***
Чимин всегда был примерным мальчиком, отличным другом, гордостью родителей. Он послушно выполнял требуемые от него задачи, в бессмысленные конфликты не вступал, заботился о младших, уважал старших. У него были свои непоколебимые принципы, которых парень придерживался строго. Да, в принципе, был излишне требователен к себе. Каждый из окружения знал, что на этого парня можно положиться во всем — не подведёт. Но, как и у любого человека, у Чимина имелись и свои недостатки, были вещи, за которые даже сейчас стыдно. За плохую оценку в школе. Юноша места себе не находил, пока не исправит её. За резкие слова в адрес одноклассника. Парень после неделю извинялся, надеясь, что не ранил друга. Или же за неполностью оплаченный счёт в магазине, о чём он узнал по приходу домой, а на следующий день пошёл к продавцу с извинением и недостающей суммой. Нет, он не считал себя идеальным. По его мнению, были люди намного лучше него. Чимин просто старался жить по совести. Так, чтобы не стыдно было смотреть в глаза близким людям. Но сегодняшним утром Чимин понял, что все ранние проступки были мелочью. Они меркли по сравнению с тем, как он облажался накануне. И парень не знал, как сможет выпросить прощение за подобное, как заговорит со своим хёном? Как будет смотреть в глаза? Даже инцидент с незнакомцем во дворах отошёл на задний план. Юношу заглатывала вина, всепоглощающая, не оставляющая просвета. Вина перед своим близким другом, старшим, его любимым хёном, который всегда о нём заботился, делился напитками, знаниями, опытом. А Чимин нагло воспользовался его чувствами, чтобы заглушить собственную боль и пустоту. И ведь он знал, что Юнги влюблён в него, видел по глазам. Да и сам старший это не отрицал, но при этом сохранял дистанцию, не навязывая свои чувства Чимину. И младший был благодарен за это. Он надеялся, что со временем влюблённость пройдёт, и они снова будут хорошими друзьями. Нужно было только немножко подождать, всё обязательно наладилось бы. Но Чимин сам всё испортил. Поцеловав старшего, он усугубил и без того непростую ситуацию. Не подумал, как после этого они будут вести себя, как будут работать вместе? Да и жить... А девушка? Разве она заслужила, чтобы её парень ей врал и изменял? Это низко. Да, у них отнюдь не самые лучшие отношения. Не всегда получается понять друг друга и найти компромисс, но Мэй старается с понимаем относиться к его деятельности. Чимин видит, что девушке не хватает внимания, он понимает, что мало времени уделяет их отношениям. Да и нет между ними любви, как у Хосока и Исыль. Парню самому не хватало теплоты и заботы. А может... Мэй не считала нужным утруждаться, видя, что и сам Чимин не ставит их отношения в приоритете. Карьера, мемберы, семья, фанаты... Она всегда была после них. А с этим смириться дано не каждой. Однако ничто из этого не служит оправданием его поступку... Чимин слегка приподнялся, пытаясь встать с постели, но Шуга от его действий заворочался, что заставило парня замереть и даже задержать дыхание. Объясняться сейчас младший не был готов. Как и любой человек, он надеялся отсрочить этот момент на более поздний срок. Трусливо, конечно, но парня в данный момент меньше всего это волновало. В приоритете было обругать себя, уничтожить самокопанием и, найдя силы, извиниться перед другом. Легко сказать... извиниться... можно подумать, это просто... Мысль, что он дал Юнги надежду на ответные чувства, была невыносима. Но ещё более ужасным было то, что теплота, которой поделился старший, приятно согревала сердце и душу. Хён к нему так трепетно отнёсся, а Чимин не оправдал доверие. Поддался слабости и сделал больно близкому другу, своей девушке и самому себе, в первую очередь. У него не было права заимствовать эту частичку любви, которая, хоть и принадлежит ему, не имеет шанса на продолжение. Закусив губу, юноша двумя пальчиками взял руку Юнги и снял со своей талии, стараясь действовать осторожно, дабы не разбудить старшего. Благо, обошлось... Потихоньку, на цыпочках, Чимин дошёл до двери и, открыв дверь, вышел в коридор. Теперь он мог сделать вдох... Ощущая себя шпионом, парень также осторожно спустился на кухню. Есть хотелось безумно. Вообще, ему обычно кусок в горло не лез, если чувство вины обживалось на всех его внутренностях, но сейчас Чимин был готов съесть целого слона, поскольку последний раз еда ему перепала вчера за завтраком. Потом была репетиция, конфликт с Шугой, переживания, инцидент во дворах, поцелуй... Времени в плотно забитом графике не было совсем... Глядя, как вода закипает в чайнике, юноша вспоминал этот незапланированный поцелуй. За свою короткую жизнь у него не было опыта с парнями, да и не тянуло на подобные эксперименты, как это бывает у многих подростков. Собственно, отвращения или негатива он тоже не испытывал к людям с нетрадиционной ориентацией. Ну любят они друг друга, нравится им это, что ж теперь поделать? Каждый сам кузнец своего счастья... И Чимин точно знал, что к своему старшему не испытывает чувств, выходящих за рамки дружеских или братских. Но впервые в жизни он ощутил, каково это, когда тебя по-настоящему любят, зная о всех твоих заморочках, тараканах в голове и недостатках. Парень всё никак не мог забыть тепло и нежность, которыми с ним поделился Юнги во время их поцелуя. Это было неожиданно, но так младший себя ещё никогда не ощущал. Так комфортно, спокойно и умиротворённо... Это было то, чего так не хватало многие годы. Работа не позволяла заводить не то что длительные, а вообще никакие отношения. Редкие интрижки были, чаще всего, абсолютно без чувств. Если же он и начинал проникаться к какой-то девушке чувствами, то рано или поздно это заканчивалось, поскольку ни одна девушка не желала мириться с десятой ролью в его жизни. А Чимин и сам не мог ставить их в первые ряды, потому что до любви никогда не доходило. От размышлений его прервала чья-то ладонь, которая мягко легла на его плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности. — Доброе утро, Чимин. Ты сегодня рано. Сокджин неспешно обошёл парня, выключив чайник, из которого вода наполовину выкипела уже. Повернувшись к младшему, он слегка нахмурился: — Чимини, ты меня слышишь? — А? — младший немного ошарашенно посмотрел на одногруппника. — Прости, задумался. Доброе утро, хён. — Ты сегодня рано. Старший достал чашки из шкафа и быстро заварил чай. Он был уверен, что сейчас необходим именно чай, что-то во взгляде друга наталкивало на эту мысль. Такой растерянный и уязвимый, словно всё естество развалилось на отдельные кусочки. — Мне не спалось, — Чимин смутился, вспомнив, что до сих во вчерашней одежде. И если друг это заметит, то последуют вполне логичные вопросы, только младший не знал, как на них ответить. — Хм... Несколько лет назад мне тоже не спалось после одного инцидента. Я сидел на твоём месте и смотрел на кипящую воду, — парень закусил губу, погрузившись в свои воспоминания, и протяжно выдохнул: — давно это было... — Что это был за инцидент? — Чимину не то, чтобы было интересно, но хотелось отвлечь хёна разговором, дабы тот не обратил внимание на внешний вид одногруппника. — Кхм, не имеет уже значение... Лучше ты расскажи, что тебя так озадачило? — старший достал из ящика свои любимые конфеты, помогающие ему пережить стресс или волнение. Он ненавидел эту зависимость, поскольку после приходилось несколько часов проводить в спортзале, чтобы лишние калории не отложились на бедрах. — Хён, ты в порядке? — Чимин заглянул в глаза друга, но тот был вовсе не с ним, а где-то далеко, в своих мыслях. — Конечно. А что не так? — решительно отмахнулся старший, на что одногруппник нахмурился: — Ты уже пять конфеток съел... Даже перед выступлением ты только три съедаешь... — Ох, ну захотел я сладкого... Неужели будешь ограничивать? У нас и так слишком много запретов. Оставь эту прерогативу менеджерам, — Джин раздражительно взмахнул рукой, тут же пожалев, что не сдержался. — Прости... — Всё в порядке, — младший кивнул, решив не лезть к другу, если тот сам не имеет желания открыться. — Это ты меня прости... Конечно ешь, сколько хочешь. Старший натянуто улыбнулся, мысленно благодаря Чимина за тактичность. Но про себя отметил, что тот старательно переводит разговоры, игнорируя вопросы о себе. В душе разыгрался спор: заставить парня расколоться или же проявить уважение, дав тому время захотеть поделиться переживаниями самому? Определиться ему не дал Юнги, появившийся в дверях кухни: — Доброе утро. Сокджин посмотрел на вошедшего, но тот смотрел лишь на Чимина, только вот последний всячески отворачивал взгляд, буркнув в ответ что-то неразборчивое. Старший недоумённо смотрел на своих коллег, думая, какая кошка между ними пробежала? Вроде бы негатив ни от одного, ни от другого не исходил, но напряжение чувствовалось довольно приличное. — И тебе доброго утра, Шуга, — тихо отозвался старший, следя за тем, как друг включает кофемашину. — Я пойду... Спасибо за чай, хён, — не поднимая взгляда, Чимин встал, поспешив уйти из кухни, но от торопливых действий ударился об угол стола. Тихо ойкнув, практически бегом покинул помещение. — Чимини, ты даже чай не выпил... — крикнул вдогонку старший, но никто его уже не услышал. Нахмурившись, он обратился к другому одногруппнику: — ну и? А ты почему так рано? — Не спится. Я у себя выпью кофе. Сокджин смотрел, как друг быстрыми действиями наливает кофе в чашку, берёт любимые крекеры и покидает кухню, оставив старшего в одиночестве с последними двумя конфетами. «Странно...» Будто очнувшись, парень понял несколько вещей: младшие во вчерашней одежде, оба растеряны, избегают разговоров о себе, и между этими двумя определённо что-то произошло. «Только бы не то, о чём я сейчас подумал...»***
Зайдя в комнату, Юнги еле сдержался, чтобы не запустить чашку в стену. По сути, он ожидал, что Чимин начнёт избегать его и жалеть о своём поступке. Но с другой стороны — они же не переспали. Это был всего лишь поцелуй. «Всего лишь... как же...» Для Шуги это не было ничего не значащей вещью. Ночью он понял, что младший ему нравится, сильно нравится. И теперь не знал, как было бы лучше: оставаться в неведении, блуждая в догадках, или же страдать от неразделённой любви. А Юнги был уверен, что шанса на ответные чувства у него нет и никогда не будет. Со стуком поставив чашку на пол, юноша схватился за волосы и прикусил ребро ладони, чтобы не завыть от безысходности. Нет, он не собирался лить слёзы или бегать за Чимином. Но усложнившаяся ситуация ставила в неловкое положение: он не хотел, чтобы младший возненавидел его, боялся. А недавняя реакция явно показала, что, как только друг отойдёт от шока, выскажет ему за всё хорошее и плохое. Шуга, собственно, плевать хотел на свои чувства. У него и в мыслях не было пытаться добиться младшего, как это бывает в сериалах, но он бы предпочёл, чтобы Чимин не знал о его влюблённости. У него бы было время наедине с собой успокоить внезапно разбушевавшиеся гормоны. Потом бы всё встало на свои места, и никто ни о чём и никогда не узнал. А теперь? На этот вопрос у парня ответа не было. Со злостью скинув с себя одежду, Юнги надел более свободную и отправился в душ. Смыть с себя горечь и отчаяние было просто необходимо. На полпути его остановил звонок телефона. Это был Сухён. «Хоть бы раз вовремя позвонил... Может польза была бы...» — Привет, хён. — Сахарооочек... Шуга усмехнулся, отмечая игривое настроение друга. С Сухёном они познакомились ещё до дебюта. Именно он назвал парня "сахарком", говоря, что в дальнейшем это станет его вторым именем. Между ними двумя это действительно так и было. И Юнги нисколько не возражал этому. Помимо мемберов, этот хён был самым близким другом, всегда и во всём поддерживающим его. Поэтому ему было позволено многое. — Твоё игривое настроение наводит на мысли, что у тебя хорошие новости, ммм? — Да, да, да! Ты представляешь, мне предложения так и сыпятся. Но я твёрдо решил, куда подамся. Так вот. — И что же этому способствует? — Нууу... знаешь, там такой красивый мальчик работает... — Ох, хён... ты не исправим... Мало тебе одного раза было? Опять на те же грабли? — Сахарочек, не нуди. Тут другая страна. Да и он вроде и сам не против. Я прям чувствую... — А я чувствую, что ты вляпаешься опять. В Америку в час ночи не полечу! — Ой, а я-то думал, мы друзья... ахахах. Успокойся, всё будет хорошо. Я же не животное. Ты лучше расскажи, как там у тебя дела? Разобрался в себе? — Да ещё как... — Шуга грустно усмехнулся, повалившись на кровать. С Сухёном он мог не притворяться, что всё хорошо. Этот парень его поймёт и не осудит. — Ммм, мне же не надо из тебя клещами всё вытягивать? Выкладывай. — Блять... ладно... Чимин вчера меня поцеловал, а я понял, что не могу быть ему другом. По крайней мере не сейчас. Хён, это ведь пройдёт? — и хотя Юнги знал ответ на этот вопрос, все же надеялся, что старший его успокоит. — Да уж... резвые вы ребятки... ничего не скажешь. Как это произошло? — Если коротко, то во время репетиции мы повздорили, и я ушёл. Через несколько часов мне позвонил Чонгук, из его слов я понял, что Чимин в общежитие не вернулся. Стал его искать. Нашёл в домах, его пытался изнасиловать какой-то левый парень. Просто чудом нам удалось убежать, но Чимин всё время плакал и молчал. Мне было страшно за его состояние, поэтому привёл к себе в комнату. Я понимаю, что он был в состоянии шока и, скорее всего, даже не понимал, что делает, но... Сухён, я не нашёл в себе сил оттолкнуть его, понимаешь... А теперь этот ребёнок боится на меня смотреть и избегает... Я... я... я не знаю, как мне быть... — Мне так жаль, что это происходит с тобой... Ты же понимаешь, что тебе как можно быстрей надо выкинуть его из головы? — Да уж не дурак. — Мы все дураки, когда любим кого-то... — Прости... я ляпнул, не подумав. Юнги хлопнул себя по лбу, ругая за бестактность. Сухён, скорее всего, сам себя до сих пор ругает, что отважился признаться в своих чувствах одногруппнику, а он невольно напомнил. — Ничего... Зато я как наглядное пособие... — Правда... мне жаль, прости. — Проехали. Вернёмся к твоей проблеме. Поговорить обязательно с Чимином. Считай, что это домашнее задание. И, как говорится, клин клином... — Ты что, предлагаешь мне найти парня? — Юнги от возмущения сел на кровати, думая, что если бы друг был рядом, то точно придушил бы его. — Балда! Я так-то имел в виду девушку... Но если ты решил, что парни тебе предпочтительней... — Нет, нет, нет. Девушки. — Знаешь а такие оговорочки... — Блять, хён. Я не посмотрю, что ты старше, приеду в Америку и врежу тебе! — Всё, всё. Кстати, возможно, скоро я приеду в Корею. — Зачем? — Нужно недвижимость продать. — Оу... получается, ты обрываешь все концы? — Нет другого выбора... Корейские фанаты до сих пор строчат мне в социальных сетях, желая моей скорейшей смерти. — Ужасно, что с тобой случилось подобное... — Мы уже ничего не изменим с этим. Но с тобой такого не произойдёт... Эх, ладно, сахарочек. Твоему любимому хёну надо бежать. Потом ещё созвонимся, а как приеду в Корею, отшлепаю за все твои косяки. Друг на том конце провода заливисто рассмеялся и сбросил вызов, Юнги же осталось только фыркнуть на это. Кинув телефон на подушку, парень направился в ванную. Вчера он не смог принять душ, поэтому сейчас ощущал себя некомфортно, словно не мылся неделю. Прокручивая в голове строчки из новой песни, Шуга погрузился в себя, отчего чуть не получил открывшейся дверью по голове. Из ванны выходил Чимин, но, увидев старшего, замер на месте. Парни смотрели друг на друга, не зная, как начать разговор. После их отношения изменятся. И оба боялись этих перемен. Каждый по своей причине. — Чимини... — Прости, хён... Младший стремительно убежал в свою комнату, оставив одногруппника гадать, за что тот извинился? За то, что чуть не прихлопнул дверью? Или за поцелуй? «Вот и поговорили...»***
— Чёртов Пак Чимин! Шуга с силой распахнул дверь и кинул рюкзак в противоположный угол комнаты, задев при этом оставленную с утра чашку. Та с глухим треском разбилась, не выдержав столкновения с полом. — Блять! Негодование и злость руководили парнем, и он ничего не мог с собой поделать. Его бесило сегодня всё: съёмки, репетиции, мемберы и, главным образом, Чимин, который умудрился сорвать фотосессию. После танцевальных репетиций фотосессии были самой нелюбимой вещью, которую приходилось делать. И мысль, что завтра придётся опять позировать, изображать несколько часов подряд различные эмоции, была невыносима. Юнги ругал младшего за полное отсутствие каких-либо чувств на лице. Из-за него завтра предстояло пройти этот ад ещё раз. Но Шуга же не виноват, что их определили для совместной фотосессии. Это работа, и её нужно выполнять, забыв о личных разногласиях. Но даже не это бесило больше. Чимин и двух слов не сказал в адрес старшего, он избегал его. Этот детский сад понять было тяжело. Но и это не самый пик... Шуга злился на себя, поскольку виноватый вид младшего топил его сердце полностью, вытесняя оттуда все негативные эмоции. Парень чувствовал себя куклой, которую дергают за ниточки, вынуждая показывать только то, что от неё требуется. — Ррр, — Юнги уже не видел смысла выражать что-то словами. Кинув взгляд на часы, он отметил, что сейчас как раз время, когда Чонгук занимается в спортзале, а поскольку сегодня на репетиции макнэ не достаточно вымотался, то с большой вероятностью сегодня отправится таскать железо. А это именно то, что сейчас нужно Юнги. Да и младший не будет доставать его вопросами, если ясно дать понять, что на разговор не настроен. Сменив одежду, Шуга почти бегом добрался до спортзала. Как он и ожидал, макнэ был тут, уже работая в поте лица. По правде говоря, Чонгук был вторым парнем, на которого Юнги мог залипать на несколько минут. Но этот ребёнок воспринимался по-другому, нежели Чимин. Младший попал в компанию в очень юном возрасте, поэтому мемберам пришлось заменить ему родителей. И видеть, каким сильным и хорошим человеком он вырос, было истинное наслаждение. На такое было не стыдно залипать. — Эй, хён! — Чонгук улыбнулся, заметив, что теперь не находится один в спортзале. Старшего макнэ был особо рад видеть, поскольку тот был самым редким гостем в данном помещении. Чаще всего компанию ему составляли Чимин или Тэхён. Остальные отличались меньшей любовью к спорту. — Мелкий, — Шуга поднял руку, приветствуя друга. — Как в прошлый раз программа? — Ты не удивлён, что я здесь? — Нет, — младший отрицательно покачал головой, настраивая программу на беговой дорожке. — Хмм... — Я знал, что ты придёшь, — закончив, младший поднял взгляд на друга, и Шуга отметил, что тот необычайно серьёзен. — Откуда? — надо признать, что ответ Чонгука удивил старшего. Он не помнил, чтобы кому-то рассказывал о своих планах. Да их, собственно, и не было... Решение прийти сюда появилось в голове десять минут назад. — Чувствовал, — Чонгук замолчал, но требовательный взгляд друга заставил пояснить: — Хён, ты был сам не свой сегодня. Не знаю, что произошло между тобой и Чимином... Но я был уверен, что сегодня тебе понадобится это место. Вряд ли ты мне честно расскажешь, но давай хотя бы помогу тебе с физическими упражнениями? — Гуки, спасибо, — Юнги улыбнулся и ласково потрепал по голове. — Но у меня есть условие... — макнэ хитро прищурился, наблюдая, как вопросительно вытягивается у старшего лицо. — Выкладывай, — с подозрением ответил Шуга. — Хочу посидеть в твоей студии и послушать, как ты работаешь, — закусив губу, прошептал Чонгук, подняв нерешительно взгляд. А старший гадал, как мелкому удаётся так быстро менять образы? — Эээ... А когда тебе требовалось моё разрешение? Обычно ты туда заваливаешься как к себе домой, — усмехнулся парень. — Да, но ты в последнее время изменился. И теперь не каждый день сидишь в студии. А мне не хватает, хён. Юнги чувствовал себя отвратительно, словно родитель, который из-за своих личных проблем забыл, что ребёнку нужно уделять внимание. А младший и правда выглядел ребёнком сейчас, выпрашивая уделить ему время. Этот смущённый вид трогал юношу, отгоняя свои проблемы на задний план. — Конечно, Гуки. Может завтра? Уверен, мы с тобой напишем отличный хит, — Шуга подмигнул парню, замечая, как лицо того прояснилось и расслабилось. Неловкость ушла полностью, и макнэ, не теряя времени даром, принялся поучать старшего, как правильно дышать при беге. Шуга внутренне ликовал, потому что это и правда помогает. Он не знал, насколько, но был рад, что в принципе это возможно.***
Чимин сидел на полу собственной комнаты и тихо плакал. Он наивно полагал, что хуже быть просто не может. По крайней мере, даже вчера он не представлял, что настолько плохо всё может быть. Ладно репетиции, съёмки. Они всегда были изнуряющими. К этим нагрузкам парень уже за столько лет привык, что не считал это чем-то из ряда вон выходящим. Мэй? Чимин совершенно не удивлён, что она не берёт трубку. Ещё вчера девушка обиделась на него днём. А уж после того, как он проигнорировал её звонки и не пришёл на свидание... Юноша мог только гадать, какую смерть Мэй ему подготовит? Вчерашний незнакомец? Шок от этого происшествия почти прошёл. Младший благодарил своего хёна, так вовремя появившегося. Ему не хотелось думать, что могло случиться что-то ужасное. Главное, что всё обошлось. Отделался испугом, как говорится... Шуга? Тут всё сложно. Было стыдно за поцелуй, инициатором которого явился он сам. Но больше было паршиво то, что если поцеловать хёна ещё раз, то проблемы как-то сами исчезнут, как по волшебству. За это желание на душе было особенно гадко. Но это меркло на фоне новости, которую парень узнал несколько минут назад. Его отца сбила машина, и сейчас родитель находился в тяжёлом, но стабильном положении. По крайней мере, мама уверяла Чимина, что нет необходимости приезжать. Чтобы сын не волновался и продолжил заниматься работой. «Как будто после таких новостей только о работе и думается». Чимин вытер рукавом глаза и осторожно встал с пола, думая, что спортзал сегодня ему необходим, иначе уснуть не сможет. На часах было уже половина девятого, и парень был уверен, что Чонгук там находится. Так было даже лучше, поскольку оставаться в одиночестве сегодня не хотелось. Чимин подумал, что можно и спать завалиться к макнэ, тот любил ночевать с ним. Наверное на интуитивном уровне они чувствовали одиночество внутри друг друга, поэтому таким образом хотели защититься от собственной слабости, не задавая друг другу лишних вопросов. Каждый сам справлялся, как мог со своим одиночеством. Хосок, например усаживал Сокджина смотреть с ним комедии. Тэхён начинал донимать лидера написанием лирики для песен. А Чимин вот ночевал у ребят. Правда, он был не уверен, что сегодня это поможет. Но хотя бы ненадолго должно полегчать. Открыв дверь спортзала, юноша замер на месте, поскольку искренне подумал, что ошибся дверью. Или же его жестоко подводит зрение. Но тут был Шуга. И он занимался с Чонгуком. И они свободно о чём-то разговаривали. Это спокойствие и расслабленность старшего взбесили Чимина. Он, значит, переживает, места себе не находит, а с этим хёном, оказывается, всё в порядке. Теперь ещё было больно от того, что страдает один от последствий их поцелуя. Парень и подумать не мог, что старший так легко забудет. Вроде бы днём ещё смотрел на младшего виноватыми глазами, а сейчас уже смеётся... Стараясь не выдать своё присутствие, Чимин сделал шаг назад, собираясь выйти, пока его не заметили. Но сегодня юноша был особо неуклюж: делая очередной шаг назад, парень спиной врезался в дверной косяк. — Сука... — не смог сдержаться Чимин, поскольку это было неожиданно и достаточно больно. — Ооо, Чимини хён! А я тебя уже и не ждал, — Чонгук буквально подлетел к старшему, обняв того за плечи и лишив возможности трусливо сбежать. — А я мимо проходил... — Давай с нами заниматься, — макнэ был рад как никогда в жизни. — Охренеть! Аж три человека сегодня в спортзале. На нас что, метеорит падает? Но долго восторгаться младшему не пришлось, потому что его отвлёк звонок телефона. — Да. — ... — Ви хён, вот ты ж ленивая задница. А дойти никак? Развалишься, сделав пару шагов? — ... — Ой, всё! Не бухти! Чего звонишь? — ... — Серьёзно? Уже серию перевели? Я ждал только к выходным... — ... — Только попробуй начать просмотр без меня. Через минуту буду! Чонгук радостно присвистнул и подкинул телефон в воздух, чуть не проворонив момент, когда его надо поймать. — Эээ... вам придётся без меня сегодня позаниматься. Вышел перевод новой серии "КИНЗУ". Если сейчас не убегу, Ви посмотрит без меня и начнёт спойлерить. А мне придётся его убить. А в сериале показано, какая морока прятать труп, — Чонгук устало покачал головой, словно всё это может стать действительностью. — Чонгуки... — Да, Шуга хён, я завтра приду в студию. Жди меня! — младший погрозил другу пальцем. — Чимини, пока, хорошо позанимайся! — Я тебе тоже хён... — тихо проговорил до сих пор не пришедший в себя парень. — Конечно, конечно... Чонгук звонко рассмеялся и вышел из помещения, оставив за собой тишину и двоих друзей, непрерывно смотрящих друг на друга. Один, два, три, четыре, пять,.. тридцать... Едва досчитав про себя до тридцати, парни рванули со своих мест. Чимин к выходу, а Юнги за Чимином. Но судьба сегодня не благосклонна к младшему. Торопясь, он врезался в любимый тренажёр их макнэ и чуть не упал: его спас вовремя подбежавший старший, успевший схватить того за локоть. Чимин ощутил себя абсолютно уязвимым. Он не понимал. почему вся вселенная против него сегодня? Не выдержав, парень заплакал, опускаясь на пол. — Господи, Чимини... — Шуга ошарашенно смотрел на одногруппника, не в силах поверить, что всё произошедшее могло так сломать этот крепкий орешек. — Перестань, перестань... — Юнги мягко обнял младшего и прижал к себе, поглаживая тому волосы. Ему хотелось думать, что это каким-то образом помогает. — Хёоон, — надрывно всхлипнул юноша, пытаясь что-то сказать старшему. — Ну же... Блять... Чимин, я не умею успокаивать плачущих людей... — Шуга буквально взмолился, прося одногруппника остановиться. Младший просто ненавидел себя в этот миг. Потому что было так надежно и защищённо в этих объятьях, он не мог себе простить, что возникает желание продлить этот момент как можно дольше. Хотелось пропитаться этой неподдельной заботой и искренней нежностью. Решив, что это будет в последний раз, Чимин потянулся к губам друга и осторожно поцеловал, думая, есть ли у него на это право? Определённо не было... В моральном плане точно... — Да что с тобой? — Юнги с силой оторвал от себя младшего, заглядывая в глаза в надежде найти там ответ. Но там не было ничего, ничего кроме боли. Чимин смотрел прямо, не скрывая взор, он показывал, как устал, и его совершенно не волновало, как в данный момент выглядит. — Я не знаю. — У тебя же нет ко мне чувств, — с сожаление сказал Шуга. — Есть, ты мой друг. — Друг... Этого недостаточно... — Я это знаю, — Чимин усмехнулся, понимая, как иронично выглядит их диалог. — Тогда зачем? — Хён, я не знаю. Мне так комфортно, спокойно. Меня никто никогда не любил. А тут я чувствую всю эту энергию от тебя, всю эту нежность... я просто не могу устоять... это эгоистично... прости... — Пойдём, я помогу тебе умыться, — Юнги заставил взять себя в руки. Он видел, что младший сейчас на грани. Ещё немного, и они опять перейдут черту. А этого допустить нельзя было. — Нет! — Чимин вцепился в запястья одногруппника, заставляя того остаться на месте. — Не уходи, пожалуйста... Хён, я прошу... не отталкивай меня... и прости... Младший вцепился в плечи парня, мешая тому подняться, и приблизил своё лицо к нему. А Шуга просто сломался под этим натиском, не в силах больше противостоять. Чимин жадно прижался к губам старшего, обхватывая руками тому шею. Ему хотелось быть ближе, хотелось пропитаться этими чувствами, хотелось ощутить жизнь и энергию, которой он был лишён уже довольно давно. Скользнув языком в рот парня, младший с облегчением выдохнул, почувствовав, что тот начал отвечать. Секунда — и теперь ведёт Шуга. Он запустил руки под майку одногруппника, сжав талию, чтобы было слегка больно. Но даже это не оттолкнуло Чимина. Он с завидным упорством мазохиста прижимался ближе, стараясь не упустить ничего. Юнги, переместив руки на спину друга, провёл пальцем вдоль позвоночника, вызвав у того тихий стон. Этот звук несколько привёл старшего в чувства, заставив отстраниться, однако Чимин понял этот жест по-своему: — Нет, нет, прошу не уходи, — парень цеплялся за друга, как тонущий хватается за спасательный круг, отчаянно желая выжить. — Я тут. Просто если мы сейчас не остановимся, то усложним наше положение ещё больше, — Шуга осторожно прижал младшего к себе и поцеловал в макушку, тем самым показывая, что он тут и никуда не денется. — А? — Эм, прости... кхм, у меня... встал... — Хах, не поверишь, но у меня тоже, — Чимин легко улыбнулся, радуясь, что старший сейчас не видит его лицо. — Ох... тогда... думаю, у нас проблемы, — Шуга внутренне порадовался, что не он один сейчас испытывает неловкость. — И что мы будем теперь делать? Хён, я просто не знаю, как теперь вернуть наши прежние отношения. — Мы забудем всё это, — Юнги не хотел это говорить, но должен был, хотя внутри всё протестовало против этого решения. — А если я не смогу? Если я не хочу?.. — Чимин последнюю фразу почти прошептал, однако старший всё же услышал: — Что ты хочешь этим сказать? — Я знаю, что веду себя как испорченный и капризный ребёнок, но ничего не могу поделать с собой. Никто никогда не дарил мне такое тепло, ни от кого я не получал такую отдачу. Хён, что это может быть? — Отчаянье... — Ты уверен? — Абсолютно, Чимини... Младший закрыл глаза и теснее прижался к одногруппнику. Слова больно резали по сердцу, в них не хотелось верить. Это выглядело, как насмешка судьбы. Чимин не понимал, почему он не может испытывать того же? — Чимини, а почему ты не получаешь любовь от своей девушки? Парень поднял голову, заглядывая в глаза старшего. Этот вопрос несколько удивил его, потому что ответ на него был вполне очевиден: — Потому что она не любит меня, а я её... — Тогда зачем вы вместе? — Хм, отчаянье? — ухмыльнувшись, спросил младший. — Ты же понимаешь, что это подло по отношению к ней? — Понимаю. Но ничего не могу поделать с собой... Чимин оторвался от старшего, внимательно смотря в глаза. Шуга в который раз недоумевал, что он там хочет увидеть? — Искренность... заботу... тепло... страх... отчаянье... — Что? — Это то, что я увидел после нашего первого поцелуя. Ещё тогда эта адская смесь мне показалась утопичной... — Прости, Чимини, я... — Нет, — младший быстро накрыл ладошкой рот одногруппника, не дав тому высказаться. Он не хотел слушать извинения. — Это ты меня прости. Прости, что делаю тебе больно. Прости за то, что сделаю тебе ещё больней... Чимин обвёл пальцем контур губ старшего, завороженно наблюдая за своими движениями. Решив, что бороться с собой бессмысленно, парень приблизился к лицу друга и укусил того за нижнюю губу, вынуждая открыть рот от неожиданности. — Прости, хён, — Чимин сказал это прежде, чем углубить поцелуй. Он не верил в прощение, даже знал, что не заслуживает его. Но знал, что просить прощение должен, моля, чтобы его хёну было не сильно больно. «Как будто это так просто...»