Prayer

      Пятнадцатого марта, почти через полтора месяца с тех пор, как Уилл открыл глаза, и четыре с половиной, как из его тела изгнали Теневого монстра, Байерс сделал свой первый шаг. Это казалось так просто. Боже, дети могут это сделать. Ему было почти четырнадцать, и Уилл едва мог сидеть, потому что его голова кружилась в любом положении, кроме лежачего. Стоять было страшнее, чем встретить Троя и Джеймса в первый день учебы, когда они подыскивают себе жертву. Его физиотерапевт, доктор Коулман, пристроил у его кровати странную конструкцию, похожую на брусья, на которые в школе все кидали кофты, если на физкультуре было жарко. Байер пытался успокоиться и умерить сердцебиение, переводя взгляд со снаряда на обнадеженных маму, Джонатана и Майка. Уилл почти привык, что его родные видят его слабым, он просто не мог их выгнать — они его не слушали, но Уилер… Одно дело знать, что твой друг лежит в кровати, а другое — видеть, как он пытается встать. Байерс хотел, чтобы он ушел, но не мог сказать этого вслух, без того чтобы Майк не принял это на свой счет. — Итак, Уилл, — мягко сказал физиотерапевт, положив руку ему на плечо, — прямо сейчас ты должен будешь сесть, но без подушек под спиной, только держась за стойку. Справишься? Байерс напряженно кивнул — он уже делал это раньше, и это чертовски сложно, но знакомо. Доктор Коулман, как всегда, придерживал его за плечи, чтобы он не свалился не в ту сторону, если у Уилла потемнеет в глазах. Мальчик вцепился одной рукой в брус, до которого мог дотянуться, пока другую крепко держал врач, помогая подняться. Его зрители безмолвно стояли рядом, что позволяло почти забыть о них и сконцентрироваться на задаче. Когда Байерс привел себя в сидячее положение, физиотерапевт тихо похвалил его и позволил отдышаться, пока головокружение и тошнота не пройдут. — А теперь я помогу тебе сесть боком и опустить ноги с кровати. Тогда ты сможешь схватиться за другую половину стойки, как это звучит? — спросил доктор через несколько минут, когда Уилл поднял прояснившуюся голову. Байерс снова кивнул, не доверяя своему голосу. В самом начале их работы доктор Коулман, чтобы разрядить обстановку, пошутил, что Уилл один из лучших его пациентов, так как самый легкий из тех, с кем ему приходилось работать. Неудивительно, что физиотерапевт уверенно, но специально медленно, изменил его положение и сам положил руку Байерса на снаряд, так как у того в очередной раз раздвоился мир перед глазами. — Ты умница, детка, — прошептала мама, тихо всхлипнув. Уилл проигнорировал то, как защипало глаза, твердо решив, что слабым он сегодня будет только физически. — Это уже прекрасное достижение, Уильям, твоя мама права, — согласился врач. — Но мы ведь не для того здесь, верно? Сегодня кто-то встанет на ноги, и это буду не я. Байерс нервно рассмеялся, его руки в специальных перчатках занемели от непривычного положения. Он должен был притянуть тело к рукам, в процессе приняв стоячее положение, но никто сейчас не должен был держать его. Это что-то, что Уиллу нужно сделать самому, иначе ничего не получится. — Я не смогу сделать это за тебя, но, думаю, кто-то из твоих близких мог бы страховать тебя сзади, пока я, — доктор Коулман встал с другого конца стойки, прямо там, где в идеале должен будет оказаться Уилл, если сможет сделать пару шагов, — буду ждать тебя здесь. Байерс ожидал, что рядом с ним встанет Джонатан, но Майк оказался у его постели еще до того, как доктор успел закончить фразу. — Я буду страховать, — уверенно произнес Уилер, сжав плечо друга. Уилл посмотрел в его сторону — на лице Майка было именно то выражение «Не смейте со мной спорить, я самый упрямый здесь». Мальчик прикусил щеку, чтобы не застонать: если он сейчас упадет, Уилеру придется его ловить. Не то чтобы у него не хватит сил на это (сейчас Уилла с большой долей вероятности удержит даже Холли), но предстать перед лучшим другом в таком виде было слишком стыдно. Байерс выдохнул сквозь сжатые зубы и напряг до предела мышцы рук. Он уже умел лучше управлять ими, больше почти не промахивался, когда пытался дотянуться указательным пальцем до носа. Но это все еще было сложно — заставить его тощие слабые конечности держать вес всего тела, пусть и маленький. Уилл начал придвигать туловище к дрожащим рукам, напрягая все силы, но этого все еще было недостаточно. Он едва приподнялся на кровати, прежде чем снова тяжело на нее свалиться. Это простейшее движение заставило его задыхаться, как после забега в несколько миль. Его ладони накрыли чужие руки, чье тепло он чувствовал даже сквозь ткань перчаток. Уилл сфокусировал взгляд на лице Майка, который как-то странно смотрел на него, при этом ободряюще улыбаясь. — Давай еще раз, ты справишься, — прошептал он. Байерс снова переждал и, сведя брови к переносице, попытался призвать внутренний резерв, который когда-то позволил ему открыть глаза и пошевелить рукой. Уилер держал его за руки, и Уилл представил, как идет рядом с другом по улице, вот так, непринужденно переплетя пальцы. Первое препятствие между ним и чудесным видением — деревянные брусья. Байерс едва слышал, как физиотерапевт отсчитывает секунды, пока заставлял подчиниться горящие мышцы, поднимаясь с больничной койки впервые за четыре с лишним месяца. Если бы его ноги могли говорить, они бы сейчас кричали в агонии, но… — Ты стоишь, — благоговейно произнес Майк, и ему вторили голоса мамы и Джонатана. — Ты стоишь, Уилл! Стоя на своих двоих, Байерс все еще был на голову ниже кудрявого друга. — Д-да, — сказал он, задыхаясь от смеха и слез, хотя обещал себе не плакать. Его ноги дрожали, когда он сделал полшага в сторону доктора, и это было слишком много. Уилл бы рухнул на пол, если бы Майк не подхватил его, удерживая в объятьях. Уилер зарылся носом в его волосы, и Байерс мысленно поблагодарил медсестру, которая помыла ему голову вчера. После тактичного кашля доктора Коулмана покрасневший Майк помог Уиллу сесть в исходное положение. — Попробуем еще раз? Байерс обнадеженно кивнул с глупой улыбкой на лице. Он встал еще три раза. Когда доктор Коулман ушел, предварительно переставив установку к стене, уставшего Уилла, массирующего бедра скрюченными от напряжения пальцами, обступили со всех сторон. Мама снова плакала с улыбкой на губах, опираясь на Джонатана, который тоже украдкой вытирал глаза, а Майк не мог перестать говорить. — Черт, ты только представь, в каком шоке все будут на твоем дне рождения! Готов поспорить, ты сможешь встать без помощи к этому времени. — Ну, Майк, — перебила его Джойс. — Не нужно так давить на него. — П-п-почему т-так важно? — спросил Уилл. — Что важно? — нахмурился Уилер. — Д-д-день рож-жден-н-ния, — выдавил Байерс, слишком уставший, чтобы нормально говорить. — В смысле? — возмущенно переспросил Майк. — Ты пропустил День Благодарения, Рождество, Новый год! Ты даже не был на Снежном балу… Хотя, мы все не пошли… — П-почему? — Ты издеваешься, Байерс? Как мы могли веселиться, пока ты был здесь совсем один?! — теперь Майк выглядел раздраженным. — Ты — часть партии. Мы либо вчетвером, либо «нас» вообще нет! — Майк… — предупреждающим тоном начала мама. — Х-хорошо. Н-никакого в-в-веселья б-без м-меня, — с дрожащей улыбкой сказал Уилл. — Вот именно, — мгновенно успокоился Уилер. — Мы отметим пять праздников в одном. — К-к-как скажешь, — сдался Байерс. Его мама и брат с улыбкой переглянулись. Он мог лишь надеяться, что на его праздник ничего плохого не случится. Хотя бы раз.