Prayer

      Майк устал. За свою не слишком-то долгую жизнь он успел многое пережить — так вышло, что его жажда справедливости и тяга к приключениям всегда кричали громче голоса разума. Уилер не считал, что это так уж плохо, его настойчивость в свое время была одним из факторов, приведших к спасению Уилла с Изнанки. И к знакомству с Оди. В последние месяцы все его существо горело от еле сдерживаемого возбуждения — он хотел действовать, сделать хоть что-то. Это было причиной ухудшения и так натянутых отношений с родителями, что Майка, вообще-то, не особо беспокоило. Фокус его внимания плавно и ненавязчиво сменился с чего угодно на Уилла Байерса. Так незаметно, что сам Уилер не сразу уловил разницу. Он понял только тогда, когда, вместо того чтобы проводить время с вернувшейся Одиннадцать, после школы (или вместо школы) со всех ног несся в Лабораторию Хоукинса, чтобы сидеть у постели лучшего друга, не желавшего проснуться. Это не было похоже на удар по голове, на озарение, возникающее на уроках мистера Кларка или во время планирования очередной кампании. Просто один из монотонных дней, наполненных невысказанными молитвами и поисками каких-то знаков на неподвижном худом лице. «Я хочу, чтобы Уилл очнулся. И я хочу поцеловать его». Осознание не принесло радости или боли, жизнь Майка вообще никак не изменилась. Если с Оди он хотел предпринять что-то, рассказать ей о своих чувствах и убедиться во взаимности, с Байерсом все было не так. В некоторые темные вечера, когда дома было особенно тяжело, когда Дастин и Лукас выглядели так, словно теряют надежду, Уилер позволял себе слабость мечтать. Он представлял, как Уилл откроет глаза, как улыбнется ему, как примет его признание и, конечно же, безо всяких сомнений, как в идеальном мире, ответит тем же. Перед глазами Майка представали вечера наедине, которые, несомненно, будут значить что-то большее, чем раньше, он думал о том, как здорово будет держать Байерса за руку, переплетя пальцы. По-глупому краснея, он пытался догадаться, каким мог бы быть их первый поцелуй. В большую часть дней, однако, все было по-другому. Он лишь хотел, чтобы мальчику стало лучше. Как ни парадоксально, спустя неделю пребывания дома, ему стало только хуже. Майк пропустил визит физиотерапевта, но вряд ли все прошло хорошо, учитывая, какой поникшей была Джойс. И Уилер не был идиотом. Иногда он не понимал намеков и был грубым, но не глупым. Майк видел темные круги под глазами Уилла, его затуманенный взгляд, заторможенную больше, чем обычно, речь, замечал, как тот пытался увести разговор в другую сторону, стоило кому-то спросить о его состоянии. Байерсу было плохо, и все, что он мог сделать, это позволять другу говорить, что все в порядке. Совершенно бесполезный. И да, Майк устал от этого. Он корил себя за то, что распускает сопли, пока его лучший друг борется с монстром, страшнее любого из тех, с какими им уже приходилось сталкиваться. Уилер не мог схватить биту Стива и спрятать Уилла за спиной. Бездействие его убивало. До ссоры в начале этой недели, когда они с мамой прекратили разговаривать, она пыталась даже дать какой-то совет, видя его страдания. Она сказала, что Уиллу нужно время, чтобы адаптироваться и встать на ноги во всех смыслах. Это был один из самых дурацких советов в его жизни. Просто сиди и жди. Лучшая тактика, что сказать. Самое то для человека действия, каким себя считал Уилер. Впрочем, все действия Майка закончились сидением на кухне за чашкой остывшего чая с Джойс Байерс. Уставшая женщина не особо горела желанием пускать его на порог, учитывая, что Уилл сейчас спал в своей комнате, но у нее, похоже, не хватило моральных сил выпроводить его за дверь. Миссис Байерс была даже достаточно добра, чтобы предложить чай с сухим печеньем, о которое можно по неосторожности сломать зубы. Уилер и так догадался, что у семьи сейчас туго с финансами — еще одна вещь, которую он не мог понять, потому что никогда не испытывал на себе. Майка разрывало между желанием увидеть друга и дать ему хоть немного отдохнуть. Его также сдерживал тот факт, что даже засыпающая на ходу Джойс никого бы не подпустила к любому из своих сыновей. Уилер предпочел не рисковать. Он как раз заканчивал неловко врать об успехах в учебе, когда услышал звук удара. Удара чего-то довольно тяжелого из-за стены. Чего-то вроде тела крошечного человека. Они с миссис Байерс подскочили со своих мест и одновременно бросились в комнату Уилла. — Уилл, детка? Ты в порядке? — на ходу позвала Джойс. Ответа не последовало. Когда они забежали к Уиллу, мальчик лежал на полу, очевидно потеряв опору на своем тренажере. Его тело тряслось в странном припадке, голова была запрокинута, а глаза закатились так, что были видны только белки. Майк в ужасе смотрел на лучшего друга. Он будто наяву увидел, как Байерс лежит на траве в поле, окруженный светом фонарей, издавая нечеловеческие звуки. Он вышел из ступора только тогда, когда спустя несколько долгих секунд припадок Уилла закончился и он отключился. — М-майк, — дрожащим голосом позвала Джойс, баюкая голову сына на коленях, — на холодильнике бумажка с номером доктора Коулмана… Позвони ему и скажи, что случилось и что мы едем в больницу. Уилер открыл рот, сам не зная зачем, не в силах сдвинуться с места. Его взгляд был прикован к обмякшей на ее руках фигурке. — Майк, живо! — крикнула миссис Байерс. Он побежал на кухню.

***

      Майк сидел в приемном отделении, вертя в руках пачку M&M's, которую зачем-то купил в автомате. Было даже лучше, что он мог занять руки — Джойс сидела рядом, положив лицо на ладони, и не двигалась уже по меньшей мере полчаса. Если бы он не знал ее лучше, он бы решил, что женщина уснула. Уилла забрали прямо из машины: их уже ждали на парковке врачи, знакомые и Джойс, и Уилеру. Майк старался не смотреть на синие губы друга, которого экстренно определили в отдельную палату, оцепив периметр. Когда (если) Байерс вернется в школу, он будет настоящей знаменитостью со всеми этими правительственными штуками. Где-то через минут пятнадцать в его голове мелькнула ужасная мысль: а если это все? Он прошел весь этот путь… Что если это конец? Что если Уилл не очнется на этот раз? Когда доктор вышел к ним их палаты, сердце Майка по ощущениям упало куда-то в желудок. Миссис Байерс встрепенулась и, вытерев красные глаза, настороженно посмотрела на врача. — Миссис Байерс… мистер Уилер, — кивнул он им, присаживаясь на кресло рядом. — Во-первых, хочу сказать, что с Уиллом все в порядке. Майк и Джойс синхронно выдохнули, и Уилер почувствовал, что у него кружится голова. — У него случился судорожный припадок, это не совсем редкость для людей, вышедших из комы. Несмотря на то что повреждения Уилла… не совсем обычны, его мозг все еще испытал грандиозный стресс, — доктор серьезно посмотрел на миссис Байерс. — Могут быть еще. Мы назначим противосудорожные препараты, но гарантий нет. Человеческий мозг для нас все еще загадка. — Что может вызвать этот припадок? — хрипло спросила женщина. — У каждого свои причины. Наиболее частые — яркий свет, громкие звуки, алкоголь, недосып… Сильный психоэмоциональный стресс. Майк нахмурился. Стресс? Этого добра в жизни Байерса очень много. Доктор как-то неловко откашлялся. — Есть еще кое-что. Мы заметили в крови Уилла высокий уровень опиатов. Его все еще мучают сильные боли? Внутри Уилера все похолодело. Он вспомнил остекленевший взгляд друга и мысленно дал себе подзатыльник. Одной загадкой меньше. — Он не говорил, — тихо ответила Джойс и провела пальцами по волосам в нервном жесте. — Насколько все плохо? — Не стоит беспокоиться, — поднял руку врач. — Мы назначим более щадящие обезболивающие. Полагаю, дело в кошмарах, на которые жаловался Уилл. Вы говорили, что здесь помощь не нужна, но, боюсь, если станет хуже, вам придется ее принять. — Конечно, — почти прошептала миссис Байерс. — Если заметите любые признаки синдрома отмены: сильные боли, потливость, шум в ушах, судороги в конечностях, — сразу звоните. — Синдром отмены? — переспросила Джойс будто чужим голосом, ее большие глаза придавали ей почти сумасшедший вид. — Миссис Байерс, я сомневаюсь, что это случится, — успокоил доктор. — Вы делаете все, что можете. Вашему сыну повезло, что у него есть вы. Когда врач скрылся за углом в сопровождении человека в черном костюме, Майк поддался порыву и обнял Джойс. Он сильно вырос за последнее время, поэтому легко смог это сделать. — Вы слышали, что он сказал? Уиллу повезло, что у него есть вы. — Я просто хочу, что все было в порядке, — сказала она. — Чтобы он перестал страдать. Разве всего, что уже случилось, недостаточно? Майк не знал, что еще говорить. Уилл не заслуживал всего дерьма, что с ним случилось. Но разве они могли что-то изменить? Все, что было в их силах, — это показать мальчику, что он не один. Иногда это самое важное.