— Давай рассуждать логически. Обитающих в социальных сетях женщин больше, чем мужчин. Так что если я выложу свой пресс, то девушек, подписавшихся на меня, также будет больше, чем парней, подписавшихся на тебя, если ты выложишь свою грудь, — не то чтобы Весна упустил момент, когда обсуждение задания переросло в нечто подобное, но раз уже начали, то следовало бы и закончить.
— Это не так работает.
— При этом на меня подпишутся и парни, но я не уверен, что на тебя подпишутся девушки. Потому что, понимаешь, не у всех парней есть пресс, в то время как у всех девушек есть грудь, то есть твоя им как бы не нужна. Смекаешь?
— Ну тогда все поголовно должны подписаться на Ташу, ведь у неё есть и грудь, и пресс, — возразила Лето, одновременно с этим зафиксировав свою высокую причёску последней шпилькой. Сама Осень особого внимания на сказанное не обратила, в сетях она в принципе не сидела, так что весь этот разговор заведомо не представлял для неё никакого интереса. Таша лишь молча закончила точить о лезвие под ногтем свой нож и убрала его обратно в ножны, пристёгнутые к сапогам.
— Это уже… немного другая категория, — вполголоса ответил Эманд, задумчиво оглядев потолок каюты. Следовало в очередной раз напомнить Мион о том, что они не должны на заданиях называть друг друга по именам, но сейчас Весна решил всё же пропустить это мимо ушей.
Бортовой компьютер корабля оповестил об успешном завершении стыковки, поэтому, отстегнув ремни и поднявшись со своих мест, они вчетвером стали бегло проверять всю экипировку. Шлемы на подобные задания они надевали редко, ограничиваясь в плане защиты плотной чёрной формой с несколькими тонкими прослойками модифицированной кевларовой ткани. Да и какого-либо другого дополнительного снаряжения было по минимуму, их команда всегда управлялась быстро, так что и смысла в долгих сборах и куче «примочек» никто не видел.
Синтезированный голос уведомил о том, что трап был присоединён, но идти в сторону выхода никто не спешил. Напарники терпеливо дожидались разрешения приступить к выполнению задания, тогда как Эманд продолжал сверлить взглядом пол, параллельно с этим потуже затягивая перчатки на руках. Толкать длинные и излишне пафосные речи Весна не умел и не любил, но раз уж сегодня их последнее совместное задание, то за него определённо нужно было замолвить словечко.
— Люди верят в то, во что их приучило верить общество. Именно поэтому мы с вами живём в мире, где эгоизм уже давно стал чем-то естественным для всех, — предельно серьёзно начал Эманд, откинув шутливый тон как можно дальше. — И действительно, нет ничего плохого в том, чтобы ставить собственные интересы и желания на первое место, но иногда нужно просто остановиться и оглянуться вокруг. Всегда найдётся человек, который будет впереди нас, но также будут и те, кто позади, и их непременно будет больше. Не в наших силах изменить это, но мы с вами приложили немало усилий для того, чтобы хотя бы немного это исправить. И я не хочу, чтобы вы вспоминали об этом, как лишь о пройденном этапе в вашей жизни, ведь вы имеете полное право гордиться тем, что сделали. И даже если об этом никогда не узнают, то главное, чтобы знали вы. Никто не может измениться в одночасье, люди растут постепенно, и это нормально. Я просто... хотел сказать, что... за последние полгода вы выросли намного больше, чем все люди, которых я когда-либо знал.
Весна, наверное, слишком увлёкся, но он всего лишь пытался донести одну простую мысль, что не следовало использовать способности и навыки только для собственной выгоды. Эманду казалось, что напарники и так это понимали, иначе не были бы сегодня здесь, но их реакция ввела в лёгкое замешательство. Ещё минуту назад Лето явно хотела вставить что-нибудь саркастическое, но её усмешка довольно быстро сменилась чем-то средним между растерянностью и встревоженностью. Осень же неотрывно смотрела на Весну с какой-то едва уловимой удручённостью на лице. И даже Зима, который весь полёт не отрывался от минибука, резко перестал набирать что-то сенсорной панели, но головы так и не поднял, продолжая смотреть себе под ноги.
— Ну и вот как с вами нормально разговаривать? — возмутился Эманд, скрестив руки на груди. Он не ожидал громких оваций, океанов слёз или трогательных групповых обнимашек, но могли хотя бы притвориться, приличия ради. — А потом опять я плохой, да?
— Ты ведёшь себя странно со вчерашнего дня, — произнесла в свою очередь Таша, очевидно, решившая высказаться за всех. Было бы неплохо для начала узнать, что они вообще подразумевали под словом «странно», потому что сам Весна не имел ни малейшего представления о том, какое конкретно его поведение они классифицировали как «нормальное». Однако увиливать Эманд не станет, поскольку догадывался, на что напарники намекали, и именно это заставило и его самого невольно измениться в лице.
— У меня… плохое предчувствие.
А ведь и впрямь стало легче, когда Весна наконец сказал это вслух. Вера в собственную правоту придавала Эманду решительности, которая распространялась и на всех остальных. Но стоило хоть ненадолго в чём-то усомниться, как Весна сразу же начинал ловить на себе напряжённые взгляды напарников. Они же прекрасно понимали, что он тоже… мог ошибаться, но будто бы упорно не хотели этого признавать. Всегда ведь удобнее жить по чьей-то указке, а не брать ответственность на себя. Вот и сейчас напарники словно хотели услышать что-нибудь вразумительное, или хотя бы ободряющее, но Эманд больше не собирался с ними нянчиться. Их команда не провалила ни одного задания, и они вместе прошли весь этот путь не для того, чтобы давать заднюю в последний момент. Трусов среди них не было. Небрежно поправив тёмные пряди волос, Весна открыл свой экран, чтобы проверить время и узнать, сколько же ценных минут было потрачено на болтовню и игру в гляделки.
Их команда прибыла на «Каллисто» на грузовом корабле, и, судя по звукам, первый этап его разгрузки уже начался. Поскольку это был беспилотник, то и в присоединении трапа не было необходимости, но несколько прог заранее позаботились о том, чтобы никаких «лишних» записей в систему безопасности станции не уходило, и с датчиков в том числе. От постороннего присутствия не должно было остаться ни следа.
— Почти половина одиннадцатого. Корабль отбудет в пять минут двенадцатого. Нужно уложиться в полчаса, вперёд, — размеренно скомандовал Эманд, кивнув на дверь каюты.
Створки грузового отсека корабля в несколько рядов разъехались в стороны, позволяя грузозахвату, прикреплённому к крану-штабелёру, ловко доставать контейнеры и перекладывать их на движущийся конвейер, уходящий под самый потолок. Контейнеры один за другим скрывались из виду, отправляясь сначала в центр распределения, а уже потом каждый на свой склад. Система тоннелей, подобно кровеносным сосудам в человеческом теле, пронизывала насквозь всю станцию, тем самым достигая немыслимой для ручного человеческого труда экономии временных ресурсов. Именно поэтому нельзя было медлить, ведь как только корабль разгрузят, то он сразу же отправится обратно в док, а уж застрять здесь никому точно не хотелось.
В отличие от большинства обычных станций, строение «Каллисто» состояло из двух колец, пусть и площадь их была в разы меньше, чем у любой колонии. Так что и добрых минут пять ушло на то, чтобы спуститься с ядра на нужное кольцо, что встретило пустыми длинными коридорами, облицованными тёмно-синими шершавыми панелями. Никакой мебели, растений или прочих жалких попыток хоть как-то разнообразить это место, потому быстро начало казаться, что они вчетвером ходили кругами. Ориентироваться получалось только по нумерации складов, а также по сплошным узким проходам, которые каждые метров тридцать соединяли между собой два параллельно идущих коридора. Иолан шёл впереди всех, но и он в один момент остановился, понизив голос до шёпота.
— Охранник, семьдесят три метра.
Планировка «Каллисто» была изучена заранее, так что и план действий на подобный случай уже имелся. Притаившись в ближайшем смежном проходе, Весна жестом показал Осени и Зиме обогнуть охранника по параллельному коридору, тогда как сам Эманд останется здесь с Мион, чтобы отвлечь внимание. Прислонившись к стене, он стал отсчитывать про себя секунды и прислушиваться к шагам, приближающимся крайне неторопливо. Громко свистнув, тем самым подав сигнал, Весна вышел из укрытия с поднятыми руками, вынуждая мужчину напротив моментально спохватиться и вытащить пистолет из кобуры, но за спиной охранника сразу же появилась Таша. Она приложила руку мужчины о своё колено и, выбив оружие, грубо заломила её за спину охранника, заставляя того наклониться вперёд. Лето незамедлительно оказалась рядом и приподняла лицо мужчины, заставляя того посмотреть в свои подсветившиеся глаза.
Если честно, то способности Мион пугали Эманда немногим меньше, чем Иолана. Тут уж действительно вполне уместно звучало как «управлять», так и «программировать», но только не технику, а людей. Весна бы не назвал это «гипнозом», скорее было похоже на своеобразное внушение и подавление воли. Лето могла заставить человека сказать или сделать всё, что ей угодно, а также буквально подменить или стереть воспоминания. Хватало миллисекундного зрительного контакта, чтобы задать определённую «установку», эффект от которой мог длиться больше часа.
Но и тут, естественно, были свои ограничения. Мион нуждалась в короткой дистанции, а также в живых глазах, ведь против имплантов и голограмм она была бессильна. И как утверждала сама Лето, не все поддавались влиянию, так что в какой-то степени было рискованно проворачивать подобные манёвры, в особенности с вооружёнными людьми. Но удача явно была на стороне Мион, поскольку на заданиях ещё ни разу не попался человек, который бы смог воспротивиться. Ещё одна загвоздка заключалась в том, что Лето не видела те воспоминания, которые стирала. Она могла лишь внушить человеку забыть о том, о чём знала сама, но этого было вполне достаточно для того, чтобы перестраховаться. Так что и этого охранника Мион отпустит восвояси, предварительно задав несколько вопросов.
— Сколько людей на станции? — решила начать с очевидного Лето. Ей было вовсе необязательно спрашивать напрямую, но Эманд настаивал на том, чтобы она по возможности проговаривала всё вслух. Никому здесь не нужны были голые ответы без какого-либо контекста.
— Я один, — произнёс мужчина, в момент перестав вырываться из хватки Осени. Хотя отпускать его она и не собиралась, ведь слова охранника заставили всех насторожиться. Цель вопроса была простой: если бы мужчина знал о детях, то непременно бы посчитал их за людей. Во всяком случае, хотелось верить. Никто не возлагал надежд на рядового охранника, но услышать подобное всё равно было неожиданно.
— И… куда ты шёл сейчас?
— Сдать оружие.
— Зачем?
— Моя смена закончилась.
— Он тут один, это правда, — подтвердил подошедший Зима, который быстро сверился со своим минибуком. — Расписание изменилось полчаса назад. Его смена закончилась в половину, следующая начнётся ровно в одиннадцать, поэтому пока что никто не прилетел.
Спонтанные изменения в расписании имели место быть, но только в том случае, если бы это был последний день года. Однако сегодня никаких праздников не было, но при этом на всей станции ни одного механика, прогера или хотя бы уборщика? Весь процесс был полностью автоматизирован и не нуждался в людях, но за ним всё равно должен был кто-то приглядывать, ведь камер на «Каллисто» не было. Предчувствие какой-то нехорошей херни вновь дало о себе знать, но Весна постарался засунуть его куда подальше и, сказав Мион заканчивать, поднял упавший на пол пистолет, чтобы вернуть его в кобуру мужчины.
— Иди куда шёл и забудь, что видел нас, — Лето отстранилась и, на пару секунд прикрыв глаза, жестом показала Таше отпустить охранника. Осень послушалась, после чего мужчина выпрямился и как ни в чём не бывало направился дальше по коридору. Их команде задерживаться тут также не стоило, поэтому они продолжили путь, пока наконец не остановились у нужных ворот, поверх которых горела проекция с надписью «M8».
Именно этот момент всегда был самым волнительным, поскольку никогда не знаешь, что ждало по ту сторону. Чаще всего детям просто вкалывали мощные седативные препараты, благодаря чему злоумышленники могли практически бесшумно провернуть всё за несколько суток. Бывали сценарии и намного хуже, но даже в таком случае они вчетвером не имели права вмешиваться. Они обязаны были развернуться и уйти. И только потом сообщить всё Рихтеру, который сам решал, как поступить. Эманд ненавидел это чувство беспомощности, поэтому приходилось из раза в раз убеждать себя в том, что он поступил правильно. Но сейчас всё было иначе. У Весны не было даже догадок о том, что будет дальше, и это ощущение пугающей неопределённости начинало стремительно пробирать изнутри, что неосознанно передавалось и всем остальным.
— Приоткрой, немного, — попросил Эманд, кивнув Иолану на ворота склада. Не прошло и трёх секунд, как те начали разъезжаться в стороны и, оставив щель примерно в метр, замерли на месте.
Наблюдая за этим, Весна положил руку на кобуру с пистолетом, который украл вчера у террориста и который пришлось полностью разобрать и собрать заново, чтобы убедиться в том, что он вообще работал. Канал ударника засорился песком, да и сама потёртость пластикового корпуса как бы намекала, что оружием активно пользовались, но в целом всё было в порядке. Особых ставок на этот пистолет Эманд не делал, взял лишь в качестве перестраховки, поскольку с самого утра думал о том, чтобы проверить всё в одиночку и не подставлять напарников под удар. Однако озвучить это Весна так и не успел. Таша направилась к воротам первой, а Мион следом за ней. Никто не хотел это всё затягивать, ведь в воздухе и без того витало напряжение, а Зима его только усилил, так и не сдвинувшись с места.
— Я останусь здесь, — невозмутимо произнёс Иолан, опустив на подсвечивающиеся глаза белые очки. Зима словно принципиально не хотел встречаться с Эмандом взглядом, но сам Весна на это лишь грустно усмехнулся и прошёл за ворота.
Спустившись по широким ступенькам, Эманд остановился рядом с напарницами на платформе, возвышающейся над складом. Двадцать рядов сплошных стеллажей, каждый из которых уходил в высоту этажей на пять, а также множество всё тех же кранов-штабелёров, шумно семенящих между полками и конвейерами. Казалось бы, можно приступать, но была одна проблема. Судя по всему, этот склад предназначался для грузов малых габаритов, попадающих под категорию «опасные». Под этим подразумевалось всё, связанное с ядовитыми, легковоспламеняющимися и прочими веществами, но уж никак не с заявленными «увесистыми станками». Иолан бы никогда так не промахнулся, не перепроверив всё трижды.
— Мы ведь не будем сейчас бегать по всей станции и открывать каждый склад? — вполне резонно поинтересовалась Лето, уперев руки в бока. Это даже не было сарказмом, никто не находил эту ситуацию забавной. В такой большой растерянности Весна не чувствовал себя уже давно, но свойственная ему упрямость не позволяла повернуть назад, поэтому, тихо выругавшись, он кивнул напарницам на лестницу.
— Проверяем этот склад и уходим. Семь минут, пошли.
Они втроём разделили ряды между собой и начали обходить их один за другим, пристально оглядываясь по сторонам. За прошедшие полгода их команда повидала многое, так что и глаз уже был намётан. Если что-то будет выбиваться, то кто-нибудь сразу это заметит. Минуты тянулись медленно, но ничего примечательного так и не было обнаружено. Эманд правда готовился к худшему, нехорошие мысли то и дело лезли в голову, а руки начинали предательски дрожать. Однако он всё же позволил себе едва слышный вздох, когда закончил с последним рядом. Значит, обошлось. Весна уже собирался возвращаться к лестнице, но краем глаза углядел несколько контейнеров, на каждом из которых был отпечатан переливающийся символ атома, принадлежащий научной станции «О-Нэус». Вольф частенько упоминал об «интересных проектах», разрабатывающихся там, но никогда не давал никакой конкретики. Не то чтобы Эманд сейчас будет отвлекаться на это, но всё равно невольно вспомнились слова Зимы о том, как можно было открыть такие контейнеры и при этом не оставить следов.
Но решить, воспользоваться этим советом или нет, Весна так и не успел, поскольку пол резко ушёл из-под ног. Раздалось несколько взрывов, а следом и скрежет металла ударил по ушам, когда сверху стали падать не только контейнеры, но и сами обломки стеллажей, вместе со всей складской техникой и огромными потолочными балками. Станцию будто бы тряхнуло ещё пару раз, прежде чем всё наконец успокоилось.
Приоткрыв глаза и увидев острый кусок стального стержня в нескольких сантиметрах от своего лица, Эманд непроизвольно задержал дыхание. Он даже не помнил, в какой момент успел откатиться под ближайший стеллаж, но именно это в итоге и спасло Весне жизнь. Каким-то чудом его вообще ничем не придавило, но выползать из-под завала так или иначе пришлось очень аккуратно, чтобы ничего случайно не задеть. Поднявшись на ноги и лишь слегка качнувшись в сторону, Эманд откашлялся и бегло себя осмотрел. Боль в ноге и так почти прошла, так что сильнее беспокоить не стала, однако рана на губе снова открылась, вынуждая сплюнуть кровь на пол, но в остальном всё было в порядке. Пару царапин и ссадин Весну не пугали, они всегда быстро заживали, главное, что всё оружие осталось на месте.
Эманд начал осматриваться вокруг, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь поднявшийся ворох пыли, если это, конечно, была она. Сирена безостановочно выла, а с потолка свисали искрящиеся оборванные провода. В рабочем состоянии было всего несколько ламп, и только половина всех стеллажей выстояла на месте, тогда как остальные упали вниз, не позволяя и шагу ступить, чтобы на них не наткнуться. В один момент Весна и вовсе почувствовал, что наступил во что-то вязкое, потому нехотя опустил взгляд. Рядом, расплющенный тяжёлым краном грузозахвата, лежал тот самый контейнер «О-Нэуса», из которого вытекала склизкая прозрачная жидкость, в то время как поодаль валялись прозрачные пакеты, содержимое которых напоминало… эмбрионов? Абсолютно точно не собираясь смотреть на это дольше, чем нужно, Эманд направился дальше, на ходу пытаясь включить экран. Получилось это не сразу, проекция мигала, пропадала и тут же появлялась вновь. Оставив эту затею, Весна поднял с пола небольшой отломившийся фрагмент крана-штабелёра и кинул его на пару метров вперёд. Тот упал, но куда медленнее, чем следовало бы.
Кое-как вернувшись к лестнице, Эманд от неожиданности отпрянул в сторону, когда чуть не столкнулся с внезапно появившейся Осенью. Весна уже собирался спросить, всё ли хорошо, но быстро понял, что вряд ли Таша сможет ответить. С её правой щеки и скулы была содрана не только кожа, но и клочки мышц. Правой руке, по-видимому, тоже досталось, поскольку ею Осень старалась особо не двигать, а лишь слегка придерживать, да и хромота на одну ногу была более чем заметна. От увиденного у Эманда похолодело всё внутри, но сама Таша выглядела вполне спокойно и собранно. Её болевой порог был настолько высоким, что она едва ли ощущала реальную боль от этого, пусть и продолжала шумно выдыхать и подрагивать всем телом. Весна не хотел заставлять Осень говорить, не с такой раной на лице, поэтому поспешно кивнул на ворота склада.
— Найди его, — хрипло сказал Эманд, после чего развернулся и направился к дальним рядам, с виду пострадавшим меньше всего.
Перекричать сирену не получилось, поэтому Весна уже начинал нервничать, ведь Мион нигде не было видно. Но через минуту поисков он всё-таки углядел пряди фиолетовых волос и поспешил к тому месту. Отодвинув несколько мешающих контейнеров, Эманд зубами стянул с руки перчатку и опустился рядом с Лето на колени. Она лежала на животе, но, как только услышала чужой голос, стала пытаться приподняться. От причёски почти ничего не осталось, поэтому Весна убрал особо длинные пряди Мион за спину, однако, заметив на своих пальцах кровь, стал перебирать фиолетовые волосы и сразу же увидел рану у виска. К этому моменту Лето уже немного приподнялась на локтях, давая возможность заглянуть ей в глаза. Взгляд, кажущийся пустым и затуманенным, бесцельно блуждал вокруг, пока наконец не остановился на Эманде.
— Сможешь встать? — спросил Весна, произнося всё чуть ли не по слогам, чтобы Мион точно его поняла. Он и не надеялся, что она сейчас встанет и побежит, но так они смогут быстрее понять масштаб проблемы и, уже отталкиваясь от этого, выстроить план дальнейших действий.
Смысл вопроса доходил до Лето секунд двадцать, но, всё же вяло кивнув, она попыталась встать. Эманд уже был готов помочь и придержать её, но что-то пошло не так. Мион сдалась после второй попытки и, кое-как перевернувшись на бок, опустила глаза на свои ноги. Чужой взгляд начал постепенно проясняться и наполняться неподдельным страхом.
— Не чувствую… я… не чувствую…
— Это шок. Просто шок, — Весна тут же перебил Лето, пытаясь успокоить то ли её, то ли себя. Он проходил первую помощь в академии, но едва ли что-то из этого помнил, а сейчас и подавно всё вылетело из головы, которой Эманд, судя по всему, таки приложился.
Без нормального освещения было сложно что-либо разглядеть, но у ног Мион определённо валялась куча окровавленных острых осколков. Рядом также лежала груда контейнеров, из которых вытекала едко пахнущая дрянь, что вполне могла попасть в рану. Или же Лето действительно слишком сильно ударилась и это лишь временный эффект? Во всяком случае, всем, кроме ног, она могла двигать, не выказывая при этом какого-либо дискомфорта на лице. Поэтому очень хотелось верить, что проблема была не в позвоночнике, поскольку даже просто зафиксировать шею в этом хаосе было банально нечем.
На одно задание выделялась одна аптечка, которая всегда была у Таши. Именно у той, кто нуждался в ней меньше всего. Весна принял это решение осознанно, потому что Осень уж точно не впадёт в панику и сможет оказать первую помощь, не потратив ничего на себя. Хотя назвать это «аптечкой» язык не поворачивался, скорее маленькая сумочка, где не было ничего, что могло бы реально помочь Мион. По-хорошему, надо было вызвать сюда помощь, но из-за периодически включающегося автоматического глушителя экран отказывался функционировать.
Эманд судорожно перебирал в голове варианты, когда вдруг учуял запах дыма, идущего с противоположной стороны склада. Только пожара не хватало, просто чудесно. И если система жизнеобеспечения сейчас заглючит, заблокирует ворота и начнёт выпускать со склада воздух, то вероятность того, что она запустит после этого новый, стремилась к нулю. Весна с Лето задохнутся тут быстрее, чем дождутся помощи.
Эманд поднял лежащий неподалёку пистолет Мион и закрепил его на своём поясе. Ничего нельзя было оставлять. Хотя… имело ли это смысл, раз уж теперь тут везде была кровь?
— Прости, прости, придётся потерпеть.
Весна старался поднять Лето как можно более бережно, чтобы не причинить лишней боли, но она сразу же обмякла в его руках, словно безвольная кукла. Оставалось надеяться, что в коридоре дела обстояли лучше. Там ведь были одни голые стены, что могло пойти не так?
— Да вы издеваетесь, — Эманд ошарашенными глазами обвёл всё, что творилось вокруг. Один из тоннелей, по которому перемещались контейнеры, каким-то образом продавил собой потолок. Часть его упала на пол, другая так и осталась болтаться на таких же оборванных проводах, множество панелей слетело со стен, а сирена выла оглушающим эхом. Весна прошёл всего пару метров, когда под сапогом захрустели осколки того, что осталось от минибука Иолана. Очередная дрожь пробежалась по спине, поэтому Эманд непроизвольно ускорил шаг, но остановился напротив ближайшего узкого прохода. — Нет… нет, нет, нет…
Весна повторил это ещё несколько раз и опустился рядом с напарниками, всё также аккуратно прижимая Мион к себе. Таша перевязала Зиме глаза, совсем неплотно, чтобы не навредить ещё сильнее, но даже так бинт успел уже почти полностью пропитаться кровью. Эманду оставалось лишь отрешённо глянуть на окровавленные очки неподалёку.
Но стоило Весне повернуться к Осени, как он вмиг опешил, шумно сглотнув. Он впервые видел слёзы на её лице. Хотя нет, Таша не плакала, просто реакция её организма на ту боль, которую мозг не давал ей чувствовать. Смуглая кожа казалась бледной, а саму Осень слегка потряхивало, то ли от озноба, то ли от судорог. Окончательно растерявшись, Эманд опустил взгляд на Лето. Глаза Мион были закрыты, а грудь то и дело вздымалась в неровном дыхании. Почему-то к Весне только сейчас пришло осознание того, в какой глубокой заднице они оказались. Наверное, просидел бы так Эманд ещё долго, если бы не запах просачивающегося в коридор дыма, что моментально приводил в чувства.
— Корень одиннадцатой степени из двухсот семидесяти?
— Одна целая шесть тысяч шестьсот тридцать пять десятитысячных, — с ходу ответил Иолан, чем вызвал у Весны облегчённый вздох. Зима соображал, это хорошо, поскольку без него… живыми они отсюда не выберутся. Однако пустой шприц в руке Таши всё равно намекал на то, что на многое рассчитывать не придётся. На счету была каждая секунда.
— Найди корабль, быстро, — скомандовал Эманд, начиная вспоминать всё пилотирование за три курса и параллельно с этим стараясь придумать хоть что-нибудь. Туристическая станция, в получасе отсюда. Старший брат бывшего сослуживца должен там работать. Весна был неплохо с ним знаком, так что лишних вопросов тот задавать не станет. Главное — успеть.
— Второе кольцо разгерметизировано, а с ним и часть доков, — совсем тихо пояснил Иолан и, слегка приподнявшись, сел на одно колено. Всё это Зима проделал только с помощью правой руки, потому что левой, по какой-то причине, двигать он вообще не мог. Кровь из-под повязки уже вовсю стекала по лицу и кончикам светлых волос, но у Иолана успешно получалось делать вид, что всё в порядке и что это вовсе его не беспокоило.
Эманд и сам уже понял, что «Каллисто» настал полный и беспросветный, но должно же было остаться хоть что-то! Паника обрушилась с новой силой, да и сложно было ей не поддаться, когда Зима усиленно мотал головой, но так и не смог найти ничего, чем можно было бы воспользоваться. В итоге Иолан вытащил из кобуры Осени пистолет и всунул его ей в здоровую руки. Дав тому отсканировать биометрию, Зима взял Ташу за запястье и активировал её экран. Плоская проекция всплыла в воздухе, она мигала, зависала, но не пропадала, а лишь слабым голубым свечением забегала по ближайшей стене. Выдающейся вычислительной мощностью пистолет не отличался, но Иолану этого должно было хватить.
Строчки кода летели одним сплошным потоком, но система безопасности всё же уступила Зиме. На проекции стали всплывать корабли, вместе со всеми своими техническими характеристиками, по нескольку из которых сразу же подсвечивались красным. Три, шесть, десять. Весна уже начинал терять надежду и лишь кое-как сдерживался от того, чтобы не закашлять от дыма, стремительно наполняющего всё пространство вокруг. Корабли пропадали один за другим, и только старенькая «гусеница» задержалась дольше остальных, высветившись зелёным цветом.
— Этот полетит, — обессиленно прошептал Иолан, утерев кровь, что столь внезапно пошла у него из носа.
***
Сто сорок четыре. Ровно столько плиток было на полу этой, уже успевшей стать ненавистной, приёмной, и примерно столько же раз Эманд их пересчитал, поскольку медсестра строго приказала ему сидеть здесь и перестать «пугать людей». Форму он так и не снял, разве что оставил в кабинете старого знакомого всё оружие и смысл кровь с лица и рук, после чего ещё минут пять пялился на своё потрёпанное отражение в зеркале. К напарникам Весну пропустят только тогда, когда полностью осмотрят и удостоверятся в том, что он здоров и не занесёт никакой заразы. С этим Эманд спорить не стал, но в то же время не мог позволить себе начать заниматься собственным здоровьем, пока не убедится, что с напарниками всё хорошо. Знакомый успел дослужиться до заведующего хирургическим отделением и лично пообещал, что сделает всё возможное, пусть выражение его лица и не выглядело обнадёживающим. Медицина, и в особенности хирургия, являлась одной из немногих отраслей, где было разрешено применение передовых технологий, а вместе с ними и использование роботов. Поэтому глубоко внутри Весна надеялся, что всё обойдётся, но вопрос о том, сколько он готов заплатить за импланты, вмиг расставил всё по своим местам. Валюта не была проблемой, Эманд сразу заявил, что оплатит любую сумму, но сам подтекст ему до жути не нравился.
Шёл пятый час утра, людей и до этого было немного, а сейчас приёмная и вовсе опустела, позволяя Весне безостановочно наворачивать по ней круги, никого при этом не раздражая. Но вдруг давящая тишина прервалась звуками приближающихся шагов. Эманд тут же подлетел к дверям операционного блока, которые плавно разъехались в стороны, пропуская в приёмную Осень, закутанную в серый халат. Она остановилась напротив Весны и медленно подняла на него свои измождённые голубые глаза.
Почти вся правая часть лица Таши была заклеена белым полупрозрачным материалом, чем-то напоминающим силиконовую пластину. Этот же материал полностью обвивал правую руку и ногу, но куда больше внимания привлекала металлическая конструкция, что-то вроде тонкого каркаса, доходящего до колена и, вероятнее всего, помогающего безболезненно передвигаться. Эманду пришлось изрядно побегать по этажам, чтобы донести до докторов факт того, что Осень являлась детерминантом, оттого и все их медицинские манипуляции могли и вовсе с ней не сработать. Так что именно поэтому Таша находилась в таком состоянии. Первую помощь ей оказали, но до операции дело так и не дошло, потому что для начала требовалось взять анализы и уже на их основе что-либо предпринимать.
Однако Весна был рад и тому, что теперь Осень могла передвигаться без какой-либо хромоты. Секунд двадцать они молча изучали друг друга взглядом, после чего Таша прошла к ближайшей софе и опустилась на неё, вытянув ногу с каркасом вперёд и оглядев её с заметным недовольством. Эманд сел рядом, но сказать что-либо первым так и не решился. Спрашивать о самочувствии было глупо, как и о состоянии остальных двоих, поскольку едва ли Осень что-то знала.
— Не волнуйся, я могу разговаривать, — тихо произнесла Таша. — Всё уже начало затягиваться, и они не знают, что с этим делать.
От услышанного Весна тяжело вздохнул, ведь именно этого он и боялся. Роботы не были запрограммированы проводить операции на людях с ускоренной регенерацией, а сами доктора и подавно не знали, что с этим делать. Каждый случай был индивидуален, так что и внятному изучению это не поддавалось, и уж тем более законному.
Какие-либо махинации с человеческим геномом по своему усмотрению на территории Единой Нации были запрещены, но не всех это останавливало, и в подавляющем большинстве случаев всё заходило намного дальше обычной борьбы со смертельными болезнями. И ладно бы такие люди портили только свою жизнь, но иногда они обзаводились и потомством. По репродуктивной системе особо изощрённые игры с генами били в первую очередь, так что дети редко когда доживали до дня своего появления на свет. Ещё меньше было тех, кто смог продержаться хотя бы год, и лишь единицам удавалось вырасти в полноценного и относительно здорового человека. Сама конвенция отрицала существование таких детей, поэтому никакого официального названия у них не было. Слово «детерминант» закрепилось как-то само собой, пусть и никакой научной подоплёки у него не было.
Детерминанты действительно считались уникальными, но и у этой «особенности» были недостатки, однако все они меркли по сравнению со множеством достоинств. Родители Осени это понимали, потому и продали её мафии за кругленькую сумму, на которую продолжили пичкать себя и своих детей всяким дерьмом. Никто из них не прожил долго, и нельзя было сказать, что Таша из-за этого хоть как-то переживала. Эти люди были для неё чужими, ведь её новой семьёй стал клан. И подтверждением тому была яркая голографическая татуировка дракона, обвивающая почти всё тело и не позволяющая забывать, кому принадлежала твоя жизнь и преданность.
Всего за пару лет службы Эманд успел наслушаться историй о том, что восточная мафия вытворяла с детьми, взращивая из них профессиональных убийц. Так что вырванные и заменённые на лезвия ногти Осени и близко не были самым жутким из этого. Продолжалось это всё не одну сотню лет, а никто из президентов и пальцем не пошевелил для того, чтобы хотя бы попытаться это исправить. Зато не возникало никаких вопросов о том, откуда у Таши к семнадцати годам такой непоколебимый характер и несгибаемый внутренний стержень. Даже нынешняя ситуация совсем её не удручала. Все раны скоро затянутся, но непременно оставят после себя шрамы, и от осознания этого Весне становилось втройне херово.
— Мне кажется, что ты хочешь обвинить себя, — прозвучало больше как констатация факта, а не предположение. Неужели по лицу Эманда всё читалось настолько отчётливо? Естественно, Осень не собиралась обсуждать произошедшее в подобном месте, произнесла она это скорее для того, чтобы… утешить? Успокоить? Ободрить? По интонации голоса Таши не всегда было понятно.
— А кого ещё мне винить? — устало поинтересовался Весна, уставившись на белоснежный потолок. — Если бы я тоже был «особенным», то всего этого, возможно, вообще бы не случилось.
На самом деле, Эманд часто об этом думал. Его подготовки хватало для того, чтобы затыкать все «дыры» в их команде, но выполнить свою основную работу Весна так и не смог. Глупо было это отрицать и пытаться себя обелить, Эманду хватало яиц признать вину. Может, Осень и не злилась на него, но это не означало, что Зима и Лето тоже не будут. Однако самобичеванием делу не поможешь, и Таша, по-видимому, прекрасно это знала, потому и повернулась к Весне, неуверенно опустив здоровую руку ему на плечо.
— Мы бы многое отдали ради того, чтобы родиться таким, как ты, — Осень опять восприняла слова Эманда слишком буквально, да и выражать поддержку подобным жестом было для неё явно впервой. Весна бережно убрал с плеча чужую руку и слегка сжал её в своей, положив вторую сверху, отчего Таша с непривычки ощутимо вздрогнула.
— Разочаровываются не в людях, а в собственных ожиданиях. Наверное, я просто ожидал слишком многого… от себя. Мне правда жаль, что всё так вышло, — Эманд говорил спокойно и размеренно, неотрывно смотря в глаза Осени. Казалось, что Таша даже немного растерялась, пусть и быстро опомнилась. Моргнув несколько раз и опустив взгляд вниз, Осень слабо кивнула, тем самым принимая извинения.
— Мне сказали, что с ними скоро закончат. Так что пройди осмотр, пожалуйста, — ещё одно слово, которое Таше было совсем несвойственно. Весна на это лишь улыбнулся и аккуратно положил руку Осени ей на колени, поскольку в дверях появилась та самая медсестра, которая увела Ташу с собой и напоследок пригрозила Эманду пальцем, будто бы пациентов из палат тут воровал конкретно он. Во всяком случае, Весна был благодарен Осени за то, что она пришла сама, а не отправила сухой безэмоциональный мэйл, который заставил бы волноваться только сильнее. Эманд обязательно проверится, но позже, потому что сейчас ему зверски захотелось перекурить.
В этой клинике была всего одна маленькая курилка, скрытая в неприметном проходе за полупрозрачной дверью. Но Весна нашёл её без проблем, лишь мельком обернувшись на проекцию с выпуском новостей, в очередной раз сообщающем о серии взрывов на складской станции «Каллисто». Опустившись на единственную скамейку, Эманд зажал в зубах сигарету, которую стрельнул у одного из работников, и достал из кармана старенькую зажигалку. Весна боялся её потерять, поэтому всегда таскал с собой. Эта зажигалка передавалась в их семье из поколения в поколение, хотя никакой ценности она из себя не представляла, просто заурядная традиция. Ну а если совсем честно, то Эманда уже достало эту зажигалку заправлять, поскольку в силу возраста работать нормально она отказывалась и подожгла сигарету только с восьмой попытки. Сделав долгожданную затяжку, Весна невольно скользнул взглядом по выгравированной на зажигалке надписи. «Любовь как принцип, порядок как основание, прогресс как цель». Книгами о философии Эманд особо не зачитывался, но здравое зерно в позитивизме определённо видел.
Иронично, что сейчас Весна был готов думать даже о такой херне, а не о том, о чём следовало бы. Последние несколько часов ушли на то, чтобы окончательно прийти в себя и обдумать произошедшее, но Эманд правда не знал, что говорить напарникам. Всё ведь специально было подстроено так, чтобы они вышли на «Каллисто», и Рихтер вполне доходчиво дал понять, что никаких детей там не будет, но всё равно отправил на эту станцию. Вольф словно заранее знал, что его подопечные точно не умрут, иначе бы не перечислил этим же утром всю заработанную ими валюту, ещё и накинув сверху. Весна подозревал, что они изначально вляпались во что-то серьёзное, так что хотелось верить, что указания Рихтера он истолковал правильно. С этого момента им четверым следовало держаться вместе и затаиться настолько, насколько это было возможно. И всё-таки… довольно экстравагантный способ обыграть их смерть. Не понравилось.
***
— Ну, ну, что видишь? — обеспокоенным голосом затараторила Мион, как только Таша сняла медицинскую повязку с Иолана. Зима слегка протёр глаза, после чего проморгался и стал медленно оглядывать комнату, но в итоге остановился на своих напарниках, сидящих вокруг.
— То, чего лучше бы не видел.
— Он зрячий всего пять секунд, а уже смотрит на нас, как на полных ничтожеств. Он в порядке, — Лето мимолётно махнула рукой, но тем не менее едва слышно выдохнула, позволяя себе наконец расслабиться.
— Импланты на заказ делают долго, поэтому я взял самые дорогие из имеющихся, — издалека начал Эманд, намекая на цвет, поскольку видеть Иолана с зелёными глазами вместо карих было немного непривычно. Однако качество имплантов оправдывало свою цену, от настоящих глаз практически не отличить, если не знать. Да и сама операция прошла как нельзя лучше, всего несколько маленьких швов, которые полностью рассосутся через пару дней. — Выглядят, конечно, немного безжизненно, но, давай честно, они у тебя и до этого такими были, так что для тебя ничего не изменилось.
— Ты ведь умный, придумаешь что-нибудь, — добавила в свою очередь Осень, на что Весна тут же принялся поддакивать.
— Верно, верно! Прихерачишь там всякого и будешь хоть лазером из глаз стрелять!
— Да и подсвечиваться больше не будут, тоже неплохо, — Мион также решила поддержать, но ничего из этого Зиму так и не воодушевило.
— Вы не помогаете, — вполголоса ответил он, задумчиво оглядев свою левую руку, плотно обвитую серым сетчатым материалом. Перелом оказался не настолько серьёзным, так что и он срастётся через декаду другую, а то и быстрее. Не то чтобы Иолан особо расстроился из-за всего этого, но внезапный порыв нежности Лето таки не сдержала. Она несильно прижала Иолана к себе и, пригладив волнистые пряди, невесомо поцеловала его в макушку, как бы говоря, что всё будет хорошо.
После случившегося Мион и впрямь стала вести себя немного иначе. Ну, по крайней мере, ни одного оскорбления или презрительного взгляда в свой адрес Эманд до сих пор не получил, наоборот, только редкие благодарности. Но, увы, ничего хорошего это не означало. Больше было похоже на защитный механизм психики, не позволяющий Лето осознать всё в полной мере. Даже когда ей пришлось буквально заново учиться ходить, она воспринимала всё так, будто бы это происходило не с ней, а с кем-то другим. Но также Весна впервые увидел Мион без косметики, линз и радуги на голове. Лишь прямые тёмные волосы, которые пришлось значительно укоротить, и выразительные карие глаза на миловидном лице. Ничего плохого в естественности не было, но это сразу делало Лето настолько уязвимой и беззащитной на вид, что Эманд не сдержался и купил дорогую палетку теней. Он надеялся, что это хоть немного приведёт Мион в чувства, но она до сих пор ею так и не воспользовалась. Воистину пугающе.
Но несмотря ни на что, с имплантами Лето освоилась довольно быстро, так что и наживление на них кожи откладывать не стали. Тогда как от схожей процедуры Таша отказалась. Всю её правую часть тела теперь «украшали» белёсые полосы шрамов разной длины и толщины. От них вполне можно было попытаться избавиться, но Осень сказала сразу, что лучше она всю жизнь проживёт со шрамами, чем ляжет под наркоз и позволит кому-либо к себе прикасаться. Её позицию Весна уважал, потому и не настаивал.
Раны имели свойство затягиваться, но вылечить то, что внутри, было намного сложнее. Хотя сегодня был повод немного отвлечься и встретить Новый год. На этой станции его отмечали с размахом: везде были украшения и играла праздничная музыка, а в номере отеля ещё пару дней назад автоматически появилась высокая голограмма ёлки, прямо рядом с электрокамином. Всё же станция туристическая, так что и должна была создавать особую атмосферу для гостей, прилетевших сюда отдохнуть, подлечиться в клинике и оставить кучу валюты. Эманд тоже успел побродить по магазинам, прикупить всяких мелочей и чего-нибудь на стол, но от подарков он решил воздержаться. Не хотел быть понятым неправильно.
Однако не было похоже на то, что праздник кого-то вообще интересовал. Ни одна травма не подразумевала обязательной реабилитации, поэтому задерживаться здесь они вчетвером не станут. Пусть у их чипов и была деактивирована функция отслеживания, но рисковать не следовало. Послезавтра Иолана осмотрят и окончательно отпустят, но что делать дальше? Покидать Центральный Кластер и его столичные колонии было нельзя, тогда как Весна даже предположить не мог, сколько придётся скрываться, потому и обещать что-либо напарникам заранее он не хотел. Тем более… Эманд так и не рассказал им всей правды, для их же блага.
В комнате повисла напряжённая тишина, а в один момент Весна и вовсе поймал на себе три пристальных взгляда, которые никак не получалось охарактеризовать. Напарники словно чувствовали, что Эманд что-то скрывал, но озвучить это вслух не решались. Всё же теперь они втроём зависели от него, так что их желание узнать дальнейшие планы было вполне понятным. Но сильно ли напарники огорчатся, если узнают, что за столько дней Весна не придумал абсолютно ничего?
— Так смотрите на меня, — Эманд лишь нервно усмехнулся и, откинувшись на спинку кресла, запустил руку в свои волосы.
Становиться нянькой для трёх несовершеннолеток и близко не было пределом мечтаний. Хотя стоило ли из-за этого переживать? Ещё пару дней назад они вчетвером были на волоске от смерти, а уж по сравнению с этим всё остальное вмиг перестало казаться таким уж значимым. Весне резко захотелось сказать что-нибудь ободряющее, но его перебили громкие фейерверки за панорамным окном. Искрящиеся всплески замигали в воздухе вместе с голографическими узорами, что пёстро переливались один в другой и в итоге образовали собой огромную цифру триста. Начать последний год столетия можно было и лучше, намного лучше, но теперь хотя бы появилась уважительная причина сесть за стол и, наконец, поесть. Не зря же Эманд готовил!
