Йеджи расфокусированным взглядом смотрит в свою тетрадь, где вместо лекции по истории чистые страницы в клетку. Она ожидает, когда же прозвенит спасительный звонок, и она сможет скрыться в толпе таких же измученных студентов. Девушка смотрит на все еще непривычно пустующее место рядом с собой с обидной тоской. Иногда ей хочется не существовать, и Йеджи завидует умению Сынмина — быть незаметным по своему желанию. У Йеджи нет такого умения, да и к взглядам других привыкла. Разве, что на чужую жалость так и не научилась нормально реагировать.
После спасительного звонка ее к себе подзывает профессор, что-то рассказывая про ее снизившиеся оценки и несданную контрольную работу. Йеджи смотрит мимо него, сосредотачиваясь на темно-зеленой доске, на которой исписаны непонятные ей даты. Она вспоминает, что именно такого цвета тетрадь Джисона была в десятом классе, куда тот записывал свои тексты. И похожую же тетрадь — только более потертая и с загнувшимися уголками — девушка видела у Хенджина в руках, когда он собирал свои вещи. Йеджи часто замечала Хенджина с этой тетрадью в руках, даже может точно назвать момент, когда впервые увидела его, прижимающего тетрадь к себе крепко и бережно, как нечто ценное.
Профессор отпускает ее, прощая все оплошности, ведь Йеджи — староста и отличница, а также та еще активистка. И девушка в очередной раз мысленно благодарит Джисона за его хохочущее в первый же день ориентации «а давай станем активистами, устраивать движ и все такое». Она со школы соглашалась на любое его предложение, ведь знали друг друга, почти целую вечность. Йеджи и друзей своих повстречала через Джисона. Всех, кроме одного.
В кафетерии не протолкнутся, а потому брюнетка выползает на улицу, где ярко печет солнышко и студенты лениво разваливаются на газонах, игнорируя таблички «не сидеть и не ходить». Сынмина в университете сегодня нет — Черен свалилась с лихорадкой из-за недавнего свидания, закончившегося внезапным ливнем, и тот теперь сидит с ней, пока ее старшая сестра отсутствует. Чанбин попадается на глаза уставшим и выглядящим совершенно нездоровым телом, но взгляд его недобро загорается при виде нее.
Ее окликают, и Йеджи спешит на звук своего имени, плюхаясь на скамейку и скидывая сумку даже не глядя. Иначе бы она ни за что не сделала этого, а только побежала бы дальше. Просто Йеджи, на самом деле, привыкла бежать всегда.
— Давно не виделись, — говорят ей, когда она поднимает голову и первое, что замечает, это чужие светлые волосы.
Она на мгновение ловит флэшбеки, в которых смазанные лица, невесомые прикосновения пальцев к пальцам, тихий шепот с звучащим на фоне громким ржачем и светлые волосы, лезущие на глаза. Но эти мгновения пролетают быстро, и она снова оказывается по среди университетского двора, по которому раздается смех и болтовня уставших студентов.
— Мы бы виделись чаще, если бы ты выползал из вашей студии на занятия, — замечает девушка, приступая к своему обеду.
— Да и ты раньше больше появлялась в нашей студии, — парень улыбается, но глаза у него остаются холодными.
И Йеджи вспоминает, что никогда с Чхве Бомгю наедине до этого не оставалась. Да и видела она его последний раз месяца два или три назад, когда они оба пересеклись на вечеринке у какого-то общего знакомого. Бомгю почти не изменился с последней встречи, разве что высветлил волосы и потерял немного веса. Под глазами залегли тени, но у кого их нет, если честно, а пальцы покрыты мозолями. Йеджи легко может представить, как тот часами сидит в студии, подбирая биты и меняя мелодии, накладывает на них тексты и злится, что не выходит идеально.
— Странно заканчивать проект без Хана, — честно признается Бомгю, не поднимая глаз от своей еды. — Без них всех как-то пусто.
Йеджи кусает нижнюю губу и пытается успокоить внезапную дрожь в руках, когда Бомгю смотрит на нее из-под челки и грустно улыбается. Ее вновь одолевают смазанные флэшбеки с неразборчивыми лицами, но пробирающие до мурашек.
— Они скоро приедут, — слабо говорит девушка, без аппетита ковыряясь в своем салате. — И все будет как раньше.
— А будет ли?
Бомгю произносит вслух самый большой страх Йеджи, выбивая вновь почву из-под ног. Она смотрит на него широко распахнутыми глазами и молчаливо просит сказать, что будет. Но Бомгю ничего не говорит, отворачиваясь от нее, заставляя справляться со своим отчаянием в одиночку.
И это в какой-то степени справедливо. Йеджи заслужила.
***
Сынмин появляется в университете через несколько дней весь взъерошенный и молчаливый еще больше, чем обычно. После занятий поджидает Йеджи у танцевального зала и предлагает навестить младших в кафе, где те готовятся к экзаменам. И брюнетка научилась не задавать вопросов Сынмину давно, а потому собирает вещи и следует за ним три квартала на автобусе в полнейшей тишине. Тот нервно постукивает пальцами по своей коленке и таращится в телефон с несчастным видом, почти не моргая.
В кафе только Рюджин и Чонин с тестами, завалившими почти весь стол, и полное отсутствие Черен, что объясняет несчастный вид Сынмина. Младшие оживляются при виде друзей, и Рюджин без зазрения совести запихивает свои листы в рюкзак, сминая их под цоканье Чонина. Она виснет на Йеджи, выпрашивая у той десерт, строя милые мордашки и убедительно заявляет, что заслужила. Старшая девушка только смеется, треплет ту по волосам и идет делать заказ.
Пока ждет в очереди, то вспоминает, как любили проводить здесь свое время с Джисоном до того, как их группа друзей 00-лайна разрослась. Йеджи с тоской вспоминает, что они когда-то с Ханом были близкими друзьями, а потом это как-то все начало меняться. И не в один момент, а постепенно и так незаметно, что когда осознали это, то стало слишком поздно что-то менять.
Йеджи не понимает, почему ближе к концу первого курса начала все чаще задумываться о прошлом. Но глядя на младших, выпускающихся в этом году, она не может не вспоминать их 00-лайн, от которого почти ничего не осталось в настоящем.
— Что-то ты долго, нуна, — Чонин появляется около нее внезапно, заставляя возвращаться назад в реальность.
— Так очередь же, Нини, — привычное прозвище слетает с губ быстрее, чем девушка успевает подумать.
Чонин даже не меняется в лице из-за ее оплошности, быстро проговаривая заказ баристе, не забывая клубничный десерт для Рюджин. Йеджи протягивает свою карточку для оплаты, искоса поглядывая на младшего, что стал выше нее почти на пол головы.
Когда они собираются возвращаться назад за столик, Чонин слегка обгоняет девушку и тихо спрашивает ее.
— По кому ты скучаешь больше всего, Йеджи?
Он идет дальше, не ожидая ответа. Но Йеджи замерзает на несколько длительных мгновений, как во сне наблюдая за Рюджин моментально прилипшей к Чонину и Сынмином, все еще нахмурившемся.
И, правда. По кому она скучает больше всего?
