Стардаст

      Окинув Эманда скептичным взглядом и ещё раз мельком заглянув в свой минибук, чтобы убедиться в отсутствии ошибки, администратор учтиво кивнул и жестом показал следовать за ним. Хрустальные люстры, расписные колонны, позолоченная лепнина, а также куча скульптур, разместившихся в нишах вдоль стен, тогда как журчание фонтанов навивало разве что сонливость, из-за чего Эманд всё же зевнул, прикрыв рот рукой, поскольку отоспаться нормально он так и не успел.       Просидеть в этой уборной они с Мион должны были добрых часов пять, вплоть до самого открытия, но благополучно ограничились двумя. В дедуктивных способностях Иолана никто никогда не сомневался, хотя если бы тот пошевеливался, то уложиться с Ташей мог бы и в один. Весь обратный путь до квартиры Эманд пытался внятно донести до всех троих, что теперь им следовало быть ещё раз в десять более аккуратными на улицах, чем прежде. А следом пришлось проработать основную легенду и алиби, чтобы, в случае чего, все четыре версии произошедшего сходились. Если честно, то история вполне могла замяться сама собой, однако, ближе к утру получив приглашение на завтрак, Эманд понял, что слишком рано понадеялся на благоприятный исход.       Предстоящая встреча не сулила ничего хорошего, но и отказаться от неё не представлялось возможным. Наряжаться Эманд смысла не видел, так что и нацепил первое, что было под рукой, отчего то и дело ловил на себе недоумевающие взгляды персонала и посетителей ресторана. Остановившись у двери, администратор пропустил Эманда в небольшую круглую комнату, в центре которой расположился один единственный столик на двоих. Никаких панорамных окон или пёстрых голограмм, лишь окрашенная в нежно-фиолетовый цвет вода, стекающая со стен под прозрачный пол. Эманд жестом намекнул администратору проваливать, после чего плавным жестом заблокировал дверь и, пройдя в комнату, опустился в свободное кресло. По-видимому, Эманд всё-таки немного припозднился, потому что стол уже был полностью накрыт, и даже причудливые салфетки в форме лебедя уже стояли в стороне. Очень бы не хотелось, придя в дорогущий ресторан, жевать на завтрак травку, подобно овце, поэтому Эманд был приятно удивлён, увидев на своей фигурной термотарелке мясо.       — Бараний антрекот, — мягко пояснил Рихтер, по-прежнему не сводя с Эманда изучающего взгляда, словно никак не мог поверить, что всё и вправду зашло настолько далеко. — Бурная ночь?       — Бедность, — невозмутимо ответил Эманд. Если бы он с самого начала распоряжался валютой менее расточительно, то в таком положении бы точно не оказался. Свою вину он признавал, но абсолютно не считал это поводом для дискуссии, потому первым делом отпил кофе, чтобы хоть немного взбодриться после полуторачасового сна. — Ближе к делу.       — Начну с хороших новостей, если позволишь, — Вольф вернул на лицо привычную полуулыбку и, выпрямившись в кресле, откинул за спину несколько прядей своих длинных тёмных волос. — К концу года вы все сможете вернуться в свои кластеры. И поскольку своё слово я предпочитаю держать, то наш уговор всё ещё в силе.       Эманд почти что приступил к завтраку, но был вынужден медленно положить приборы обратно и поднять глаза на Рихтера, который, разумеется, ни капли не изменился за прошедшие четыре года. Внутри начало закипать раздражение, однако столь знакомый обволакивающий запах вмиг отогнал это чувство прочь, подменив его лёгким недовольством. Эманду такие манёвры уже давно откровенно поднадоели, но не то чтобы он мог этому воспротивиться.       — Справимся без тебя.       — Лучше всего узнаёшь жизнь, зарабатывая на неё, верно? — Вольф понимающе кивнул и пригубил бокал, после чего ещё с минуту оглядывал его содержимое, вкусом которого был явно не удовлетворён. — Они назвали себя «Трискелион». Пока что не совсем понятно, чего они хотят, но зато вполне понятно, чего они точно не хотят. Нынешнего режима.       На секунду Эманду показалось, что он ослышался, но слабой ухмылки в итоге всё же не сдержал. Вопрос политики в Единой Нации считался весьма щекотливым, оттого особо и не обсуждался, ведь даже одно нелестное слово в сторону власти могло заиметь последствия. Поэтому любые зачатки оппозиции всегда воспринимались как значимое событие, пусть и все прекрасно понимали, что системы, способной угодить каждому из тридцати миллиардов людей, банально не существовало. Демократия сменилась технократией, а та, в свою очередь, окончилась с приходом к власти Дэминга. Первое время люди говорили, что авторитарный режим — это не так уж и плохо, если место президента занимал толковый человек, но, после принятия конвенции и закона о принудительном чипировании, глаза у многих открылись, однако менять что-либо было уже поздно.       Ещё в академии Эманд успел наслушаться о том, что именно строгость законов позволяла держать под контролем всех колонистов и обеспечивать их безопасность. Это раньше на Земле можно было просто сесть в машину и уехать в другую страну, что устраивала тебя намного больше, но в Единой Нации всё иначе. Несмотря на габариты, колонии были довольно хрупкими и уязвимыми конструкциями, где одна ошибка могла стоить жизни миллионам людей. И если каждый гражданин Единой Нации будет добросовестно выполнять свою работу и не нарушать закон, страшась получить наказание, равносильное смерти, то и качество жизни общества заметно улучшится. Крупицы ответственности превратятся в одну большую ответственность людей перед друг другом, что, в свою очередь, породит единство и гармонию. Звучало это всё, конечно, красиво, только вот… на практике ни хера не работало. Очередная утопия, которая никогда не воплотится в реальность.       У человечества всегда были пороки, которые оно едва ли способно преодолеть. Те самые «смертные грехи», стоящие во главе всего. Пока люди будут оставаться людьми, будет существовать жадность. А пока будет существовать жадность, то будет существовать социальное неравенство, подрывающее само понятие единства. Так что, с одной стороны, Эманду было интересно узнать побольше об этом «Трискелионе» и об их планах на будущее, но с другой — вряд ли они могли предложить что-то лучше. И Рихтер тоже это понимал, оттого и улыбнулся, подметив задумчивость Эманда.       — Ибраэв был одним из них, но он перешёл черту, и его исключили. Даже не дали полюбоваться Землёй напоследок, — тоскливо протянул Вольф, начиная стягивать чёрные перчатки. — Он слишком увлёкся своим желанием испортить мне настроение, а вы просто… попали под руку.       — То есть… тот теракт?       — Ох, нет, теракт был настоящим, — отмахнулся Рихтер и, положив перчатки на край столика, принялся оглядывать свои аккуратные чёрные ногти, — но одновременно с этим показательным. Вас уже давно подозревали, но в тот день вы четверо выдали себя окончательно. Так что да, инициатива наказуема.       — И ты всё равно предпочёл ничего нам не говорить.       — Было два исхода, и только в одном из них вы бы остались живы. Если хочешь оспорить моё решение, то я готов тебя выслушать.       Усмешка Вольфа могла кому угодно показаться надменной, но Эманд знал, что ничего, кроме всеобъемлющей сердобольности, в ней не было. Он ненавидел эту тонкую грань между издёвкой и жалостью, поэтому вместо ответа предпочёл молча допить кофе и вернуться к завтраку, однако примеру Рихтер не последовал. Он всегда ел очень мало и очень избирательно, словно волновал его исключительно вкус еды, а никак не её способность обеспечивать выживание. Неужели Эманд и вправду достиг той стадии, когда ничего из этого его уже не удивляло? Даже если окажется, что прямо сейчас перед ним сидел сам Господь Бог, или же Дьявол во плоти, то Эманду по-прежнему будет невообразимо насрать, лишь бы счёт оплатил.       — Тем более Трискелион намного больше заинтересован в вас живых, а не мёртвых, так что можете не волноваться.       Вольф взял короткую паузу и поднял свои серо-голубые глаза к переливающемуся витражу на потолке, стоило очередной классической симфонии наполнить комнату. Явно что-то хорошо Рихтеру знакомое и навивающее воспоминания, но Эманду это звучание, увы, ни о чём не говорило. Уроки музыки сами себя не прогуляют.       — Однако новость о них дошла до президента Димьяна, и он очень недоволен. Пока что члены Трискелиона залягут на дно, но президент всё равно намеревается заменить в высших эшелонах власти всех, кого подозревает. И начать он хочет с Западного Кластера, точнее с его лидера, заменить которого он хочет… на тебя, — от услышанного Эманд подавился и тут же стал откашливаться, пусть Вольф и поспешил его успокоить. — Ну, разумеется, не сразу. Сначала нужно разобраться с «МундоЭкс» и вашими колониями, на это уйдёт какое-то время, несомненно. Два года хватит?       Эманд почти что подавился ещё раз. Это было слишком внезапно, но не сказать, чтобы совсем уж неожиданно. Иногда у них с Димьяном заходил об этом разговор, но Эманд почему-то был уверен, что президент всего лишь хотел услышать его видение будущего родного кластера, и не как от рядового жителя, а как от наследника крупнейшей его компании. Так уж сложилось, что последние несколько президентов целенаправленно создавали Восточному и Западному не самую хорошую репутацию, в назидание всем остальным, чтобы у других кластеров был стимул не опускаться до их уровня. Но Димьян же захотел как-то это исправить. «МундоЭкс» всегда играла огромную роль в экономике Западного Кластера, так что объединить две эти вещи казалось неплохим решением. Хотя странно было слышать, что даже спустя четыре года президент всё ещё рассматривал такую возможность, а не с ходу поставил на ней крест. Но зато теперь Эманд понял, за что именно убили отца. Всё намного хуже, чем казалось.       — А я-то надеялся, что вы все меня уже давно забыли.       — Тебя… сложно забыть, — весьма своеобразно ответил Рихтер, чья теперь уже натянутая улыбка как бы намекала, что пора переходить к плохим новостям. — И кстати, об этом, сегодня со мной связался ещё один человек, который тебя не забыл. Слышал об убийстве нескольких человек на нижних этажах пятого района?       — Да, что-то слышал, краем уха, — пожал плечами Эманд, уткнувшись в свою термотарелку. — Вроде как самоубийство, разве нет?       — На самом деле, да, абсолютно всё указывает на это, только вот… пистолета рядом не оказалось. И стреляли, представь себе, из «Глока-62». Необычно, правда? — с тончайшей иронией поинтересовался Вольф, облокотившись на ручку кресла, подперев голову рукой и положив ногу на ногу. — А знаешь, чей он был сын?       — Не думаю, что хочу знать.       — Доэрти передаёт тебе привет, но не в том смысле, в котором ты думаешь, расслабься, — Рихтер заметно изменился в лице, да и тон его голоса резко приобрёл более серьёзные и холодные нотки. И всё же Эманд успел от этого отвыкнуть. — Он уверен, что его сын не самоубийца и что ему кто-то помог. Сказал, что вверх ногами перевернёт весь район, но найдёт того, кто был там в ту ночь и ушёл с оружием. Однако никаких улик на месте нет, поэтому он подозревает конкурентов по бизнесу и волнуется, что с его дочерью может случиться то же самое. Своей личной охране он теперь тоже не доверяет, так что ему нужен кто-то со стороны.       — И почему-то он сразу подумал обо мне?       — Тебе виднее, — как бы между делом произнёс Вольф, бросив на Эманда мимолётный нечитаемый взгляд. — Доэрти держит сеть этих борделей в столичных колониях уже не первый год. Я собрал достаточно для того, чтобы отдать дело в Центральное министерство безопасности, но на его деятельность в конкретно этой колонии информации у меня крайне мало. Не хотелось бы… оставлять «хвосты», понимаешь?       — Невероятно. Неужели они всё ещё не усвоили урок, что нельзя пускать хитрого волка в свою лисью стаю? — изумлённо скаламбурил Эманд, откинувшись на спинку кресла.       — Иногда приходится быть и лисой, и волком, — Рихтер лишь изящно развёл руками. — Доэрти прилетает сюда завтра утром, часов в десять. Хочу поймать его с поличным, так что вытяни из неё всё, что сможешь.       — Суток будет мало, чтобы её расколоть.       — И я не сомневаюсь в том, что у тебя получится. Сделай это, для меня, — шёпотом добавил Вольф, слегка прищурившись. Очередное задание, на которое Эманд очень не хотел соглашаться, но Рихтер был прав. Жертвы на этой колонии тоже заслуживали справедливости. Тем более Доэрти Эманд откровенно недолюбливал, невелика потеря.       — Ладно, где её искать?       — Просто будь в нужное время в нужном месте, она сама тебя найдёт.       Судя по интонации, с ней Эманд уже встречался. Хотя, честно говоря, о детях Доэрти он услышал сегодня впервые, так что даже предположений у него не было. В голове всплыла парочка женских лиц, но, к превеликому сожалению, ни одного имени. Эманд никогда не стремился их запоминать.       — Но для начала, — незамедлительно продолжил Вольф, открыв на своём экране банковское приложение и перечислив «скромную» сумму, — приведи себя в порядок, это всё тебе не к лицу.       — У нас это называется «суджейра», — подметил Эманд, использовав офисный сленг родного кластера, из-за чего тут же встретился с беглым любопытным взглядом, — и ты бы это знал, если бы там работал. Когда ты уже выучишь свою биографию?       — Там так сказано? — искренне удивился Рихтер, поведя плечами и отпив кофе из миниатюрной белой термокружки.

***

      У классической музыки определённо были какие-то личные счёты с Эмандом, ведь иначе никак не получалось объяснить, почему она так упорно его преследовала. Судьба вновь привела на мраморный порог Млечного театра, но Эманд предпочёл не заходить в зал во время репетиции, а остаться в просторном холле. И пока помпезные голограммы, уходящие под самый потолок, презентовали посетителям ближайший репертуар, плоские проекции вдоль стен давали возможность прочитать как интервью с выдающимися местными артистами, так и обычные исторические справки, малая часть из которых была Эманду уже знакома. Иолан иногда рассказывал что-то занятное, а порой даже играл сам, когда в очередном съёмном жилье попадалось фортепиано. Однако Эманд настолько увлёкся чтением, что потерял счёт времени и не заметил, как холл постепенно стал наполняться шумными разговорами.       — Привет, — приятный и весьма мелодичный голос раздался позади, отчего Эманд сразу же развернулся и оглядел девушку, одетую в ботильоны, тёмные брюки и короткую красную блузу.       Высокая, худая, с длинными рыжими волосами, голубыми глазами и россыпью веснушек на лице. Пришлось немного поднапрячься, чтобы вспомнить разговор в тот день, но «особая праздничная магия» всплыла в голове довольно быстро. Об этой девушке Эманд не думал точно.       — Ой, я ведь не представилась тогда, я Айрин, — суетливо добавила она и почти что протянула руку, но, краем глаза подметив нескольких девушек неподалёку, резко увела её вверх и убрала выбившуюся прядь за ухо. — Рада наконец познакомиться, Эманд.       — Взаимно, — ответив слегка озадаченно, Эманд таким же мимолётным взглядом окинул холл и всех тех, кто косился в их сторону. Но решив не заострять на этом внимание, жестом предложил понести полупрозрачный футляр с электроскрипкой, на что получил отказ.       — Я сама, она лёгкая, — Айрин как бы невзначай поправила свою затейливую высокую причёску и кивнула в направлении лифта. Без проблем уловив намёк, Эманд молча пошёл за Айрин, убрав руки в карманы своего новенького плаща и обогнув голограмму балерины, что внезапно замерла на месте, проводив Эманда каким-то осуждающим взглядом. Но стоило ему недоумевающе обернуться, как лицо балерины снова просияло и она вернулась к танцу, сменив цвет пачки в грациозном пируэте.       На стоянке уже ждал роскошный двухместный аэромобиль, доступ к которому Рихтер отправил ещё утром, вместе со всеми остальными инструкциями, которых для столь «важного задания» оказалось подозрительно мало. Для вида оглядевшись напоследок, Эманд сел на место водителя и переключил все окна на тонированный режим. Затягивать с неловкими паузами было нельзя, так что следовало немедленно переходить к делу.       — Соболезную, — Эманд постарался изобразить искренность, чтобы сразу расположить к себе, однако Айрин заметно растерялась, но уже через пару секунд отрицательно мотнула головой.       — Не переживай, мне всё равно. От него всегда были одни проблемы, умер и умер, — пусть интонация и была близка к безразличной, но обида в голосе так и сквозила. Причём обида скорее на отца, ведь на брата Айрин, по-видимому, и впрямь было плевать. — Так куда летим?       — А куда хочешь?       — У тебя нет расписания? — удивлённо спросила она, вынуждая Эманда ещё раз просмотреть все мэйлы от Рихтера, который, должно быть, по счастливой случайности забыл это самое расписание отправить. — Моим телохранителям скидывают его каждое утро, всё расписано по часам.       — Прямо так?       — Отец боится, что если у меня появится свободное время, то я опять сорвусь, — едва слышно пробубнила Айрин, но тут же спохватилась. — Но я завязала, честно, уже как три года. Не пью, не курю, не колюсь. Поэтому… прости, что тогда… была не в лучшей форме.       Эманд на это лишь кивнул, тем самым принимая извинения, которые не просил. Даже сильные духом люди порой годами не могли преодолеть свои вредные привычки, но у неё за год получилось избавиться сразу от трёх. Для этого нужен мощный стимул, так что Айрин определённо была не так проста, как казалась, что значительно всё усложняло. Придётся тщательно фильтровать каждое слово.       — Хотя обычно я сразу лечу в апартаменты и сижу там остаток дня, так что вряд ли сегодняшний день чем-то отличается, — добавила Айрин, явно попытавшись перевести всё в шутку, чему фальшивая улыбка ну никак не способствовала.       Пока что всё выглядело слишком неоднозначно. Если Доэрти и вправду держал свою дочь в такой изоляции, то с чего Рихтер вообще решил, что Айрин обладала полезной информацией? Может, она и была в курсе дел отца и брата, но одного знания недостаточно, нужны были весомые доказательства. Эманду действительно предстояло поломать голову, чтобы вытащить из Айрин хоть что-нибудь и при этом не вызвать подозрений. Когда-то он спас ребёнка на её глазах, это давало кредит доверия, однако злоупотреблять им не стоило. И у хороших поступков бывает срок годности.       — С театра сразу домой? И так каждый день? — не без возмущения поинтересовался Эманд, облокотившись на руль. — Отец совсем тебе не доверяет?       — Думаю, он просто волнуется за меня, — предположила Айрин, пожав плечами. — С чего-то решил, что он виноват в смерти мамы, и теперь пытается заглушить своё чувство вины за счёт гиперопеки надо мной. Он… ничего от меня не требует, но будто всегда ожидает чего-то большего, и из-за этого я чувствую себя… каким-то сплошным разочарованием, — она тяжело вздохнула и начала гладить футляр со скрипкой, лежащий у неё на коленях. — Я правда стараюсь, всё время репетирую, но он в упор этого не видит. Я устала от того, что он не воспринимает меня всерьёз.       У Айрин не было друзей, это Эманд уже прекрасно понял, но не надо же вот так с ходу изливать душу первому встречному. На мгновение Эманд пропустил мысль, что Айрин могла банально проверять его реакцию и прощупывать границы дозволенного, однако лёгкая дрожь в голосе слышалась вполне отчётливо. Хотя будто бы одно другому мешало.       — Может, если я стану первой скрипкой, то всё изменится. Но… я не настолько талантлива, — смиренно протянула Айрин, искоса глянув на Эманда, чем вызвала у него лишь усмешку.       — За лесть надо доплачивать.       — Да, наверное, — неожиданно рассмеялась Айрин, в очередной раз поправив волосы, словно её руки всё никак не могли найти себе места. — Мне… не с кем поговорить об этом, в оркестре меня особо не принимают, а телохранителям запрещено общаться со мной на посторонние темы, потому я… всё так вывалила, извини.       — Ничего, всем иногда нужно выговориться, — успокоил её Эманд, оглядев потолок салона. — Мой отец тоже был строгим и постоянно ставил мне какие-то условия, так что я всегда шлялся где угодно, лишь бы дома не сидеть. Иногда родители просто не правы, понимаешь?       — Думаешь, мне стоит ослушаться отца?       — Ну, если хочешь остаток жизни просидеть запертой в апартаментах, то лучше не надо.       — Но я не хочу! — встрепенулась Айрин, чуть ли не подскочив в кресле. — Я хочу… гулять по ночной колонии, ужинать в уютных ресторанчиках, ходить в голокино, на выставки, в парки аттракционов. На верхних этажах ведь столько интересных мест!       — Да и на средних тоже, а уж на нижних сколько. Хотя… ты, наверное, никогда там не была, верно? — вопрос не был наводящим, но Эманд всё равно попытался подловить Айрин, но она будто внезапно о чём-то задумалась, отведя взгляд в сторону.       — Если отец узнает, что мы проигнорировали расписание, то у тебя будут проблемы.       — Не будет, я ему всё объясню.       — Не хочу подставлять тебя в первый же день. Я сама с ним поговорю, потом, как-нибудь, — неуверенно произнесла Айрин. — Лучше зайдём в магазин и полетим домой.       Эманд едва сдержался от того, чтобы не цокнуть. Айрин ведь уже поняла, что у него не было не только расписания, но и большинства базовых инструкций. Она была обязана насторожиться, однако продолжала делать вид, что всё в порядке. Если бы Айрин углядела в Эманде шанс на долгожданную свободу, то непременно бы им воспользовалась, а не дала заднюю. Значит, и впрямь не хотела подставлять? Всё так просто? Во всяком случае, план затащить Айрин на нижние этажи провалился, так что пришло время переходить к следующему и плавно менять модель поведения.       — В магазин? Там полно людей, может быть опасно, — предупредил Эманд, вернувшись к роли телохранителя, обязанного всеми силами защитить своего клиента от несуществующей угрозы.       — Но этого точно нет в расписании, так что и заранее подготовиться злоумышленники не могли. А если что-то случится, то… — Айрин слегка коснулась бардачка, панель которого сразу же отъехала в сторону. Эманд предусмотрительно надел перчатки, так что спокойно взял пистолет и повертел его в руке. — Без сигнатуры и биометрии, забирай себе.       — Совсем не боишься?       — Ну, если из ниоткуда не появится твоя девушка, чтобы закидать нас льдом, то нет.       — Ох, нет, нет, она… мы даже не друзья, — поспешил прояснить Эманд, прилично опешив от подобного заявления. Шутки шутками, но за такое Мион и впрямь могла материализоваться из воздуха прямо здесь и сейчас, чтобы произвести ещё одно «самоубийство». Грустный будет финал.       — То есть всё нормально? Никого нет? — осторожно уточнила Айрин, на что Эманд предпочёл всё же соврать, ведь говорить правду и лишать себя отходного пути было совершенно невыгодно.       — Нет, никого.       Айрин на это кротко кивнула и вывела на лобовое стекло аэромобиля карту района, чтобы выбрать магазин. Самостоятельно купить продукты в общественном месте показалось решением куда более «безопасным», чем заказывать их на дом, однако Эманд совсем не ожидал, что всё так затянется. Вероятно, магазины Айрин тоже посещала нечасто, потому и зависала у каждой полки, не зная, что выбрать. Первый час Эманд терпел, затем начал подсказывать, а потом и вовсе стал брать то, что сам посчитал нужным. Если таким способом Айрин хотела проверить его выдержку, то испытание было благополучно провалено, да и плевать, задерживаться на этой «должности» Эманд всё равно не собирался. Он и без того четыре года нянчил трёх проблемных подростков и успел уже откровенно заколебаться, так что места для ещё одного в его списке не было.       Пока аэромобиль летел до апартаментов, Айрин ненавязчиво затронула тему оркестра и того, насколько трудно ей было ужиться в коллективе, хотя внятную тому причину так и не назвала. На истеричную скандалистку она похожа не была, как и на забитую серенькую мышку, ежедневно терпящую насмешки и косые взгляды. Если бы Айрин хотела скрыть реальную причину, то и не начинала бы этот разговор, поэтому Эманд сделал вывод, что это очередная проверка. Имело ли это всё какой-то умысел? Или он слишком сильно себя накручивал, пытаясь увидеть подвох там, где его не было? Предчувствие пока что молчало, но это ещё не означало, что всё в порядке.       По-хорошему, Эманду следовало обойти все два этажа апартаментов и только после этого запустить внутрь хозяйку, но он отказывался маяться откровенной хернёй и тратить на это время. Тем более Айрин всё равно зашла в прихожую первой, словно никаких мер предосторожности и не существовало.       — Тебя случившееся будто и вовсе не волнует, — подметил Эманд. Пистолет он сразу убрал за пояс штанов, но снимать перчатки пока что не стал, а лишь стянул с себя плащ и пригладил уложенные назад тёмные волосы.       — Потому что ничего и не случилось. Он просто обкурился и сам себя застрелил, а оружие стащил какой-нибудь воришка, внизу их полно. Через пару дней отец успокоится и поймёт, что нет здесь никакой мистики, — с ощутимым недовольством ответила Айрин, переодев ботильоны на домашние туфли с маленьким каблуком.       Любое упоминание отца с ходу выводило её на эмоции, будь то страх, злость, обида или тоска. Каждый раз это было что-то новое, за что Эманд и хотел уцепиться, но если он будет слишком настаивать на этой теме, то точно вызовет подозрения. Неоднозначно промолчав, он взял мешки с покупками и отнёс их на кухню, чтобы разобрать. Потолки здесь были высокие, минимум метров шесть, что создавало кучу пустого пространства, по которому свободно гуляло эхо. Эманду казалось, что лёгкий стук каблуков раздавался где-то далеко, потому невольно вздрогнул, услышав голос позади.       — Ты так быстро нашёл кухню.       — Знакомая планировка, — отвертелся Эманд, пожав плечами. Айрин хитро прищурилась, но ответ приняла. Сев на высокий стул, она сложила руки на барной стойке и положила на них голову.       — Приготовишь нам что-нибудь?       — Внизу же ресторан… где еду могут отравить, верно, — сам себя исправил Эманд, виновато улыбнувшись, чтобы не спалиться окончательно. Очень удобный повод заставить его всё-таки снять перчатки. — Ну или я сам могу тебя отравить, повар из меня так себе.       — Явно получше, чем из меня, — с наигранной брезгливостью произнесла Айрин и принялась медленно расплетать причёску. — Хочу… курицу, с чем-нибудь, непринципиально.       Понятно, что непринципиально, нужны же были отпечатки. Хотя глупо было винить Айрин в том, что она думает о своей безопасности. Сняв перчатки и отложив пистолет, Эманд продолжил разбирать покупки и оставлять нужные продукты на столешнице, показательно прикасаясь ко всем поверхностям.       — У тебя редкий цвет глаз.       — Правда?       — Вроде карие, а вроде зелёные. Я читала, что люди с такими глазами особенные, — загадочно подметила Айрин, на что Эманд лишь иронично усмехнулся. Ну, хоть что-то. — Знаешь свой знак зодиака?       — Телец.       — Да и выглядишь ты... необычно. Какое у тебя земное происхождение?       — Белые бразильцы и индейцы, — ответил Эманд, закатав рукава водолазки и ещё раз вымыв руки, чтобы приступить к нарезке овощей и курицы.       — Вау, я впервые вижу индейца вживую, — восхищённо прошептала Айрин. — А ещё ты очень-очень похож на одного актёра.       — Это мой брат, двоюродный.       — Он, кстати, здесь живёт, шестью этажами выше, — невинно пролепетала она, распустив свои пышные рыжие волосы. Ориентироваться на чужой кухне было трудно, так что Эманду приходилось то и дело петлять между шкафчиками, изредка поглядывая на Айрин. Она глаз с него не сводила, но и помогать не спешила. — А ты где живёшь?       — Снимаю.       — Серьёзно? С кем?       Уже который вопрос задавался с интонацией, не терпящей возражений. Проверяла на честность и откровенность? Возможно. Так что если сейчас, после всего сказанного, уйти от ответа, то это точно покажется странным. Время уже близилось к ночи, а Эманд до сих пор ничего не узнал. И не узнает, пока Айрин не прекратит испытывать его терпение столь своеобразным способом. Стоило ли её поторопить? Определённо. Нарезав лишь половину, Эманд отстранённо посмотрел в окно и глубоко вздохнул.       — Это… страшные люди. Они могут убить меня в любой момент, но я всё равно день изо дня просыпаюсь и думаю: «Ничего себе, я ещё жив»! Я стараюсь всё для них делать, но в ответ получаю только… взгляд. Такой особый взгляд, полный… — Эманд затих на половине фразы и повернулся к Айрин, выражение лица которой заметно изменилось. — Мы будто созависимы друг от друга, как бы… коллективно сходим с ума. И я пытаюсь это остановить, но… это тяжело, понимаешь?       — Наверное, — вполголоса произнесла Айрин, растерянно оглядев барную стойку. По-видимому, задавать глупые вопросы желание отпало. Наконец добившись тишины, Эманд вернулся к готовке, тогда как Айрин спустилась со стула и направилась в коридор. — Я скоро вернусь.       Однако это «скоро» не наступило ни через три, ни через пять, ни через десять минут. Привычки донимать девушек у Эманда не было, но он всё же решил убедиться, что всё нормально. На первом этаже он Айрин не нашёл, так что незамедлительно поднялся на второй, где лампы почему-то не включились автоматически, а просторный коридор освещался только неоновыми всполохами из окон. Удостоверившись, что в ближайшей ванной никого, Эманд пошёл дальше, прислушиваясь к каждому шороху. Апартаменты казались совсем необжитыми, исключительно куча декоративного хлама, и абсолютно ничего, что могло бы рассказать о хозяйке. Всё чисто, вылизано, незамысловато. Где-то подобное уже было.       Следующая дверь плавно открылась, и от увиденного у Эманда на секунду перехватило дыхание. Но быстро поняв, что это просто голограммы людей, все как один уставившихся на него, Эманд мотнул головой и оглядел стены, обитые материалом, помогающим создать нужную акустику. Музыкальные инструменты стояли каждый на своей подставке, а статичные голограммы хаотично расположились по всей комнате. Некоторые лица Эманд видел сегодня в театре, на проекциях с историческими фактами, так что и все остальные должны были быть выдающимися скрипачами. Специфично, но ладно. У каждого своя мотивация.       Но ещё куда более странно было наткнуться на закрытую дверь в конце коридора. У Эманда не было абсолютно никакого желания узнавать, что находилось по ту сторону, но если он не найдёт Айрин в последней комнате, то придётся открывать. Зайдя в спальню и запустив на экране заранее заготовленную прогу, Эманд сразу направился к балкону, откуда доносилась музыка. Выйдя на улицу, Эманд медленно подошёл к краю и облокотился на широкие перила, на которых сидела Айрин, играющая на скрипке с закрытыми глазами. Звучало красиво, но в то же время как-то… обрывисто? Словно лишь одна часть чего-то большего. Остановилась Айрин внезапно, будто бы ей резко надоело. Закрепив смычок на скрипке и положив их на перила, она устремила взгляд вдаль колонии, в то самое место, где крыши зданий и яркие рекламные столбы утекали ввысь, скрываясь за облаками.       — Вивальди, «Времена года», которых у нас больше нет. Как можно с душой исполнить то, о чём представления не имеешь? — устало возмутилась Айрин, пригладив растрепавшиеся от ветра волосы. — Как бы ты их описал?       Такой вопрос, несомненно, заставил Эманда призадуматься. Для всех жителей Единой Нации знания о временах года и погоде в целом ограничивались старыми книгами, фильмами и сериалами, поскольку от современных толку не было. Авторы не имели представления, о чём говорили. Хотя Рихтер ведь не просто так дал им четверым именно такие кодовые имена, верно? Этот сукин сын явно что-то знал.       — Лето — это как… непредсказуемость. Вроде тепло, светит солнце, ничего не предвещает беды, а потом как херакнет ливень, гроза или град, а то и всё одновременно. Никогда не знаешь. Но также это буйство красок, подобно палитре на небе, бледно-туманному рассвету или огненно-красному закату. Представляй лето… фейерверком. Неожиданным, шумным и пёстрым.       — Интересное сравнение, я запомню, дальше.       — Как по мне, многие не видят всей прелести осени. Да, становится холодно, всё кажется серым, постоянно идут дожди, но ведь в этом и суть. Мало что цветёт круглый год, и природа это понимает, она справедлива сама к себе, поэтому просто… плывёт по течению, делая то, что нужно. Об осени следует думать, как о чём-то правильном, естественном и беспристрастном, — Эманд закончил свою мысль и, взяв небольшую паузу, сразу перешёл к следующей. — А что касается зимы, то… зима красивая, но мёртвая. Вся эта красота лишь отвлекающий манёвр, потому что пока ты на неё смотришь, то обязательно что-нибудь себе отморозишь. На первый взгляд снег кажется чистым, но в конечном итоге он всегда оказывается колючим и мокрым, а копаться в нём лучше вообще не начинать, ничего хорошего не найдёшь. Достаточно на секунду отвлечься на все эти снежинки и задуматься о будущем, как зима в это время начинает безжалостно убивать всё живое и тебя в том числе. Зима опасная, лживая и коварная.       — Звучит как что-то очень личное, — предположила Айрин, скептично поджав губу. — А весна?       — Это уже сложнее. Весна как бы пытается балансировать между всем этим. Убирает всё, что натворила зима, и готовит всех к лету, а к нему уж точно нужно быть готовым. И если осень точно знает, что она делает, то весна… не уверена. Вроде всего понемногу, но в то же время ничего из этого, всё всегда очень сумбурно и неопределённо. И ей самой это не нравится, но что она может поделать? Такова жизнь.       — Думаю, я понимаю, о чём ты, — Айрин кивнула и поднялась на ноги, расставив руки в стороны, чтобы удержать равновесие на перилах. — Зачем строить далекоидущие планы, если судьба всё равно решит по-своему? Нельзя предугадать то, что случится в следующий момент. Я вот, например, могу сейчас упасть вниз. И что ты тогда будешь делать?       — Пойду есть курицу и стирать отпечатки пальцев. Спускайся, пожалуйста, — попросил Эманд, протянув Айрин руку, браться за которую она не торопилась. Вместо этого она решила прогуляться, но на первом же шаге запнулась о скрипку, что благополучно полетела вниз. Однако саму Айрин Эманд успел дёрнуть на себя и, с лёгкостью её поймав, поставить на ноги. Ещё с минуту она молчала, так и прижавшись к Эманду, но, всё же отстранившись, подняла на него свои немного потерянные голубые глаза.       — Извини за то, что врала. Я не была уверена, что тебе можно доверять, но… теперь я готова.       Айрин не дала возможности ответить и затащила Эманда обратно в спальню, толкнув его в ближайшее кресло и взмахом руки заставив панели плотно сомкнуться на всех окнах. Комната вновь погрузилась в темноту, и лишь несколько переливающихся картин и скульптур позволяли разглядеть хоть что-то, потому Эманд немного и опешил, когда Айрин резко опустилась перед ним и сложила руки на его коленях.       — Мой отец… занимается кое-чем очень плохим, — прошептала она, словно кто-то мог их здесь услышать. — Мой брат ему помогал и, думаю, из-за этого его и убили. Он был придурком и не умел вести дела, но я смогу лучше, понимаешь? Лучше, чем он.       Эманд старался держать безэмоциональное выражение лица, ведь подобного поворота событий он совсем не ожидал. Нет, такая версия тоже была, но ставок на неё не делалось. А теперь же Эманду приходилось судорожно прокручивать в голове всё, что Айрин успела сказать за сегодня, чтобы попытаться отделить правду от предполагаемой лжи.       — Только вот отец ни за что не позволит мне заниматься этим в одиночку, но если мы будем вдвоём, то он обязательно передумает. Он доверяет тебе, доверяет настолько, что даже не прислал никаких инструкций! И, если честно, ты вообще первый телохранитель мужского пола, который у меня был, — Айрин издала лишь тихий смешок, быстро сменившийся всхлипом. — Я больше не хочу быть для отца пустым местом, не сейчас, когда у меня, наконец, появился шанс вырасти в его глазах. Не лишай меня этого, прошу.       — Успокойся, всё хорошо, — вкрадчиво произнёс Эманд, положив свои руки поверх рук Айрин, отчего вмиг ощутил её дрожь. — Давай сначала, о чём идёт речь?       — На нижних этажах колонии, почти в каждом районе, есть бордели. Кто-то соглашается добровольно, кого-то похищают, а кого-то «заказывают» сразу наверх, в личное пользование. Грязную работу, в основном, делают свои люди, но иногда помогают бандиты, за отдельную плату. За всем этим нужно следить, но мой брат не справился, за это и поплатился. Ошибок в таких делах не прощают.       — Допустим, но с чего ты решила, что сможешь так легко заменить брата? Ты ведь осознаёшь, сколько здесь… «тонкостей»?       — Я… была сегодня в морге и скопировала всё с его экрана. Адреса, имена, даты, суммы, у меня есть абсолютно всё.       — Покажешь? — равнодушно спросил Эманд, будто это и вовсе его не волновало, однако Айрин тут же замялась, прикусив губу.       — Отец не знает, да и опасно хранить это у себя. Всё в минибуке, а он в закрытой комнате с глушителем.       — Так открой её.       — Не могу, — виновато промямлила Айрин, отведя взгляд в сторону. — Я поставила таймер, для безопасности. Дверь откроется утром, часов в девять. Но ты же дождёшься, правда?       — То есть сейчас тебе нечего мне показать? — с неприкрытым упрёком уточнил Эманд, желая окончательно дожать Айрин, которая уже суетливо открывала свой экран.       — Ну, есть… кое-что, — она вывела на проекцию файл с шестью фото, сделанными либо издали, либо исподтишка. Эманд чуть не подавился воздухом, когда увидел ценник рядом с фото Иолана, и пометка «очень сложно» делала ситуацию ещё более занятной. И на что они вообще надеялись? На следующий же день будут звонить и слёзно умолять забрать его обратно. — Я скопировала это себе, на всякий случай, чтобы… — Айрин поспешно затихла и обеспокоенно отключила экран. — Почему ты злишься?       — Ты готова заниматься этим только для того, чтобы впечатлить отца? Это ужасно, Айрин.       — Я знаю, — моментально ответила она, не сдержав при этом слабой улыбки. — Я знаю, но такова жизнь, ты же сам сказал. Кто-то всегда будет внизу, а кто-то наверху, это естественно. У единиц получается подняться, тогда как все остальные... это их выбор. И я буду заниматься этим, но не потому, что мне это нравится, а потому, что у всех своя работа и своё предназначение. Тебе ведь тоже это необходимо, верно? Найти что-то, что наполнит жизнь смыслом? Чтобы больше не пришлось бесцельно слоняться по улицам, ощущая себя бесполезным и никому не нужным. Мне знакомо это чувство, поверь.       Айрин была честна и совсем не пыталась играть, однако лёгкая манипуляция с её стороны всё же присутствовала. На самом деле, это даже забавно. Почему-то все вокруг лучше самого Эманда знали, как именно ему следовало жить эту жизнь. Удивительно. Бесшумно выдохнув, он склонился к Айрин, чтобы заглянуть ей прямо в глаза.       — Давай честно, ты ни хера обо мне не знаешь.       — У нас будет возможность это исправить, — заверила она, чуть приподнявшись навстречу. — Я просто хочу помочь тебе, а ты взамен поможешь мне. Я никогда тебя не обману, клянусь, всё разделим поровну.       С ответом Эманд спешить не стал, решив для начала ещё раз прокрутить в голове всё сказанное. К девяти утра от информации на минибуке толку уже не будет, ведь Доэрти прилетит к десяти, а то и раньше, и едва ли задержится здесь надолго. На экране должна была быть прога, способная эту самую дверь открыть, но такая внезапная настойчивость будет слишком подозрительной. Нет уж, созрел план получше. План, позволяющий избавиться сразу от двух проблем. Эманд даже усмехнулся от осознания того, насколько же мерзкий поступок он сейчас совершит.       — Твой отец прилетает завтра, верно? Он планирует с тобой встречаться?       — Я спрашивала, но у него нет на это времени, — обидчиво протянула Айрин. — Сказал, что первым делом отправится в бордель, где убили брата, после чего позавтракает с партнёром и снова улетит. И так каждый раз, ему плевать на меня.       — Ты не должна терпеть такое к себе отношение.       — Знаю, я знаю! То есть… ты согласен со мной? Ты мне поможешь?       — Разумеется, куда я денусь, — Эманд встал с кресла и бережно взял Айрин за руки, чтобы помочь и ей подняться на ноги. — Нам нужно поставить твоего отца перед фактом. И с этим лучше не затягивать, так что сделать это необходимо завтра.       — Завтра? Сомневаюсь, что он передумает.       — Значит, нам придётся самим его выловить, прямо в борделе, там же всё и обсудим.       — Наверное, ты прав, — согласилась Айрин, одобрительно кивнув. — Да, так и поступим.       — Только вот у меня есть кое-какие дела утром, но я быстро с ними разберусь и сразу же прилечу к тебе. Сможешь добраться туда сама?       — К-конечно, смогу, без проблем.       — Тебе нужно показать всю серьёзность своих намерений, так что обязательно возьми с собой тот минибук, — строго добавил Эманд и аккуратно убрал рыжую прядку Айрин ей за ухо. — Возможно, тебе следует прилететь туда пораньше, осмотреться, потрогать всё как бы своими руками, понимаешь?       — Понимаю, я всё сделаю, всё, как ты сказал, — затараторила Айрин, кинувшись Эманду на шею. — Спасибо, спасибо, ты даже не представляешь, как много это для меня значит!       Приобняв Айрин в ответ и слегка прижав её к себе, Эманд открыл за её спиной свой экран и отключил прогу, что всё это время записывала разговор.

***

      Прямо сейчас Эманд чувствовал себя отвратительно, но ему не впервой, так что, отправив Рихтеру мэйл о том, что утром можно принимать работу, он достал из кармана плаща старую зажигалку и поджёг сигарету. Нижние этажи пятого района встретили привычными косыми взглядами, к которым Эманд уже понемногу начал привыкать. Но всё же не всех волновал его статус гвардейца. Эманд вовремя остановил мяч ногой, набил его пару раз и слабо пнул в сторону Джу, которая поймала его обеими руками.       — Нечестно, нечестно, я и трёх раз не могу! — запричитала девочка и попыталась набить мяч сама, но уже после второго пинка тот отлетел к стене.       — Новая рука? — с улыбкой спросил Эманд, убрав зажигалку обратно в карман и затушив сигарету о ближайший бак. Оставалось ещё пару затяжек, но курить при ребёнке не хотелось. — Твои родители вроде говорили, что у них нет валюты.       — Так и есть, её Таша дала.       Джу вприпрыжку подскочила к Эманду, чтобы показать новый и явно недешёвый имплант, так что речь шла о действительно приличной сумме. Таша всегда знала, как нужно с толком использовать свои навыки, поэтому, как только они вчетвером сюда перебрались, сразу пошла к бывалому гвардейцу, дающему уроки самообороны. Его ранг аннулировали лет сорок назад, так что и претензий к старику ни у кого здесь не было, а вот желание научиться махать кулаками присутствовало у местных в избытке. Однако старик был уже не в лучшей форме, потому и отказываться от такого способного помощника не стал. Отстёгивал прилично, да и иметь свободный доступ к спортзалу тоже было неплохо, особенно для Таши, чьё тело нуждалось в постоянных физических нагрузках. Сам же Эманд захаживал пореже, ведь, несмотря на всё безделье, форму он особо не терял, спасибо генетике. И пусть он никогда не говорил старику о том, что являлся гвардейцем, тот словно и так это знал, но из солидарности никому не рассказывал.       Таша работала каждый день, без выходных, и почти всю заработанную валюту тратила на детей, которым не повезло заиметь себе родителей, пропивающих последние единицы. Открыть эту сторону Таши стало для Эманда приятным сюрпризом, но, если честно, он всегда чувствовал в ней это внутреннее благородство и желание сделать что-то большее. И почему-то он сомневался, что в мафиозных кланах прививали нечто подобное. Только вот… увлекаться с этим не стоило. Вокруг всё ещё слишком много людей, не способных отвечать добром на добро. Можешь хоть весь мир положить к их ногам, но в итоге всё равно получишь нож в спину, так ещё и виноватым окажешься. Поэтому Эманд понимал, почему Таша решила всё же начать с детей. До спины они пока что не дотягивались.       — Скоро и кожу наживят. А ещё смотри, что мне Иолан сделал, — тем временем продолжила девочка, сжав руку в кулак и тут же её разжав, из-за чего из ладони высунулось лезвие. — Правда круто?       — Ну такое себе, — от увиденного Эманд невольно нахмурился. Подумать только, не просто эксплуатировал животных, но ещё и использовал детей в качестве подопытных. Не то чтобы наоборот было бы лучше, но это всё равно ненормально. И ведь снова скажет, что не «извращенец», а «научный интерес». Хотя самолично Иолан бы не стал тратить на подобное время, а это означало, что всё произошло с подачи Таши. И всё же зря Эманд так сильно верил в здравомыслие окружающих его людей. — Никому не показывай и используй лишь при крайней необходимости.       — Ты такой скучный! Я же почти как Белый Кинжал, лучший друг Капитана Вселенной! — воскликнула Джу, отсалютовав двумя пальцами, но стоило Эманду приподнять бровь, как девочка грустно выдохнула и скрыла лезвие. — Ну ладно, я понимаю, нужно быть аккуратнее.       Услышав голос мамы из окна квартиры, Джу подняла мяч и побежала домой, помахав на прощание. Девочка скрылась за дверью и вскоре высунулась из этого же окна, чтобы показать Эманду язык и спрятаться обратно.       — И кто же из вас двоих решил, что это хорошая идея?       — Лучше так, чем быть убитой собственным отцом, — невозмутимо произнесла подошедшая Таша. Вроде и не поспоришь, но, живя в Единой Нации, порой сложно было сказать, какая участь хуже. Откинув за спину отросшие светлые волосы, Таша пристально оглядела обновлённый гардероб Эманда, явно задаваясь вопросом, откуда взялось столько валюты. — Тебя не было целый день.       — Да так, гулял, — загадочно протянул Эманд, пожав плечами, ведь враньём это, по сути-то, и не было. Гулял по ресторанам, театрам, магазинам. Чудный был день.       Однако больше всего хотелось сейчас дойти до кровати и завалиться спать, поскольку только сон мог улучшить паршивое настроение Эманда. Донимать его расспросами Таша не стала, так что они молча направились домой. Если так задуматься, то теперь, в глазах местных, они вдвоём являлись самыми опасными людьми в этом районе. И им ясно давали это понять. До дома оставалось метров сорок, когда толпа начала понемногу смыкаться вокруг.       — Не доставай оружие и не произноси ни слова, я разберусь, — тихо шепнул Эманд, на что Таша нехотя кивнула. Бездействовать она не любила, но приказы привыкла исполнять. Эманд же к этому моменту успел найти и активировать на экране нужную прогу, после чего вновь убрал руки в карманы плаща.       В итоге пришлось остановиться, потому что круг из людей всё же замкнулся, отрезав все пути к отступлению. Прохожие быстро уловили, что к чему, и поспешили убраться подальше. Их примеру последовали и все владельцы ближайших магазинчиков, мигом прогнав всех покупателей и спрятавшись за обшарпанными металлическими ширмами, изрисованными неоновыми граффити. Любопытством отличились лишь жители домов, мгновенно прилипшие к своим окнам, чтобы точно ничего не пропустить. И минуты не прошло, как над улицей нависла тишина, прерываемая музыкой из клуба неподалёку и приближающимися шагами.       — И кого же это я тут вижу? — наигранно поинтересовался Кит, остановившись напротив Эманда и Таши. — Надеюсь, не отвлекаю? Вы ведь у нас такие занятые.       — Нет, вовсе нет, хотел о чём-то поговорить? — в той же манере ответил Эманд, оглядев коричневую бандану с черепом на лице парня. Такая же была и у всех бандитов вокруг, по виду настроенных далеко не дружелюбно. Прошла всего одна декада с того дня, как эта часть района отошла Ша-Карбо, но их лидер, вероятно, решил своевременно расставить всё по местам.       — Да, верно, «поговорить», подходящее слово, — кивнул Кит, закинув себе на плечо металлическую биту с шипами. — Давайте сразу к делу, мне абсолютно насрать, что вы там о себе думаете. Дако-Тенма всегда были немощными трусами, поэтому и позволили какой-то сучке их запугать! — прикрикнул парень, указав битой на Ташу, которая на подобный мелочный выпад отреагировала со свойственным ей выдержанным хладнокровием, то есть никак. — Но с нами такое не прокатит. И пока эта территория принадлежит нам, то всё здесь будет происходить по нашим законам. Только вот я не помню, чтобы в наших законах было хоть слово про мафию и уж тем более про сраных гвардейцев, устанавливающих здесь свои порядки!       — Мы открыты для предложений, — спокойный тон Эманда разозлил Кита ещё сильнее, заставляя того сократить дистанцию.       — Не будет никаких «предложений». У вас двоих час, чтобы свалить с этого района на хер и больше никогда здесь не появляться.       — А то что? — Эманд угрожающе понизил голос и, не разрывая зрительного контакта, сделал шаг вперёд, из-за чего парень мигом отстранился.       Провокация сработала, поскольку Кит, долго не думая, замахнулся битой, но именно этого Эманд и ждал. Сместившись в сторону от линии атаки и перехватив руку с битой, он слегка подтолкнул парня вперёд и поставил ему подножку, заставляя того потерять равновесие и упасть на одно колено. Достав из кармана плаща пистолет и приставив его к виску Кита, Эманд выждал символическую секунду и выстрелил. Бегло оглядев труп у своих ног, Эманд прошёлся взглядом по толпе вокруг, желая убедиться, что сумасбродных смельчаков больше не предвидится, после чего снова открыл экран и приостановил прогу, которую Иолан сделал ещё тогда, когда они только начали жить на нижних этажах. Кто бы мог подумать, что она всё-таки пригодится. Сузив радиус до нескольких метров, чтобы не зацепить никого лишнего, Эманд удалил из списка сигнатур чип Таши и приложил получившийся аудио файл. Увеличив проекцию экрана, Эманд поднял руку, давай всем ближайшим бандитам возможность без проблем всё разглядеть.       — Начиная с этого момента, каждый из вас становится соучастником в покушении на убийство действующего гвардейца третьего ранга, — Эманд произносил всё громко и чётко, из-за чего даже зеваки в ближайших окнах поднапряглись. — Можете собирать вещички, на Земле пригодятся.       Эманд уменьшил проекцию обратно и поставил всё это дело на таймер, на тот случай, если он каким-то магическим образом передумает после того, как выспится. Отключив экран, Эманд убрал пистолет в карман и направился обратно к дому, отчего толпа послушно расступилась. Но стоило пройти всего с десяток метров, как голос совести ожидаемо раздался позади.       — Эманд.       — Насрать, я предупреждал. Ни одна тварь не будет мне угрожать.       — Они бы ничего нам не сделали, ты это знаешь, — интонация была слишком уж неопределённой. Нечто среднее между досадой и смирением, что вынудило Эманда резко развернуться и остановиться вплотную к Таше, заглянув прямо в её непроницаемые голубые глаза. Но она от этого даже не дёрнулась, лишь замерла на месте и подняла голову в ответ. — Ты мог найти другое решение, но выбрал насилие.       — Сказочка про хорошую мафию и плохую гвардию? Ты мне это сейчас втираешь? — усмехнулся Эманд, тогда как на лице Таши по-прежнему не промелькнуло ни единой эмоции.       Верно, бандиты бы ничего не сделали, поскольку понимали, что в таком случае примерно этим всё и кончится. Решили запугать и взять на слабо, но к терпилам Эманд себя, уж простите, не относил, и остальных троих относить тоже не позволит.       — Мне плевать, чем там в мафиозных сектах вам мозги промывают, ведь пока что существует только один закон. И это не ты, и не они, а я! И знаешь почему? — с издёвкой спросил Эманд, после чего указал рукой в сторону бандитов и трупа их лидера. — Потому что мне за это ничего не будет, ведь я прав. Я всегда прав! И я могу сделать это ещё раз, когда захочу и с кем захочу. И не так уж сильно тебя тут боятся, раз до этого дошло. Если не можешь заслужить уважение, то заработай его силой, не мне тебя этому учить.       — Сможешь лучше?       — Смогу, раз ты не справляешься и не можешь взять здесь всё под контроль, — отчеканил Эманд, ещё сильнее склонившись к Таше. — Я сделал это не для себя, а для нас. Чтобы больше не совались, и к другим неповадно было. Пусть знают, что теперь я навожу здесь порядок.       — С чего ты решил, что кому-то здесь нужен такой «порядок»?       Столь неоднозначный вопрос вынудил Эманда цокнуть и оглядеться вокруг. Все местные смотрели на него со страхом и ненавистью во взгляде, словно Эманд сотворил нечто невообразимо плохое, чего раньше тут никто никогда не делал. Если им так нравилось ежеминутно находиться под гнётом кучки бандитов, то, наверное, они и впрямь заслуживали жить здесь. Это действительно… их выбор.       — Они так привыкли, Эманд. Привыкли искать защиты у бандитов.       — Защиты от кого?       — От тебя. Они просили защитить их от тебя, — холодно пояснила Таша, но тут же постаралась исправиться. — Дай им время. Никто не может измениться в одночасье, люди растут постепенно.       — То есть иногда вы всё-таки слушаете, что я говорю?       — Я всегда слушаю, что ты говоришь.       Поджав губу, Эманд скептично оглядел перебинтованные запястья Таши и, всё же отстранившись от неё, повернулся к окну квартиры. Мион, которая уже успела перекраситься в жёлтый, лишь покрутила пальцем у виска и жестом показала сейчас же идти домой. Пора было начинать готовиться к очередным крикам, но Эманд с уверенностью мог сказать, кому всё это представление точно понравилось, ведь такого довольного Иолана он не видел уже давно.