевом плаще и речи быть не могло. Кожаные перчатки также неизменно были на месте, будто бы Вольф в принципе брезговал прикасаться к чему-либо вокруг, причём распространялось это даже на его личные вещи в его личном кабинете. Длинные тёмные волосы были убраны назад и примерно на середине переплетались тонкой лентой, цвет которой явно подбирался специально под узор платка на его шее. А один и тот же платок Рихтер, как известно, никогда не надевал дважды. Неужели действительно было необходимо каждый раз тратить столько времени и валюты на то, чтобы просто выйти из дома?       Но была в Вольфе ещё одна вещь, которая в нём совсем не менялась, а именно его лицо. Выглядел Рихтер едва ли старше тридцати пяти, в то время как ему уже должно было быть за сорок. Именно «должно было быть», потому что, помимо официальной даты его рождения, Весна знал ещё, как минимум, три, и не факт, что хоть одна из них была настоящей. Естественно, всё можно было списать на наноботов или банальную генетику. Эманд бы так и сделал, будь он наивным.       Весна не нашёл в единой сети ни одного фото, датированного первыми сорока годами жизни Вольфа, словно в один момент тот просто появился и начал существовать, тут же заполучив место во главе «Локус Солус», в компании, в которой до этого никогда не работал. Один раз Эманд и вовсе поймал Рихтера на незнании факта из собственной биографии. Справедливости ради, факт был довольно заковыристым, потому Вольф и смог легко выкрутиться, но секундная растерянность в глазах была неподдельной. В нынешнюю эпоху сфабриковать всё максимально правдоподобно не было проблемой, но Рихтер, по-видимому, не видел смысла себя утруждать. Хотя если учесть, при каких обстоятельствах и в кругу каких людей Весна с ним познакомился, то у Вольфа могли быть свои причины так поступать. Ко всему ещё и этот запах, пусть и ненавязчивый, но упорно следующий за Рихтером по пятам. Каждый день менять платки, но годами не менять парфюм? Нет уж, в это Эманд точно не поверит.       Но куда больше вопросов вызывала сама мотивация Вольфа. У него не было взгляда хитрого бизнесмена или расчётливого манипулятора, готового идти по головам ради собственной выгоды, нет, у него был взгляд человека, который знал об этом мире что-то, чего не знали все остальные. Рихтер стремился к власти, но не грезил ею, ведь жизни простых людей оставались для него на первом месте, однако он всегда знал, когда вынужденных жертв будет не избежать. На самом деле, Весна с Вольфом много дискутировали об этом наедине, но вывести его на чистую воду Эманд так и не смог. Впервые в жизни он встретил человека, которого абсолютно не понимал. Паршивое чувство.       — Но я пришёл поговорить ещё кое о чём, — тем временем продолжил Рихтер, пройдясь вдоль кухонной столешницы и проведя по ней рукой, чтобы проверить количество пыли. Мельком оглядев свою чёрную перчатку, Вольф всё же опустился на свободное место с узкой стороны стола, сложив на нём руки в замок. — Это касается последнего задания. Мне кажется, вам стоит задуматься над тем, чтобы отменить его.       — «Отменить»? Я ведь уже почти всё спланировал, — с ощутимым нажимом в голосе ответил Весна, повернувшись к Рихтеру, который и без того смотрел прямо на него. Зрительный контакт затянулся секунд на пять, вызвав лёгкое недоумение у всех остальных за столом. Вольф сдался первым и, одобрительно кивнув, опустил взгляд обратно на перчатки.       — В таком случае я готов тебя выслушать, — ни капли высокомерия или насмешки со стороны Рихтера, однако отчего-то Эманд всё равно невольно нахмурился. Он не боялся потратить своё время впустую, но останавливаться в шаге от достижения цели не собирался. Не сейчас, когда он был уже так близко.       Чуть больше двух кварталов назад лидер Центрального Кластера заявил о скорой отставке и попросил президента Единой Нации назначить ему замену в начале следующего года. Подобная должность сопрягалась с огромной ответственностью, поэтому не было ничего удивительного в том, что весь этот процесс так затянулся, хотя в итоге и привёл к двум самым очевидным кандидатурам: Вольф и Ибраэв. Рихтер был не из тех, кто всеми силами старался насолить своим конкурентам, но допустить до места лидера кластера такого человека он не мог. Ибраэв уже много лет занимал пост министра здравоохранения Центрального Кластера, владел сетью частных клиник «Инко» и в целом был уважаемым человеком в высшем свете, но пришло время показать общественности и другой аспект его жизни.       Его элитные частные клиники сильно беспокоились о своей репутации, поэтому подавляющее большинство инструментов и всего оборудования они производили самостоятельно, доставляя все необходимые для этого материалы на свои заводы прямо с Земли, без сторонних посредников. Прикрываясь кучей промышленных и технологических патентов, клиники имели полное законное право не проходить проверки на погранично-таможенных станциях, ограничиваясь лишь фиксированием точного времени прибытия и отбытия. И только благодаря случайности удалось выяснить, что ещё, помимо материалов, доставлялось с Земли на самом деле.       Дети. Самые обычные дети, которых впоследствии разбирали на органы или продавали на чёрном рынке. У землян не существовало системы принудительного чипирования, так что и отследить этих детей было невозможно, и как раз таки по этой причине подобный «бизнес» процветал и по сей день. Чтобы затеряться в колониях, жителям Единой Нации приходилось пользоваться самыми изощрёнными методами, начиная от нелегальных прог и заканчивая модификацией собственных чипов. И поскольку такие манипуляции не могли произойти непреднамеренно, то на любое заявление о пропаже человека Служба безопасности реагировала довольно быстро, и уж тем более на пропажу ребёнка. Именно поэтому чёрный рынок так нуждался в земных детях, а в особенности в их органах. Не всё можно было вырастить искусственно, а если такая возможность и была, то приходилось «отстоять» длинную очередь, в которой даже взятки едва ли что-то решали. И будучи прекрасно осведомлённым обо всей этой ситуации, Ибраэв, вполне ожидаемо, решил ею воспользоваться.       Вольф встал во главе «Локус Солус» всего несколько лет назад, поэтому не мог с уверенностью сказать, как долго это всё продолжалось, равно как и контролировать всё, что происходило на каждой из тысяч его погранично-таможенных станций. К сожалению, на людей подобного уровня нельзя было просто пойти и пожаловаться в Единое министерство безопасности. Рихтеру нужны были веские доказательства, от которых не получится откупиться. К тому же саму схему всего этого язык не поворачивался назвать «простой». Корабли летали по самым запутанным маршрутам, не только от одного завода к другому, но и между складами десятков разных компаний, к большей части которых Ибраэв вообще не имел никакого юридического отношения. В итоге следы либо обрывались, либо спутывались настолько сильно, что найти истину становилось практически невозможным, ведь все заявленные материалы, так или иначе, прибывали в конечный пункт назначения в полном объёме. Учитывая всё это, грамотно выстроенная защита смогла бы без проблем отмазаться от всех обвинений.       Именно поэтому Вольф и собрал их четверых в одну команду, чтобы прекратить наконец это зверство, хотя функцию они выполняли скорее разведывательную, поскольку обставлять всё следовало так, чтобы гвардия была первой, кто всё это обнаружит. Их команда лишь давала точные наводки, опираясь на которые Рихтер мог вполне законно предпринимать хоть какие-то действия. За последние полгода они вчетвером побывали в таких местах, которые и в страшном сне не приснятся. Даже странно, что у них до сих пор получалось сохранять хоть какой-то оптимизм и веру в человечество.       Несказанно радовало то, что в конечном итоге работа принесла свои плоды. К настоящему моменту раздулся ранее не виданный во всей Единой Нации скандал. Президент Димьян всегда был человеком эмоциональным, но в таком большом бешенстве Весна его ещё никогда не видел. Хотя злиться ему стоило в первую очередь на себя. Вся деятельность Ибраэва и его соучастников была приостановлена, и гвардия со дня на день должна была взять их под стражу. Место лидера кластера уже было у Вольфа в кармане, но расслабляться пока что не стоило. Каким-то неведомым образом одному кораблю удалось проскочить через погранично-таможенную станцию «Локус Солус» без проверки и скрыться где-то в Центральном Кластере. По крайней мере, так ещё вчера утром заявил Рихтер, поэтому странно было слышать от него сейчас, что это задание следовало отменить.       Даже если на этом корабле и впрямь были обычные материалы, то им четверым всё равно нужно было это проверить, чтобы точно убедиться в том, что они сделали всё возможное. Эманд думал об этом целый день, одно единство знает сколько раз перечитав всю имеющуюся информацию и сделав несколько важных звонков. Найти один маленький корабль на просторах огромного кластера казалось задачей невыполнимой, но Весна уже успел наловчиться решать такие ребусы. Однако ноющая головная боль никуда не делась, так что и преподнести всё придётся максимально сжато.       — Последнюю регистрацию корабль прошёл на погранично-таможенной станции «PIK-300», на границе Центрального Кластера, — неторопливо начал Эманд, поднявшись со своего места и проведя рукой по небольшой панели в углу стола, отчего над гладкой столешницей высветилась объёмная голограмма той самой станции, вынуждая Мион убрать горшок к себе на колени, чтобы не мешался, тогда как свет на кухне автоматически перешёл в приглушённый режим. — У Ибраэва, несомненно, ещё остались соучастники, но импульсивной реализации «товара» от них ждать не стоит. Рисковать и ввязываться в это дело сейчас никто не станет, поэтому если у них и были запасные каналы сбыта в этом кластере, то их больше нет. Они знают, что их ищут, так что на ближайшие пару дней попытаются залечь на дно. Старыми маршрутами они воспользоваться не смогут, поэтому будут вынуждены придумывать решение в спешке. Это сужает круг поисков ровно до двух секторов, в которых их деятельность ранее замечена не была, поэтому и усиленного контроля гвардии там нет. Вряд ли они полетят почти через весь кластер для того, чтобы спрятаться, так что затаились они здесь.       Отдалив угол обзора, Весна стал вращать голограмму, пока та наконец не переместилась в один из промышленных секторов. Стоило приблизить одну конкретную станцию, как рядом сразу же всплыло несколько плоских проекций с её полной внутренней и внешней планировкой.       — Сначала я подумал об этом. Маленькая станция, устаревшая система безопасности, никакой постоянной охраны. Именно тут они попытались спутать следы, оставив в главном компьютере станции запись о стыковке корабля, а также данные сигнатуры его двигателей и бортового компьютера, те же самые, что и на «PIK-300». Только вот… у этой станции всего один док, и модуль стыковки в нём не работает с середины этого квартала. Это они тоже учли, поэтому удалили из главного компьютера запрос о ремонте, который, как они думали, не был отправлен в головной офис. И он действительно не был отправлен, потому что запрос был составлен в самом головном офисе, пару дней назад, — Эманд вывел на проекцию сам документ, который удалось заполучить после не особо продолжительного разговора с одним из менеджеров. — Так что этот вариант пролетает, но заставляет задуматься. К чему столько возни, если это обычные материалы для завода?       Весна взмахом руки убрал все проекции и прокрутил голограмму дальше, остановившись на промышленной колонии, а точнее на одной из примыкающих к ней станций.       — Затем я предположил, что кто-то всё-таки мог захотеть получить от этого выгоду. Сеть клиник «Инко» активно сотрудничала с фармацевтической компанией «Мэнэс», которой принадлежит целая станция со своими доками. А её владельцем является двоюродная племянница Ибраэва, — в подтверждение своих слов, Эманд открыл на проекции профиль женщины, отчего Лето сразу же поджала губу.       — Она довольно молода, но уже владеет своим бизнесом. Зачем ей рисковать и подставляться ради дяди? Даже не ради него, а ради его соучастников?       — Абсолютно незачем, но я всё равно решил проверить. В конце прошлого года их поймали на уклонении от уплаты налога на прибыль, поэтому Центральное министерство финансов взяло их под свой полный контроль, начиная от бухгалтерии и заканчивая всеми кораблями, заходящими на станцию. Так что… тоже мимо, однако это натолкнуло меня на одну мысль. Место, где их точно не будут искать.       Вновь переместив голограмму, Весна остановился на очередной станции, тут же её приблизив и расположив рядом несколько проекций с особо важными расчётами, накладными, банковскими транзакциями и ещё несколькими документами.       — Полностью автоматизированная складская станция «Каллисто». Вся информация о стыковках и процессе разгрузки моментально отсылается в центральный офис. Казалось бы, не вариант, но затем я обратил внимание на сам корабль, который мы ищем, — Эманд вывел на передний план модель корабля, плавным движением заставив её медленно прокрутиться вокруг своей оси. Это был самый что ни на есть стандартный грузовой корабль, прозванный «гусеницей» из-за своей формы. Двигатели присоединялись к кабине пилота через длинную платформу, к которой сверху прикреплялись грузовые отсеки. Специально спроектированной для работы в невесомости, «гусеницей» постоянно пользовались во время строительства колоний или станций. От неё было удобно отсоединять опустевшие отсеки и на их место прикреплять новые, с помощью так называемых «клешней» по бокам. Поэтому хватало и одного взгляда на этот корабль для того, чтобы додуматься до разгадки.       — От него можно отсоединить грузовой отсек прямо в невесомости, без стыковки, — едва слышно произнесла Осень, отпив воду из стакана. — Они прикрепили свой грузовой отсек к чужому кораблю?       — И именно так он попал на станцию незамеченным, ведь у грузового отсека нет сигнатуры, его нельзя отследить. Вероятнее всего, они присоединились к кораблю компании «Огюст», — Весна указал на проекцию с информацией, которая была отправлена в центральный офис по завершению разгрузки. — Согласно накладной, вчера днём корабль доставлял на «Каллисто» фрезерно-гравировальные станки, каждый из которых весит две с половиной тысячи килограмм. Компанией был заявлен тридцать один станок, то есть конечный вес, не считая веса самих контейнеров, должен был составить семьдесят семь с половиной тысяч килограмм. Но после вчерашней разгрузки вес составил семьдесят восемь тысяч семьсот килограмм. Цифры округлённые, но суть вы уловили, естественную убыль в расчёт не берём. Откуда взялась тысяча с лишним килограмм?       — Половина станка? Или… где-то штук тридцать детей, — предположила Мион, начиная задумчиво перебирать пальцами ветки ёлки, в то время как Эманд увеличил проекцию с профилем пожилого мужчины.       — Это пилот вчерашнего корабля, к которому они присоединили свой грузовой отсек. Сегодня он впервые за шесть лет не вышел на работу, и компания не может с ним связаться.       — Сигнал чипа?       — Невозможно отследить. Похоже на глушак.       — Хорошо, это всё понятно. Но в чём, собственно, проблема? Пусть Иолан взломает камеры на их складах, и всё сразу станет ясно. Мы же уже так делали.       — Я не могу взломать то, чего нет.       — В смысле?       — Автоматизированные складские станции существуют не просто так. Они обеспечивают своим клиентам полную анонимность, так что и работает там от силы человек десять, которые не следят за процессом разгрузки. И даже если они что-то знают, то им достаточно платят за молчание. Отсылаемые в центральный офис данные — это лишь способ компании себя обезопасить, никто не станет проверять их без уважительной причины, — монотонно пояснил Иолан, который всё же соизволил оторваться от минибука.       — Ладно, а если связаться с самой компанией «Огюст» и попросить их проверить свой груз, то люди на «Каллисто» это сделают? — снова поинтересовалась Лето, на что Весна отрицательно мотнул головой.       — Я бы с радостью, но заявленная ими модель станков не производится уже лет сто. Думаю, они специально выбрали такую старую модель, ведь в ней не предусмотрено сигнатуры. И перевес груза они оплатили без каких-либо вопросов, чтобы не привлекать к себе внимание. Иными словами, на контакт они не пойдут.       — Но если там не станки, то лишняя тысяча килограмм могла быть их собственным просчётом, а пилот просто напился и сидит в изоляторе с глушаком. И тогда вся твоя версия не имеет смысла, — закончив рассуждать вслух, Мион невольно пожала плечами. — И если там всё настолько «анонимно», то как ты вообще всё это узнал?       — А это уже полезные связи, но узнать что-либо ещё не получилось, — Эманд устало вздохнул и скрестил руки на груди. — Так или иначе проверить стоит. Точной планировки «Каллисто» я не нашёл, только несколько вариантов, слегка отличающихся друг от друга, но общее представление имеем, остальное сымпровизируем по ходу. Сейчас предновогодняя декада, потому и персонала на станции будет ещё меньше. Завтра днём готовимся, вечером вылетаем.       Для Весны всё выглядело предельно просто, даже… как-то уж слишком просто. Служба безопасности бы тоже смогла до этого додуматься, пусть и в своём темпе. Но медлить было нельзя, поэтому Эманд выжидающе посмотрел на Вольфа, желая наконец узнать, почему это задание стоило отменить. Тот слушал всё с невозмутимым спокойствием на лице, однако отвечать напрямую явно не спешил.       — Это всё, безусловно, звучит крайне убедительно, но…       — «Гусеница» не может выйти на орбиту самостоятельно, а это значит, что её где-то «загрузили» без проверки. В Восточном Кластере есть несколько погранично-таможенных станций, принадлежащих не тебе, а мафии. Именно ей они хотят сбыть «товар», за неимением других вариантов, а вот это, — Весна кивнул на голограмму автоматизированной станции, — «передержка», пока они договариваются о цене.       Это был последний довод, после которого следовало бы подвести черту всей этой дискуссии. Для себя Эманд уже всё решил, но предпринимать что-либо самостоятельно он не мог. Рихтер на это лишь грустно улыбнулся и с воодушевлением в глазах оглядел комнату вокруг, будто бы видел её впервые. Он словно терпеливо ожидал услышать ещё что-то, но подыгрывать этому театру одного актёра Весна не собирался.       — В случае ошибки мы ничего не теряем.       — Но ты ведь ни разу не ошибся.       — Именно, — моментально парировал Эманд, не дав Вольфу договорить до конца, после чего мельком глянул на напарников. Те смотрели с неким удивлением, больше напоминающим настороженность. Не было похоже на то, что они хотели откосить от задания, скорее сам концепт того, что кто-то мог перечить Рихтеру, казался им очень странным и совсем непонятным. А если они узнают, что Вольфа, оказывается, можно ещё и перебивать на половине слова, то, наверное, вообще дар речи потеряют. Но дозволялось это только Весне, тогда как все остальные испытывать судьбу не решались. Перебивать Рихтера было не то чтобы можно, а именно нужно, поскольку иначе он не затыкался. Вольф обожал слушать собственный голос, поэтому ни в коем разе нельзя было позволять ему отходить от сути разговора, менять тему или увиливать от ответов. Эманд всего лишь хотел сэкономить время всех в этой комнате.       — Пожалуй, мне следует перестать так сильно волноваться за вас каждый раз. Ничего не могу с собой поделать, не берите в голову, — виновато отмахнувшись, Рихтер поднялся со своего места и снова убрал руки за спину. Не то чтобы он посмотрел на Весну свысока, это в целом было немного проблематично, всё же Эманд был немного выше, но что-то снисходительное в глазах Вольфа определённо промелькнуло. — Ты же знаешь, что я всецело доверяю тебе, Эманд. Если ты считаешь, что вам нужно лететь туда, то так оно и будет. Я распоряжусь.       Весна предпочёл ничего не отвечать, а ограничиться слабым кивком. Самое неприятное в этом то, что Рихтер был абсолютно честен. Он действительно волновался, только вот за обилием излишней манерности едва ли эту самую искренность получалось разглядеть. Поэтому если остальным троим в словах Вольфа видится фальшь, то Эманд за них разве что порадуется. Пусть так оно и остаётся.       — Ну что же, не стану вас больше задерживать, — вновь изобразив на лице доброжелательную полуулыбку, Рихтер направился к выходу из апартаментов, при этом ненадолго задержавшись на пороге кухни, чтобы ещё раз обвести всех присутствующих заинтересованным взглядом. — И… постарайтесь сегодня не сильно опаздывать, ладно?       Когда входная дверь, наконец, закрылась, Весна едва слышно ругнулся и отключил панель на столе. Все голограммы и проекции сразу же растворились в воздухе, а свет на кухне незамедлительно вернулся в привычный режим освещения. Однако прерывать повисшее молчание никто не торопился.       — У вас там тихий час? Или язык проглотили?       — Ты даже не дал ему высказаться. Он ведь не просто так хотел отменить задание, — Лето попыталась произнести это как можно более отстранённо, но лёгкое раздражение так и сквозило в её голосе.       — Если бы это было что-то важное, то он бы обязательно сказал. Но, как видишь, он промолчал, так что насрать.       — Он не хочет связываться с мафией и не хочет, чтобы связывались мы. Это может быть опасно, — серьёзно подметила Таша. — Но если он разрешил, то, значит, уверен в том, что мы справимся.       В вопросах мафии Осень разбиралась куда лучше них всех, поэтому к её мнению Эманд бы прислушался в любом случае. И сейчас её слова вполне можно было расценить как согласие на участие в задании, тогда как Мион ощутимо замешкалась. Она не была трусихой, скорее… предпочитала рационально соотносить риски с собственной выгодой, так что если Лето решит отказаться, то Весна не станет её осуждать.       — Да в деле я, в деле, — встрепенулась Мион и, недовольно цокнув, показательно отвернулась, взмахнув своими фиолетовыми волосами. Оставалось выслушать Зиму, но тот будто и вовсе не желал принимать участия в обсуждении, поскольку минибук, по-видимому, был намного важнее.       — Снизойдите до нас, пожалуйста, — учтиво попросил Эманд, но вместо внятного ответа получил только беглый скептичный взгляд. — Ну и как мне это истолковать? «Да, Эманд, с радостью, всё для тебя»? «Нет, Эманд, иди на хер, мерзкий алкаш»? — передразнив писклявый тон Лето, Весна начал обходить стол. — И что ты там вообще делаешь всё утро?       Эманд лишь сделал вид, что собирается отобрать минибук, но Иолан всё равно положил на устройство сразу обе руки и придвинул его к себе. Воспользовавшись моментом, Весна взял лежащие рядом очки и отошёл на несколько шагов в сторону, сразу же словив на себе ещё один взгляд, но теперь будто бы прожигающий насквозь.       — И не надо своими оленьими глазками так на меня смотреть, — с наигранной обидой в голосе протянул Эманд, после чего усмехнулся и всё-таки оглядел вещь в своих руках, ведь основную ценность представляла как раз таки она. Вроде бы обычные очки в белой оправе, с таким же белым односторонним сплошным стеклом. Именно стеклом, а не прозрачным полимером, как это было принято. Очки в целом перестали быть таким уж распространённым аксессуаром, поэтому вдвойне странно было видеть то, что Зима пытался что-либо с ними сделать. — И зачем они тебе?       — Мои способности ограничены диапазоном, а эти очки смогут его расширить, — безучастно ответил Иолан, отключив свой минибук, из-за чего карие глаза вмиг перестали подсвечиваться. Весна и сам уже догадался, что это было как-то связано, потому и хотелось бы услышать подробности и желательно на человеческом языке. Зима так и не смог дать нормальное определение для своих способностей, не закидывая при этом сложной терминологией, а когда напарники просили его объяснить доступнее, то он закатывал глаза. Так что и сошлись на том, что он просто «управляет техникой силой мысли», пусть Иолан и настаивал, что это не совсем корректно.       Изначально Эманд ему не поверил и воспринял всё как неудачную шутку, но, когда вещи вокруг то и дело начинали жить своей жизнью без какой-либо на то причины, он понял, что нет, всё было серьёзно. В итоге Весне всё же пришлось в это углубиться, иначе как можно было использовать на заданиях способность, принцип работы которой и близко не понимаешь? Слово «управляет» действительно оказалось не самым подходящим. «Программирует» звучало куда уместнее. Зима мог мысленно залезть в абсолютно любое устройство вокруг, начиная от обычной кофеварки и заканчивая компьютером с мощнейшей защитой. Разные языки программирования также не были проблемой, словно в этом и заключалась сама суть способности: интуитивно понимать любую технику и влиять на вычислительный процесс изнутри. Во всяком случае, Эманд сформулировал это так.       В какой-то степени это пугало, ведь таким образом можно было получить доступ к чипам и экранам людей, к их личной информации, перепискам, фото, видео и даже к данным банковских аккаунтов. И это всё за считанные секунды, а то и меньше. Но Весна быстро понял, что не всё так просто. Иолан был очень сильно ограничен диапазоном и не мог влиять на устройства, находящиеся за пределами полторы сотни метров от него. Да, это было не так уж и мало, но во время заданий этого чаще всего оказывалось недостаточно. Так что Зиме приходилось брать в руки минибук и взламывать всё самостоятельно, своими ручками, как делали все нормальные люди.       Однако Иолан не был бы вундеркиндом, если бы не попытался решить эту «проблему». Тем более Вольф предоставил ему полный доступ к научным лабораториям на «О-Нэусе», так что и наваять нечто особенное Зима теперь был просто обязан. Дужка очков была пусть и не широкой, но относительно плотной, а это означало, что в неё явно что-то встроили. Одностороннее стекло же будет скрывать светящиеся глаза, хотя и сама форма явно намекала на то, что на стекло можно вывести незаметную для окружающих проекцию. Пока что выглядело как полноценный аналог экрана, но для Иолана это было бы слишком скучно, верно?       — Ты можешь мысленно к ним подключиться, это я понял, но дальше-то что?       — Они нечто вроде… анонимного прокси-сервера, — с заминкой произнёс Зима, всё же подобрав наиболее понятные слова. — Я закинул в кэш несколько прог, системы безопасности не смогут их распознать, поэтому пропустят. И так я смогу получить доступ к любому устройству, подключившемуся к конкретному сетевому спутнику.       — А если прога не найдёт бэкдор?       — Сгенерирует свой.       — Тогда как…?       — Ассиметричный алгоритм, я написал свой, — с ходу перебил Иолан, успешно предугадав вопрос. — Я объединил шесть своих языков программирования, так что даже в теории никто ничего не разберёт.       Эманду оставалось молча кивнуть и снова опустить взгляд на очки. Под предлогом свести к минимуму киберпреступность, президент Дэминг принял закон о полной прозрачности единой сети, тем самым запретив анонимайзеры любого вида. И именно эти запреты создали такой бешеный сброс на «посредников», способных не только обманывать сетевые спутники, но и гарантировать безопасность передаваемой информации. И чем выше были эти гарантии, тем более влиятельные клиенты давали о себе знать. Таким образом Зима и впрямь мог выловить нечто интересное, но главное позаботиться о том, чтобы подобная вещь не оказалась в плохих руках.       — То есть тебе достаточно только дождаться запроса?       — Я могу и сам его отправить. Прога удалит запись об этом, хватит и доли секунды.       — Можно разжевать? — всё же вмешалась Мион, так и не дождавшись упрощённых пояснений. Едва ли она пыталась вникнуть, скорее, как обычно, из принципа хотела принять участие в абсолютно любом разговоре.       — Да нечего тут разжёвывать, — подойдя к столу, Весна положил очки обратно на гладкую глянцевую поверхность. — Он не может подключиться к тому, что находится за пределами диапазона. Вместо него подключаются очки, а он подключается через них. Только вот я не знаю, что в этом инновационного. Он может сделать всё то же самое через любой минибук.       — Я и не рассчитывал, что ты поймёшь.       — Ути-пути, кто-то усомнился в нашей гениальности, — Эманд несильно взлохматил волосы Иолана, но Лето тут же ударила Весну по руке, заставляя её убрать, и стала сама заботливо приглаживать волнистые светлые пряди Зимы обратно. — Нет, серьёзно, в чём разница?       — У минибука и экрана есть сигнатуры, то есть их можно не только отследить, но и подавить глушителем.       — А эту штуку нельзя?       — Верно.       — То есть ты можешь взломать главный компьютер колонии, а они даже не узнают, кто это сделал? — внезапно спросила Таша, которая всё также неотрывно смотрела на воду в стакане, то и дело постукивая по нему краем лезвия под своим ногтем. Вопрос явно заставил призадуматься, но в итоге Иолан неоднозначно кивнул.       — Это… вполне возможно.       — А тебе не кажется, что стекло слишком тонкое? — добавил в свою очередь Эманд и вновь потянулся к очкам, но в этот раз Зима перехватил их раньше и придвинул ближе к себе. — Оно разобьётся от любого чиха. Почему не пластик?       — Мне со стеклом удобнее работать, тем более это пока что прототип. Его для начала нужно проверить, а уже потом совершенствовать.       — Лучше бы вечный двигатель создал, честное слово.       — Это нарушение законов термодинамики и фундаментальных принципов физики. Невозможность третьего класса. Не неси ерунды.       — То есть суперспособности никаких законов не нарушают? Всё нормально?       — Пока у них есть свои правила, которым они подчиняются, то да, — как ни в чём не бывало заявил Иолан. Весна уже был готов сказать кое-что, но решил всё же вернуться к первоначальной теме разговора.       — Так что по заданию? Удостоите нас чести?       — Будто бы вы хоть раз справились без меня. Ответ очевиден.       — Как же приятно иметь с вами всеми дело, ни у кого никогда нет возражений!       Честно говоря, Эманд был совсем не рад такому раскладу. Плохое предчувствие не давало Весне покоя со вчерашнего дня, а появление Рихтера на пороге апартаментов настроение ну никак не поднимало. Хотелось бы, конечно, услышать, что ни одному Эманду это всё казалось каким-то подозрительным, но нет так нет. Весна был не из тех, кто накручивал себя по любому поводу, так что и в этот раз решил не заострять внимания. Ещё раз оглядев напарников, Эманд как бы ненавязчиво отвернулся к окну, всеми силами стараясь изобразить правдоподобное безразличие.       — Так куда мы, ещё раз, идём сегодня?

***

      — На самом деле, это так странно. Раньше людям нужно было просто выйти на улицу, чтобы увидеть снег, а теперь нужно наоборот заходить в здания, так ещё и платить за это валюту. Они буквально… монетизировали погоду. Хотя чему удивляться, мы ведь даже за воздух платим, будто бы если мы все разом просрочим платежи, то они нам его отключат, — рассуждал вслух Весна, не сводя глаз с огромного развлекательного комплекса на соседней платформе, яркая голографическая реклама которого зазывала всех в свои «снежные просторы». — А ещё представь, сколько воды они потратили на весь этот снег. Воды, которая, между прочим, всегда в дефиците. И ради чего? «Праздничного настроения»?       — Ну, если для жителей колоний это теперь единственная возможность увидеть снег, то что в этом плохого? — озадаченно спросила девушка, нервно намотав на палец прядь своих длинных рыжих волос.       — Да нет в этом ничего плохого, это скорее… вызывает жалость. Продолжать праздновать земные праздники, половина из которых теперь не имеет никакого смысла. Вот, к примеру, Хэллоуин. Что это вообще за херня? Люди даже его истоков не знают. Колонистам есть дело до культуры кельтов и римлян? До христианизации Европы? Кого мы все пытаемся обмануть?       — Но люди же не могут совсем ничего не праздновать. Для кого-то это может быть единственной возможностью наладить отношения с семьёй, друзьями или сделать что-нибудь важное. Нельзя винить людей в том, что им хочется верить в чудо. У праздников есть своя… особая магия, — собеседница неловко повела плечами и как-то грустно улыбнулась, когда Эманд всё-таки повернулся к ней. Высокая, худая, бледная. Круги под глазами, дёрганные движения и желание натянуть рукава как можно ниже словно кричали о проблемах с наркотиками, но в то же время одежду вполне можно было назвать дорогой, да и выглядела сама девушка довольно ухоженно. Значит, дело было не в безысходности, а в банальной вседозволенности. Едва ли собеседница задумывалась о том, чтобы бросить, так что и лезть ей в душу Весна не собирался. Он лишь вытащил из внутреннего кармана куртки старенькую зажигалку и только с пятой попытки поджёг сигарету, которую девушка уже успела достать из сумки и зажать между губами, придерживая пальцами.       — Единая Нация настолько самобытна и разнообразна, что уже создала свою уникальную культуру. Только вот правительству очень нравится делать вид, что её нет. Ведь если признать что-то, чего раньше не существовало, то парадигма мышления людей начнёт меняться, а это никому не нужно. Нам насильно скармливают земную культуру и систему взглядов через фильмы, книги, музыку и прочее, тем самым вынуждая нас продолжать думать так же, как думали люди на Земле сотни лет назад. Таким образом правительству будет проще манипулировать населением теми же методами, которые успешно применялись в прошлом. Нас намеренно делают покорными, более… предсказуемыми. Так что вот это вот всё, — Эманд неопределённо махнул рукой, намекая на все праздничные «атрибуты» вокруг, начиная от деревьев, что теперь были скрыты за голограммами новогодних ёлок, и заканчивая древним земным фильмом на пролетающей мимо проекции головидения, о мальчике, которого почему-то недосчиталась собственная мать, — не более, чем пропаганда, промывающая нам мозги. Мы не цивилизация будущего, мы цивилизация настоящего, которую заставляют жить в прошлом.       Рот собеседницы слегка приоткрылся в изумлении, а глаза её наполнились внезапным осознанием, но она тут же отвлеклась на что-то позади скамейки. Весна уже и сам собирался повернуться, услышав стремительно приближающиеся цоканье каблуков, когда в следующую секунду в него прилетело нечто холодное, напоминающие подтаявший лёд. Эманд не успел даже толком начать стряхивать это всё с волос, когда те же самые каблуки остановились рядом, и ещё одна порция мокрого льда оказалась прямо у него за воротником куртки.       — Пропагандой пока что занимаешься тут только ты. Перестань пугать людей своими теориями заговора, ненормальный, — Мион стряхнула капли воды с рук и, быстро проверив маникюр, повысила голос на растерявшуюся девушку. — Брысь отсюда, — та незамедлительно поднялась, чуть не выронив сигарету, и направилась прочь, лишь бегло обернувшись один раз. — Кто это?       — Не знаю, — честно ответил Весна, задумчиво смотря вслед собеседнице, имя которой так и не спросил.       — И после этого говоришь, что не пристаёшь к девушкам.       — Она попросила прикурить, — с ходу пояснил Эманд, запустив руку в свои прямые тёмные волосы, чтобы убрать остатки льда, но те уже успели растаять. Весна старался не усложнять себе жизнь сложными причёсками, поэтому укладывал только особо отросшие пряди гелем, хотя особой стойкостью, как выяснилось, он не отличался. Обессиленно выдохнув, Эманд стал вяло пытаться пригладить волосы набок. — Это было обязательно?       — В следующий раз в штаны засуну, чтобы отмёрзло всё к единству.       — Маленькая ещё мне в штаны лезть, потерпи годик.       — Ты сказал, что выйдешь покурить! На пять минут!       — Ну?       — Прошёл час!       — Вот именно, что «прошёл час». Вы должны были быть там ещё столько же, но почему-то стоите сейчас здесь передо мной, — откинувшись обратно на спинку скамейки, Весна оглядел подошедших следом Зиму и Осень, после чего перевёл взгляд на толпу недовольных людей, один за другим покидающих павильон, где и проходила выставка ледяных скульптур. — Что вы натворили?       — Нам надоело, поэтому Иолан переключил кондиционеры на тридцать градусов, чтобы всё растаяло, — пожала плечами Лето, не сдержав слабой усмешки.       — Какие вы нехорошие, пошли и нахулиганили, — Эманд раздосадованно покачал головой и пару раз цокнул, мимолётно глянув на Ташу, чтобы убедиться, что она не приняла это на свой счёт. Она бы смогла стойко дотерпеть до конца, так что едва ли принимала в этом акте вандализма какое-то участие. — Люди вообще-то десятки и сотни часов на это тратят, — добавил Весна, вспомнив вступительную речь экскурсии, после которой, собственно, и ушёл.       — Какая жалость, — произнеся это с самой безжалостной интонацией, с которой только было возможно, Иолан переместил свои очки с глаз на голову. — Тем более мне всё равно нужно было кое-что проверить.       — И не надо тут строить из себя ценителя искусства, — возмутилась Мион, пригладив пышный многослойный подол своего короткого платья, будто бы всё никак не могла им налюбоваться. Но оно и понятно, она хер знает сколько делала его с нуля самостоятельно, параллельно с этим действую на нервы всем окружающим. — Первым же всегда сваливаешь.       — Ну почему же, галерея на прошлой декаде мне очень понравилась.       — Потому что на половине картин были голые женщины?       — В голых женщинах я разбираюсь лучше, чем в полимодернизме, так что всё логично, — Эманд театрально развёл руками, на что Лето раздражённо фыркнула и открыла экран на ладони.       — Ладно, до девяти ещё есть время. Пойдёмте прогуляемся.       — Стоп, у нас сегодня ещё что-то?       — Представь себе! «Лебединое озеро» Чайповского.       — Чайковского, — поправил Зима, с чистейшим русским произношением, но Мион отмахнулась от этого, как от какой-то абсолютно ненужной ей информации.       — Это всё потом, а сейчас я хочу глинтвейна.       — Глинтвейна?       — Безалкогольного, не обольщайся, — поправив сумку на плече, Лето направилась вдоль аллеи с голографическими ёлками, заставив всех последовать за собой.       Весна нехотя поднялся со скамейки и, лениво потянувшись, пошёл следом за напарниками, кивнув Осени на её куртку, намекая её застегнуть. Сверху на Таше был только короткий кожаный корсет, абсолютно не прикрывающий переливающегося красно-золотого дракона на теле. Эманд понимал, что Осени неудобно постоянно прятать и перетягивать свою внушительных размеров грудь, но разгуливать по Центральному Кластеру с голографической татуировкой восточной мафии и лишний раз провоцировать гвардию не стоило. Спорить Таша не стала, лишь молча застегнула куртку и натянула на руки перчатки, чтобы скрыть двух таких же ярких драконов на своих ногтях. Переливающаяся подводка около глаз всё равно Осень выдавала, но не ходить же с маской на лице, в конце-то концов.       — Безалкогольный глинтвейн — это не глинтвейн, а детский сад, не позорься.       — И кто, по-твоему, продаст мне алкогольный?       — Я тебе куплю.       — Не всё в этом мире должно перетекать в ежедневную пьянку, — строго произнесла Мион, бросив через плечо хмурый взгляд на Весну, закурившего очередную сигарету. — И вообще, ты же отслужил. Где твоя выдержка? Или для гвардейцев она необязательна?       — По индивидуальному усмотрению. Тем более я закончил досрочно, — напомнил Эманд, пусть и формулировка была выбрана не совсем корректно. «Слился» подошло бы куда больше. Весна был лучшим на всех трёх курсах, поэтому отсиживать ещё и четвёртый смысла не видел. Да и становиться гвардейцем Эманд всё равно не собирался, ведь отец сослал его в одну из академий Центрального Кластера просто так, «выбить дурь из головы». Только вот по итогу Весна научился выбивать эту самую «дурь» из остальных профессионально, тогда как его собственная никуда не делась. Нет, разумеется, в какой-то степени мозги на место встали, но явно не в той, в какой планировал отец.       Домой в Западный Кластер Эманд так и не вернулся, да и связываться с родителями у него желания не было. Отец всеми правдами и неправдами хотел слепить достойного наследника, а мать добровольно во всём поддакивала, словно всё ещё чувствовала свою вину за то, что не смогла родить второго ребёнка. Их семья не была частью бразильской диаспоры, но вынужденная крепкая связь с ней была бесспорной. Поэтому, с одной стороны, Весна понимал, почему отец так упорно не хотел подпускать к семейному делу, просуществовавшему более трёх сотен лет, так называемых «родственничков», которые на первое место поставят собственную жадность, а не экономическое благополучие целого кластера. Но, с другой стороны, это всё совсем не то, чего хотел сам Эманд.       Он и по сей день не знал, к чему ему следует стремиться в этой жизни. Наверное, именно по этой причине Весна никак не мог решиться вернуться домой, потому что ему было банально нечего сказать родителям. Эманд не игнорировал проблему и уж тем более не убегал от ответственности, просто… иногда, для осознания некоторых вещей, требовалось время. Да и вообще, Весне обещали «особую праздничную магию», верно? Пора бы и появиться.       — Кстати, об этом, ты так и не рассказал нам о том, как познакомился с Рихтером, — задумчиво протянула Лето, сменив недовольство на лице хитрым прищуром. — Ты ведь обычный человек. Где он тебя нашёл?       — Это очень долгая и… не особо интересная история, — Эманд тут же словил на себе три нечитаемых взгляда, отчего и выдохнул сигаретный дым с показательным безразличием.       — Сказал тот, у кого рот не закрывается. А если мы у него самого спросим?       — Да хоть прямо сейчас звоните, только он, наверное, не ответит. Ему нужно зарядиться.       — Слушай, ты надоел, — Мион снова изменилась в лице. — Если мужчина богатый, умный, успешный и следящий за собой, то сразу робот? Или инопланетянин? Такая версия у тебя была?       — Была.       — Звучит как комплексы и неуверенность в себе, а ещё ты просто быдло.       — И при этом великолепно себя чувствую.       — Я говорил с Рихтером об этом, — внезапно подал голос Иолан, отчего все моментально повернулись в его сторону. — О твоих сомнениях в том, что он человек.       — Предатели в команде умирают первыми.       — Он посмеялся и сказал, что ни у инопланетянина, ни у андроида никогда не будет такого чувства стиля, как у него, — невозмутимо продолжил Зима, убрав руки в карманы своего расстёгнутого пальто, с воротником из высококлассного искусственного меха, которое не так давно подарила ему Лето, без какого-либо повода, естественно. — И добавил, что если у тебя есть какие-то вопросы, то ты всегда можешь обсудить их с ним, наедине.       — Нет уж, спасибо, — Весна ответил ощутимо грубо, чтобы уж точно поставить точку в этой дискуссии. Не особо-то он и хотел поднимать эту тему, но подобные вбросы по-прежнему оставались самым быстрым и надёжным способом увильнуть от неудобного разговора, пусть и тонкий намёк в словах Иолана улавливался прекрасно.       Докурив сигарету и затушив её у ближайшего столба с пепельницей, Эманд стал следом за напарниками подниматься по лестнице, которая должна была вывести на платформу семьдесят девятого этажа, где и проходила ярмарка. Преддверие Нового года всегда побуждало людей творить что-то своими руками, потому подобные мероприятия уже давно стали неотъемлемой частью праздника. Под навесом из тонкого декоративного стекла, усыпанного пёстрыми снежинками и прочими узорами, расположился павильон с несколькими рядами сплошных маленьких магазинчиков и лотков, обвешанных гирляндами со всех сторон. Уже начинало постепенно вечереть, поэтому даже издали было видно это буйство всевозможных красок, словно зазывающих к себе всех прохожих.       В самом центре ярмарки возвышалась огромная живая ёлка, установленная почти у самого края платформы, чтобы пролетающие мимо аэромобили также могли без проблем её разглядеть. В воздухе витала приторная смесь запахов, наиболее отчётливо из которых чувствовались корица, ваниль, ароматизированный воск и выпечка. Из-за гула голосов было сложно разобрать музыку, ненавязчиво играющую на фоне, но то и дело были слышны старые земные песни, слова которых едва ли кто-то из посетителей ярмарки вообще понимал. Весна же английский более-менее подучил, так что без проблем узнал ту самую песню, что крутили из года в год, про неудачника, который усиленно пытался втюхать бросившей его девушке своё сердце. Что в этом праздничного?       Покупать что-либо Эманд не собирался, поэтому молча наблюдал за Мион, которая находила повод остановиться у каждого прилавка. Она всегда придавала огромное значение даже самым нелепым праздникам. Но чего ещё можно было ожидать от северян, устраивающих себе выходные по любому поводу, лишь бы не работать. Таша же, наоборот, не проявляла абсолютно никакого интереса к куче сувениров вокруг, а только пристально оглядывала все прилавки, словно старалась понять истинное предназначение половины всех этих вещей. Хотя, вероятнее всего, так оно и было. Жизнь приучила довольствоваться малым, так что и ждать от Осени излишнего потребительства не приходилось.       — Купи себе что-нибудь, праздник же, — вполголоса предложил Весна, на что Таша с какой-то топорной растерянностью подняла на него свои голубые глаза, слегка пожала плечами и снова отвернулась, не проронив ни слова.       Ну, попытаться стоило. А теперь нужно было вновь сосредоточиться на Лето, которую и впрямь следовало начинать лечить от шопоголизма, поскольку это уже давно перешло определённую грань. Хотя осознание того, что никто не станет таскать мешки её покупок, у Мион всё же было, поэтому она старательно себя сдерживала, лишь изредка вздыхая, то ли пытаясь вызвать жалость, то ли намекая на новогодний подарок.       — Это шестая, — напомнил Эманд, когда очередная свечка в форме пряничного домика скрылась в глубинах бездонной сумки.       — Рихтер сказал, чтобы я ни в чём себе не отказывала, так что отстань от меня, — чуть ли не прошипела Лето, после чего махнула рукой на уличное кафе по другую сторону центральной площадки, откуда исходил приятный аромат чего-то съедобного. — Лучше идите съешьте что-то, а то вы своими унылыми лицами только настроение мне портите.       — Если мы оставим тебя одну, то ты половину всей этой ярмарки к нам в апартаменты притащишь, — Весне и самому не хотелось контролировать Мион, как маленького ребёнка, но она действительно не знала, когда нужно остановиться. Однако Эманд всё равно бросил взгляд на небольшой магазинчик с вином, правда, внимание привлекло кое-что другое. Рядом с прилавком, в светло-серой гвардейской форме, стояло двое мужчин. У них обоих были надеты непроницаемые шлемы, но почему-то всей остальной брони и экипировки не наблюдалось. У Весны в шкафу пылился полный комплект, поэтому он прекрасно знал, что сама форма делалась по индивидуальным меркам и обновлялась раз в год. Она не должна была провисать и казаться мешковатой, но тогда почему на этих двоих она выглядела именно так?       — Даже не думай, ты за рулём.       — И какого единства тогда в аэромобилях установлен автопилот, если сесть за руль пьяным всё равно нельзя? — не дождавшись ответа, Эманд поспешно повернулся обратно к незнакомцам, то их двоих на прежнем месте уже не было. После трёх лет службы начинаешь на автомате подмечать потенциальных преступников в толпе, и пока что интуиция ещё ни разу Весну не подводила. Положив очередную безделушку из рук Лето обратно на прилавок, Эманд потянул Мион к ближайшему пустующему лотку, позади которого они смогут спрятаться от посторонних глаз.       — Да что такое? — только и успела спросить Лето, когда внезапно прозвучало несколько оглушающих выстрелов, разбивших одну из стеклянных панелей павильона. Груда осколков стала падать вниз, заставляя людей с криками разбежаться в стороны. На открытой центральной площадке осталось двое вооружённых пистолетами мужчин, каждый из которых уже успел снять с себя шлем и взять по одному заложнику. Тот, который казался помладше, держал за воротник куртки девочку лет четырнадцати, трясущуюся от страха всем телом, в то время как второй держал за плечо беременную девушку. Она приобняла свой живот и опустила голову вниз, тем самым скрыв лицо за широким козырьком кепки, но даже издали было заметно, как эта девушка дрожала.       — Наши условия, — громко произнёс один из возмутителей спокойствия, сразу же выдав в себе землянина. Хотя это и без сильного акцента было понятно, далеко не идеальное состояние кожи и волос, а также царапины и пару шрамов на лице. Весне было не впервой видеть землян, но он всё равно поражался каждый раз. По сравнению с ними, колонисты и впрямь выглядели «небожителями», ведь именно так их прозвали «планетяне». — С Земли летит шаттл. Его должны пропустить в Северный Кластер.       Вокруг высокой живой ёлки крутилось несколько плоских проекций, на которых отражалось всё, что происходило на ярмарке. На некоторых из них было отчётливо видно, как ещё трое землян, перекрыв собой все выходы из павильона, расстегнули свои гвардейские комбинезоны, демонстрируя пояса смертников и детонаторы в руках. Паника резко усилилась, как и крики людей, которые быстро прекратилась из-за ещё нескольких выстрелов в воздух.       Стоило скрыться за лотком, как Эманд тут же выглянул обратно и стал оглядывать толпу, выискивая ещё каких-либо притаившихся землян или подозрительных личностей, ведущих себя чересчур спокойно, но на глаза никто так и не попался. Неужели у террористов совсем не было запасного плана? Дилетанты бы изначально не зашли так далеко, так что этим, скорее всего, просто повезло. Они слишком сильно полагались на эти вращающиеся проекции, поскольку ни одна из четырёх занятых позиций не давала хорошего обзора на остальные три. И если гвардия зациклит эти проекции, снайперы смогут легко снять трёх смертников у выходов так, чтобы те двое, стоящие в центре, этого даже не заметили. Однако приближающихся сирен пока что слышно не было, да и судя по форме на террористах, помощи от настоящей Службы безопасности здесь и сейчас тоже можно было не ждать.       — Да что же это такое, чем они там вообще на контроле занимаются? — пробурчала Мион, прижав к себе сумку, словно кому-то и впрямь могли понадобиться её «ценные» покупки.       — Это муляжи, все три, — заявил Зима, успевший уже не только опустить очки обратно на глаза, но и начать делать что-то на своём экране на ладони, шустро перебирая пальцами.       — Ты это как определил?       — У меня степень инженера, — произнесено это было в таком тоне, словно сказанное обязано было дать ответы на все вопросы мироздания в принципе, но, наверное, уже следовало к этому привыкнуть. — Но в остальном всё правда. На двух соседних колониях то же самое, а шаттл пересечёт границу Северного Кластера через восемь с половиной минут.       — Пожалуйста, скажи, что гвардия уже летит спасти нас, — наигранно поинтересовалась Лето, на что Иолан резко замешкался, поправив очки.       — Я бы не сказал, что они торопятся. Ожидают приказов сверху, своих пока что не отдают. Думаю, уйдёт где-то от четырёх до девяти минут.       — Эти столько ждать не будут, — озадаченно вздохнул Весна, вновь глянув на ближайших к ним террористов. Их руки не дрожали, но глаза нервно гуляли по толпе, на которую земляне направили пистолеты, тем самым контролируя дистанцию и понемногу отходя назад, к самому краю платформы. Они не выглядели трусами, наоборот, казались очень отчаянными и решительными, поэтому действовать нужно было с особой осторожностью.       Однако Эманда больше волновало то, на что был расчёт. Недостаточно было просто пересечь границу кластера, чтобы уйти незамеченными. Тем более большинство шаттлов, созданных исключительно для вывода на орбиту крупногабаритных грузов, не обладало манёвренностью космических кораблей, отчего процесс стыковки с колониями и станциями превращался в целую головную боль. Вероятнее всего, террористы как раз таки хотели, чтобы шаттл был пойман гвардией, и таким способом они лишь специально привлекли к себе внимание. Согласно законодательству Единой Нации, все беженцы, не уличённые в какой-либо преступной деятельности, предварительно проходили медицинский осмотр и уже потом отправлялись на Землю в целости и сохранности. Но только в том случае, если всё происходящее было предано огласке, поскольку без лишних свидетелей Служба безопасности могла позволить себе решать проблемы так, как ей вздумается. И земляне это знали. Они готовы были рискнуть собственными жизнями, чтобы люди на шаттле получили медицинскую помощь и смогли вернуться на Землю. Именно такой вывод сделал Весна, разглядев у каждого террориста кольцо на безымянном пальце.       Подумать только, их команда приложила столько усилий для того, чтобы земных детей перестали похищать из собственных семей и творить с ними ужасные вещи в космосе, тогда как земляне самолично тащат их сюда, навстречу неизвестности. Эманд и сам находил политику, применяемую к жителям Земли, отвратительной и абсолютно не имеющей право на существование. Он верил в то, что к лучшему будущему можно и нужно идти сообща, но это не означало, что в данной ситуации землян следовало жалеть и пытаться войти в их положение. В тот самый момент, как они произвели первый выстрел, возможность мирного урегулирования конфликта была утеряна.       — Значит, по старинке, всё сами.       — Героем себя возомнил? Ты же их спровоцируешь.       — Мы аккуратно, — заверил напарников Весна.       — Первым делом нужно вывести людей, но за пределами павильона тоже могут быть ловушки, — предположила Осень, начиная стягивать перчатки. Ей было достаточно слегка напрячь руку под определённым углом, чтобы выпустить лезвия, но Эманд жестом показал не спешить. В настолько радикальном решении они пока что не нуждались.       — Не думаю, что у них было время подготовиться так хорошо, — Весна отрицательно мотнул головой и снова призадумался. Убийство колонистов не было целью, так что запасной план должен был быть как можно более… неочевидным. Одна версия появилась, но проверять её было некогда, поэтому, мысленно откинув её подальше, Эманд указал Таше и Мион на два дальних выхода из павильона. — Вы туда, а я к ближайшему. Встречаемся здесь же.       — Я ведь могу просто залезть им в голову.       — Тебе нужна близкая дистанция, а это слишком рискованно, поэтому сосредоточься на одном.       — Но…       — Я сказал «нет», конец дискуссии, — грубо перебив Лето, Весна жестом приказал напарницам расходиться, после чего обратился к Зиме. — Остаёшься здесь и страхуешь. Скорее всего, тут есть ещё один землянин, так что найди человека без чипа.       Иолан неуверенно кивнул, будто бы хотел что-то сказать, но передумал в последний момент. Эманд это приметил, но вопросов задавать не стал, а лишь вышел из-за лотка и направился к нужному выходу, где и стоял один из землян, попавший в поле зрения довольно быстро. Совсем ещё молодой, даже пистолет в руки не взял, так и оставив его в кобуре на бедре. Но это и к лучшему, много времени Весна не потратит. Зима уже должен был зациклить проекции и постепенно начать повышать громкость музыки, которая заглушит собой все посторонние звуки, если таковые будут.       Притаившись за ближайшим к террористу лотком, Эманд привлёк внимание двух школьников, которые смело снимали всё происходящее на свои минибуки, и кивнул им на стоящий рядом прилавок, на что подростки незамедлительно кивнули и скинули вниз несколько ваз. Землянин моментально отвлёкся и повернулся на звук, дав Весне возможность бесшумно подойти сзади. Слабым ударом подбив обратную сторону чужого колена, тем самым вынуждая потерять опору и отклониться назад, Эманд сразу же сомкнул удушающий захват на шее террориста и, стараясь при этом не повредить его шейные позвонки, утянул его за лоток, подальше от людских глаз. Не прошло и шести секунд, как землянин окончательно перестал сопротивляться и начал засыпать, поэтому Весна поспешно его отпустил и достал из чужой кобуры пистолет. Стандартный «Глок-62», без биометрии и сигнатуры, потому и отследить его заранее не получилось. Если честно, то было бы неплохо всегда иметь такой при себе, только вот патроны к нему хер найдёшь.       Убрав оружие себе за пояс, Эманд направился обратно к центральной площадке, что было крайне затруднительно, поскольку напуганные люди сразу же ломанулись к выходу, создавая собой практически непроходимую толкучку. На прежнем месте Иолана не было, поэтому Весна тут же поднялся на ближайшую скамейку и стал глазами выискивать напарников. Фиолетовые волосы Мион он приметил быстро, но найти в толпе двух блондинок оказалось куда сложнее. Хотя, судя по покидающим павильон людям, со своей задачей все справились успешно. Однако на экране никаких мэйлов не наблюдалось, отчего Эманд ощутимо нахмурился. Препираться с ним напарники могли сколько угодно, но приказы выполняли исправно. Хотелось верить, что у этого была уважительная причина.       Тем временем оставшиеся террористы наконец заметили суматоху, которой и решил воспользоваться Весна, чтобы подобраться ближе. Земляне оттеснили себя вместе с заложницами к самому краю платформы, почти что уперевшись в стекло, за которым, несколькими этажами ниже, висели в воздухе аэромобили. В Центральном Кластере такое случалось часто. Когда на парковках заканчивалось место, люди отсылали свой транспорт на подобные «парящие стоянки», а потом с помощью автопилота просто вызывали его к нужному выходу. И сейчас любой из этих аэромобилей мог стать хорошей позицией для стрельбы по террористам, позволяющей избежать промаха или неудачного рикошета. Но внизу, естественно, никого не было. Единственными, кто всё-таки пришёл на помощь, оказались два гвардейца, стремительно пробирающихся сквозь толпу.       Чёткий план действий был уже готов, а эти двое могли всё только испортить. Эманд несколькими гвардейскими жестами попросил их отступить, но те то ли не заметили, то ли намеренно проигнорировали. На их месте Весна, наверное, тоже бы не стал воспринимать всерьёз гражданского, так что и винить этих гвардейцев было не за что. Они просто делали свою работу. Но всё равно решив их подстраховать, Эманд покинул временное убежище за детской каруселью и также стал аккуратно приближаться к землянам. Весна планировал остаться незамеченным, однако то, что произошло дальше, заставило его резко передумать.       Вместо того, чтобы зажать террористов в клещи или начать хотя бы переговоры, таким образом потянув время, гвардейцы решили стрелять, прямо издалека, нарушив все инструкции и откровенно наплевав на безопасность заложниц. Один из них промахнулся, попав в декоративное стекло позади землян, которое тут же стало осыпаться, так что оставалось только гадать, кто такой умный вообще додумался ставить настолько непрочное стекло на край платформы. Второй всё же попал в голову тому, кто держал девочку, чем сделал только хуже. Убитый террорист начал падать прямо в сторону огромной дыры в стекле, навалившись не только на заложницу, но и на своего товарища с беременной девушкой, тем самым столкнув всех вниз.       Эманд уже после первого выстрела понял, что именно этим и закончится, так что не раздумывая сорвался с места. Он успел плечом оттолкнуть мёртвое тело и параллельно с этим схватить девочку, надеясь вытянуть хотя бы её. Только вот накренилась она уже достаточно сильно, поэтому невольно утянула и Весну за собой. На крышу аэромобиля он приземлился почти что на ноги, но сам транспорт ощутимо качнулся набок, из-за чего девочка соскользнула с него и начала падать вниз. Эманд в последний момент схватил её за руку и, приподнявшись на одно колено, помог забраться обратно. Девочка сразу же намертво прижалась к Весне и, слегка подрагивая, уткнулась лицом в его куртку, шумно вдыхая и выдыхая.       Придерживая девочку одной рукой, Эманд бросил взгляд на широкую крышу школьного аэробуса, висевшего в воздухе рядом. Беременная девушка всё ещё приходила в себя, тогда как землянин оклемался быстрее и уже начал подниматься, сжав в руке пистолет. Весна сразу же потянулся к поясу, чтобы достать своё оружие, но у него никак не получалось сделать этого из-за девочки, отказывающейся отпускать Эманда или хотя бы немного отстраниться. Террорист тем временем успел лишь встать на ноги, когда в следующую секунду что-то едва заметное глазу просвистело прямо у его шеи, а из образовавшейся раны брызнула кровь. Землянин хрипло закашлялся и, отшатнувшись в сторону, упал прямо в узкое пространство между аэромобилями, полетев в объятия нижних этажей колонии.       Внезапный сигнал экрана вынудил Весну вывести проекцию прямо в воздух, чтобы прочитать мэйл от Зимы. Но вместо текста появилось видео, короткий фрагмент записи со спутника Службы безопасности, на котором был изображён тот самый шаттл или скорее то, что от него осталось. Передняя и задняя часть были оторваны друг от друга и медленно дрейфовали в окружении кучи других обломков, то и дело сталкивающихся между собой. Гвардия церемониться не станет, это было понятно сразу, но обычно что-то подобное они проворачивали более скрытно, а не на глазах у всей Единой Нации. Неописуемая жестокость, которой уже давно пора было положить конец.       Эманд заранее удостоверился в том, что девочка этого не увидит, но он совсем не подумал о девушке неподалёку. И когда он повернулся к ней, то мысленно похвалил себя за то, что его теория оказалась верной. Кепка слетела с головы и высвободила спутанные волосы, что упали на лицо, без сомнения принадлежащее жительнице Земли. Девушка ошарашенными и в то же время абсолютно потерянными глазами смотрела прямо на проекцию экрана, словно никак не могла поверить в то, что видела. Внутри неё будто в один миг что-то оборвалось. Она по-прежнему подрагивала всем телом от страха, но всё-таки начала подниматься на ноги, переведя на Весну свой полный теперь уже пустой отрешённости взгляд.       Однако девушка тут же упала обратно на колени, стоило кому-то перепрыгнуть с соседнего аэромобиля прямо на крышу аэробуса, тем самым вновь расшатав транспорт. Это была Осень, которая подошла к девушке, взяла её за волосы и грубо дёрнула на себя, заставляя ту подняться. Выпустив из-под ногтей лезвия, Таша рукой пырнула чужой живот, сделав при этом как можно более глубокие надрезы. Осень вытащила из-под ткани продолговатый предмет и кинула его на другой угол крыши, лишь сильнее натянув волосы девушки, которая уже вовсю скулила что-то на своём родном языке. Предметом оказалась электронная бомба, к счастью, деактивированная. Иолан, стоящий у края платформы и наблюдающий за всем, был тому подтверждением.       Энерголампы на верхнем поясе колонии уже почти полностью потухли, потому и аэромобили один за другим стали подсвечиваться неоновыми полосами и прочими узорами, выделяющимися в темноте. Но от обилия ярких голографических реклам, начинающих всплывать вокруг, у Эманда резко зарябило в глазах, поэтому он устало их прикрыл и иронично улыбнулся, услышав сирены гвардии вдалеке.       — Всё хорошо, всё закончилось, — тихо шепнул Весна девочке, которая слегка отстранилась, но снова прижалась обратно, когда аэромобиль начал подниматься вверх, залетая на платформу. Кивнув уже снявшему очки Зиме, Эманд спустился с крыши транспорта вместе с девочкой, к которой сразу же подбежала заплаканная мама и прижала её к себе. Весна лишь отмахнулся от благодарностей, поскольку не считал свой поступок выдающимся. Наоборот, в какой-то степени он всё и испортил, доверившись двум гвардейцам вместо того, чтобы провернуть всё самостоятельно. Урок усвоен, больше таких ошибок Эманд не совершит. Если хочешь сделать что-то хорошо, то сделай это сам. Давно уже пора было это понять.       — Ты точно ненормальный! — громко возмутилась подлетевшая Лето, с размаху ударив Весну сумкой. — И кого, как ты думаешь, отправили бы опознавать твой труп? Меня, понимаешь? Меня!       — А для чего я, по-твоему, татуировки набиваю? Чтобы меня было проще опознать!       — Семьдесят пять этажей! Думаешь, там бы хоть что-то осталось?!       — Просто скажи, что волнуешься за меня, — с усмешкой произнёс Эманд, но тут же шикнул, вытерев кровь с губы, которую, очевидно, задел осколок. Да и нога, если честно, тоже побаливала. Вряд ли подвернул, но ощущения не из приятных. Хотя терпеть приходилось вещи и похуже, так что ничего страшного, переживёт.       — Размечтался, не в этой жизни, — фыркнула Мион, вернув сумку себе на плечо и бегло оглядев подошедших Иолана и Ташу, чтобы убедиться хотя бы в их сохранности.       — Ну, я надеюсь, что остальные планы на сегодня отменяются? — Весне очень хотелось услышать положительный ответ на свой вопрос, но, судя по всему, радоваться было рано.       — Рихтер сказал, что с гвардией он всё уладит. И поскольку никто из нас не пострадал, то всё в силе.       — То есть мне всё-таки придётся прыгать, да? — Эманд и сам не был уверен в том, что шутит. Он и впрямь начал взвешивать все за и против, снова глянув на край платформы. Однако останавливать Весну никто не торопился. Лето недовольно закатила глаза, Зима скептично приподнял бровь, а Осень лишь проследила за взглядом Эманда и тут же повернулась обратно с каким-то чересчур осуждающим выражением лица, словно восприняла эти слова с абсолютной серьёзностью. — Такими влюблёнными глазами на меня смотрите, я прямо теряюсь.       Весна пристально оглядел толпу людей, которая почему-то всё ещё была тут, но тех двоих гвардейцев будто и след простыл. Но затем неподалёку мелькнули знакомые рыжие волосы, хозяйка которых смотрела на Эманда со всё той же грустной улыбкой и какой-то непередаваемой теплотой в глазах. «Особая праздничная магия», да? Полная херня.

***

      Отношение Весны к искусству действительно было спорным, но балет казался одним из немногих его проявлений, заслуживающим уважения. Как минимум за количество вкладываемых усилий, поскольку физическую работу Эманд ценил ничуть не меньше умственной. Только вот лицезреть «Лебединое озеро» ему доводилось уже раза два, поэтому какой-либо интерес к происходящему был потерян где-то ближе к концу первого акта. Да и после всего случившегося сложно было сконцентрироваться на чём-то столь умиротворяющем, но колонистам было не впервой танцевать на костях.       Изнутри зал представлял собой нечто вроде огромной ротонды, насчитывающей десять этажей сплошных лож для элитных гостей, ведь позволить себе билет в Млечный театр простые смертные точно не могли. Громоздкие люстры, витиеватые узоры на балконах, а также колонны из тёмного мрамора и кресла из дорогого чёрного бархата, намеренно создающие собой непримечательную монохромную композицию, чтобы ничего не отвлекало от происходящего на сцене. Тогда как потрясающая акустика позволяла уловить все тонкости работы симфонического оркестра, на которой Весне, наверное, стоило сосредоточиться чуть больше, но была одна мысль, которая всё никак не выходила из головы.       — Найди мне её аккаунт, — попросил Эманд, склонившись к сидящему рядом Иолану. Видимо, тот тоже смотрел вполглаза, потому даже не вздрогнул от внезапной просьбы, а лишь медленно приподнял рукав пиджака и открыл экран.       — И зачем?       — Жену тебе нашёл.       На это Зима ничего не ответил, разве что глянул искоса, прежде чем переслать нужный аккаунт. Парочка видео с ярмарки успела не только просочиться в новости, но и облететь весь Центральный Кластер, если не больше, так что к массовому набегу на свой собственный аккаунт в «Юниверсуме» Весна уже был готов заранее. Ему-то самому плевать, но если Мион увидит количество новых подписчиков, то она не переживёт.       Сейчас же следовало просто убедиться в том, что с девочкой всё в порядке и что её не сделали крайней, ведь Эманд прекрасно знал о том, как Служба безопасности любила искать виноватых в своих неудачах. Хотя… двое стрелявших явно были гвардейцами, да и нарушение инструкций, вероятнее всего, было умышленным. Именно это и не давало Весне покоя. Хотелось бы почитать полный отчёт, но едва ли и половина из него будет правдой. Во всяком случае, к этому моменту девочку уже должны были оставить в покое, но получить от неё настолько быстрый ответ Эманд всё равно не рассчитывал. Несмотря на всё случившееся, девочка общалась вполне оживлённо, даже попросила о встрече и совместном фото, чтобы было, чем хвастаться. Что не так с детьми в их время? Однако переписку Весна был вынужден прекратить, поскольку Лето несильно пихнула его в плечо, как бы намекая, что свечение проекции ей мешало.       — Прямо так прониклась? — саркастично поинтересовался Эманд и, отключив экран, всё же поднял глаза на сцену, где Зигфрид, отказавшийся от всех остальных невест, уже слился в танце с Одиллией. Множество ярких и блестящих костюмов мелькали один за другим, поэтому не было ничего удивительного в том, что Мион не могла отвести от них глаз.       — А вот прониклась. Я, может быть, всю жизнь хотела быть балериной.       — Не, у тебя бы не вышло.       — Почему это?       — У тебя тройка.       Раздражённо выдохнув, Лето аккуратно поправила высокую причёску, над которой она корпела настолько долго, что они вчетвером уже были близки к тому, чтобы опоздать. В итоге они и опоздали, потому что перчатки никак не хотели сочетаться с платьем и перестать «утяжелять верх». Сам Весна и близко стольких усилий не вложил, он даже пиджак не нашёл, да и не факт, что он вообще был, а галстуков Эманд и подавно никогда не носил, так что одной рубашки было вполне достаточно. Таша и вовсе не переодевалась, и никто ей и слова не сказал. Хотя будто бы кто-то рискнул.       Третий акт закончился довольно быстро, но оно и понятно, ведь все народные танцы были вырезаны из оригинала. Единая же Нация, в конце-то концов, а также очень гибкие двойные стандарты. Нужды во втором антракте не было, поэтому незамедлительно началась последняя часть представления. Во всей истории, несомненно, чувствовались мотивы фольклора, но Весна всё равно пытался углядеть в этом что-то более глубокое и символичное. Банальные и поверхностные вещи вызывали у Эманда исключительно скуку.       — Почему роль Одетты и Одиллии исполняет одна балерина?       — Вот лишь бы двойное дно во всём искать. Как ты спишь по ночам? — вновь запричитала Мион. — Одиллию заколдовал Ротбарт, чтобы соблазнить Зигфрида, всё просто и логично.       — Я бы так не сказал.       — Но обет вечной любви окажется сильнее любых чар.       — Хочешь спойлер?       — Не смей.       — Зигфрид и Одетта в конце умрут.       — Скотина, — совсем уж тихонько буркнула Лето. Она всегда старалась не ругаться в присутствии Вольфа, только вот образ утончённой леди почему-то упорно никак не хотел складываться. Да и не сказать, чтобы Рихтеру было до этого какое-то дело. Все выходки он воспринимал бесстрастно и никогда не пытался читать нотации, потому и сейчас сделал вид, что абсолютно ничего не услышал. Вольф молча продолжил наблюдать за выступлением, хотя в оркестре он определённо был заинтересован намного больше. Весна и сам заметил, что дирижёр сменился, но в музыке он не разбирался, так что особой проблемы в этом не видел, точнее, не слышал.       Тем временем само представление уже близилось к развязке. Сцена приобрела антураж мрачного ночного озера, над которым зарождалась буря и раскаты грома. У этого балета существовало несколько концовок, но в Единой Нации была разрешена всего одна, самая трагичная. Хотя Эманд бы скорее назвал её наиболее справедливой и правдоподобной. Бушующие волны поглотили Зигфрида и Одетту в свою пучину, а свет на сцене резко погас, заставляя зал разразиться овациями. И только в одной ложе всё было куда более скромно, лишь пару хлопков в качестве благодарности танцорам, вышедшим на поклон.       Люстры стали медленно загораться, позволяя зрителям начать неторопливо покидать свои места. Рихтер заранее предупредил, что постановка закончится поздно, поэтому донимать чем-либо ещё он не станет. Но стоило им четверым подняться со своих мест и направиться к выходу, как Вольф всё же окликнул Весну, попросив его задержаться.       — Десять минут, — Эманд кивнул напарникам, взглядом намекнув идти к аэромобилю, а не ждать за дверью и подслушивать. Они втроём молча покинули ложу, тогда как Весна опустился в ближайшее к Рихтеру кресло и, откинувшись на его спинку, стал дожидаться момента, когда отдаляющиеся шаги затихнут окончательно. — Какого хера?       — Эманд, послушай.       — Ты себе даже представить не можешь, как мне всё это надоело. Уговор был прост: я помогаю тебе заполучить место лидера кластера, после чего мы расходимся как в космосе корабли. Ты и так подсунул мне трёх малолеток, а теперь ещё и не даёшь довести дело до конца.       За последние два квартала у них редко выпадала возможность вот так оставаться наедине. Встречаться лично Эманд не хотел, а разговоры по экрану нужного эффекта не давали. С Вольфом всегда следовало общаться исключительно вживую, смотря ему при этом прямо в глаза. Весна был убеждён в том, что за два года он уж точно научился отличать искренние эмоции от напускных, но с Рихтером нельзя было быть ни в чём уверенным наверняка. Сейчас же Вольф определённо казался чем-то обеспокоенным, пусть и старался делать вид, что это не так.       — У меня есть для тебя новая работа, — сдержанно произнёс Рихтер, пропустив между пальцами несколько прядей свои длинных распущенных волос. — И было бы неплохо приступить к ней как можно быстрее.       — А что будет с этими?       — Всё, как я тебе обещал, но только в том случае, если завтра вы никуда не полетите, — добавил Вольф, всё-таки повернувшись к Эманду и одарив его очередной загадочной полуулыбкой. — Мы договорились?       Прямой взгляд Весна выдержал, но с ответом не спешил. Насколько же проще всё было, когда Эманд работал на Рихтера в одиночку. Пусть статус его протеже и обилие светских вечеров наскучило крайне быстро, но это всё стоило того, чтобы обзавестись кучей полезных связей и увидеть изнанку высшего света Единой Нации. Весна мог пойти работать к кому угодно, предложений было много, но он всё равно решил остаться с Вольфом. Власть имела свойство менять людей, пробуждать в них жадность, алчность и безразличие ко всему вокруг, но Рихтер был другим. Он смотрел на мир иначе и стремился к тем вещам, о которых остальные даже не задумывались. Однако именно это в один момент и открыло Эманду глаза, и больше ничего не было как прежде.       Весна и на эту работу согласился для того, чтобы окончательно рассчитаться со всеми «долгами». Эманд вообще не планировал принимать полноценного участия, но совесть не позволяла ему оставлять трёх несовершеннолетних детей без какого-либо присмотра и поддержки во время заданий. И Вольф это знал, словно специально вынудил в кои-то веки сделать что-то важное и значимое самостоятельно, своими руками, и в полной мере ощутить груз ответственности за чужие жизни. Впрочем, Весна бы не стал одним из самых приближённых к Рихтеру людей, если бы не умел мыслить шире. Глупо было ожидать, что Эманда так легко отпустят, со всеми секретами в обнимку.       Если бы Вольф не хотел отправлять свою команду на это задание, то изначально бы не ставил о нём в известность. И если бы появилась какая-либо новая информация, заставившая усомниться, то Рихтер бы обязательно о ней сообщил, ведь на кону стояли жизни десятков детей. Из этого можно смело делать вывод, что детей на «Каллисто» не было, только вот говорить об этом напрямую Вольф не хотел. Весна сразу почуял подставу, но что-то всё равно не сходилось. Он же обычный человек, так что от его смерти Рихтер ничего не потеряет, однако в таком случае он лишится уникальных способностей Иолана и Мион. Невыгодно избавляться от них всех только для того, чтобы убрать одного Эманда.       Но если посмотреть на это с другой стороны, то Зима тоже знал довольно много, пусть и не подавал виду. Вероятнее всего, он даже сейчас слушал этот разговор, через экран Весны. Хотя нет, слушать Иолан не мог, спалится перед теми двумя, скорее пока что просто перегонял речь в текст. Камер в ложе не было, а камера на самом экране скрыта за рукавом рубашки. Можно было бы отключить и динамик, то тогда Эманд сразу даст понять, что знает. Нет уж, пусть слушает.       Неужели Вольф решил таким способом избавиться сразу от них двоих? Возможно, но всё ещё недальновидно. У Рихтера были возможности поступить хитрее, подкупить гвардию или подстроить несчастный случай. А может… и то и другое. Хотя нет, слишком много неизвестных в уравнении. Они вчетвером могли вообще не прийти на ту ярмарку, да и разборки с террористами оставить Службе безопасности. Тоже херня.       Хотя если Зима продолжал так упорно кидать полупрозрачные намёки, то тогда почему добровольно согласился на это задание? Сам же видит, что что-то не так. Детей на станции не было, и вариант с ловушкой, получается, также отметался. Тогда что там? Вечеринка-сюрприз? Эти игры разума действовали на нервы, но все доводы перечёркивались одной простой истиной. Вольф не желал никому из них зла. Не для того он всё это время искренне переживал за своих подопечных, чтобы расправиться столь хладнокровно. Рихтеру словно самому хотелось этого избежать, но для чего-то ему всё равно было нужно, чтобы вся команда полетела на «Каллисто». И отговаривать Вольф пытался потому, что хорошо знал Весну, который из принципа сделает всё по-своему, наперекор всем. Крайне очевидный и дешёвый способ, но так уж и быть, Эманд подыграет.       — Мне казалось, что утром мы уже всё постановили, — невозмутимо пожал плечами Весна, скрестив руки на груди. Удовлетворительно кивнув, Рихтер выпрямился в своём кресле и положил ногу на ногу, задумчиво глянув на стремительно пустеющий зал.       — Рискнуть своей жизнью, чтобы спасти незнакомого ребёнка. Ещё год назад ты бы так не поступил.       — Переоценка ценностей. Ты ведь этого от меня хотел?       — Ты повзрослел, — как-то слишком уж тоскливо протянул Вольф, после чего медленно и одновременно с этим бесшумно стянул с рук чёрные перчатки. Происходило это настолько редко, что Эманд в целом был одним из немногих, кому доводилось видеть это собственными глазами, но явно не в подобной обстановке.       — Говоришь так, как будто это что-то плохое.       — Нет, вовсе нет. Просто хотел напомнить, что ты ничего мне не должен, — Рихтер принялся пристально оглядывать свои руки и чёрный матовый лак на ногтях, словно с ним хоть что-то могло быть не так. — И что у тебя всегда был, есть и будет выбор.       Затягивать этот разговор и дальше смысла не было, однако Весне внезапно протянули эти же самые перчатки. Эманд и сам понимал, что царапины от осколков выглядели не очень, но можно было и не настолько откровенно на это намекать.       — Можно подумать, что так они пройдут быстрее.       — Но голова же прошла, — с неизменной улыбкой ответил Вольф. — И нога пройдёт.       Весна непроизвольно нахмурился, поскольку о последнем он никому и слова не сказал, да и со стороны это было не так очевидно, ведь даже намёка на хромату не было. Рихтер частенько начинал рассуждать о том, о чём физически знать не мог, но всегда быстро осекался и менял тему. Однако сейчас это, несомненно, было произнесено целенаправленно. Хотелось бы не пожалеть о своём решении.       Едва слышно выдохнув, Эманд встал с кресла и, взяв только одну перчатку, направился к выходу, но так и остановился на полпути, когда сзади снова донёсся спокойный голос.       — Так почему же, по-твоему, в Единой Нации разрешена только одна концовка?       — Чтобы показать, что правильные и благородные поступки не гарантируют вознаграждение.       — Именно. Всегда помни об этом, — куда более тихо добавил Вольф и, откинув за спину тёмные пряди волос, вновь повернулся к Весне. — Так что насчёт…?       — Нет, — с ходу отмахнулся Эманд, незамедлительно поднявшись по ступенькам и покинув ложу. Хотелось просто вернуться в апартаменты и завалиться спать. Это был очень длинный день.